I Love You (Don’t You Know)

Томми вскидывает ноги, перенося вес тела так быстро, как только может. Он приземляется на носки. Он продолжает, перекатываясь вперед. Он увеличивает расстояние между собой и Азраилом. Когда он поднимается на ноги, то крутит телом с такой силой, что слышит, как подошвы его ботинок врезаются в тротуар того, что кажется крышей. Томми наклоняет корпус, наступая ногой на край своей дубинки. Она переворачивается в воздухе и приземляется в ожидающую ладонь Томми. Томми меняет касание, и она превращается в посох. Томми держит посох возле своего тела, прищурившись, глядя на злодея перед собой. Азраил поднимается на ноги с грацией человека вне времени. Его крылья расправляются за спиной, а глаза, кажется, светятся силой миллиона преследуемых духов. Азраил поднимает руку, обесцвеченная кожа уступает место острым когтям. Он выглядит так, словно усмиряет дикое животное, вместо того, чтобы вступить в прямой контакт с человеком, который больше всего хочет его смерти. — Вендетта, я хочу, чтобы ты сделала глубокий вдох и... Томми бросается на Азраила. Его сила распространяется по посоху, увеличивая его вес в десять раз. Томми маневрирует телом так, что посох ударяется о землю, не выворачивая плечо. Азраил отпрыгивает в сторону, хлопая крыльями, чтобы увеличить дистанцию. Место, где он когда-то стоял, рушится под тяжестью нападения Томми. Крыша трескается, часть ее падает на здание, которое она призвана защищать от непогоды. Томми высвобождает нити притяжения на своем теле, перепрыгивая через овраг. Он случайно приземляется на краю, намереваясь еще раз замахнуться своим посохом на Азраила. — Мне нужно, чтобы ты выслушал меня всего минуту, — начинает Азраил. Когда Азраил уклоняется, все тело Томми вращается от силы его удара. Томми ловит себя после одного полного оборота. Он снова сталкивается с Азраилом. Злодей смотрит на Томми так, словно тот простая помеха. У Томми кровь закипает в жилах от того, что его так небрежно отвергли как не представляющего угрозы. Томми протягивает руку к дыре в крыше. Смятые куски взлетают в воздух, залитые кровавым светом. Томми использует свой посох, чтобы отбросить каждый большой кусок в сторону Азраила. Некоторые куски разбиваются друг о друга, прежде чем успевают долететь до Азраила, но те, которым удается добраться до злодея, легко уничтожаются его сложенными крыльями. Это создает в воздухе порошкообразную пыль, которой пользуется Томми. Поскольку Азраил не может его видеть, Томми подбрасывает свой посох вверх. Он описал дугу вниз в сторону злодея, выпадая из облака пыли. Глаза Азраэля расширяются от удивления. Он поднимает руку, хватаясь за край посоха Томми. Ноги Томми касаются земли, и он чувствует, как что-то болезненное смешится у него внутри при виде вспыхнувшей боли в глазах Азраила. Злодей оглядывается на Томми. Герой замечает, что когти, которые не заняты удержанием посоха, приближаются, чтобы ударить Томми в живот. Томми умело подныривает под свой посох. Он подбрасывает свое тело в воздух, ноги направлены к небу. Он активирует свою силу, делая посох и свое тело тяжелыми. Азраил падает на колени под тяжестью. Томми пользуется возможностью и со всей силы опускает обе ноги на позвоночник Азраила. Азраилу это не нравится. Его большие крылья поднимаются, чтобы сбросить Томми со спины с такой силой, что Томми улетает в соседнее здание. Томми сильно ударяется о крышу и продолжает кататься, пока не ударяется спиной о парапет. Томми поднимается на ноги с кашлем, сотрясающим все его тело. Азраил смотрит на Томми с извинением в глазах. Томми чувствует, как все его тело начинает трястись от ярости. Он не может выносить, когда Азраил так смотрит на него. Единственное, о чем