«…Он в лоно моря устремился
Навстречу девушке из сна.
За золото волос схватился,
Она к нему прильнула вся.
Ах, нежный стан прекраснейшей русалки.
Приятен её мягкий поцелуй…»
Впервые Рацио увидел его на острове. Местные не посещают Мако — ходят легенды, что это древнее магическое место, привлекающее нечистую силу. Но для учёного — это суеверия. В ту ночь он остался наблюдать за флуоресцентными моллюсками из своего небольшого убежища. При полном отсутствии света, Рацио, притаившись, ждал. Только диск луны показался на горизонте, как вдали замерцали огни континента, а ночные тени стремительно погрузили пространство вокруг в кромешный мрак… У кромки воды появился юноша, казалось, он лежал на песке, омываемый лунным светом и морской водой. Но вот он встал, а Веритас замер… Волшебное превращение произошло на его глазах: сияющая в темноте россыпь чешуек сошла с ног, будто вторая кожа, рассыпалась на тысячу пузырьков и исчезла подобно свету моллюсков, которых он приехал изучать. Юноша поспешно убежал в лес, оставляя молодого учёного в полном недоумении. После той ночи Рацио больше не мог думать о чём-то другом. Он готов был поклясться, что видел хвост, как у русалок… Какой абсурд. Но ведь это не могло ему присниться? Он привык доверять своим глазам. И следующая судьбоносная встреча уверила его — он не сумасшедший. С того дня мужчина регулярно посещал Мако в надежде ещё хоть раз встретить этого загадочного юношу, но безуспешно. Он настолько сильно увлёкся, что однажды увидел сон, в котором светлые волосы горели золотом в сиянии полной луны, и пара необычных бирюзово-розовых глаз смотрела на него выжидающе. Он проснулся в смешанных чувствах. Днём должна была пройти его первая лекция для студентов, но он был так растерян, что чуть не опоздал.***
— Добрый день, студенты. Сегодня занятие по биологической океанологии проведу я. Меня зовут Доктор Рацио, — мужчина вывел размашистым, но изящным почерком своё имя и начал вести лекцию. Иногда он задавал вопросы аудитории: спрашивал, согласны ли они с той или иной точкой зрения, однако ответ он мог услышать от немногих. Примерно к концу пары он уже приметил особенно молчаливых студентов и хотел задать финальные вопросы лично им. — Молодой человек на задней парте, — обратился Рацио к своей первой жертве, а когда парень повернул голову, продолжил, — да-да, Вы. Как Вас зовут? — Авантюрин, — негромко бросил парень. — Авантюрин, расскажите об особенностях миграции рыб в районе острова Мако. Юноша вымученно вздохнул, всю лекцию он смотрел в окно, кажется, совершенно не слушая профессора, а когда Веритас задал прямой вопрос, внезапно просиял. — Доктор Рацио, — бросив мимолётный взгляд в сторону доски, начал Авантюрин, — если Вас интересует моё мнение, вся Ваша лекция о миграции — полный бред, — он развёл руками, дерзко усмехнувшись. По аудитории пронеслись шепотки, студенты закопошились, а сам Рацио нервно сжал мел в руке, приготовившись выслушать студента. — Тишина, пожалуйста! Продолжайте, Авантюрин. — В каком бредовом учебнике Вы вычитали о миграции осетровых? Они перемещаются по совершенно иному принципу. Ваша лекция совсем не стоила того, чтобы на неё приходить… — Он будто специально давал едкие комментарии, стараясь посильнее задеть самолюбие доктора. Авантюрин принялся объяснять свою точку зрения, и до самого конца пары его слушали, затаив дыхание. Он разбил в пух и прах доводы профессора и самодовольно улыбнулся, когда к концу его монолога лицо Рацио побагровело от возмущения. Но не успел доктор что-либо прокомментировать, как раздался звонок, ознаменовавший окончание занятия. Задерживать студентов он не смел, но переговорить с глазу на глаз с этим нахальным выскочкой нужно было. — Авантюрин, не могли бы Вы задержаться? — с раздражением спросил профессор. — Извините, доктор