Любым объятиям нужна работа

Весна. Прекрасное время года, наполненное новыми потрясениями и начинаниями. Для Антона никакой новизны этой весной быть не должно было. За этот год её хватало с головой: смена места работы подпортила нервишки. Однако же он ни о чём не жалеет. Уход из общеобразовательной школы в учебное заведение с особым уклоном в науку был лучшим решением всей жизни. Серьёзно, дети здесь невероятные, так ещё и коллектив небольшой, плюс ко всему у парня предмет не профильный. Знания английского, безусловно, сейчас везде требуются, но тут его можно преподавать в удовольствие, с игровыми формами, без натаскивания для ОГЭ и ЕГЭ. Шастуну вообще никогда не нравилась система этих экзаменов, ну как можно проверить умение человека ориентироваться в устной речи через шаблонные фразочки и темы для рассуждений? А здесь полное раздолье, самое то для тренировки soft skills* у учеников. Мы, кажется, отдалились от темы рассуждений. В общем и целом(!), ничего не должно было пойти не так. Но у Антона не может просто быть всё гладко, всегда будет без «л», то есть гадко. Ещё в конце февраля к ним перевели на новую должность учителя русского и литературы, по совместительству руководителя театральной студии, заместителя директора по воспитательной работе, гения, миллиардера, плейбоя, филантропа, мистера я-всё-могу-и-умею, выскочку Арсения Попова. И вот он прям не Попо’в, а По‘пов. Отношения у них не заладились с октября, тот тогда был просто зам директора и руководитель студии. Нужно же было Антону попросить освободить двух своих девочек из класса для подготовки к олимпиаде по английскому от репетиции! Этот хмырь его чуть не сожрал, потому что «у нас концерт через две недели, а Лидочка и Сонечка ни разу не репетировали на сцене». Ну а у Антона через неделю муниципальный этап олимпиады с этими же девочками. И как быть спрашивается?! В итоге конечно же пришлось уступить Антону, потому что Арсений в школе всего три раза в неделю, а англичанин всю неделю. И всё бы ничего, но осадочек от этого напыщенного тона у зайки-солнышка-Шастуна остался на весь октябрь. Там потом ещё корпоратив был новогодний, где вроде и разговорились, и напились вместе, а на утро в личке у Тоши средний палец красовался, упустим тот момент, что отправлен он был однозначно не в трезвом состоянии в 3:10 и был удалён сразу после пробуждения хозяина сообщения. Опять же осадочек остался. А у Антона, между прочим, в классном руководстве хим-био класс! Он про эти осадочки уже всё узнал. Ну и к чему мы всё это, а в марте у них уволили прошлого учителя русского, поскольку тот не соответствовал каким-то там параметрам, одному Богу и директору известным. Для Антона это была прямо опала. Он даже от грусти побежал скорее после этой новости к своему любимому химику искать чем зализывать раны. Дима Позов его конечно же послал и попросил учиться у учеников своих. А у них было много чему учиться. Антошкин 9 «а» был любимым классом многих в этой школе. Три мальчика и восемнадцать девочек, все умницы красавицы, шутницы, комсомолки и спортсменки, как на подбор (потому что de factum* набор действительно был с конкурсом по три человека на место) и, как назло, человек десять ходило в театральную студию и души не чаяло в шикарном заме. — Антон, ну хватит уже кручиниться. А то кислее уксусной кислоты смотришься, нам так-то ещё на выходных матч смотреть, ты обязан дожить. — Да не парься, до уикенда доживу. А вот после, с этим выскочкой ни дня не выдержу. — Ой, Тох, давай без страданий. Уже урок скоро, дуй отсюда. — Вот так и проси поддержки и понимания. — Да я вообще не понимаю, что с этим Сеней не так. Мне Матвиеныч говорил, что он норм мужик, просто немного королева драмы. Они с ним в прошлой школе работали. А ты просто баран упёртый и не можешь сделать шаг навстречу, извиниться там, нормально как-то дальше общаться. Я тебе, кстати, советую это сделать сейчас, потому что скоро нам всем вместе работать и портить взаимоотношения с начальством тебе точно не следует, учитывая твою тягу к конфузным