УБЕРИ ЭТУ ШТУКУ, ЛАНЬ ЧЖАНЬ!!!

Вэй Усянь пришел в себя, потому что лицо было ооочень мокрым. И. Будто его вылизывали… В шоке распахнув глаза, Старейшина Илина после 13 лет «сна», уставился на пса. Белого, огромного, зло оскалившего свои огромные клыки, пса. Пес уставился в ответ, чуть склонив голову вправо и счастливо улыбнувшись. Только вот для Вэй Ина эта «улыбка» была так же страшна, как тысячи мечей, направленных прямо на него… хотя нет, лучший пример — госпожа Юй с тапком, занесенным для удара бедной головушки Вэй Инчика. Вэй тут же вскочил, закричав. Песик не понял, что произошло и повернулся к перерожденному, посмотрев на него своими глазками-бусинками. Но вот Вэй Ин видел в них дьявольский огонь и желание обглодать каждую из его двести шести косточек! Только мужчина совладал с ногами, со всей дури понесся к выходу из сарая. Выбежав, он тут же налетел на Мо Цзыюаня, который собирался к братцу дабы скомуниздить все его пожитки и заботливо дать покушать грязь, вдавив лицом в землю. Чего Цзыюань точно не ожидал — так это того, что его полоумный родственник будет со скоростью ветра улепетывать от своей любимой псинки — А-Бао. Питомца ему подарил Цзинь Гуанъяо, буквально за неделю до того, как Сюаньюй узнал то, чего не нужно было, и с позором вылетел с обучения, под предлогом домогательства. Вернулся юноша под трехэтажную брань всей деревни, а потом начал сходить с ума… медленно, но верно. Только А-Бао никогда не ругался и не бил хозяина. Только он остался у бедного Сюаньюя. А сам юноша этого не понимал, ему вообще весело было — легко жить без загонов и четкого восприятия действительности. Только вот, будущий глава Не в прикиде слуги часто наведывался к мальчику. После каждого его прихода глаза хозяина А-Бао загорались сначала неуверенностью, но затем решимостью. Вот и дорешался — призвал Старейшину Илина, а задачу ему не дал! Вэй Усянь раздумывал о своем воскрешении, чувствуя боль на запястьях, слыша тявканье и крики брата с его сворой слуг, бегущих за ним, сзади. Вэй Усянь забрался на первое попавшееся дерево так высоко, как только смог в этом слабеньком тельце и все-таки начал основательно обдумывать свое возвращение. Вэй Ин успел заметить на полу сарайчика заклинательский круг своего изобретения. Но он мог призывать только злых духов! Когда он успел таковым стать?.. Ну да ладно, проблема не в этом! Молодой господин Мо не оставил ни одной зацепки на то, за что он позвал отомстить Вэй Усяня! Заматывая кровоточащие порезы куском тряпки, найденной на том же дереве, у заклинателя появилось предположение… и оно лишь окрепло, когда снизу послышался крик: — Эй! Обрезанный рукав, тебя что, мало били?! Я сломаю тебе обе руки, как только дотянусь до тебя! Мы засунули твою псину в мешок, — слава богу — спустись и спаси ее, хаха! — толстый юноша лет двадцати в издевательской манере хохотнул под деревом. Его дружки повторили за ним. — Если ты не спустишься через 30 секунд, то я… — договорить ему не дал громкий голос от входа в поместье: — Прибыли адепты ордена Гу Су Лань! Почтенно приветствуем новоприбывших, да прибудет с вами удача в поимке монстра и спасении нашей деревни! Толстый юноша гневно тряхнул щеками, люто зыркнул на сумасшедшего братца, сидящего на дереве и утопал со своей бандой на голос — он как-никак сын госпожи этого поместья, должен приветствовать гостей. Только когда последний