Рацио, у меня нет времени. — Тогда зайдите в кабинет шесть дробь девять после занятий, — схватив торопливо убегающего студента за руку, потребовал Веритас. Из-за резкой остановки вся толпа затормозила, и девушка, идущая позади Авантюрина, не рассчитав, опрокинула на него стакан с лимонадом. Парень вмиг побледнел. Не сказав ни слова, он попытался вырваться из захвата профессора, но тот держал слишком крепко, а пока они копошились… Всё могло выйти из-под контроля. — Пустите меня! — оскалившись, выкрикнул Авантюрин, и вся толпа замерла, наблюдая эту провокационную сцену. Рацио опешил, разжал руку. Авантюрин попытался растолкать всех, чтобы пройти, но уже в проходе понял — время на исходе. Единственным местом, где он мог укрыться от десятков любопытных глаз, была маленькая лаборантская. Юноша с силой дёрнул ручку на себя — дверь поддалась, и он буквально влетел внутрь. Удар был такой силы, что с потолка едва не посыпалась штукатурка, внутри что-то с грохотом упало, и настороженные студенты затаили дыхание, ожидая ответных действий от преподавателя на такое поведение. И без того раздражённый Рацио, после последнего выкинутого Авантюрином концерта, готов был взорваться потоком ругательств прямо в присутствии учащихся. Однако он сдержал свой пыл, и, попросив всех немедленно удалиться из кабинета, начал через дверь серьёзный разговор с нахальным юношей. — Это неподобающее поведение для взрослого человека, я требую, чтобы Вы сейчас же вышли, иначе мне придётся выломать дверь, — Рацио сложил руки на груди, решительно настаивая на своём. — Я не могу, — послышалось нервное. — Что значит не можете? Я Вас предупредил. — Веритас не привык бросать слова на ветер. Получив отказ, он тут же надавил на дверь, пытаясь войти внутрь, но что-то тяжёлое придавило её с той стороны. И всё-таки он был сильнее. Картина, которая перед ним открылась, повергла бы в шок любого неподготовленного, какой-то дурак стал бы трещать об увиденном на каждом шагу. Но Рацио умный — он тут же захлопнул дверь с внутренней стороны и запер на ключ, чтобы никто не смог войти. Авантюрин вжался в дальний угол. Он подтянул к себе массивный длинный рыбий хвост и сидел слегка сгорбившись; рука застыла в воздухе, направленная расправленной ладонью на профессора. — Не подходите! — агрессивно завопил парень. — Тш, — Рацио приставил палец к губам, — не кричи. Ты не можешь превратиться обратно? — полушёпотом вопросил он. Авантюрин озадаченно посмотрел на доктора. — Ведете себя так, будто каждый день русалов видите, — фыркнул, подозрительно прищурив глаза. — Не язви, лучше скажи, как тебе помочь, пока никто не пришёл. — Как мне помочь?! Изначально держать не следовало. И вообще, хватит пялиться на мой хвост, я Вам экспонат что ли? — в голосе сквозило раздражение, а плавник стал нервно биться по полу. Рацио сделал глубокий вдох, пытаясь привести чувства в порядок. Авантюрин выводил его из себя буквально каждым сказанным словом. Но он старался действовать с холодной головой. — Я последний раз прошу проявить уважение, не забывайте, с кем говорите! — оборвал Авантюрина Рацио. Русал ещё несколько секунд смотрел на него с враждебностью. А когда гнев слегка поутих, сказал: — Нужно высушить тело. Вы и так много знаете, поэтому просто оставьте вопросы при себе. Когда мы выйдем из этого кабинета, я прошу сделать вид, что Вы ничего не видели. — Нет. Авантюрин не ожидал такой наглости, он несколько раз открыл и закрыл рот, словно выброшенная на сушу рыба, но так и не нашёлся с ответом. Зато Рацио было, что сказать: — Я не выдам никому Ваш секрет, но взамен Вы позволите изучить… — он замялся, подбирая слово — …Вас. Авантюрин усмехнулся, будто знал заранее, что скажет Веритас. — Все вы одинаковые. Хочешь сделать из меня подопытную крысу? Ну уж нет. — Крысам разве предлагают