Любым объятиям нужна работа

Утро — любимая часть дня Арсения. Первая чашка кофе, первый луч солнца и ощущение перерождения — кругом сплошная благодать. Эмоции других не сильно влияют на него, чему свидетельствуют проблемы с эмпатией. Ему легко вжиться в роль и научить другого вживаться в неё, но понять кого-то не как персонажа, а как человек, порой бывает невыносимо трудно. Поэтому руководящие должности были желанными для него с самого детства. Ещё в детском саду маленький Арсюша собирал всех ребят в общий кружок и рассказывал про таблицу умножения, ведь: «меня мама недавно на кружок водила, там старшие дети учили не только сложение и вычитание, но и умножение какое-то, два на два - четыре получается именно этим действием». И неплохо получалось, настолько неплохо, что при выборе университета никаких вопросов не было. При этом Попов всегда горел творчеством; учитель русского и литературы – специальность, подходящая по всем параметрам. Поэтому сейчас он трясется в маршрутке по дороге на любимую работу. Неожиданно для себя, Арсений решает открыть книгу, а не бесцельно разглядывать входящих и выходящих, спешащих и втыкающих в одну точку личностей. Ближайший спектакль в конце марта. Сюжет представляется набросками: 25 марта - день работника культуры, ему и будет посвящён спектакль, главный герой постановки - Пушкин. Должно произойти отображение личности Александра Сергеевича на написанные произведения, в частности «Маленькие трагедии». Вот например, «Моцарт и Сальери», несмотря на своё щепетильное отношение к фактам, по причине долгой работы над историческими источниками, Пушкин пишет это произведение, основываясь на слухах о причине смерти Моцарта. Передать все искания во время составления сюжета у великого автора, плюсом его ощущения во время ссылки в Михайловское – задачи не из простых, кого брать на главную роль? Книга должна навеять мысли по этому поводу. А вот уже и остановка. Всегда так мало времени на раздумья, но это лучше чем машина. Попов всегда недолюбливал вождение. Он никогда не мог расслабиться за рулём: вечное ощущение собственной ответственности за ситуации не давало этого сделать. Школа встречает приветливой бабушкой-охранницей. Арсений даже ставит напоминание подарить той конфеты на близящееся восьмое марта. В классе, как обычно бывает с утра, привычные тишина и умиротворение. Жалюзи привычно колеблется от форточки, поставленной на проветривание. Полы ещё блестят недавно оставленными уборщицей разводами. Что может быть лучше? – Арс, ты уже тут? Кто придумал эти ранние подъемы, ну вот какой ненормальный человек, – Матвиенко с возрастом не меняется, всё так же вместо приветствия начинает ныть. – Серёг, ну уж точно не я, но, если моё мнение здесь на что-то влияет, то меня всё устраивает. – Вот я так и думал. А мог бы со Стасом там перетереть, темки какие-нибудь порешать и перенести уроки наших одарённых на два часика попозже. – Ну раз такой умный, то иди и сам поперетирай. И ещё, не портить настроение по-братски,а? В склепе в своём бы лучше оставался, чем сюда нудить приходил, – режим королева драмы включен. – Ой, кто бы говорил. Ты когда свои футболки заберёшь? Обещал же, когда квартиру найдёшь, то сразу из глаз долой - из сердца вон. – Ну я ещё не обжился. – Арс, блин. Я всё понимаю, твой бывший - мудак, тюбик и всё такое. В современную терминологию я не вдавался. Но ты-то будь человеком! Я с Сысоевой съехаться хочу уже месяц! Я зааджастить прогу пытаюсь, чтоб девочке понравиться, а твои таски по всей квартире валяются. Что мне ей объяснять на твои внеплановые визиты? Ой, да, наш с тобой начальник