злой служка, пригрозив кулаком Вэй Усяню, скрылся за поворотом, Вэй Ин выдохнул и спустился с дерева. Прислушавшись, он не услышал ни лая, ни громкого дыхания А-Бао. «Отлично! Одной проблемой меньше! Осталось вырезать поместье Мо и можно быть свободным!» — подумал Вэй Ин, и, потянувшись, направился к сараю изучать улики. Пока он туда добирался, ловил на себе испуганные и насмешливые взгляды, слушал болтовню слуг типа: — Бедный молодой господин… так рано лишился рассудка! А ведь красивым был…- причитала одна. — Тьфу! Не скажи! Красавец красавцем, но домогаться до своих же одноклассников… уму непостижимо! — увешивала другая. — Ну да, вылететь за это с обучения в клане Цзинь и собирать проклятые темные штуки! Он заслужил такой жизни. Госпожа с молодым господином правильно делают, что бьют его! Может, мозг на место встанет! Тьфу! — подключился мужчина. Хорошо, теперь о жизни прошлого владельца тела известно больше, чем ничего. В домике Старейшина нашел несколько вещичек, несильно источающих энергию Инь — безделушки, в общем-то, и кровавый нож рядом с кругом заклятия. Наскоро стерев и прикрыв сеном излишки ритуала, Вэй Ин с чистой душой направился поглазеть на адептов Лань. Ну, и, конечно, познать радость жизни сумасшедшего! В зал он буквально ввалился, закричав: — АААААА!!! Любимый братец обещал переломать мне все руки, когда дотянется! — Вэй Усянь плюхнулся на живот прямо между столами, показывая прекрасный обзор на себя и «родному» поместью, и ошеломленным адептам — Но вот я это сделаю быстрее, ххаахахах — он расхохотался и потянулся к Цзыюаню, который спрятался за спиной дряблой женщины и испуганным голосом нажаловался: — Матушка! Этот обрезанный рукав угрожает мне! — Сыночек, не бойся, мой хороший, — она перевела взгляд на слуг, стоящих позади — уведите его быстро! — прошипела сквозь зубы женщина. Парочка среагировала мгновенно. Подбежали к ревущему Вэй Ину и схватили его под локти. Тот начал брыкаться с криками «Не пойду! Пусть вернет мне все что украл!» — Не крал я твои темные штуки, кому они нужны! Ха, с ними даже не интересно играть… только разломать, да засунуть в мешок к твоей псине! — Господа Лань, прошу прощения! — женщина, махнув рукой на сына и племянника, поклонилась замершим адептам — мой племянник… сумасшедший! Да, он сошел с ума! Я даже уверена, что в нем сидит этот демон, мучающий нас! — начав неуверенно, а закончив гневным криком, поделилась Госпожа Мо. — А… ничего, мадам Мо… Теперь мы пойдем установим флаги, не беспокойтесь, просто этой ночью не выходите из своих комнат и не бойтесь! Лучше пораньше лечь спать, ночка будет тяжелой. Молодого господина Мо… лучше запереть, если он вам дорог. — сказал адепт, сохранявший все это время нечитаемое ровное выражение лица. Как раз на этого «дорогого господина Мо» сейчас летела табуретка, пущенная разозлившимся Цзыюанем. Атака была ловко отбита мечом другого адепта. Похоже, сумасшедший сегодня не будет заперт. Вэй Усянь, заинтересовавшись флагом, мигом перестал реветь, сел ровно, вырвался из рук слуг и со вздохом сказал «не интересно с вами». Затем развернулся, отряхнул штанины, и ушел. Просто вышел из зала, растолкав деревенскую толпу при входе. В след ему свистели и крутили пальцами у виска. До вечера он просидел в сарайчике, мастеря кровоостанавливающие талисманы — тряпка, закрывающая порезы весь день, пропиталась насквозь и