Обувная драма

Двадцать упаковок пластырей, заколки для волос в виде небольших чёрных бантиков, бутылка вина и открытка на заказ — заламинированная фотография города со спутника с проложенными пунктиром маршрутами до стратегически важных мест. Женя побросал всё в подарочный пакет и со злостью бросил телефон на диван, проверив. Ни одного сообщения, ни одного звонка. Они с Дисом, кажется, поругались — впервые так сильно друг друга не поняли. Тот после вечернего Жениного выпада посчитал, что душит парня своим контролем, заботой и нездоровым страхом за его жизнь, предложил разойтись. А Женя мало того, что испугался такого предложения, но ещё и поймал новую паническую атаку, не дослушав. Дис, поняв, что он до этого и довёл, начал настаивать на своём решении ещё сильнее, а потом просто тихо собрал вещи и уехал к отцу, сказав уже у двери, что так будет лучше — Женя даже не успел ничего понять. Ночью просто рыдал в подушку, почти не спал и ждал, что парень вернётся. Порывался написать или позвонить, но чувствовал себя настолько виноватым, что сразу же бросал, только разблокировав экран — не находил слов. Поднимал вновь из-за страха. Под утро совсем отчаялся — думал уже собирать вещи сам, но сердце сжималось от одной только мысли, что придётся снова снова искать жильё. Было больно вот так просто возвращаться туда — в май, когда некуда было идти, когда перед глазами стоял только список дешёвых хостелов. Как будто ничего не происходило после. Уже достал сумку, когда пришла череда сообщений. В пять сорок — Дис тоже не спал. — «привет солнце прости блять я люблю тебя очень сильно Жень до вечера еще тут побуду потом поговорим» И вот вечер наступил, подарки были упакованы, Женя почти полностью одет, а Дис молчал. Стало совсем немного легче от того, что парень ушёл не на совсем, но от этого же сильно возросла обида — Женя хотел даже действительно куда-нибудь съехать, чтобы тот, вернувшись, почувствал то же самое. Но это была злость, страх всё своей глупой местью окончательно сломать был сильнее. Он вышел из дома, закрыл дверь, долго разглядывая брелок на ключах и зашагал по пыльному тротуару. Дождался редкого пригородного автобуса — Дарьяна отмечала день рождения дома. Прислонился к окну, но сидеть в такой драматичной позе получилось минуты четыре — на съезде с центральной улицы начались ямы в дорожном покрытии, а Женя не настолько пал духом, чтобы молча биться головой о стекло. Вышел единственный на уже пустой в такое время остановке... Под фонарём, который окружали высокие разноцветные мальвы, стоял Дис с букетом. — Привет. — Женя сказал как можно невозмутимее, отбросив и желание броситься к ногам парня с извинениями, и противоречивый ему порыв демонстративно проигнорировать — вышло бы совсем по-детски. — Привет. — Тот хотел обнять по привычке, но лишь дёрнул руками. Отложил цветы на скамейку в старой остановочной коробке с навесом. — Жень, я... Блять, прости за всю эту хуйню. Я знаю, что просто даже так, на время, свалить — это пиздец, а не решение... — Дис помолчал немного, затем набрал побольше воздуха. — Но я не мог уже, тебе надо было побыть одному, мне надо было, и... Я к врачу записался тоже. Ну, к психологу. Хочу разобраться с этим, чтобы тебе... Чтобы тебе нормально было. Не бесить своим синдромом спасателя, или как эта хуйня называется?.. Я когда не могу кому-то с чем-то помочь, кажется сразу, что хуже делаю своими заёбами. И сбегаю. Вот и от тебя сбежал. — Блять, я... Я хочу тебе просто дать по роже! — Перебил Женя, задыхаясь от накативших эмоций. В голове всё слишком быстро переворачивалось, проясняясь: смешивались и облегчение, и тревога за парня, и вина, и злость. — И обнять хочу. — Лучше обними. — Дис приподнял руки снова и на этот раз удержал. — Но по роже тоже я заслужил. — Это я заслужил! Не надо было истерить на ровном месте... — Женя услышал, как парень снова резко выдохнул, понял, что тот