сотрудничество? — парировал доктор. — Это не сотрудничество, это шантаж! — Две стороны одной монеты, я думаю, Вам тоже было бы интересно узнать о своём виде немного больше?.. — Почему Вы решили, что я не знаю чего-то? — Авантюрин явно занервничал. Он не мог быть уверен, что Рацио неизвестны подробности о русалках… — Думаю, если бы Вы действительно знали о себе всё, то не попали бы в такое затруднительное положение. Да, в этом Веритас был прав, но Авантюрин ни за что этого не признает. — Ладно, твоя взяла, — сдался русал, — только попробуй куда-нибудь опубликовать материалы исследования, и в один прекрасный день внезапно утонешь на мелководье, ясно тебе? — Угрозы на меня не подействуют, и публиковать я ничего не собирался. Я не дурак, чтобы подвергать Вас опасности. Это была их первая встреча. После Авантюрин, сам того не замечая, постоянно таскался за Рацио, будто не он делал ему одолжение, а наоборот. Впрочем, доктора это совершенно устраивало. По выходным они вдвоём плавали у рифа или зависали в домашнем бассейне Веритаса — конечно, всё это с целью исследования. Однако общая работа сильно сблизила их, и в один субботний вечер… — Как бак потек?! — Авантюрин озадаченно посмотрел на копошащегося в запчастях моторной лодки Рацио. — У меня нет бензина, придётся вызвать спасателей, но связь не работает. — Доктор попытался поймать сигнал, что, увы, было безуспешно. Остров — глухая зона. — Как ты мог так глупо… Агх! — Авантюрин нервно всплеснул руками. Ночью на Мако может произойти что угодно, а сегодня ещё и полнолуние. Он не хочет попасть под воздействие зова… — И что нам теперь делать? Скоро стемнеет, и я… — он прервался на полуслове. Рацио бросил в его сторону подозрительный взгляд. — Что? Провести здесь ночь со мной для тебя какая-то проблема? Ты ведь уже зачем-то приходил сюда ночью? — Дело не в этом, — сжав кулаки и потупив взгляд в пол, начал Авантюрин. Его щеки слегка покраснели, а речь сбилась, будто они затронули какую-то интимную тему. — В общем, я сам не знаю, как это работает, но в полнолуние моя голова будто отключается, и я совершенно не могу себя контролировать. Я боюсь, что сделаю что-то неправильное… Но это не… В общем… Как бы сказать, это связано с инстинктами, ну, ты понимаешь какими. — Ты про размножение говоришь? — недоумевающе переспросил доктор. — Аааа, ну зачем ты так прямо?! Я же… Агх! По неизвестным для Рацио причинам, на тему секса Авантюрин реагировал очень остро. Он помнил, как однажды спросил у парня о гениталиях русалок и получил раздраженно-смущённое: «о чём-то другом спросить не можешь?!» — и он больше не спрашивал. Разве что сейчас ситуация сама вынудила начать этот разговор. — Это ведь совершенно нормально, почему ты так остро реагируешь? Авантюрин продолжал молча сверлить Рацио взглядом. — Я могу предложить один вариант, как мы можем покинуть остров, но тебе он не понравится, — сменил тему Веритас, поняв, что ничего не добьётся от парня. — Что за способ? Доктор достал из багажного отделения трос. Авантюрин сразу уловил ход его мыслей и вспылил: — Я по твоему похож на лошадь?! — Я же говорил, что тебе не понравится. Поэтому рассказывай, чего мне стоит ожидать ночью? — Ладно, ладно, я расскажу. Никак это не комментируй, пожалуйста, эта тема мне неприятна. Рацио кивнул, сложил руки на груди и приготовился слушать. — Когда-то давно, в районе острова Мако, жили две стаи — русалки и тритоны. Много столетий между ними царил мир. Продолжать род приходилось посредством полового акта, но русалки не могли испытывать каких-то тёплых чувств к тритонам, и всё происходило без любви. Одна русалка не захотела зачать от тритона: она влюбилась в человека, и у неё родился мальчик — полукровка. Он не принадлежал ни одному из миров и одновременно был их частью. До совершеннолетия русалочья сущность