неприятно холодила кожу. Дубль два — Вэй Ин нашел сухие полоски ткани, достаточной толщины на полу под столом Сюаньюя и повязал их на руки, шепча что-то. Завязав «бинты» с использованием зубов, он плюнул пыль и грязь, скопившуюся после половой тряпки во рту, и написал кровью второй руки витьеватые знаки одному ему известные. Проделав тоже самое со вторым запястьем, он с гордостью заметил, что тряпки так и не пропустили через себя ни капельки крови. Только вот проклятье никто не отменял — если Вэй Ин в скором времени не разберется с желаниями прошлого хозяина тела, то его душа снова улетит. Но Вэй Усянь не намерен так просто сдаваться! Он просто хочет выжить и отправиться самосовершенствоваться… тяжеловато будет в таком возрасте, но чувствовать после стольких лет Ци, текущую по организму и приятно проходящую теплом по всем конечностям, что последние годы его прошлой жизни пребывали в вечном холоде… Ничего! Никакие преграды не остановят самого Старейшину Илина! Как только солнце село, Вэй Усянь вылез из своей берлоги и прогулочным шагом направился по пустым тропинкам к центру поместья. Там он нашел что искал — адепты, сгрудившись кучкой, оживленно, но шепотом спорили. «Это нужно здесь!», «а я говорю, сюда», «нет, мне все же кажется, что это лишнее» и «ну где же Сычжуй-сюн, когда он так нужен?!» — доносилось до его ушей. Вэй Ин неслышно подкрался к ребятам со спины, а потом расхохотался. Некоторые аж крикнули, тут же зажав себе рты руками и схватившись за сердце. — Эй, ненормальный! Сказано ж было тихо сидеть и не вылазить, пока мы жопы ваши спасаем! — сказал самый дерзкий, тот, кто громче всех кричал. Кажется, его звали Лань Цзинъи… — Тут неправильно! Хаха! Эта палочка идет сюда, а эту завитушку нужно продлить! — посмеиваясь, Вэй Ин указал пальцем на ошибки… в собственном флаге! Вот это да! Все так ненавидят Старейшину Илин, но используют его изобретения! Один из адептов свел брови к переносице и спросил: — А ты-то откуда знаешь? Ты тоже заклинатель, ненормальный? — Ха! Я — создатель этого флага! Думаете, я бы пропустил такие плевые ошибки? — притвориться самим собой Вэй Усяню показалось самым сумасбродным на свете. Ну кто поверит в то, что он — Вэй Усянь? Никто! Ха! — Эй! Это изобретение старейшины Илина, он мертв вот уже тринадцать лет! Он правда идиот… — обреченно застонал Цзинъи. — Сычжуй-сюн! — кто-то из группки посмотрел вправо и помахал рукой тому самому, который советовал всем спрятаться. Пока все отвлеклись и подбежали к юноше, Вэй Ин быстро прокусил палец и начертил кровью недостающие элементы, а затем, посмеиваясь и сложив руки за головой, степенно зашагал к сараю. На сегодня задача выполнена — помог адептам в траурных одеждах, и хорошо! В клане Лань, вроде, жестоко наказывают за невыполнение задания… А с таким флагом они далеко не… Мысль не дало завершить радостное тявканье страшной собаки. Та, прогрызя, наконец, прочный мешок, выбралась и отправилась на поиски хозяина. Вэй Ин застыл, силясь слиться с землей под ногами. Но когда из-за дерева показалась зубастая морда, а он все еще стоял человеком, а не травкой, Вэй Ин побежал. Побежал назад, прерывая разговор адептов и, не помня себя от страха, снова залез на то же дерево. А-Бао прямо под ним начал вилять хвостом и прыгать, пытаясь достать хозяина. Однако тот был слишком высоко. Хотя бы эта мысль слегка успокаивала. Но подоспели