Эффект бабочки (ft. Ло Бин-ге)

Обычно Шэнь Цинцю ненавидел день, когда прибывали новые ученики, по двум простым причинам: Во-первых, он не мог убежать от Ци-ге так же легко, как обычно. Во-вторых, ему приходилось принимать в свои ряды нового избалованного сопляка. Конечно, среди них были и неплохие, но вряд ли кто-то из них стоил его времени. Но это была одна из его обязанностей, как лорда пика, поэтому он должен был выдержать хотя бы полдня, прежде чем уйти — если зверь по имени Лю Цинге участвовал, он не мог остаться в стороне. В этом году конкурс был достаточно простым: кандидаты должны были продержаться на платформе как можно дольше, и если они не могли продержаться и двадцати минут, значит, они не годились для их секты. Когда всё началось, большинство пиковых лордов смотрели на тех, кто сражался в центре, а другие — на тех, кто оставался на краю. Но Шэнь Цинцю смотрел через толпу. Там был ребёнок, ему было не больше двенадцати лет, и он не сражался, он, как призрак, двигался незаметно, каждый раз, когда кто-то пытался его толкнуть, он просто двигался, как будто танцевал, следуя ритму, слышимому только ему. Его движения были элегантны и полны грации, что для ребёнка его возраста было редкостью, и когда он думал, что тот останется одним из немногих на платформе, он позволил себе упасть, спасая от этой участи ребёнка ещё младше его. И прежде чем кто-либо из пиковых лордов успел схватить его, Шэнь Цинцю практически оттолкнул с дороги Лю Цинге, который, судя по всему, видел то же самое, что и он, и протянул руку мальчику, который лишь моргнул на него, а потом улыбнулся. Возможно, этот год не был такой уж пустой тратой времени.

***

Мин Фань был тихим ребёнком. Насколько Шэнь Цинцю знал, он был из богатой купеческой семьи, но, в отличие от других молодых мастеров, происходивших из важных семей, он не хвастался своим семейным состоянием, что нравилось Шэнь Цинцю, он был просто тихим. Слишком тихим. Пока большинство учеников болтали и играли друг с другом, Мин Фань оставался читать или делать дела по дому. Он был прилежным ребёнком, слишком прилежным для своего возраста и слишком молчаливым, говорил только тогда, когда к нему обращались, и даже тогда он произносил всего несколько слов. Шэнь Цинцю не интересовался всеми своими учениками, но в Мин Фане было что-то не то. Дети должны были быть громкими и полными энергии, а не тихими и молчаливыми. Он напомнил Шэнь Цинцю… о первых месяцах пребывания на пике, когда он никого не знал и не мог доверять никому из своих братьев и сестер, зная, что их привилегированное происхождение так сильно отличается от его. Но даже тогда он был старше Мин Фаня, к тому же уже тогда умел постоять за себя, и даже если Мин Фань показывал потенциал в боевых искусствах, он был похож на человека, который позволяет другим людям наступать на него, чтобы избежать конфликта. Поэтому Шэнь Цинцю решил уделить больше внимания своему новому ученику.

***

Шэнь Цинцю пригласил Мин Фаня с собой и быстро понял, что Мин Фань ест не так много, как положено мальчику. Он съедал половину того, что ему давали, а остальное оставлял нетронутым, попивая чай. Так у Шэнь Цинцю появился ребёнок, привыкший мало есть, слишком тихий для своего возраста, очень прилежный в учебе и тренировках, который почти не разговаривал и предпочитал проводить время в одиночестве. Большинство людей полагали, что раз Мин Фань из хорошей семьи, то с ним всё в порядке и он просто стесняется, но Шэнь Цинцю знал, что обычно влиятельные семьи оказываются самыми гнилыми и охотятся на самых слабых. Благодаря своему расследованию Шэнь Цинцю узнал, что Мин Фань был третьим сыном, но родился от любимой наложницы, что наверняка стало предметом зависти для остальных братьев и сестер. Вероятно, его заставили слишком быстро повзрослеть, чтобы он не мешал братьям, и превратили в идеального послушного сына властной матери, которая хотела остаться фавориткой мужа. Бедный ребёнок, которым пренебрегают, думал он, в то время как этот бедный ребенок с удовольствием пил чай перед ним, совершенно не обращая внимания на мысли своего шизуня.

***

— Мин Фань, что ты ешь? — Шэнь Цинцю спросил своего любимого ученика, который, как обычно, прятался, поедая конфеты. По всей видимости, отсутствие аппетита у Мин Фаня было вызвано тем, что он съел слишком много конфет и сладостей, присланных его семьей — наверняка в попытке откормить его и убедиться, что он плохо учится, и не исключено, что они что-то подмешали в конфеты — поэтому Шэнь Цинцю, как ответственный учитель, запретил Мин Фаню есть сладости или хотя бы до еды. — Эти сладости подарили шисюны, — попытался он объясниться и спрятал оставшиеся конфеты за спину. — Понятно, — мысленно отметил он, чтобы позже спросить, правда ли это. — Но все равно ты можешь есть их только после еды, — Шэнь Цинцю протянул руку, и Мин Фань с неохотой отдал свои сладости старшему. — Хорошо, мы опоздали на обед, идем. — Да, шизунь, — надувшись, ответил мальчик.

***

Когда Шэнь Цинцю только получил должность главного ученика, он пережил несколько отвержений от своих старших братьев и сестер по секте, которые завидовали ему, что он смог получить эту должность, даже если он прибыл после них, поэтому он не был уверен в том, чтобы сделать Мин Фаня своим главным учеником в столь юном возрасте, но прошло уже больше года, и Мин Фань показал себя более способным, чем любой из его братьев и сестер. Кроме того, это давало ему отличный повод держать Мин Фаня рядом и следить за тем, чтобы никто не издевался над ним и чтобы он ел свою еду. В итоге Мин Фань был назначен главным учеником, и… ничего не изменилось, как будто все на пике уже ожидали этого и приняли, как должное. Может быть, он был слишком благосклонен к нему. — Шизунь, шизунь, вот, — сказал Мин Фань, протягивая ему коробку с зеленой лентой. Обычно Мин Фань не выглядел таким взволнованным, поэтому он осторожно открыл коробку, обнаружив в ней длинный зеленый шарф с подходящими к нему перчатками и даже маленький амулет для меча. — Я сделал это сам! Мне нравится вязать, и я хотел поблагодарить шизуня за заботу обо мне, — сказал Мин Фань с самыми невинными глазами, какие только видел Шэнь Цинцю. — Можешь взять сладости, которые тебе принес твой шибо в качестве поздравления, — сказал он вместо благодарности, но лицо Мин Фаня засветилось, и у Шэнь Цинцю возникло странное чувство, что этот подарок был способом угоститься конфетами. Сопляк. Шэнь Цинцю всю зиму пользовался шарфом и перчатками и постоянно носил амулет, ведь это был подарок его любимого сына главного ученика.