Aventurine's Duality

— ... Отпусти её! — требует Авантюрин от схватившего тебя под руки парня. Такого же Авантюрина. — Ты не имеешь никакого права её удерживать! Всё в порядке: это часть вашей «игры». Условия которой вы обговорили ещё в реальности, до перехода в мир Грёз. Когда Авантюрин ещё не был «разделён на две части». — Остынь, нашу девочку всё устраивает, — уверяет стоявшая позади, одна из этих частей. Её отличия от первой, стоявшей перед тобой — очки-хамелеоны и перстни на пальцах. В остальном, абсолютные братья-близнецы. Если не брать в счёт личностные качества. — Я ведь прав, крошка? Подаётся ближе к тебе, стараясь попасть на периферию твоего взгляда — ты утвердительно киваешь, без капли сомнения. У вас не было никакого плана, вы «трое» договорились отыгрывать самих себя — а инициатором идеи выступила ты. — Это же её придумка: разделить одного полноценного «нас» надвое, — напоминает схватившая тебя копия тому, что стоял на твоей защите. — На чувственного и похотливого. Ты хочешь заняться с ней любовью — а я хочу трахнуть её как лучшую сучку в своей жизни. Прозвучавшая ассоциация с тобой задевает. До тех пор, пока не оседает в голове приятной остротой, выводя на первый план возбуждение и намерение подчиниться парню, что крепко держал тебя под руки. — Захлопнись! — гневно восклицает «Авантюрин», стоявший спереди. Думаешь о том, чтобы назначить каждому из них свои имена. — Она точно не соглашалась на то, чтобы ты её оскорблял! Тот, что готов вступаться за тебя и соблюдать корректность, кажется тебе... более «настоящим» Авантюрином. Таким, что проявится больше, когда вы останетесь наедине в реальности — с меньшей частью «того», что удерживал тебя и источал желание грубо взять сзади. — Всё в порядке, Ав, — улыбаешься ему, хоть и не без доли самоубеждения. На фоне обжигающего дыхания в затылок — полагаешь, что могла недооценить мужскую похоть, вынесенную за скобки «общего». — Мне... интересна и эта твоя сторона. Придумала. За чувственным — оставляешь его прошлое, настоящее имя: Какаваша. Похотливого — воспринимаешь больше в качестве корпоративной, эгоистичной личины парня, возведённой в абсолют. Концентрированный «Авантюрин», которому сносит крышу от вседозволенности и тестостерона. — Видишь? — довольный своей правотой на твой счёт, ухмыляется. — Так что не переживай. Давай-ка сниму с неё трусики. Его руки перестают удерживать тебя под плечами и спускаются к талии. Поднимают подолы твоего платья и заходят за него — цепляются за резинку твоего белья по бокам. — В этом нет никакой надобности! — возражает Какаваша, приближается к вам вплотную. Его готовность отстаивать тебя действительно трогает, в то время как ладони «Авантюрина» у твоих бёдер играют на струнах низменных чувств. — По крайней мере, сейчас. — Брось, тебе совсем неинтересна наша девочка между ног? — смеётся в ответ, провоцируя в тебе чувство стыда: «играется» с твоим нижним бельём. Стягивает и возвращает обратно ткань, прикрывавшую твою промежность. — Поцелуи — только в верхние губы? Уже от мысли соприкоснуться ими Какаваше становится неловко. Не говоря о том, чтобы забраться под твоё платье и припасть к твоим складкам. — Её можно... раздеть и на постели, — неловко отводит взгляд, хочет собраться с духом, чтобы в ответ на распущенность Авантюрина достойно сомкнуть свои губы с твоими. — Ох-х, какие мы правильные... — устало вздохнув, тот закатывает глаза и, хищно оскалившись, стягивает с тебя бельё. Пробитая волной дрожи — несмело перебираешь стопами, чтобы ткань трусов не мешалась у тебя под ногами. — Без меня ты и вправду весьма... мягкотел. Какаваша раздражённо цокает. Отчасти — искренне завидует смелости двойника, которой не доставало ему. Как минимум — на немедленный, решительный поцелуй с тобой. — Наша детка ещё не намокла, — Авантюрин пропускает ладонь между твоих ягодиц, проходит пальцем по твоим половым губам до самого капюшона клитора. — Но это вопрос времени, правда? Вновь смотрит на тебя через плечо, с целью перехватить твой взгляд — смело поворачиваешься к нему, без слов демонстрируя искры пламени в глазах. Довольный подтверждением успеха своих «выходок», Авантюрин переводит внимание на