адепты, окружив дерево. — Господин Мо, вам помочь?.. — Тупица, хватит орать и слезай с дерева! — УБЕРИТЕ, УБЕРИТЕ ПСИНУ ОТ МЕНЯ! ААААА — только тогда ученики посмотрели на собачку. Она была не больше тридцати сантиметров в высоту, с красивой белой шерсткой, счастливыми глазками-бусинками и радостно виляла хвостом, то доставая розовый язык, то пряча его назад. Цзинъи дернулся в усмешке: — Ты что, правда боишься собак? Вот умора!.. — но все же махнул мечом в сторону собаки. Та испугалась и убежала в кусты. — Доволен? Теперь спускайся и иди уже спать! Вэй Ин спустился, буркнув «спасибо» и на трясущихся ногах побежал в свою скромную обитель, наскоро заперев дверь. Мало-ли! Собаки они такие. Тем временем адепты обратились к старшему: — Сычжуй-сюн, этот Мо испортил наш флаг! Посмотри только! У нас больше нет заготовок, мы не сможем призвать нечисть! — группа повела мальчика к тряпице. — Но… тут все идеально… — обескураженно сказал Лань. — это он написал? — указал пальцем на кровавые полосы. После кивков он продолжил — Молодой господин Мо исправил ваши ошибки и верно закончил талисман… откуда он это знает?.. — Он сказал, что это его изобретение. Пф. Сычжуй поджал губы, но не стал комментировать и просто молча закончил с другими адептами оставшиеся пять флагов. Вэй Ин проснулся от криков «Молодой господин мертв! Мо Цзыюань погиб!». Он тут же выбежал из сарая и полетел к залу. Там на полу лежало под тканью тело его брата. Подойдя и заглянув под тряпку, Вэй Ин оскалился. Кажется, один порез зажил. Развернув половину «бинтов» на правой руки, которая теперь саднила меньше, он кивнул сам себе — да, порезов теперь три. Отодвинув тряпицу дольше, он заметил, что левой руки у трупа нет, а правая изогнута под невероятным углом. В этот миг в зал влетела разъяренная госпожа и схватила Вэй Ина за грудки: — Это ты! Ты убил А-Юаня! Господа заклинатели, это Мо Сюаньюй убил моего сына! — уже занесенную для пощечины руку остановил Сычжуй: — Мадам Мо, это не может быть ваш племянник! Присмотритесь, это явно дело рук Тьмы. — адепт указал на иссушенное тело рукой. — Но тут сломана рука! А вторая вообще отсутствует! Вспомните, как он угрожал А-Юаню вчера! Отпущенный Вэй Ин подошел к телу, наклонился и выудил из мантии брата флаг, привлекающий нечисть. — Хаха! Монстр тоже посчитал, что Цзыюань вор и сломал ему руки! Хахаха, он сам напросился! Нельзя брать чужое! Хахаха — Вэй Ин согнулся в приступе смеха. Ну, роль сумасшедшего, выбор-то невелик! Хотя нет… велик, очень даже! Вэй Ин бросил флаг вверх и уже было направился к выходу как вдруг… Услышал лай со стороны адептов. Ошалело обернувшись, он увидел, как хватается за свое же горло служка, который неотступно следовал за Мо Цзыюанем. Приятное чувство окатило левую руку — второй порез зажил! Вэй Усянь на это улыбнулся, и, не найдя виновника лая, подошел к теперь трупу слуги и, растолкав столпившихся адептов, сказал: — Это не Цзыюань, а это не его дружок! Они были правшами, но тут резко стали левшами. пф, я точно помню, какой рукой они меня бьют каждый день! Адепты присмотрелись и тут старший выдал: — Левая рука! Все, закатайте рукава! Тут призрак! — но было уже поздно. Иссушенный труп господина Мо, безмолвной статуей стоявшего за своей боевой женой, повалился на землю. Дрожь окатила левую руку и… рука мужчины пропала! Взяла и исчезла! Все так перепугались, что забегали по залу, громко крича. Госпожа Мо в это время привычно обвиняла во всех бедах племянника, когда заметила, что тот просто стоит посреди зала и придурошно улыбается. А он просто смог, наконец снять бинты с рук! Но там же должен был оставаться еще один порез!