у меня свои очень мужественные носочки с крылышками оставил по чистой случайности? И пробки анальные у меня по квартире тоже разбросаны, просто потому что в магазине по ошибке купил? Она до сих пор в лёгком ахуе, что я не гей. Говорит, что полгода до нового года была уверена в этом. А тут как бы доказательства такие, что не соскользнуть уже с этой гейской удочки, чуть всё не зафакапил. – А я, в принципе, на ваш роман только по дружбе глаза закрываю. Она так-то учитель истории и обществознания, а ты, о великий пользователь не задокументированного по своему значению сленга, - информатики. Вам, вообще-то, не положено никаких отношений ближе дружеских иметь. – Вот только не надо тут тему переводить. Нерабочее время - наше дело. Ты и сам это прекрасно знаешь, иначе бы в первый день на мозги начал капать. Пока рабочему процессу не мешает, мы будем делать что захотим и когда захотим. Поэтому манатки свои собирай и съезжай с незаконно занятой хаты своего самого близкого, родного и любимого Серёженьки-пироженки. – А вот возьму и всё заберу. И кто тебя будет будить по утрам в выходные, когда на совещание нужно? – Вот Надя и будет, – Матвиенко видимо реально заебался. – Ах так, ну мы ещё посмотрим, – Арсений тоже не пальцем деланный, у него есть какая-то тактика, и он её придерживается. – Ну ладно тебе злиться. Просто правда уже пора этот этап пройти. Так, давай сменим тему, мистер я-тебя-не-слушаю. – Что же ты предлагаешь? Настроение неизбежно испорчено. – Я так подумал, ради тебя готов терпеть запах противной столовки. Буду с тобой ходить теперь на обеды. Как тебе новость? Сейчас выпрыгнешь из штанов от счастья? – Сережа выглядел крайне воодушевленным. – Я вообще-то себе уже нашёл соседа по столу! Так что без твоих подачек обойдусь, – и неважно, что присутствие Антона сегодня на обеде не достоверный факт, ведь тот мог из вежливости согласиться, а сейчас просто не прийти. – Серьёзно? И кто этот счастливчик? Или может быть счастливица? – Шастун, прикинь? Глаза Матвиенко полезли на лоб: – Ты же его на дух не переносишь! Так ещё и после того случая… – Напоминаю: ты мне так и не рассказал про тот банкет. Кстати, ты просто козёл. Единственный из всех не пьёшь и при этом историями не делишься. – Ты сам умолял на трезвую тебе не рассказывать до определенного момента. – Когда уже этот момент настигнет меня?! Ещё же знает о моём любопытстве и всё равно издевается! Иди вон из моего кабинета . – Я и пойду. – Ну и иди. – Ну всё. До обеда. Я к вам присоединюсь. – Дверь там! Матвиенко просто выбесил. Поэтому 10 «б» на первом уроке ждёт разбор полётов. Нет, вы не подумайте, Арсений совершенно не зависит в профессиональном плане от настроения. Их при любом раскладе Олеси Иванченко из 9 «а», продолжительное время состоящей в отношениях с Максимом Загайским, в узких кругах - читайте во всей школе и близлежащих районах - Зайцем, ждало поражение в борьбе с великим и могучим русским языком. Ну что взять с технарей? Плюсом в этот день у класса Арсения первые три урока были с ним. В том числе и литература. Всех уже обещанные две недели на прочтение дожидался Антон Павлович Чехов, томик его авторства наверняка встречался на выходных только у Яровициной, соответственно, урок предвещал состоять из сплошных открытий. – Здрасте, Арсень Сергеич, – потирая уже где-то ушибленное место, вваливается в класс Масленников. – Доброе утро, Дмитрий. Где уже успел покалечиться? – Да вот. С Антоном Андреевичем в коридоре столкнулся. Этот дурак вообще по сторонам не смотрит или как? Второй день подряд с кем-то сталкивается. – Будь аккуратнее. А то так и до