ситуациям. Дима конечно же был прав, как впрочем и всегда. Поэтому на следующий день Антон пришёл в школу с тортиком и после уроков потопал в учительскую налаживать контакт. — Арсений Сергеевич, а это вам, — и протягивает коробочку. Попов смотрит поверх рабочих очков и в привычном жесте вздёргивает брови: — Спасибо, но я сладкое не ем. А какой такой у нас повод? Я о чём-то не знаю и пропускаю свой день рождения? Как могло быть иначе, не ест он сладкое. Сто процентов ещё и в зал три раза в неделю ходит. Ну прям античный красавец и идеал любого здравомыслящего. Тяжело вздохнув, Антон решает действовать на чистоту: — Я, так-то, просто хотел заново нормально познакомиться. Со всеми этими обидами покончить. Ну и просто пообщаться в неформальной обстановке, чтобы потом работе конфликты личные не мешали. — Я разве похож на обиженного человека? — и улыбается так наигранно, что Станиславский в гробу переворачивается. — Ну вообще-то да, — со смешком вклинивается кто-то на заднем плане, попадая в поле зрения Антона, тот понял, что это был Сергей Матвиенко, информатик в их школе, по совместительству близкий друг Арсения из прошлой школы. — Ой, кто бы говорил. Ладно, с тобой потом. Антон Андреевич, вам что-то ещё было нужно? — Ничего более, торт тогда заберу. — А вот этого не надо, вы же сами тоже не едите сладкое, давайте я помогу,— Сергей Борисович буквально выхватывает коробку. Антон был очень возмущён сегодняшним казусом. Но ничего не оставалось кроме как пойти домой. Он не очень любил это время, потому что дома никто не ждёт, там пусто. Так хочется иногда простого человеческого тепла, но с графиком учителя не каждому нужно его собственное тепло, поэтому приходится грустить вечерами над планёрками и тетрадками. Благо второго у него в жизни стало меньше, почти все дети кидают домашку в электронном дневнике. Утро — нелюбимая часть дня Шаста, нужно встать, собраться, ещё где-нибудь успеть отхватить поесть, доехать до работы и, желательно, не вляпаться в прямом и переносном смысле никуда. Несмотря на относительно небольшую зарплату, машина у него конечно приличная. Парень с детства мечтал о большой, не сковывающей движения тачке. В своё время смог выиграть грант и сейчас разъезжает на красивой Тахо, пускай кредит нужно будет выплачивать ещё несколько лет. Этот день не был исключением. Будильник как и всегда звонил слишком тихо, а голова болела слишком сильно. В общем и целом, Антон проспал. Но на образе внимание всё равно заострил: рубашка, брюки, розовый свитшот наверх и все возможные украшения. Последних всегда на нём было много, так у окружающих создавалось впечатление, что без них его сдует ветром. А ветра для ухода от Попова Шастун ждал давно. Когда же он уже переменится и прошлое пройдёт? Или то «скоро», о котором поётся в песне, для него никогда не наступит? Холодильник, в котором уже третий день вешается мышь, был успешно проигнорирован в пользу школьной столовой. А знаете, Антон давно задумывается над вариантом переезда. Тут нужно уточнить, их школа является региональной и в ней учатся дети со всей области, поэтому многим приходится ночевать в ней во время учебной недели. Для этого создано более менее комфортабельное общежитие, которое дети по-доброму и по-современному называют «кампус». Там также ночуют учителя из других городов, Шаст тоже был бы не против, потому что за символическую сумму проживающим предоставляется питание в местной столовой, комната на четверых с душем и комнатой для занятий, ну и клининг соответсвенно, хотя правильнее сказать — уборщицы. Всё это ещё и под одной крышей. А бензин для Тахо нынче не дешёвый. И вот наш герой уже в машине спешит на крыльях любви к своей работе в школу. В детстве он мечтал стать супергероем, но сейчас ему и таких полетов хватает. — Good morning, my friends! I’m so sorry for being late. — Good morning. Everything is alright, спасибо вам за предоставленный отдых — Иванченко улыбается ангельской улыбкой и накручивает на пальчик локон. — Спасибо, Олеся. Давайте начнём с переклички. Помним, что