хочет сказать, и проговорил сам. — Ладно. Не на ровном. Но я не хотел так! Хотел немного посидеть в тишине, чтобы ты в спальню ушёл, а не... Женя обхватил руками крепко, почти душа, уткнулся носом в шею. Затем толкнул парня в тёмный угол, не замечая хруст стекла под ногами и усилившийся зловонный запах, и впился в губы, а после выдернул обратно под луч фонаря. Заглянул в светящиеся глаза. — Не смотри на меня, я пиздец опухший, рыдал час назад. — Я тоже, блять, когда ты ушёл! — Жень... Стой. Ты из-за меня?! — Парень замер, услышав. Распахнул глаза. — Ты подумал, что я... От тебя ушёл? — А что, блять, я должен был подумать?! Женя не удержался — вспылил, толкнул в грудь. Отвернулся, чувствуя теперь стыд. — Пиздец, я такой мудак. — Дис подлетел, обхватил его лицо и начал часто-часто целовать: щёки и нос, глаза и уголки губ. — Солнце, я ёбаный мудак, просто, блять, конченый, я не думал, что... Что надо было объяснить. Надеялся, что тебе просто легче будет, если я свалю... Блять. Прости. Пожалуйста, прости. — Дис! — Женя отстранился сам. — Я... Ладно. Я не... — Жень, я никогда так не исчезну, я же не ебанутый! Я хотел просто поговорить позже, блять, когда мы оба... Я же... Я пиздец как тебя люблю, какого хуя ты подумал, что я вообще могу так сделать?! Пиздец!— Дис тряхнул за плечи, но остановился после, замолчал. Прикрыл на несколько секунд глаза. — Ладно, пойдём, пока там ещё кто-то трезвый остался. Дома разберёмся. — Я тоже тебя люблю. — Женя взял за руку, когда они двинулись по улице. — Расскажешь потом про психолога? — Расскажу. Она типа ЛГБТ-френдли и вся хуйня, я подумал, заебусь, если ещё и шифроваться надо будет... В пятницу пойду уже. — Дис пнул лежащий на дороге камешек. — Ты как, долго хочешь там со всеми тусить? — Нет, вообще не хочу. Устал. Завтра похороны ещё... Схожу, наверно. Чтобы точку поставь в голове. — Женя вздохнул. — Хочется просто подарки подарить, по пиву выпить для приличия и домой. — Так и сделаем тогда. Бля-я-я, стой, — Дис затормозил резко, — я цветы на лавке забыл!

***

— Красный? — М... Крышка... — Где? — На подоконнике на бутылке. Магнитик ещё. — Синий? — Губка... — Женя пробежался по кухне глазами, в поиске подходящих предметов, и попытался сделать вдох. Получилось. — И фильтр! — Всё? Лучше? — Спросил Дис. Приподнял уголки губ, получив в ответ уверенный кивок. — Я хотел уже серобуромалиновый назвать. — Колбаса, по-моему, серобуромалиновая... — Женя забрался на барный стул. — И борщ. Или это просто малиновый, я не разбираюсь. — Блять, солнце... — Дис уронил голову на стол, смеясь, а затем вытянул руки, переплетая свои пальцы с Жениными. — Чё на этот раз вспомнил, поделишься? — Квас. — Это ты всё ещё про серобуромалиновое? — Нет, ты когда сказал про село... Я вспомнил, что мы квас пили. — Пояснил Женя. Улыбнулся, когда понял, что паническая атака точно отступила, и он может нормально разговаривать. — Меня тогда не триггернуло, наверно слишком охуел, что Паша дяди Колин племянник. А сейчас вспомнил, как... Как отец меня за квасом послал летом. Не помню, после класса четвёртого или пятого. Я купил, вернулся — а он не открыл. Я стучал и стучал, стоял с этой бутылкой в подъезде минут сорок, звонок тыкал... Пока мать не пришла. Хотя с ней тоже заходить страшно было. — Думал, что он... Что случилось с ним чёто? — Чего? — Женя в первую секунду не понял. Потом успехнулся грустно. — Не, мне такое даже в голову не приходило... Знал, что он отрубился просто, что проснётся — а кваса нет. И меня нет. Разозлится... Получить боялся, поэтому и звонил без конца, чтобы, если он вспомнит и искать начнёт, не увидел, что я сижу просто где-то. Хотя всё равно потом прилетело, не из-за кваса, а так... С матерью за компанию. За то, что не так посмотрел. Локоть разбил об плитку. — Пиздец. — Да. Женя потянул руки парня к себе, сжал их в замок, обхватил... Ткнулся между рёбер ладоней носом. Горячо