травмпункта недалеко. – Ну если недалеко, то я точно в случае чего доковыляю, – Масленников всегда славился своим халатным отношением к своему здоровью. А Арсению потом отвечай за него перед родителями. Ладно, это всё лирика. Сейчас важно спросить у Антона, что с ним в последнее время творится. Арсений хоть и не всевидящий, но очевидные изменения в коллеге заметил, поэтому до начала урока пунктом назначения становится кабинет английского языка, и привычный второй этаж сменяется третьим. – Антон Андреевич, не помешаю? – почти с ноги влетает в кабинет Попов. Такая обеспокоенность вполне объяснима. Он же должен следить за ментальным состоянием сотрудников! Конечно, а иначе как быть в случае выгорания? Кого ставить на замену, а? Вот. И совершенно тут личность самого Антона не при чём. – Арсений Сергеевич, и вам доброе утро, – зевая и потягиваясь, отвечает Антон. – Я хотел спросить: у вас всё в порядке? – Чего? – впервые Арсений видел у него такое сложное лицо. – Если вы какие-то выводы из-за прически сделали, то я просто не выспался. – Нет-нет, что вы. Просто, я подумал… А в прочем неважно. Главное, что всё хорошо. – Ну да, со мной всё хорошо. Как с Бродским, знаете эту шутку? – Мм, нет, наверное? – Ну, там она звучала так: «Бродский жив, просто спит в комнате» Звонкий смех Арсения разбавил звуки пробуждающейся природы за окном. – Да. Получается, прямо как вы. Зачем спрашивается приходил, для какой цели? Но тут Арсения осеняет: – Я что приходил-то. Хотел сказать, что с нами за столом обедать ещё Матвиенко будет. Увязался, как узнал, что компания какая-то намечается. Так что вы тоже можете кого-нибудь из коллектива пригласить за стол. Я подумал, что так будет честно, раз я не смог отказать. – А, да, хорошо. Обязательно кого-нибудь приглашу, хорошего рабочего дня. – И вам того же. Сбежал Арсений из кабинета, как позорник. Что с ним в последнее время? Надо у Иванченко про ретроградный Меркурий спросить. Хотя, может быть, дело в его асценштренте, или как его там? Первый урок проходит стабильно плохо. Но дети сегодня не такие сонные, нежели чем обычно, это радует. Перемены всегда были лучшим временем для кофе. Эта не была исключением. Благополучно отправив сердобольную и исполнительную Мягкову за кипятком к кулеру, разговор сам завязывается с главными сплетницами школы: Надей Борисовой и Олей Парфенюк. Их квартет, включающий в себя ещё двух девочек из класса Шастуна, не без повода получает себе такой статус, к слову, весьма уважаемый. – Арсений Сергеевич, ну Илья Михайлович нас завалил своими контрольными! – Оля своими щенячьими глазками прямо в душу смотрит. – Олечка, вы же профильный класс. Плюс, Макаров – уважаемый педагог, который хочет к следующему году хорошо подготовить вас перед экзаменом. – С этим мы не спорим, но почему нельзя предупреждать о контрольной? Перед ЕГЭ же предупреждения делают! – Борисова уже начинает срываться на возмущённые нотки. – Девочки, я рад бы помочь, но, во-первых, он имеет на это полное право. Во-вторых, я с ним особо не знаком, поэтому вряд ли смогу что-то сделать. – С ним хорошо общается Антон Андреевич, попросите его, пожалуйста! – девочки почти в унисон умоляют его. Сердце гуманитария легко растопить, поэтому он, конечно же, соглашается. Остаётся правда вопрос: с чего они вообще взяли информацию о налаживающихся взаимодействиях между англичанином и литератором? Ответ находится почти также быстро, как и всегда: хранительницы сплетен всегда стоят на страже. До обеда время, как ни странно для любимой работы, тянется невыносимо долго. Дети неизгладимо тупят, растворимый кофе перестаёт приносить