каждый рассказывает вместе с коронным «я здесь» интересный факт или историю. Урок проходит непринужденно и занимательно. — Сегодня наш с вами урок закончится обсуждением фильма. Кто-нибудь смотрел «Общество мертвых поэтов»? Тишина в классе означала отрицательный ответ. — Тогда будет даже интереснее, — и Антон становится ногами на стол. — Anton Andreevich, вы чего белены объелись?! — негодовал Журавлёв. —Я? Я просто делаю то, что давно хотел! — он тут же спрыгивает и на этот раз просто садится на стол. — Прямо сейчас возьмите и сделайте что-то такое, о чём не пожалели бы. Первой в игру вступает Клава и ,доставая колонку, включает музыку. Куруч садится на стул как йог и снимает ботинки. Варя начинает безудержно смеяться. Её в этом деле поддерживает Аранова, при этом доставая камеру и начиная видеосъемку. Егор Булаткин подпевает песне. Журавлёв устраивает в центре класса импровизированный костёр. Девочки облепляют его со всех сторон. И им просто хо-ро-шо, они не знают почему и зачем Антон Андреевич это всё устроил, но он точно попал в самое сердце. По кабинету разливается солнечный свет и звуки всеми любимой “Knocking on Heaven's Door” Боба Дилана. В конце концов песня заканчивается и все с вопросом смотрят на наблюдающего за ними всё это время учителя. — Запомните этот момент, мы все здесь не просто так. Пока ты не будешь получать удовольствие от дней, проведенных в том или ином месте, все действия бесполезны. Научитесь создавать комфортные для себя условия. Сейчас ограничений в этом вообще не было, и вы прекрасно справились с задачей, но так будет не всегда. — А при чём здесь фильм? — рассудительная Лиза-Варвара бежит впереди паровоза почти всегда. — Carpe diem - слоган фильма. Живите в моменте, пока у вас есть такая возможность. Все свободны, всем спасибо за урок! На самом деле, это ребятам надо благодарить Антона. Такого учителя английского днём с огнём не сыщешь. Даже Арсений Попов не может его просто так уволить. Кстати о нём. — Антон Андреевич, я войду? — изящная фигура показалась в проходе. — Да,конечно,— сказать, что Шаст удивлён, было бы очень странно. Да он в откровенном ахуе. — Мне нужен список всех ваших детей с примерными описаниями к завтрашнему дню. Осталось три месяца до экзаменов, а я совершенно никого не знаю, за исключением пары человек из театральной студии. Их уровень знаний будет легко быстро понять, а вот с характерами проблема, — на первый взгляд уверенный монолог, но в глаза старательно не смотрит, теребит листик в руках, на лицо все признаки волнения. Антон считывает всё за секунду, поэтому старается уцепиться за замаячившую на горизонте соломинку перемирия: «Да, конечно! Но я думаю, что проще и информативнее было бы рассказать всё за обедом. Вы не против?» — комбо от которого невозможно отказаться. — Я был бы очень признателен и благодарен! — план капкан сработал на ура. Оставшиеся четыре урока до обеда прошли не менее весело, но как-то в тумане. Мысли Антона были не тут, он пытался понять, почему же именно литератор так засел в его голове. Но ответ находился почти сразу же каждый раз: никто ещё так плохо к Шастуну не относился. Парень всегда был душой компании, тем более что в новом коллективе он был вообще любимцем, и это не его мнение. Обаятельность и харизма всегда при нём, так ещё и чувство юмора и любовь к своей работе дополняют картину. Вон Ирина Кузнецова, или Геогрина, как её незамысловато называет вся школа в честь преподаваемого урока, даже его на «встречи вне школы» несколько раз звала, отказываться Антон конечно же и не планировал, поэтому можно полноценно считать это свиданиями. А тут Арсений Попов его динамит. Непорядок. Тот ведь в принципе является его непосредственным начальством, так ещё и не душнила, хотя в отношении Антона с ним что-то странное творится. И вон с Матвиенычем на короткой ноге. Со всеми вышестоящими Шаст старался иметь доверительные отношения. Вот, например, с их директором Стасом они почти братья. В столовой ничего не менялось даже в школе для одаренных. Взяв себе самую