никак себя не проявляла, поэтому родители не рассказывали ему правду, боясь, что он захочет жить в море, где его, как чужака, тут же прогонят, если не убьют. Так вот, когда мальчик всё же узнал о своей настоящей сущности, он действительно почувствовал сильнейший зов моря. Русалки отвергли его, тритоны же приняли. Это дитя стало последней каплей — зерно вражды проросло и, чтобы не вступать в вооруженный конфликт, русалки покинули риф, оставив тритонов на грани вымирания. Полукровка нашёл магический обряд в настенных надписях на острове. Этот ритуал давал вторую пару органов, и тритоны перестали нуждаться в русалках… Но потом… В общем, многие тритоны были против этого «извращения» и насилия над природой и истребили всех, как вы говорите, «гермафродитов»… Они давно покинули этот остров, а я… Я мало того, что потомок этого полукровки, так ещё и… Каждое последующее слово Авантюрин произносил через силу, и Рацио видел, как для него тяжела эта тема, и не стал больше мучить парня. Просто подошёл и обнял. И ничего не нужно было кроме этих объятий. Авантюрин опешил. Он стоял, зажатый в хватке сильных рук мужчины, и чувствовал, как слёзы подкатывают к горлу, готовые пролиться потоком рыданий на чужом плече. А доктор нежно гладил его светлые волосы и шептал: — Ты не виноват, ты совершенно нормальный. — Я не знаю, кто я: не тритон, не человек, так ещё и пол… Я просто монстр, который не должен был выжить. — Не говори так. — Нет. Когда луна появится на горизонте, я не смогу контролировать свои инстинкты и сделаю что-то странное. Я не хочу этого. — Все прошлые полнолуния ты проводил на острове в одиночестве из-за этого? — Да… Рацио отстранился, заглянул в яркие, необычные, но такие красивые глаза и, заправив выбившуюся прядь волос за ухо, поцеловал его в лоб. Это стало последней каплей… Авантюрин заплакал. — Ну что ты за человек, Веритас! Совершенно невыносимый, твердолобый, чересчур проницательный и… Бесишь меня! Рацио улыбался, он уже давно привык к этой манере. В поведении Авантюрина он видел себя, и в тоже время этот парень был настолько уникальным, что не влюбиться в него было невозможно. Русал сжал рубашку доктора и потянул его вниз, мазнув невинным поцелуем по губам мужчины. Сотрясающиеся плечи, дрожащие пальцы и надрывное дыхание смешалось в потоке нежности. Рацио надавил на затылок Авантюрина, направляя поцелуй, сплетая их языки и заставляя расслабиться. Солнце истекало алой полоской света — оно почти потухло, поглощённое водами океана. Веритас тихо прошептал в губы Авантюрина: — Ты мне доверишься сегодня? — Только тебе. Они сидели у берега, бриз омывал ноги Рацио, а Авантюрин боялся подойти к воде. Он смотрел на волны и каждый раз вздрагивал при их приближении. Сегодня он впервые открылся кому-то и готовился впервые довериться. Рацио выглядел безмятежным, но это было напускное спокойствие — внутри, как и у всех обычных людей, боязливо трепетал огонёк переживаний. На востоке показала свой бок луна. Авантюрин глубоко вздохнул и, нащупав кисть доктора, переплёл пальцы — тепло чужой ладони дарило уверенность, что всё будет хорошо. — Обещай, что не оставишь меня после сегодняшней ночи… — Как я могу… Рацио повернулся к Авантюрину, закрыв собой восходящую луну, и толкнул его на песок, нависая сверху. Для него в этот момент не существовало больше света, кроме сияющих глаз его тритона. Ноги Авантюрина коснулась пенящаяся вода, и через пару секунд тысячи золотых пузырьков засверкали вокруг. Рацио замер, любуясь волшебным превращением. Последние лучи солнца и первые лунные очертили границу перехода: два разных мира, которые никогда не пересекутся, сейчас отразились в телах влюблённых человека и русала. Авантюрин открыл глаза, когда почувствовал тяжесть хвоста, и заскулил, вцепившись рукой в запястье Рацио. Обеспокоенный доктор