хоть какое-то удовольствие, а на сердце почему-то тускло и тяжело. В столовой лучи пробивались сквозь шторы, а форточки наконец-то были открыты без переживаний о здоровье детей. Одним словом, весна. Она наступила даже тут. А за извечно одиноким столом уже мило шла беседа Дмитрия Тимуровича и Серого. «Всё-таки, позвал ещё Позова» – у Арсения были сомнения на этот счёт. Взяв любимый кофейный напиток, салат и суп, Арс направился к столу. – Всем приятного аппетита. – И вам того же, Арсений Сергеевич, – Дима решил сразу не фамильярничать. – О чём ведете дискуссию? – Да вот, Дмитрий Тимурович заявляет, что вот это, – Сережа показывает рога и произносит: «му-му», – может быть и корова, и овца. – Ну да, а кто это ещё может быть? – Я же не просто так «му-му» говорю. Плюс ну какая это овца?! Однозначная корова! – А к чему всё это? – Какая разница к чему? Ну в крокодила мы играли! Я пытался объснить сам звук! А Диман вообще не врубается. – Потому что это не точное представление! Это может быть и коза. Тогда ответ: «бе-бе». – Да какое бе-бе?! Я губы в трубочку для кого складываю, а?! – Ну что вы из-за ереси какой-то ссоритесь? Обед не резиновый, ешьте скорее! – Арсений Сергеевич, ну вот как вы ему дежавю объясните? – Ну покажу, что как бы в прошлое возвращаюсь и как будто это уже видел. – Ага, щас. А как мне понять, что это прошлое?! Ну вы нормально показывайте, и я пойму, а так вообще запара. – Эй, в смысле, нормально?! А я что ненормально объяснил?! Тут Арсения понесло. Они уже и на другой вопрос стали спорить, а толку никакого. Ну не понимает Димка и всё тут. Уже дети разошлись по классам на уроки, но Попова так просто не остановить. – Да ты охуел просто! Это кофе последняя моя надежда на адекватное функционирование, но мне похую я вылью тебе его на еблет. – Ладно-ладно. Арсений, давай зароем топор войны. – Давай только так, чтобы я знал где. – Ребят, что я пропустил? Класс контрольную всю перемену писал. Пришлось обед отложить на начало урока. А что у вас у всех тоже сейчас окна от уроков? – Тох, ну ты много пропустил. Арсений Сергеевич тут так на японском ебашил. И Арсения прорывает. Вся эта нелепость ситуации, его собственная агрессия, взявшаяся с ничего и не понимающий происходящего Шастун – всё очень красиво складывалось в шутку какого-нибудь подзаборного ценителя турецких сериалов. Наконец, не на повышенных тонах, они начинают обсуждение. Как ни странно, темы для разговоров находятся быстро, а время летит незаметно. Под конец отведённых под отдых 40 минут окон у всех присутствующих желание общаться на вы пропадает разом. Теперь все четверо обращаются на ты, иногда даже пользуясь прозвищами. – Пацаны, не хочу никого расстраивать, но уже перемена. То есть у нас есть 15 минут и вновь за работу. – Ой, Шаст, ну ты умеешь обломать кайф я только до огурца дошёл! – Арсений, конечно же, имел в виду свой салат, к которому приступил только сейчас. Но в тот момент всех посетила только одна, не очень хорошая мысль. Так что волна смеха поднялась на прежни уровень. Давно они все так комфортно не чувствовали себя в этих стенах. Но впереди, после такого спонтанного близкого знакомства, их ждали такие посиделки ещё не раз. Каждый прекрасно понимал это. Но приходит время всем разойтись по классам, продолжая свою рабочую деятельность. После окончания своих уроков, Арсению жизненно необходимо время для пробежки, благо в их школе есть спортзал. Туда он и направляется. Знаете, очень помогает при борьбе со стрессом. На часах около половины пятого, когда он возвращается в класс, на ключ обычно не закрывает его, потому что всё под