Азраил должен сожалеть, это об убийстве семьи Томми, а не о той жалостливой ерунде, которую он придумывает в своем уме. — Вендетта, ты должен знать, что произойдет, если ты продолжишь пытаться, — кричит Азраил из другого здания. Его крылья взмахивают, словно указывая на горизонт. Красный туман, который когда-то окутывал Сандлендс, рассеивается. Томми слышит, как вокруг ходят люди. Он знает, что все из Синдиката здесь. Он знает, как яростно они будут защищать своих хозяев. Он знает, что в их сознании, когда его жизнь будет положена на одну чашу весов, а жизни Азраила и Инчлинга - на другую, он будет еще ближе к небесам. Проблема с предупреждением Азраила в том, что Томми просто наплевать. У него есть собственные весы: в его сердце семья всегда будет весить больше, чем Синдикат. Томми собирается отомстить за них. Этот долг может быть оплачен только кровью, и сам источник всего гнева, горя и страданий Томми стоит прямо перед ним. Томми все равно, чьи жизни ему придется отнять, чтобы получить то, чего он хочет, за что он боролся десять лет. Томми либо убьет Азраила прямо здесь и сейчас, либо умрет, пытаясь это сделать. Альтернатив нет. Отступать нельзя. Это сейчас или никогда. Томми опускает руку к бедру. Он вытаскивает свой кинжал. Он держит его перед собой, защищаясь. Он слышит вздох Азраила, когда тот отбрасывает посох Томми. Томми не замечает, как звенит металл, когда он приземляется на песчаную почву. Томми бросается вперед. Он спрыгивает с края крыши, его сила поднимает его высоко в воздух. Томми приземляется секундой позже. Ему тяжело на лодыжках, но адреналин заглушает всю боль. Томми пытается рассекать воздух перед собой. Вместо того, чтобы просто уклониться, Азраил хватает Томми за запястье, чтобы остановить кинжал. Томми отпускает рукоять, позволяя ей упасть в другую руку. Он выставляет кинжал вперед. Вместо того, чтобы пробить плоть, он едва задевает бок Азраила… Но на лезвии кровь. Томми наслаждается этим зрелищем. Все, что может кровоточить, может умереть, и Томми уверен, что он может это сделать. Он будет тем, кто победит Ангела смерти. Какой абсурдный титул последует за ним после этой монументальной победы Победа Томми недолговечна. Крыло Азраила ударяется о руку Томми. Его хватка на мгновение ослабевает от неожиданности, и Азраил использует возможность, чтобы вырвать кинжал из руки Томми. Вместо того, чтобы убить Томми его собственным оружием, Азраил отбрасывает от них кинжал. Как и его сотрудники до этого, Томми не показывает, что ему все равно. Он немедленно меняет тактику. Он сжимает руку в кулак, выбрасывая ее вперед. Она соприкасается с маской Азраила. Голова Азраэля резко возвращается в вертикальное положение, в его глазах вспыхивает простое раздражение. Азраэль хватает Томми за запястье. Поскольку обе его руки заняты, Томми тянет. Он может поднять ноги, прижимая их к груди. Он отталкивается назад, его ступни сталкиваются с животом Азраила. Злодей хрюкает, отпуская руки Томми. Томми падает обратно на землю, меняя позу. Он пытается сбить Азраила с ног, но крылатый человек пресекает попытку Томми. Томми просто продолжает кружиться по земле, нанося удар другой ногой по бедрам Азраила. Азраил быстро отстраняется, отступая с расправленными крыльями. Томми поднимается на ноги, готовый нанести еще один удар. Он ожидает, что Азраил сделает то же самое, но злодей несколько настаивает на разговоре. — Вендетта, послушай меня. Синдикат не был тем, кто убил твою семью. Десять лет назад мы с Инчлингом едва ли были активны. В то время мы сражались только с модераторами, даже не с героями. — Я тебе, блядь, не верю, — практически кричит Томми. Он наносит еще один удар. Азраил отбивает его. Томми падает вперед. Когда его тело приближается к телу Азраила, он поднимает колено, чтобы ударить злодея в живот. Азраил издает тихий звук, похожий на боль, но он ничего не делает. Он не пытается сопротивляться. Он также не делает слишком много попыток удержать Томми. Он уворачивается, где только может. Он полностью обезоружил Томми, чуть не отрубив ему конечности. Томми чувствует, как от этого замечания его гнев становится все сильнее. Ему нужно, чтобы Азраил относился к нему как к лакомству. Он хочет, чтобы Азраил немного побоялся за его жизнь, хотя бы ненадолго. Даже если это убьет Томми, он хочет знать, что причинил Азраилу немного страданий. — Мы были настолько мелкими, что в то время у нас даже не было взрывчатки. На самом деле мы были просто ворами. Мы собирали информацию. Мы пытались что-то сделать, потому что я... — говорит Азраил, когда Томми ударяет каблуком ботинка по бедру Азраила. Позади остаются следы. Азраил расстроенно фыркает. Его крылья шевелятся, и Томми понимает, как они работают, только потому, что он слишком часто был рядом с Джимми и Грианом. Азраил расстроен и в отчаянии. Томми колеблется, не понимая, почему Азраил так сильно пытается убедить Томми. Азраил, которого знает Томми, уже разобрался бы с ним. — Во что бы ты заставил себя поверить?! Томми не отвечает. Он только прищуривает глаза. Ничто не заставит Томми поверить словам убийц его семьи. Азраил вздыхает. Он отпрыгивает назад, чтобы увеличить расстояние между собой и Томми. Его крылья начинают опускаться, а когти приближаются к лицу. Томми собирается использовать свои силы, когда Азраил хватает его за края маски. Томми останавливается, его глаза расширяются, когда Азраил снимает с него маску. Он позволяет маске болтаться у него на когтях, спадая по бокам. Его обнаженное лицо изучает Томми, ожидая реакции героя Филза стоит перед Томми там, где когда-то стоял Азраил, в том же наряде и с теми же соболиными крыльями. У Филзы умоляющее выражение лица, что в целом нарушает ход мыслей Томми. Это был Филза... тот же человек, который тренировал Томми, тот же человек, который ужинал с ним, тот же человек, который объяснял ему религию, тот же самый… Томми чувствует, как что-то в нем ломается. Он так зол, что у него на глазах наворачиваются слезы. Томми чувствует себя глупо из-за того, что они у него есть, но он не избавляется от них, набрасываясь на Азраила- Филзу- кого угодно. Плоть кажется настоящей, когда сталкивается с кулаком Томми. Все лицо Филзы вспыхивает от боли, и кулак Томми оставляет след на его коже. Томми поднимает другой кулак, чтобы ударить Филзу в живот. Он складывает руки вместе, пытаясь опуститься. Руки Филзы поднимаются, чтобы схватить Томми за запястья, отводя их в сторону. Прежде чем Томми успевает поднять ногу, крылья Филзы опускаются, защищая его торс. Он устанавливает прямой зрительный контакт с Томми, заставляя блондина оставаться на месте. — Я тоже герой, я Отец Ворон. Я инсценировал свою смерть, чтобы создать Синдикат, после того как понял, насколько коррумпирована система героев. Я устал от того, что не могу спасти столько жизней, сколько мог бы, поэтому я создал эту группу, чтобы добиться этих результатов. Томми не верит ни единому слову, и он знает, что выражение его лица предельно ясно показывает это. Томми активирует свою силу на себе. Филза почти сгибается под весом. Он вынужден отпустить запястья Томми, чтобы не упасть на землю. Томми ослабляет хватку гравитации и делает шаг вперед, чтобы снова разобраться с Филзой. Томми останавливается как вкопанный, когда что-то происходит. Тело Филзы начинает трансформироваться, превращаясь во что-то гораздо меньшее, чем его нынешняя форма. Смотреть на это Томми абсолютно противно. Конечности