спросил: — Где тебе больно? Авантюрин не ответил, он часто задышал, мотнув головой, а после кивнул в сторону паха. Рацио всё понял. Он стянул штаны, отбросив подальше от воды, чтобы их не унесло в море, расстегнул несколько пуговиц рубашки и оседлал хвост Авантюрина где-то в районе бёдер. Рука заскользила по слегка влажному телу, прошлась вдоль рёбер, под которыми в русалочьей форме находились жабры, и остановилась у россыпи чешуек у основания хвоста. Пусть Авантюрин никогда этого не замечал, но при каждом осмотре и изучении его тела доктор всегда следил за реакцией. Он был наблюдателен, и сейчас знания о чувствительных точках парня очень пригодились. — Тебе всегда было щекотно, когда я трогал здесь, — он надавил на впадинку между тазовой костью и животом и слегка помассировал это место. Авантюрина выгнуло дугой, он закусил подрагивающую губу и почувствовал, как возбуждение разливается волнами по телу, концентрируясь в одной точке. Половой орган показался из складок хвоста. Всё ещё пребывающий в сознании парень прикрыл глаза от стыда. — Не смотри, пожалуйста, не смотри… — сбивчивый шепот смешался с шумом волн. Рацио терпеливо вздохнул и ещё раз надавил на чувствительную точку, вырывая тихие всхлипы, перебиваемые стонами. — Авантюрин, убери руки, я хочу, чтобы ты смотрел на меня. Слышишь? — Веритас мягко коснулся пальцами тыльной стороны ладони русала и потянул её вниз, убирая от лица. — Ахх, док, пожалуйста… мне так стыдно… Однако Рацио не стал слушать. Он понимал, что если поддастся сейчас на уговоры Авантюрина, тот никогда не перестанет стесняться собственного тела. Нужно было показать, что он вовсе не отвратителен. Веритас наклонился к лицу русала и прошептал прямо в раскрытые губы: — Расслабься, здесь только ты и я… Он завлёк юношу в поцелуй, а рука тем временем скользнула ещё ниже, по влажной дорожке чешуек — к возбуждённому члену, так изящно выглядывающему из складки. Он почти невесомо коснулся основания, будто проверяя, насколько орган чувствителен. Вновь следил за реакцией парня: Авантюрин больше не сопротивлялся, его руки обвились вокруг шеи доктора; он отчаянно целовал его, отгоняя ненужные мысли. Поцелуи не были ему чужды — он даже слишком быстро пристрастился, и это давало надежду, что и близость не принесёт ему сильного дискомфорта. Рацио прекрасно понимал, как иногда психологически неподготовленные люди реагируют на первый секс, поэтому он всячески пытался успокоить юношу и прежде всего доставить удовольствие ему, чтобы не спугнуть, не поселить в нём ещё больше комплексов. Рука стала двигаться быстрее, задевая мизинцем нежную кожу второго органа, расположенного чуть выше члена. Авантюрин оторвался от губ Рацио, сбивчиво шепча: — Медленней, я сейчас… — он схватился ладонями за плечи доктора, выгнулся навстречу ласке, но разрядка так и не наступила. Веритас с наслаждением прильнул к щеке Авантюрина, слизывая скатившуюсь слезинку. Поцелуями покрыл всё лицо, спустился к шее, провёл языком по жабрам за ухом и отстранился, смотря на раскрасневшегося юношу. — Ты как? — Не знаю, странно… всё внизу зудит… Доктор кивнул и провёл свободной ладонью по его волосам от макушки к затылку, убирая влажные пряди с лица. — Я хочу кое-что попробовать, ты ведь веришь мне? Всё будет хорошо, — он успокаивающе погладил пальцами затылок Авантюрина. — Да… Рацио убрал руку с чужого члена и направил пальцы, обильно смазанные русалочьим предэякулятом, в свой задний проход. Он не был уверен в том, насколько это хорошая смазка, но каких-либо альтернатив в данный момент не было. Палец вошёл свободно, и он тут же протолкнул второй. Анус был растянут, Веритас любил баловаться различными игрушками, но никогда не спал с кем попало. Он знал, как сделать своему телу приятно, и сразу же нашёл нужную точку. Ноги затекли, сидеть на