Третья дорога

— Клянемся в верности князю Хавьеру Норрьего, будущему законному королю Кордии! Эхо присяги волной прокатилось по дворцовой площади и многократно отразилось от покрывавших её серых каменных плит. Все обитатели королевской резиденции от поварят до высших придворных и весь гарнизон охраны были собраны тут людьми Драммонда и Леджера в кратчайшие сроки. Там пред ними предстал новый правитель. Будущий король — князь Хавьер Норрьего. Когда потрясенный этими событиями дворец начал возвращаться к обычной жизни, по всей столице, ко всем заставам, воинским частям и дальше, за предместья по всей стране, полетели курьеры и наряды гвардейцев. К вечеру следующего дня Кестерия вновь стала сама собой. А в кабинет её будущего короля доставили Одэль Б‘Риверльен. *** — Ваше сиятельство! — почти пропев это, девушка склонилась в глубоком реверансе. — Добрый вечер, сударыня. Прошу вас, проходите, располагайтесь. Хавьер внимательно присмотрелся. Его гостья была среднего роста и телосложения. Каштановые волосы убраны в две тугие перевитые лентами косы. Лицо слегка вытянутое. Острый носик, удивлённо приподнятые брови. Уверенный взгляд тёмных глаз. Ни тени робости. — Как добрались, сударыня? Не устали в дороге? — Нет, что вы, ваше сиятельство! Я в дороге отдохнула… Хавьер рассмеялся. Эта девочка определённо нравилась ему своей непосредственностью. — Замечательно. Есть ли у вас какие-то просьбы ко мне? Одэль мило улыбнулась, чуть склонив голову набок. — Какие-такие просьбы могут быть у живущей в приюте сироты к новому королю? Разве что, хотелось бы узнать: зачем меня так спешно к вам привезли? — О, этот вопрос очень легко разрешить. Ваш отец, сударыня, был замечательным лекарем и не раз выручал меня. Недавно я узнал о произошедшей с вашей семьёй трагедией. Примите мои искренние соболезнования. В память о достопочтенном Гаспаре, я хотел бы взять вас под личную опеку. Если вы, конечно, не будете против и не пожелаете вернуться в пансионат. Услышав об отце, Одэль опустила взгляд. Затем вскинула голову и ещё больше распрямила спину. — Благодарю вас за почтение памяти моей семьи, ваше сиятельство. Однако, я предпочитаю идти по жизни своей дорогой и прошу отвезти меня обратно в дом святой Эллы. Хавьер улыбнулся. — Достойное решение. Будь по-вашему, сударыня. Сейчас вас проводят. Было приятно познакомиться. Если возникнут трудности, вы всегда можете обратиться ко мне. Одэль встала и поклонилась. *** — Риверо… Можно задать тебе один вопрос? — Вопрос, граф?.. Пожалуй, что можете… Хавьер отложил гитару и поджал под себя ноги, сидя в большом кресле у пылающего камина. Фельдмаршал Кордии Ланс Фрежак сел рядом с младшим сыном почившего друга. За окнами королевского кабинета уже давно была ночь. На столе у камина остались почти нетронутые закуски и початая бутылка красного вина. Ланс сделал маленький глоток и поставил бокал на пол возле себя. Хавьер молча опустил голову. Он искоса наблюдал за тем, кто заменил ему погибшего после чёрного мора отца. Граф Ланс Фрежак был ближайшим другом Фиделя Норрьего. Одним из его верных генералов. Князь Ньетто, являясь фельдмаршалом Кордии, очень высоко ценил воинские таланты Фрежака, всегда с ним советовался и поручал самые ответственные задачи. После внезапной болезни и смерти Фиделя, именно Ланс занял его место во главе армии королевства. И именно он стал тем, кто подставил плечо потерявшему всех Риверо. Помог с управлением княжеством, а затем посоветовал вернуться в армию. Сейчас, сидя напротив камина в королевском кабинете, Хавьер вспоминал то время. Как он через неимоверную боль заставил себя больше не чувствовать страдания людей. Убийца, желающий скрыть следы злодеяния, сжигает дом своей жертвы. Так и он. Хавьер тогда готов был вырвать у себя сердце, чтобы только забыть о том, что это именно оно привело его к больному старику, заразившему весь замок. И Норрьего, можно сказать, сделал это. Отгородился своими страданиями от бед мира. Закрыл сердце. Перестал слушать и слышать. Зачерствел и заледенел душой. Фрежак, видя как молодому князю