Какавашу. — Ну, что скажешь? Пропустить тебя в качестве младшего или начать самому? Намекает, что с такой слабохарактерностью (как он её понимает) его «близнец» смотрелся незрело — в то время как он, с бурлившей в жилах похотью, смотрелся если не «старше», то как минимум «первобытнее». — Ты уверена, что... хотела именно этого? Одолеваемый сомнениями, Какаваша устанавливает контакт взглядов с тобой — касается щеки, что ты встречаешь невольной дрожью. Его ладонь, его глаза на линии твоих в ожидании — ты таешь от такого внимания к себе. — Я знала, на что иду, — хочешь звучать твёрдо, но скользящий вдоль чувствительных складок палец Авантюрина вынуждает твой голос дрожать. — Не переживай за меня. Сделай то, что считаешь нужным. Ты не хотела ни о чём думать. Твоё намерение, «оплаченный в казну Семьи заказ» — отдаться в Грёзах едва знакомому парню, которого разделила на две половины. Одна — смело касается твоих губ, нежно целует тебя, наклоняя ладонями голову под движения своей. В то время как вторая... — М-м-м, милота. Посмотрим, как станешь ещё милее, когда примешь в себе мои пальцы. ... Хочет, чтобы ты громко стонала, удовлетворяя его животную похоть своим лоном. Авантюрин резко входит во влажное нутро, впиваясь пальцами свободной ладони в твою ягодицу и выбивая воздух из груди — отвлекая от долгого поцелуя с Какавашей, недовольным, что тебя у него «забирали». Ловишь кислород губами, стараясь приноровиться к проникшим в себя пальцам — слишком настойчивым в проверке твоей выдержки — пытаешься вновь сомкнуть губы со «светлым двойником» вопреки стараниям «тёмного». Но с каждой секундой попытки становились всё более тщетными. — Эоны, как же у меня стоит от твоих стонов! — восклицает Авантюрин на эмоциях. — Думаю, тебе даже стоит прочувствовать... Его пальцы выходят из тебя, а ладонь отстраняется от кожи — ложатся на пряжку ремня. Ты догадываешься, что происходит у тебя за спиной; спустя секунды — чувствуешь, как горячая, крепкая плоть упирается тебе немногим выше ягодиц. Спускается ниже, оставляя мокрую дорожку предэякулята, и проходит вперёд — распределяя твою естественную влагу по стволу, пропущенному тебе между бёдер. Чувствуешь до изнеможения, как нутро обдаёт жаром, но Авантюрину недостаточно установившегося трения — снова подхватывает тебя под руки и «усаживает» на свой ходивший вдоль половых губ член, будто пытается разогреть точки вашего соприкосновения до предельных температур. — Хватит! Это уже чересчур! Терпение Какаваши на исходе. Манипуляции тёмного двойника не позволяли полноценно целоваться с тобой, лишая воздуха в лёгких. Более того, ты сама перестаёшь цепляться за внимание к губам вблизи — двигаешь бёдрами по направлению крепкого члена у себя между ног. Тем не менее, даже у «тёмной стороны человека» оказывается совесть. Останавливается, позволяя тебе отдышаться, и обращается к своему задетому двойнику: — А давай спросим у неё, не нарушаю ли я границы дозволенного, — наклоняется к тебе. — Не нарушаю, крошка? Голова гудит, опустошённые лёгкие болят от форсированного наполнения кислородом. В твоей промежности — пламя от недавнего трения с эрегированным мужским органом. Слишком ли это для тебя? Нет, но в ответе на вопрос — соблюдаешь осторожность, отдавая должное беспокойству Какаваши: — Может... совсем чуть. — Это всё равно их нарушение! — Подстёгивание тобой его правоты добавляет словам пылкости. — Границы всегда можно раздвинуть в процессе, — равнодушно пожимает плечами Авантюрин. С довольной ухмылкой — собирает твою смазку с члена на свою ладонь. Растирает, делает тонкие нити между подушечек. — Хорошие девочки не всегда понимают, что порой хотят предаться «плохому», не входящему в их целомудренные рамки. Не ограничиваться же одним обменом слюной... Для тебя в его словах есть доля правды — но это именно что часть. Ты не станешь предаваться утехам с теми, кто видит в тебе лишь кусок мяса. Более высокие чувства являются фундаментом для инициации с человеком более низменных. Тебе импонирует «Авантюрин» своей дерзостью и бескомпромиссностью, но стала бы ты встречаться с парнем, который норовит заняться с тобой сексом в любой, даже самый неподходящий момент времени? Что не