камерами. А тут на столе стоит стаканчик с кофе и киндер шоколад. Арсений поплыл, кто же мог такой презент оставить? Матвиенко слишком черств для таких проявлений, никто больше не знает, что он в школе до такого времени обычно остаётся. За исключением детей, которые живут в кампусе! А это примерно 15 его учеников. Ну конечно, так ещё и стаканчик с цитатой Чехова. Значит, кто-то из его класса. Дальше копать Попов не собирается, потому что если человек захочет, то сам признается. Кофе был невероятен. Его любимое сочетание количества молока и кофеина. Дальше по плану шла уборка в помещении. С этим Арсений справляется быстро. Остаётся пару отчетов, и Добби свободен! Шастун и Попов, по традиции, остаются в школе до последнего. Поэтому Арсений без раздумий, по опыту нескольких предыдущих дней, идёт в класс к Антону. – Шаст, твоё предложение про подвезти ещё в силе? Сегодня очень умотался для автобуса, – постукивая костяшками пальцев по дверному проёму заявляет Арсений, в руках держащий пальто и сумку с рабочими листами учеников, у тех давно нет скучных тетрадей, ведь намного интереснее заполнять конспекты в интересных шаблонах с красочными иллюстрациями. А Антон этим утром ехал на автобусе и украдкой наблюдал за таким странным Арсением. Ну кто знал, что им оказывается по одному и тому же маршруту ехать до школы? Делал он это, к слову, совсем не по причине отсутствия машины, себе объясняя это так: «ну если Арсению-мать-его-Попову так нравятся автобусы, то нужно попробовать тоже прокатиться». – Ой, прости пожалуйста. У меня машина в ремонте. Вчера какой-то датчик сгорел. Так что даже хорошо, что я в итоге вчера один поехал. Поэтому я тоже на автобусе. – Хорошо, что ничего серьёзного. Тогда вместе пошли до остановки хотя бы. – Ага, давай. Единственная проблема: Антон не знает, как объяснить, что автобусы им нужны одинаковые, но с утра с Арсением он же почему-то не поздоровался, хотя ехали они оба к первому. Но да ладно. Сейчас это не так важно. Важнее непринужденная беседа про детство, разбитые коленки от падений и вечные царапины от котов, которых было так жалко оставлять на улице. – А я больше собак любил, но мне никогда не разрешали их завести, – режим скрытности у Арса неожиданно дал сбой. – Да, собаки тоже классные. Блин, мне теперь интересно, каким ты был в детстве! – Ну там ничего особенного. Давай я продиктую тебе ссылку на мой профиль в ВК? Там есть старые фотки. – О, класс, давай конечно! Так они и оказались на остановке. – Тебе на какой? – На 52, а тебе? – Ого, и мне тоже. Я тебя с утра не видел там, жаль. А то не пришлось бы сейчас про машину спрашивать. – Я же с утра на такси, а потом уже понял, что никаких денег с ЯндексGo не напасешься. Оправдание Антон придумал быстро, импровизация всё же его конёк. Такой беседой они и заговорились по дороге домой. Каждого по итогу, правда, ждала пустая кровать, но зато полный уведомлений телефон. Это Антон отмечал сердечками особо понравившиеся фотографии Арсения, то есть почти все. А у другого уведомления были ответные: Арсений Попов оценил ваши фото и аудиозаписи. Оказалось, что музыкальный вкус у них во многом совпадал. Вечером Арсений будет смаковать любимое красное вино и размышлять над тем, какой этот Шастун идиот. Знаете, сюда идеально впишется Достоевский со своим романом, но не будем тривиальны читать Попов не собирается, ведь на книге нужно сосредотачиваться полностью, а сегодня точно не подходящий для этого вечер. И всё же, чем его так все эти ситуации цепляют? Вечером Антон достанет из холодильника пиво и, просматривая матч, будет размышлять о невероятном Попове.