Ангел, что упал на мои руки — Ангел, на чьи колени я упал.

      Высокий мужчина с ростом 194 см, с холодным взглядом и с равнодушным лицом, от которого опасается каждый. Одного его взгляда хватит, чтобы замкнуть других. Казалось бы, что он не нуждается в любви и заботе, но на самом деле, так отчаянно жаждет этого. Но конечно просто обманывает себя тем, что это не так. Ведь его «благородный» и «добрый» отец вырастил настоящего солдата, который может убить любого без тяжести в груди. А ведь и правда, с чего бы солдату чувствовать это? “Там” ведь ничего нету. Нету чего-то по названию «Сердца». Или же всё-таки есть?…       А ведь его руки тоже когда-то дрожали, когда он стрелял в кого-то; ему тоже снились кошмары из-за которых он не мог уснуть по ночам, видя перед глазами умирающего человека, у которого глаза становятся всё равнодушнее и безжизненнее. Чувствуя, как кусок плоти медленно холодает. Потому, что там что-то по названию «Сердца» остановился. Только вот когда-то, не сейчас. Сейчас его руки полны крови. Да, рука с виду чистая, но это не так. Его руки уже давно в крови. Они в ужасе плачут. Потому что хозяин этих рук относится к ним безжалостно, убивая этими руками людей.       А разве Бог для этого дал нам руки? нет..Руки нужны, чтобы сделать ими что-то хорошое. А в жизни Чэна нету ни-че-го “хорошего”. В его жизни отсутствует это понятие.       Хотя нет, раньше было. Было много-много лет назад, когда его мама была жива, а младший брат любил его. Но даже тогда отец не оставил его в покое. Но все же, для него это это не имело значения, ведь рядом с ним была его любящая мать и счастливый брат. Это было все что ему нужно. Только с ними он чувствовал себя живым человеком.       Ну а сейчас? Сейчас нет. Чтобы чувствовать себя живым, у человека должно биться сердце в груди. А сердце его давно раскололся на тысячи частей. Когда его мать сделала свой последний вздох перед его глазами и когда у младшего брата пропали искры в глазах.       Он сам уверен, что там у него давно уже ничего не бьётся. Да, уверен. Но на самом деле, в глубине его души, кое-что по названию «Сердца» бьётся. Бьётся, но та-а-к медленно, и мучительно больно. Оно так отчаянно ждёт кого-то, кто сможет спасти его из этого ада.       Голова болит так сильно, как будто оно сейчас взорвётся. Чэн немного протирает виску с указательным пальцем, и снова начинает работать на компьютере. Но спустя пол часа он всё-таки сдается. Снимает очки и ставит их на стол, сам немного отодвигается от стола, и закрывая глаза, даёт себе расслабиться хотя бы на секунду, положив голову к рабочему креслу. Не проходит ни минуты, и телефон тут же вибрирует от сообщения. Стоило ему открыть глаза, и он тут же об этом пожалел. Это сообщение было от отца. «В конце месяца состоится семейный ужин, так что сделай так, чтобы брат тоже пришёл. Не позорь.» Семейный значит…ха. “Семейный”.       Хэ Чэн уже забыл, что означает это слово. “Семья”. Что же такое семья? Хэ Чэн готов даже поспорить, что их с Тянем отец даже не знает, сколько им сейчас, не знает где живёт его младший сын, и даже не помнить как он выглядит. Его и так испорченный день лишь испортился ещё больше. Но ничего, Чэн привык к этому. Привык к постоянной боли в голове; привык сдерживать свой гнев; привык слышать фразу «Оставь меня уже в покое» каждый раз, когда он подъезжает к брату; привык называть семьёй то, что вовсе ею не является. Он привык ко многим вещам, что на самом деле недолюбливает.       Сегодня он заставляет себя работать ещё больше, выплеснув свой гнев к документам, оставаясь в офисе дольше, чем обычно. Думает, что было бы неплохо, если бы он закончил документы завтрашнего дня-сегодня. Но потом ловит мысль о том, что эти бессмысленные документы никогда не закончатся.       