постесняется войти в тебя даже во сне? Ты бы, скорее, выбрала «Какавашу», по ходу отношений стараясь его раскрепостить. Вылепила бы из него «Авантюрина» под собственные нужды. — Ты мерзок... Возвращаешься из мыслей в реальность. Какаваша с презрением смотрит через плечо на своего двойника, заключившего тебя в объятия — вновь приникшего к твоей спине своим членом. — Я часть целого, абсолютно равная тебе, не забывай. Половина, которую наша девочка сама пожелала отделить от общего. Она знала, на что шла. Тебе нечем возразить: всё так и случилось. Познакомилась с ним в отеле, предложила эксперимент — а он и согласился. Как будет чувствовать себя первое время, когда «соберётся» обратно — вероятно, в состоянии внутренней разрозненности. — Думаю, мы должны двигаться дальше, — Авантюрин предлагает перейти к следующему этапу: — Не против, если оголю твои прекрасные груди, детка? С одной стороны, непонятно, с чего вдруг спрашивает разрешение на подобное, когда несколько минут назад притирался к твоей обнажённой промежности — с другой, тебя одолевают некоторые опасения. Первым твою грудь увидит Какаваша — и он сам переживал не меньше. — Н-нет... — выдавливаешь из себя, держа взгляд на его лице, что демонстрировало неловкость. Волнение Какаваши будто передаётся тебе — это ли не знак установившейся между вами связи? Впрочем, ты уже необратимо испорчена тем, кто представлял из себя «обжигающую тьму». — Единственное — хочу оголить их жёстче, чем обычно. Твой слух улавливает шуршание по карманам — за которым следует звук лезвия, выдвинутого из складного ножа. Впервые за ваши Грёзы ты ощущаешь страх — думаешь вырваться и сама вскрикнуть «хватит!». — Стой, нет! Какаваша запускает руки тебе за спину — хочет защитить от занесённого в твою сторону ножа... — Ай-й! ... Но берёт на себя избыточный удар, вдобавок к тому, что получаешь ты: разрезанное у лопаток и под ними платье, на пару с застёжкой лифчика. По следу острого ножа твою спину обжигает ясной болью. — Ну и зачем подставился? — снисходительно смотрит на Какавашу, схватившегося за порезанные пальцы. — Составить компанию раненных нашей крошке?.. Ладно, положим, я виноват: не предупредил. В качестве извинения, можешь узреть её прелести. Не спрашивает твоего разрешения — рвёт на тебе и без того испорченное платье и разрезает лямки бюстгальтера, ведя нож от твоих плеч вверх (во избежание новых ран), чтобы на тебе не осталось ничего, что будет скрывать тело. Задев твои возбуждённые соски, чашечки летят на землю. — Простишь, что осмелился ранить тебя? — спрашивает полушёпотом, не уточняя, имеет в виду твоё тело или доверие. Ты молчишь: чувствуешь нараставшее внутри противоречие в разграничении дозволенного и чрезмерного в отношении себя. — Прости, если переборщил, но я хотел это сделать. В любом случае, мы в Грёзах — пореза в реальности не останется. А пока — позволь притупить твою боль... Рана на тебе жжёт, болит до шипения через стиснутые зубы. Авантюрин прикладывается к ярко-красному контуру губами — слизывает с тебя капли сочившейся крови, пока Какаваша заворожен твоими обнажёнными половинами. В брюках становится слишком тесно, но он не допускает следование возникшим позывам подобно Авантюрину — держит неудобное возбуждение под ремнём. В то же время — понимает: если не поспешит, его «злой близнец» доберётся до твоих половин раньше, поглотив тебя всю и не оставив ему ни кусочка. Поэтому, пока тот отвлечён на твою рану — накрывает твои груди ладонями, вбирая их тактильную мягкость (помечает кровью из собственных порезов, успокаивая себя фактом, что в реальности ничего не останется). Первое время — неуверенно примеряется, будто подросток, но вскоре, с каждым сведением пальцев на них, ощущает прилив смелости. На пике её волны — припадает к твоим соскам, поочерёдно облизывая и обсасывая их с поистине мужской жадностью (смешивает слюну со своей собственной кровью на твоих половинах). — Со мной, как понимаю, не поделишься? — с некоторой досадой уточняет Авантюрин, высосавший из твоей раны практически всю кровь. Какаваша даже не мычит в ответ: слишком увлёкся тобой как женщиной. — Что ж, справедливо... Прости, детка, но ты обязана отвлечься и на