Филзы, кажется, щелкают и принимают разные формы, но конечный результат очевиден еще до того, как птица садится на парапет. Эти понимающие черные глаза смотрят на Томми с эмоцией, пугающе похожей на предвкушение. — Ладно, ты не доверяешь еде, которую я бы тебе дал, но ты доверяешь еде... — Э- Фил, вероятно, был самым точным. Я просто хочу увидеть, что он увидел в тебе —Э-э... Вендетта, я думаю, ты немного сбита с толку. Ты же знаешь, что Отец Ворона... — Подожди. Откуда ты знаешь... — Послушай, Вендетта, от одного друга к другому, я просто хочу, чтобы ты знал, что нельзя доверять тому, что видишь. Все эти взаимодействия прокручиваются в голове Томми, когда он смотрит в лицо своего друга. Азраил - Отец Ворон, герой, которым восхищался Томми, и птица, которой он доверял. Азраил - это еще и Филза, тот, кого Томми видел чем-то вроде отца, хотя на самом деле у него его никогда не было. Азраил также является человеком, за которым Томми охотился большую часть своей жизни, но во всех других вариантах Томми думал о нем как о хорошем и честном человеке.… Ну, не человек, не в случае с птицей, но, черт возьми, если Томми не доверял птице. Томми качает головой. Когда тело Отца-Ворона начинает претерпевать обратный процесс, Томми срывается с места. Он убегает. Он мчится по крышам, не в силах удержаться от столкновения практически со всеми поверхностями. К тому времени, как у него подкашиваются ноги, он уверен, что что-то сломал, бесцеремонно забравшись на здание на окраине Песочных земель и Прайм Хайтс. Томми почти видит здание гильдии, но у него нет сил спрятаться в их стенах. Он застрял на краю крыши, дыша так тяжело, что не уверен, хватит ли ему когда-нибудь в мире воздуха. Томми доверял своему врагу более четырех или пяти лет. Он восхищался своим врагом. Томми поддерживал его в одних версиях, прижимал к себе в других формах, а также планировал его гибель. У него несколько тайных личностей, и у Томми были разные отношения с каждым зеркальным отражением. Томми становится дурно от мысли, что у него были какие-то позитивные отношения с Азраилом, но в то же время он не думает, что Отец Ворона и Филза лгун. Что, если он не лгал? Что, если он и Инчлинг не были ответственны за смерть семьи Томми? Но если не они устанавливали бомбы и приводили их в действие, то кто это сделал? Томми может вспомнить сотни людей, которые имели зуб на Минотавра в эпоху Л'Манберга, но Томми не потратил почти половину своей жизни на выслеживание этих людей. Он не знает, за кем пойти, если это не Азраил и Инчлинг. Томми сбрасывает маску, мгновение спустя с его губ срывается крик. Горло обжигает, но выход эмоций полезен для его разума. Когда крик наконец затихает, Томми чувствует себя немного лучше. Ему столько всего нужно переварить прямо сейчас. Он должен начать планировать другого врага сразу после того, как найдет его. Но, несмотря на преданность Томми своей семье, все это второстепенно. Предательство хуже. Оно кипит в его теле. Это разрывает его внутренности, как крадущийся зверь, пожирающий его тело. Томми не может понять, что он должен чувствовать прямо сейчас. Он зол на себя за то, что доверился птице и Филзе. Он зол на Филзу за то, что у нее так много секретных личностей. Он даже зол на героя Вороньего Отца за то, что тот позволил всем думать, что он мертв, и он зол на Азраэля за то, что тот оказался не тем человеком, которого он искал. Гнев, однако, отступает под тяжестью его грусти, вины и горя. Старые товарищи Томми, одиночество и боль, ревут внутри его тела, угрожая разрушить все, что Томми держит близко к сердцу. Томми слышит что-то позади себя. Он оборачивается, готовый накричать на Азраила. Вместо Филзы Серенада осторожно, маленькими шажками пересекает