… Только Вэй Усянь об этом задумался, как его тетя вдруг рухнула на пол, но затем поднялась и с нечеловеческим воплем бросилась на юношей в клановых одеждах Лань. По пути она растерзала служку, а Вэй Ин подобрался к трем трупам, сдвинув их в одну кучу и склонившись к ним. — Видите руку своей госпожи? — под суматоху никто не заметил, как загорелись красным радужки глаз местного сумасшедшего — А теперь оторвите ее. — закончил он холодно и щелкнул пальцами. Три трупа поднялись и побежали рвать на части госпожу Мо с нечеловеческими криками. Вэй Усянь допустил один мааааленький недочетик — три адепта Гусу Лань смотрели на него все это время, широко разинув рты. Это проблема, но даже если его кто-то заметил, то Вэй Ин собирался оставить дальнейшие разбирательства на юношей, а сам пойти странствовать. Он уже неспеша пошел к выходу, закинув руки за голову, как взвизгнул и сорвался на бег. Тявканье сзади было уж очень близким. Песик уже собирался побежать за хозяином, но его схватил и поднял на руки один из тех трех наблюдательных адептов. Цзинъи, кажется… он посмотрел вслед удаляющемуся молодому господину, безмолвно благодаря. Три трупа уже справились с демонической рукой и Сычжуй убирал ее в мешок цянькун. Двигаясь к выходу из поместья, мужчина заметил ослиху в стойле, что грустно жевала сено. Ей, вероятно, не нравилась такая диета. Поразмыслив с долю секунды, Вэй Ин подумал, что было бы неплохо иметь при себе скакуна — и от собаки унесет, и поможет двигаться быстрее этому слабенькому тельцу. Только Вэй Усянь потянулся к поводьям, как сзади опять послышался лай, на этот раз не один. Он быстрее молнии влез на спину ослихе и дернул за веревки, но животное даже не думало слушаться! Тогда Вэй Ин раздраженно крикнул и со всей дури лягнул осла в заднюю часть туловища! Громкий рев разбудил всех не проснувшихся в деревне и ослиха побежала. Не важно, что она побежала через деревню, в сторону лая, но главное — что уносит Вэй Усяня отсюда как можно скорее! Они пролетели стайку дворняжек с синхронным воплем и вылетели из деревеньки. В лесу ослиха чуть успокоилась и даже начала брыкаться, пытаясь спихнуть назойливого человека. Человек слез и пошел рядом, таща упирающуюся ослиху за поводья. Остановились они у колодца, где Вэй Ин смог отмыться (конечно, большую работу уже сделал А-Бао, облизывая мужчину вчера). Ужасный макияж висельника не радовал глаз. После умывания из ведра посмотрел опрятный юноша (насколько это позволяли полевые условия). Вэй даже улыбнулся сам себе, но тут громкий рев снова пробил всю атмосферу. На этот раз рев исходил не от щиплющего травку ослика, а от живота Вэй Усяня. Он вдруг почувствовал неимоверный голод. Сколько не кормили Сюаньюя? Стоило этой мысли залезть в лохматую голову, как из-за колодца протянулась тоненькая, явно женская, ручка, держащая большое красное яблоко. — Вот, возьми — улыбнулась миловидная девушка. Ослиха среагировала быстрее нового хозяина, но это только на первый взгляд. Буквально за сантиметр до рта животного Вэй Ин вырвал фрукт и ухмыльнулся. Дальше Яблочко бежала за яблоком, которое Вэй Усянь приделал