сносную котлету с пюрешкой, Антон сел за свой любимый столик возле окна. Тут всегда можно спокойно посидеть в дали от шумящих и бурно обсуждающих что-то школьников. Конечно, он любил свежие сплетни, но во время еды они отталкивают, хочется переваривать только пищу физическую и пялить в окно на пробуждающуюся природу. - Антон Андреевич, чего это вы не участвуете в общественной жизни учащихся? - спокойствие англичанина неожиданно резко было прервано. - Ой, напугали, Арсений Сергеевич! - чуть не выпал кусок котлеты изо рта у Антона. – Ну так, на обеде хочется только есть и ничего более. - Тогда нам будет проблематично обсуждать характеры ваших учеников, – почти обиженно вымолвил литератор. Уже сжимая свою чашку, так называемого, капучино. Ну точнее его так называли поварихи, а остальное было не важно. - Нет-нет. На это у меня всегда силы найдутся. С кого-то конкретного начнём? Арсений почти собрался возмутиться, но, неожиданно для себя, выдал: - Вы знаете, у меня самые большие проблемы с Журавлёвым, Михеевой и Иванченко. - Да? Вроде Дима ходит в вашу театральную студию? Неужели не поддается наставлениям? - Ну почему же. Просто его тактика мне не очень ясна. Я понимаю его рвение стать актёром, но почему-то кроме ролей брутальных, охранника или бандита, ему другие не хочется брать! Для меня это нонсенс. Публика, однако же, его исполнение очень любит. Их дуэт с Иванченко вообще поражает. Мне сначала казалось, что он издевается над бедной девочкой! - О нет,нет,нет! Ни в коем случае! Олеся сама кого хочет обидит, это во-первых, а во-вторых, Дима ещё в прошлой моей школе учился, очень хороший, старательный и увлекающийся мальчик. Вы знаете, ему поэтому наверное и нравятся именно эти роли. Увлечётся чем-то конкретным и пока до посинения в этой теме не дойдёт - не отстанет. А с Иванченко у них сейчас какой-то стартап по астрологическим темам. - М-да. Кружок по астрономии не пошёл им в пользу – почти грустно дополнил старший. - Ну что вы! Пускай дети развлекаются, – смеясь парировал Шастун. - Так. Ну с ними более-менее понял. А как быть с Михеевой? - Ой, ну она просто бывает излишне токсичной. Не воспринимайте её в серьёз. Если с ней взаимодействовать с улыбкой и на юморе, то всё вполне исправимо. - Ладно. Не обещаю, что смогу, но попытаюсь. У вас, Антон Андреевич, непростой, конечно, класс, – вздохнув, заключил литератор. - А где сейчас простые дети? Тем более в школе для одаренных. У вас вон тоже, чего только Абрамов стоит, – Антон всплеснул руками. - О, у нас с ним много общих тем. Но да, тяжело, когда спорить начинает. А вы когда обычно обедаете? На этой перемене или со своими детьми? – неожиданно поинтересовался Попов. - Каюсь, обычно на этой перемене. Очень люблю своих детей, но когда они начинают во время обеда трещать над ухом все сразу, это становится невыносимо, – Антон говорил это с улыбкой, не без удовольствия накалывая макаронину на вилку. - Тогда садитесь ко мне, когда едите. Мне сегодня так неожиданно интересно было. Обычно скучно сидеть тут одному. У меня ещё и класс в основном из технарей, так что слушать их болтовню про законы Ньютона и неевклидову геометрию ну просто невыносимо. Хоть чуть-чуть с таким же на голову отбитым гуманитарием пообщаюсь. Так мог только Арсений. И комплимент о приятной компании сделать и оскорбить, назвав на голову отбитым. Но жизнь в центре поддержки одаренных детей меняет всё мировоззрение. Конец рабочего дня в виде девятого урока подкрался незаметно. Осознание непроверенных тетрадей тоже. В этот роковой день было принято решение остаться в школе и тут доделать уроки. Тем более дома никто не ждал, там было пусто и холодно. А тут в кабинете по-весеннему пахло из-за открытой форточки, и тревожное ощущение уходило в самые ебеня. Понадеемся, что оно не вернётся ещё долгое время. Телефон уже как три часа приветственно пиликнул оповещением от Димки о покидании здания школы. Это их маленькая традиция. Писать об уходе и приходе в центр. Солнце начало садиться, и идея поскорее добраться до дома перевесила грусть от скорого одиночества. Здесь, несмотря на уединение, не было ощущения брошенности, никому ненужности. А там, в квартире, в которой когда-то они были вместе, оно обострялось до предела. Шаст выходит из кабинета, закрывает его на ключ, с полным ощущением отсутствия кого-либо в школе спускается по лестнице. И бац. Столкновение. Хотелось бы искру, бурю, безумию, ан нет — А.