крышу. Глаза Томми прищуриваются при виде героя. Он берет свою маску и бросает ее в Серенаду. Злодей уклоняется в сторону, его вуаль развевается, чтобы скрыть выражение его лица. Зеленый свет в его глазах немного тускнеет, и Томми способен издать еще один крик: “Оставь меня, блядь, в покое!” — Я не хочу оставлять тебя одного, — шепчет Серенада, в его тоне очень заметно беспокойство. Томми задается вопросом, знает ли злодей, что Томми теперь прекрасно осознает, каким идиотом он был. Серенада, должно быть, знала все это время. Сейчас Томми действительно чувствует себя идиотом. Не только Филза предала Томми - это были все. Все они. Каждый из них, должно быть, знал, что Азраил был Отцом Ворона. Черт возьми, они пытались сказать ему! — Я не хочу компании проклятого злодея, — шипит Томми, поворачиваясь спиной. Он ступает на парапет, готовый вернуться в здание гильдии. — Уилбур Сут Томми останавливается. Его руки опускаются по бокам. У него перехватывает дыхание. Он очень медленно поворачивается, глядя на Серенаду. Его глаз подергивается. Все его тело дрожит. Он едва может дышать, когда спрашивает: “Что?” — Уилбур Сут... это мое имя, — говорит Серенада. Он снимает вуаль. Затем он снимает маску, обнажая лицо. Серенада проводит рукой по волосам. — Я хотел сказать тебе с тех пор, как Техно раскрыл свою личность, но я никак не мог найти подходящий момент. Я думаю, что это подходящий момент. Ты не хочешь тусоваться со злодеем, это нормально. Но Уилбур Сут не злодей, ты знаешь? Так что просто... останься со мной прямо сейчас. — Ники... — медленно произносит Томми. Он наблюдает, как меняется выражение лица Серенады, удивление и ужас заполняют каждую клеточку его мышц. Томми продолжает: “Джек… Эрет… Фанди… Таббо... Если Серенада - Уилбур… остальные… Дискардия, Термокулез… Джолт… Томми не знает, где Эрет и Фанди. Может, они не выжили, а может, и выжили. В любом случае, Уилбур жив. Ники жива. Джек жив. Таббо жив. Они должны быть живы, или это какая-то жестокая шутка. — Откуда ты знаешь эти имена? — Уилбур шипит, в его тоне явная угроза. Томми опускает капюшон. Он снимает очки и швыряет их на землю. Он может точно определить момент, когда Уилбур узнает его. Голубые глаза Томми - это основа того, кто он есть. Это единственная черта, которую он унаследовал с детства. Даже его светлые волосы со временем приобрели более грязный оттенок. Именно его глаза связывали его с самим собой в молодости, и именно его глаза доказывают Уилбуру, кто он такой. — Потому что я Томми, а ты, блядь, должен быть мертв. — Томми, — выдыхает Уилбур. Забавно, потому что Томми, похоже, не может. Он может только икать, прерываясь от рыданий. Его трясет на месте, а Уилбур неподвижен, как статуя. Они смотрят друг на друга. Томми вытирает глаза, когда из них текут слезы, пытаясь не дать векам сомкнуться. Он в ужасе от того, что Уилбур мог быть иллюзией или что он не тот Уилбур, с которым вырос Томми, несмотря на сходство, которое Томми ясно видит без маски. Миллион мыслей проносятся в голове Томми. Несколько особенно выделяются, хватая его за конечности, как цепи, готовые сковать его. В ту секунду, когда Уилбур делает шаг вперед, приоткрывая рот, Томми вскидывает руку. По телу Уилбура вспыхивает красный свет, и его брат валится на землю. Томми делает несколько шагов назад. Он продолжает двигаться, пока не оказывается на краю крыши. В карих глазах Уилбура отчаяние и слезы, и Томми не может оставаться там ни секунды дольше. Он делает шаг с крыши, используя свою силу, чтобы поднять его в воздух. Томми улетает, игнорируя мольбу Уилбура вернуться. Томми летит, не задумываясь о цели. Он летит так, как будто действительно может убежать от своей травмы и ужасающей правды.