Доделав работу глядит на часы: 02:27. Решает, что нет смысла идти домой, все равно его там никто не ждет. Поэтому это место нельзя называть домом, ведь «дом» - это когда тебя кто-то ждёт, встречает с улыбкой и с тёплыми объятиями; дом - это когда там есть люди, которые тебя любят; дом это место, куда ты однажды зайдешь и больше никогда не захочешь уйти; дом это место где есть тепло, где полно приятных воспоминаний, и где ты чувствуешь себя уютно и комфортно.       А у Чэна ничего из этого нету. Его никто не любит и никто не заботится о нём. Поэтому он может остаться в офисе, и поспать здесь. В офисе есть душ, новые запасные одежды, и он остаётся. Ложится на диван, чтобы поскорее уснуть, и на секунду пропускает мысль о том, что было бы лучше, если бы он никогда больше не просыпался.       Повсюду исходит белый и яркий свет, но не так, чтобы смотреть было сложно, а наоборот приятно. Поле полон белыми цветами хиганбана — цветка смерти.       Он умер? Бог услышал его просьбу? Но это место не похоже на ад, Чэн был уверен что попадёт именно туда, он ведь настоящий грешник. Он совершил очень много страшных грехов, ему дорога в ад. Но в аду же не бывает цветов. Значит это не ад. Но это место и не похожее на Рай. Чэну даже плевать как он сюда попал, лишь бы выяснить что это за место. Хэ сидит и думает, как вдруг кто-то сзади мягко трогает его волосы. Рука тёплая; Чэн хочет повернутся, чтобы увидеть кто это, и сломать этому человеку руку, ведь никто и ничто не смеет трогать его. Это правильно, но тело не слушается, не может повернуться. А неизвестная рука все ещё продолжает мягко трогать его волосы, и поглаживать. Медленно кладет голову Чэна к себе на колени. Странный незнакомец сидит, и с любовью гладит Чэна по голове. А Хэ сидит, кладив голову ему на колени, и все ещё не понимает, что происходит. Но он старается не думать об этом, ведь он постепенно расслабляется и ему постепенно становится спокойнее. Ему хорошо; так же хорошо, как ребенку который сидит, кладив голову на колени своей матери, жалуясь чему-то. Мама? — думает Чэн, но потом резко передумает. Ведь эта рука вовсе не женская. Очень легко различять мужскую и женскую руку, даже не видя владельца. Но ему глубоко плевать, кому принадлежат эти руки. Ведь эти самые руки такие тёплые, и как же они мягко касаются его, словно утешая. У Чэна даже появится мысль о том, что он вновь стал ребенком. Маленьким ребенком, который требует любви и внимания. Эти руки, полные нежности утешают его, и Чэну это нравится. Он впервые за очень долгое время чувствует себя живым и начинает дышать. Не хочу, чтобы это заканчивалось, чтобы эти руки перестали меня утешать. Не хочу вернуться назад, хочу остаться здесь, навечно. — Чэн даёт себе полностью расслабиться, и закрывает глаза. Начинает дышать полной грудью пока может, пока есть возможность это почувствовать. Словно ему сказали что это его последний вздох, и больше он никогда не сможет дышать. И так проходит время, Чэн не знает, сколько времени уже прошло, но кажется будто вечность. Но ему даже это кажется мало, он хочет ещё больше. А руки незнакомца ни на секунду не останавливаются, и продолжают гладить Чэна мягко, тихо, и медленно.       Но вдруг Чэн начинает что-то чувствовать, и открывает глаза. А перед его глазами цветы хиганбана начинают цвести в красный цвет. Раз за разом, каждый из них по очереди.       Раз, два, три, четыре; раз, два, три, четыре; раз, два, три, че…       Но вдруг мягкая рука закрывает ему глаза, словно не хотя, чтобы Хэ это увидел. Глаза Чэна полностью закрыты, а рука все ещё поглаживает его волосы. Темнота. Так же темно, как и у него в душе. Но единственная разница между ними в том, что эта темнота ему нравится. Она успокаивающая и тихая; А в его душе всё наоборот. Там тоже тихо, но эта тишина адская, тревожная и неспокойная. Настолько, что тянет блевать. Тишина в его душе такая неспокойная, как и его жизнь. Чэн хочет перестать думать об этом, и дать себе вновь расслабиться забив на все.       Он расслабляется и закрывает глаза. Вновь начинает чувствовать себя живым, и вновь начинает, дышать…       Но только в этот раз, открывая глаза - он видит лишь пустой потолок своего кабинета.