С.Попов, собственной персоной. Развалился на полу с бумажками потирает ушибленную ногу: – В следующий раз я буду лететь с лестницы и ничего вокруг не видеть! – возмущенно фырчит и пытается встать на ноги. – Откуда же я знал, что кто-то ещё остался в школе, давайте я вам помогу, – подаёт руку, как истинный джентльмен, ведь мама его хорошим мальчиком воспитала. Бумажки тоже помогает собрать. Конечно, не без неловкостей. Они вместе спускаются и отдают ключи от кабинетов, попутно непринуждённо обсуждая погоду и внутренние проблемы: – А я утверждаю вам: Высокова в следующем году точно поедет покорять Москву, – Антон как всегда топит за своих учеников и их возможности. – Антон Андреевич, ну вы не правы! Она пока что маловата для таких амбиций, только в 10 класс пойдёт. – Вот-вот, самое время для новых свершений. Я в этом же возрасте в Америку поехал, чтобы совершенствовать знания. –Серьёзно? А я и не знал, – Арсений выглядел сильно обескуражено. –Да, это был интересный опыт. Я даже на гитаре в одной группе в это время играл, ещё футболом занимался в университетской команде. Правда получил крупную травму колена, из-за чего до сих пор спортом заниматься проблематично. Классные были времена вообще, – для Антона эта тема правда была близка. Воспоминания студенческих лет грели душу и отдавали приятной тоской в сердце. –Если всё хорошо шло, то почему же не остались там? – Арсению правда было интересно, только после конца диалога он осознает, что мог вызвать таким вопросом неприятные ощущения. –Как-то не сложилось. Я учился на лингвиста там, поэтому дальше мог работать по специальности только учителем английского или другого изучаемого иностранного языка, например, того же русского для американцев. Но чтобы получить работу нужно было иметь много связей в этой сфере и уметь идти по головам. Знаете, я познакомился на втором курсе с девушкой, её звали Нина, она как раз-таки была солисткой той группы. Ну и всё так закрутилось, что мы вступили в отношения, а после выпуска в одной крупной компании, с представителем которой я познакомился во время обучения и познакомил их с Ниной, освободилась вакантная должность учителя русского, я был одним из лучших кандидатов, однако, как выяснилось, оценивались при найме не совсем знания, – продолжать у Антона не было никакого желания. –Оу, она вам изменила? – у Арсения на счёт завершения диалога был другой взгляд. –Да, с тем агентом, с котором я её и познакомил. Поэтому на работу устроили её, а у меня после этого случая отпало какое-либо желание оставаться там. Тем более именно в России моё место силы. Тут всё родное, понятное, – они дошли до крыльца школы, где Антон решил закурить. – Курите? –В России курят все, потому что она живёт чувствами, – перехватил сигарету своими до невозможности тонкими и аристократичными пальцами Арсений. На улице тем временем уже было темно, несмотря на начало марта, темнота опускалась на город достаточно быстро. –Ну Антон Андреевич, спасибо за приятную компанию, я побежал, а то не успею на автобус. –Арсений Сергеевич, давайте я вас подвезу, чего в автобусе трястись. Мне не сложно, и вам поудобнее. –Ой, абсолютно того не стоит. Это доставляет мне определенное удовольствие. –Эм, ну ладно, – скомкано пролепетал Антон, – точно не хотите? Мне не сложно. –Точно. Вы знаете сколько интересного можно посетить в поведении людей, в шесть часов вечера отправляющихся домой? Вот-вот. Не знаете, а мне для лучшего понимания и составления образов персонажей в произведениях нужны живые примеры. Так что езжайте в своём комфорте, но без живого общения в машине один. Язвочка из Арсения никуда не делась. На том они и попрощались.