к удочке и закрепил над головой ослихи. Дальше в лесу он встретил Цзинь Лина, снова спас адептов, но уже от статуи богини, вынужденно призвал Вэнь Нина наскоро сделанной бамбуковой флейтой, и сейчас неспеша пятился назад, завлекая мелодией Призрачного генерала под удивленные взгляды юношей и девушек на полянке. Как вдруг. Веселое тявканье донеслось прямо из-за спины темного заклинателя. Мелодия вмиг остановилась, по виску скатилась холодная капелька пота. Вэнь Нин с Вэй Усянем замерли. Только когда за штанину второго что-то потянуло, он резко дунул во флейту, забыв убрать ее и разложить губы из состояния «трубочки». Генерал дернулся, заревел и схватился за голову. Из его висков что-то выпало, кажется… гвоздики. Мертвец свалился на землю, пока Вэй Усянь, который только что вел самого Призрачного генерала будто на поводке, сейчас трусливо убегал от мизерной собачки, крича что есть мочи. Цзян Чен, который наблюдал за процессией с прихода Вэнь Нина, сейчас лишь укрепил свое предположение о том, что этот пацан — его шисюн. И… рассмеялся. Зло, но весело, грустно, но счастливо. Последнее он сам отвергал уже тринадцать лет, а сейчас стоял, согнувшись и схватившись за живот, смотрел на то, как его брат удирает от пса. Часть адептов посмотрела на него с ужасом: в главу Цзян вселился демон? Пока Вэй Ин, не помня себя от страха, пытался сыграть что-то для Вэнь Нина, дабы тот убежал отсюда (адепты взяли того в кольцо), параллельно убегая по кругу от дикого пса, за которым бежали адепты Лань, знающие о страхе мужчины, из кривой флейточки вылетала мелодия, которую Вэй Усянь знал откуда-то сам не знает откуда, в бешеном темпе. Вэнь Нин лишь задрыгался и закричал, не подпуская никого к себе. Когда руки совсем перестали слушаться, флейта выпала прямо на землю без возможности возврата, ведь, обернувшись, Вэй Усянь увидел, как на нее наступил пес! Тогда он просто начал бегать и орать: — АААААА ДА УБЕРИТЕ ЕЕ ОТ МЕНЯ УЖЕ, ВЫ ЧТО, НЕ МОЖЕТЕ ДОГНАТЬ ПРОСТОГО ПСА? ОН ЖЕ МЕНЯ СОЖРАТЬ ХОЧЕТ! ТАК-ТО АДЕПТЫ ПРИЛИЧНЫХ ОРДЕНОВ БЛАГОДАРЯТ СВОИХ СПАСИТЕЛЕЙ?! — испуг и слезы сложились в мутную пленку на глазах и ушах, которая не позволяла услышать усилившийся хохот Цзян Чена, который заметили все. — Ха! Ты идиот! Полный идиот! Ни капли не изменился! Хахаа — глава Цзян присоединился к ловле пса под недоуменные взгляды, и поймал А-Бао буквально через пол минуты. Пес на это зарычал и залаял пуще прежнего, царапая клановые фиолетовые одежды и пытаясь вырваться к хозяину, но любитель собак держал крепко. И вроде бы все хорошо, но обессиленное тело Сюаньюя просто рухнуло лицом в грязь, пробормотав туда «спасибо, А-Чен…». И только потом до него дошло, что он сказал и Вэй Усянь резко поднял голову, встретившись взглядом с голубыми глазами шиди, смотрящего на него с укором, но весельем. Опустив взгляд чуть ниже, Вэй Ин заметил пса, который разинул рот и вывалил язык, на руках Цзян Чена, и, сев на попу, начал отползать, беспорядочно шаря руками по земле. Рядом возник Вэнь Нин, поклонившись: — Молодой господин, вы.? — если бы он мог поднять бровь в вопросе, он бы поднял. Пока адепты пороняли челюсти в шоке с ситуации, она стала еще абсурднее. Мо Сюаньюй вдруг, не поднимаясь, замахал руками на Призрачного генерала, дрожащим голосом крича: — Э-э-э, нет! Нет! НЕ молодой господин! Ты путаешь, Вэнь Нин… Ой, ну. УБЕГАЙ БЫСТРО! Я ТЕБЕ УЖЕ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ ЭТО СКАЗАТЬ ХОЧУ! ПОТОМ! ВСЕ ПОТОМ!!! — и генерал, кивнув, упрыгал по деревьям. Никто за ним не побежал, у всех шок. Кто-то даже выронил меч. После этого Вэй Ин смог выдохнуть и грохнуться прямо на спину, прикрыв глаза. Только вот. Рычание. Громкое, угрожающее рычание прямо над головой заставило мужчину в шоке распахнуть глаза и снова подорваться. — ФЕЯ! А НУ ИДИ СЮДА! — проорал Цзинь Лин, но не был услышан. — ДА ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ ВСЕ СОБАКИ ТАК И НОРОВЯТ НА МЕНЯ НАПАСТЬ? ПОЧЕМУ НЕ НА ЦЗЯН ЧЕНА, НУ ПОЧЕМУ? АААААА — он бежал, осыпая собак проклятиями. Снова бег по кругу в попытках отвадить от себя надоедливую псину — Тебя что, дома не кормят? Это тело совсем костлявое, сожри кого-нибудь другого! — Вэй Усянь совсем не соображал о чем говорит, даже налетев на высокую статную фигуру в белом. Глянув в лицо Лань Ванцзи, услышавшего знакомую мелодию и прилетевшего недавно, застав интересную картину, Вэй Ин, не думая, прокричал, обвившись как лоза вокруг друга из прошлой жизни — ЛАНЬ ЧЖАНЬ! ТОЛЬКО ТЫ МОЖЕШЬ МЕНЯ СПАСТИ, ОТГОНИ ПСА, УМОЛЯЮ!!! — адепты окончательно растерялись: сумасшедший обрезанный рукав из деревни Мо не только назвал главу Цзян А-Ченом, а Ханьгуан-Цзюня молочным именем, но и призвал Призрачного генерала и сейчас сидел на плечах Лань Ванцзи, обвив его лицо всеми конечностями. — Вэй Ин. — послышалось приглушенно из-под руки Мо Сюаньюя. Пока снизу лаяла собака, которую никто не останавливал, мозг Вэй Усяня отказывался работать: — КОНЕЧНО ВЭЙ ИН, КТО ЖЕ… — он осекся, поймав на себе шокированные взгляды учеников и один Цзян Чена, говорящий «тупица» — еще. — обреченно добавил он. Вэй Усянь ожидал всего, но не этого: Лань Чжань, мигом спустив Вэй Ина с себя, не опуская на землю, прижал к себе, выдыхая в шею: — Вэй Ин… нашел. — Лань Чжаань, — протянул Вэй Ин, погладив его по голове и обвив ногами подставленную талию, лишь бы не опускаться на землю к псу, которого увел Цзинь Лин — стой, как ты меня узнал? — Песня. Пещера, Сюань-У. — отдельно сказал Ванцзи, но Вэй Ин понял. — Везде узнаю Вэй Ина, люблю. — закончил он тихо. — Правда? — Вэй Ин оторвался от мужчины напротив, посмотрев в глаза, светящиеся искренностью. Эту тайну он поклялся унести с собой в могилу в прошлой жизни. Разбил сердце Лань Чжаню, разбив его себе. Чтобы было не так больно. Лучше пусть его все ненавидят, не давая ложных надежд. Он понимал, что умрет, не от клановых мечей, так от голода, или сойдет с ума. Запер себя на горе трупов, не показывая никому истинных эмоций. Воспитывал А-Юаня, пытаясь скрасить бесконечные муки. Полол грядки, боролся за жизни сорока семи стариков и ребенка. Не смог никого защитить, был бесполезен, страдал и слушал голоса в голове… Но любил. Люби нелюдимого, но верного, того, кто постоянно одергивал его на обучении, звал в Облачные глубины… Любил Лань Чжаня, любит его сейчас. Заткнутые в дальний угол мозга чувства вновь прорвались нескончаемым потоком, окропляя слезами белые щеки нового тела. Вэй Усянь снова прижался к Ханьгуан-Цзюню, шепча ему на ухо — Я тоже люблю Лань Чжаня. Руки на талии сомкнулись еще сильнее и теплый поцелуй пришелся на открытую шею. — А можно вы потом? Вэй Усянь, ты идиот. — не удержался Цзян Чен, изобразив рвотные позывы. Адепты аж покосились. Кажется, кто-то снова выронил меч.