тяжело находиться во внезапно ставшем пустым палаццо, предложил Хавьеру вернуться в армию. Мог ли Ланс догадываться, какого демона выпускает на волю? Наверное нет. Риверо никогда не был жестоким. А во время службы под началом Леджера прославился тем, что берёг людские жизни даже во время самых страшных сражений. Всегда думал о том, как победить с наименьшими потерями с обеих сторон. Фрежак не мог знать о том, что дикая боль потерь выжгла в Хавьере все чувства. Что он стал просто оружием. Страшным и безжалостным оружием в руках короля. Да, Алегорд не был святым. Когда до него дошли сведения, что молодой полковник Норрьего готов снести всё и всех на своём пути, он не отозвал того из армии, не отправил обратно в палаццо вести учёт урожая абрикосов. Нет. Алегорд, несмотря на возражения многих, поддержал Хавьера и приблизил к трону. Норрьего веками служили роду Кестеров, были защитой и опорой их власти, совершая для короны невозможное. А то, что иногда после этого сходили с ума от пролитой крови… Так что же… У любой победы есть цена. Князья Ньетто, шагнувшие за грань гениальности, платили за свои таланты полководцев настигавшим их через два-три десятка лет войны безумием. Алегорд не мог этого не знать. И не остановил Норрьего. Король решил использовать появившееся в его руках оружие по полной. В прошлой жизни, Хавьер выжег окраины Джерзиги. В этой — вырезал половину населения Ривера. Всё — во благо Кордии… И никакой Фрежак ему уже был не указ. На первой дороге Алегорд, видимо боясь упустить время, уже через десять лет назначил Хавьера фельдмаршалом. В тридцать один год! А пытавшегося остановить это безумие Фрежака отправили в почётную отставку подальше от столицы. Хавьер произошедшего тогда даже не заметил. Ему никто не был нужен. Он думал только о том, где найти очередную войну и как её поскорее выиграть. После возвращения в Кордию из Нузара, Хавьер узнал, что Фрежак скончался в своем имении после крайне подозрительного неудачного падения с лошади. Тогда было уже ничего не изменить. Получится ли сейчас?.. Сможет ли фельдмаршал понять и простить его? Поверит ли, что Хавьер стал прежним? Станет ли вновь считать его близким человеком? Как бы хотелось всё исправить! Хавьер не решался заговорить первым. Только думал о том, чем убедить Фрежака поверить ему. Тот, конечно, согласился служить новому королю Кордии и присягнул, но… Служить можно очень по-разному. Хавьер от всей души хотел видеть рядом с собой не просто фельдмаршала, а близкого человека… Тем более, что никого роднее у него здесь просто нет. *** Молчание в кабинете затянулось. Наконец Ланс тихо произнёс: — Послушай, Риверо… Я должен тебя спросить. Это сильнее меня. Я откладывал этот разговор, сколько мог. И даю слово, что никогда никому не говорил об этом и не скажу. Буду служить тебе, как и прежде… Никогда не предам ни тебя , ни Кордию. Но ответь мне, Риверо! Заклинаю тебя всем тем, что было нам когда-то дорого! Памятью Фиделя, прошу, ответь мне! Это ведь был ты?.. Ты! Ты выиграл эту треклятую войну!!! Ланс уставился невидящим взглядом в потолок. — Я тебя сразу узнал… И ни на грош не поверил в твою казнь. Там, в битве при Вайсгере… Так распорядиться резервами и выстроить стратегию атаки мог только ты! Ты, Хавьер! Но почему?! И потом тоже… И когда погиб Жорж… Да ни у какого Мадино и его недогенералов не хватило бы мозгов устроить нам такую засаду! Смахнув злые слёзы, Ланс взял бокал и выплеснул вино в камин. Густые тёмно-красные капли веером разлетелись и бесследно исчезли в языках пламени. Норрьего замер и молчал, никак не отвечая. — Почему, Хавьер? Что с тобой? Где ты был все эти годы? Расскажи мне! Тот по-прежнему неподвижно сидел, обхватив колени руками, и смотрел на огонь. Ланс дёрнул углом рта, резко встал, отошёл к столу и, взяв открытую бутылку, осушил её в несколько больших затяжных глотков. — Простите меня… Простите, если сможете… Сам себя я никогда не прощу… Ланс оглянулся. Плечи короля чуть заметно вздрагивали. Через полчаса неподвижного молчания фельдмаршал вышел, громко хлопнув дверью.