внушительном хвосте русала было тяжело, как и удерживать равновесие, боясь каждый раз соскользнуть вбок, но на что ещё ему мощные бёдра? Авантюрин, успокоившись, восстановил дыхание. Пока Рацио растягивал себя, он во все глаза смотрел на его содрогающееся от ласк тело. На затвердевшие соски, проглядывающие сквозь невесомую белую ткань рубашки. На истекающий смазкой нормальный человеческий член. Авантюрин приподнялся на локтях, подцепил верхнюю пуговицу, что легко поддалась, и он, как заворожённый, следил за каждой выскользнувшей из петельки пуговкой, пока не дошёл до конца. Стоны Веритаса, доносившиеся сверху исключительной, самой чистой мелодией, дурманили. Юноша отодвинул край рубашки, проникая рукой внутрь, ощупывая подкаченное, рельефное тело мужчины. Рука очень быстро сменилась губами, втянувшими в рот один из сосков. Авантюрин не знал, как правильно, он просто делал, но даже эти нерешительные ласки возбуждали доктора, и он уже тёрся своим членом о член тритона, постанывая от каждого толчка пальцев. — Дай мне руку, — попросил Авантюрина Веритас. Юноша повиновался. — Я хочу, чтобы ты почувствовал. С этими словами он направил чужие пальцы внутрь себя и насадился на них. Свободной рукой Рацио обнял Авантюрина за плечо, притягивая ближе. Парень почувствовал горячие сокращающиеся стенки прохода и представил, насколько было бы хорошо, окажись внутри его член. От этих мыслей его уши заалели, он закусил губу, пытаясь отогнать пошлую фантазию, сводящую его с ума, но Рацио, будто прочитав его желание, прошептал у самого уха: — Вставишь мне сам? Авантюрин сексуально выдохнул: — Это будет непросто. — Я направлю, а ты толкнись, и главное — не останавливайся. — Хорошо… хорошо. Рацио вынул пальцы, упёрся ладонями в пресс Авантюрина и, приподняв зад, одной рукой направил русалочий половой орган. — Давай, потихоньку… Авантюрин повиновался и несильно толкнулся внутрь. Получилось войти сразу на пол длины, а после Рацио опустился самостоятельно. Несколько секунд переводя дыхание, он смотрел своим томным взглядом точно Авантюрину в глаза. Над его головой появился белеющий в ночном небе диск луны. Он возвышался, словно нимб, лучи подсвечивали золотую лавровую ветвь, и тёмно-синие волосы, развевающиеся на ветру, стали похожи на глубокий океан, в котором отражалась лунная дорожка. Парень ощутил вызванные зовом волны возбуждения, но голову не потерял, только член стал ещё чувствительнее, а влагалище истекало естественной смазкой и так же требовало к себе внимания. Авантюрин начал медленно двигаться, толкаясь в податливое тело, выбивая из Рацио новые, доселе незнакомые его слуху звуки, но такие приятные… Рацио не смог долго сидеть в такой позе и повалился на Авантюрина, прижимаясь к нему всем телом. Его член задел влажную стенку влагалища. С каждым толчком он тёрся о клитор, доставляя Авантюрину невероятное удовольствие. Рацио просунул руку между их тел и вошёл двумя пальцами во влажное лоно. Юноша сжался, рот приоткрылся в немом стоне, хвост вздёрнулся, не сильно ударив доктора плавником по спине, и ему хватило всего пары мощных толчков, чтобы кончить с именем мужчины на губах. — Веритас… Рацио почувствовал растекающуюся внутри сперму. Он поговорит с Авантюрином на этот счёт позже, сейчас ему нужна лишь разрядка. Он насадился на член парня, надрачивая себе и, попав несколько раз по простате, закатил глаза, захлёбываясь собственным стоном. Они тяжело дышали, ещё не пришедшие в себя после случившегося. Эта ночь долго будет сниться обоим. Одного раза мало, чтобы отпустить все накопленные за годы комплексы, поэтому Рацио обязательно постарается, обязательно сделает всё, чтобы Авантюрин перестал себя стесняться. А пока он предпочтёт отпустить ситуацию и провалиться в крепкий сон на груди беспокойного русала. Только бы не заболеть…