выдохнул. — У меня с квасом тоже была история... — Дис выцепил одну кисть из чужих, откинул от лица совсем уже отросшую русую прядь. Коснулся Жениной щеки, а тот сразу прильнул лицом к тёплым пальцам. — Ну, я её с квасом не ассоциирую... Просто он там есть. — Я воды налью сначала, ладно? — Сиди, я сам налью, мне ближе. — Дис наклонился, потянулся к кувшину, не вставая. Наполнил два стакана. — Короче, я когда только начал тут жить... Ко мне батя приезжал часто, смотрел, как ремонт продвигается в ванной. А он не знал тогда, что я гей, только мать знала. Мне ему как-то стрёмно было камингаутиться, развод у них как раз был, да и хату он подарил как бы... Не хотелось расстраивать. И я встречался с чуваком просто наглухо пизданутым, причём я сразу это понимал, но ебаться хотелось. Женя громко поставил стакан. — Прости. — Сказал, когда Дис вздрогнул, и хотел убрать руки, но тот ухватил их снова. — Бля, я не подумал... Тебе не ок наверно про бывших слушать? — Нет, я просто... У меня-то их не было. — Женя упёрся взглядом в стол. — Не ожидал. Но всё нормально. — Точно? — Да, давай дальше. — Короче, чел был реально ёбнутый. Не в том смысле, что с башкой чё-то, а в смысле... Как Паша. Только хуже ещё раз в десять. Я в одиннадцатом классе был тогда, сказал родителям, чтоб не заходили ко мне, типа к экзаменам готовлюсь... И конечно вместо этого его приводил трахаться, мы только этим, блять, и занимались, я фамилию его даже точно не помню... И вот он один раз пришёл, мы сосались уже, а мне батя позвонил — ему четыре пятилитровки кваса подогнал какой-то там сослуживец из его части, и... Бля, я не помню уже, почему, но он решил их ко мне поднять, ближе может было, хуй знает. Меня звал спуститься помочь. А этот долбоёб разделся, пока меня не было, в чулки нарядился и в эту хуйню, которая затягивается... Бля, как называется? Корсет? И вышел встречать. А батя первый зашёл. — Пиздец... — Неуверенно отреагировал Женя, не понимал пока своих эмоций. Дис вроде улыбался, но видно было, что рассказ даётся ему тяжело. — И что дальше? — Ну... Батя охуел, конечно, разорался, меня одной этой бутылью пиздануть хотел и отпустил случайно, она мне на ногу прилетела... В пальце трещина была, в безымянном. А этот еблан ещё орать начал, что он мой парень, и чтоб отец не мешал мне его трахать. Ну, я же говорю... — Дис постучал по виску пальцем. — Вообще отбитый. Батя его в подъезд так и выкинул, я шмотки ему вынес потом... Меня всё угрожал ремнём выпороть, потом на кухню молча ушёл, достал коньяк, который сам же и подарил. Мне налил. Вот тут же сидели и пили... Потом в травму меня повёз. — А с тем парнем... Вы дальше встречались потом? — Не, он пересрался. Хуйло ссыкливое, блять, просто в ЧС меня кинул. Потом через месяц написывать начал, что очень, невероятно, пиздец как сильно хочет мне отсосать, фотки слал в тех же чулках. Я его сам и нахуй, и в блок отправил. — А тебе... — Женя прикусил губу, покраснел от чего-то. Вопрос казался неуместным... — Тебе такое нравится? — Ты про чулки? — Да... — Да не особо, он сам больше по всей этой хуетени тащился. — Дис поднял на Женю взгляд, всмотрелся внимательно. — А чё ты... Тоже хочешь? — Нет! — Женя вспыхнул, представив себя в каком-нибудь кружеве. Помотал головой. — Просто спросил. — Я твои ножки и так люблю, солнце, нахуй эту капроновую поеботу. — Дис наклонился, запустил руку под стол и погладил Женино колено. Тот затаил дыхание. — Бля, квас холодный теперь хочу. Погнали погуляем, может? Парень убрал руки и хотел встать, но Женя, уже поймав какую-то волну, вытянул свои ноги под столом и положил тому на колени. Спросил, всё так же теребя губы. — Можешь ещё погладить немного? — Я и поцеловать могу, — Дис улыбнулся, стянув один носок, провёл по пальцам и переключился на вторую стопу. — И облизать. Женя упёрся пятками в его пах, ощущая, как там становится твёрже. О панической атаке совсем уже забыл.