меня. Ему важно замкнуть хоть какой-то элемент внимания на себе, в какой бы то ни было момент — желательно, конечно, больший. Руки вновь обхватывают твои ягодицы — раздвигают и поднимают, давая лучший ход его стоявшему колом члену. Пылающее чувство в промежности от движений Авантюрина у твоего нутра накатывает с новой силой. Слишком много. Ты понимаешь, как много «Авантюрина» переносит твоё тело: у груди и у лона, жаркое дыхание на оголённой коже с обеих сторон. Такой мужской концентрат сводил твои силы к нулю — стягивал узел у низа и подводя к первому за ваши Грёзы пику. Тебя напрочь сбивает с ног — оказываешься в хвате рук обоих «близнецов». Внутренние мышцы сокращаются, твоя смазка стекает на мужской ствол между ног — так же подошедший к оргазму и брызнувший тёплым семенем на землю. Поддерживающий твоё равновесие, Какаваша делает вид, что ему «фиолетово» — на твою разрядку и Авантюрина. В голове заседает мысль о том, что он... тоже хочет встать на «тёмную» сторону. — Похоже, наша девочка на излёте, — вздымая и опуская грудь, констатирует не менее выдохшийся Авантюрин. Готовый, тем не менее, ко второму раунду: его эрекция не успевает ослабнуть ни на йоту после оргазма — мир Грёз позволял. — Перенесём её на кровать? Не растрачиваясь на очевидное «да», Какаваша кивает и подхватывает твоё обнажённое тело у низа бёдер — Авантюрин возвращается к уже знакомой хватке «под плечи». В твоей голове — бардак. Не помнишь, когда в последний раз чувствовала себя так хорошо — в реальности, возможно, ни разу. Твои груди вымазаны в бледно-красной смеси слюны и крови, остаточная боль от раны у лопаток отходит на второй план, когда спина касается постели — тебя словно положили на перья. — Как поступим? — звучит вопрос и, сосредоточив уплывающий взгляд на источнике, понимаешь, что обращён он к тебе. — Обозначу сразу: я дико хочу тебя трахнуть — вариантов без проникновения не рассматриваю. Но и оставлять нашего общего друга не у дел не хочется. Несмотря на конфронтацию по факту противопоставления, «Какаваша» и «Авантюрин» понимали: они принадлежали одному человеку, внутри которого существовали в связке. Чувствовали родство, которое не могли игнорировать просто из-за диаметральности внутренних качеств. Следовательно — готовы не втаптывать интересы друг друга. По крайней мере, к такой облюбованной тебе. — Я могу... ублажить тебя ртом, — восстановив дыхательный ритм, обращаешься к Какаваше, мучения от натянутых брюк которого неприятны уже тебе самой. Можно сказать, делаешь первые шаги в его раскрепощении — которые, возможно, применишь и в реальном мире на «целостном». — Брось, ты не обязана заниматься подобным, — отмахивается не без внутренних терзаний, пряча от твоих искренних глаз своё неудобное возбуждение. — Но я хочу этим «заняться», — решительно настаиваешь, вновь инициируя искры во взгляде. — Пойдёшь против моих желаний? Чтобы Какаваша не почувствовал будто «болен эгоизмом» — переводишь минет для него в плоскость собственных прихотей. «Я хочу тебе отсосать», — звучит набатом в его голове, что вводит яд похоти по венам. — Л-ладно, — сдаётся и поворачивается к тебе. Став на постель коленями возле, ослабляет пряжку ремня — стягивает штаны с бельём вниз, давая эрекции долгожданную свободу. Крепкий ствол покачивается перед твоими глазами, предэякулят свисает каплей с нити над твоей верхней губой — вкусивший грех порока, Какаваша упускает её из виду. — Умница, — хвалишь его и просишь немного изменить положение: — Опустись... ко мне. Я возьму «тебя» с правой стороны. Послушно сгибает колени, чтобы напряжённый член оказался в досягаемости твоих губ — замечает упавшую на верхнюю каплю смазки и смахивает пальцем прежде, чем успеваешь её облизать. — Схватываешь на лету, детка, — хвалит твою инициативность Авантюрин, когда берёшь в рот мокрую головку его «скромного» двойника. Опускает руки на внутреннюю сторону твоих бёдер. — Не разведёшь передо мной свои прекрасные ножки? С такой пылкостью — верю, что сожмёшь мой член в себе не хуже, чем пальцы. Даже не смотришь в его сторону — молча раздвигаешь те, отдавая всё внимание Какаваше, по стволу которого водишь кольцом губ; оглаживаешь поджавшиеся к телу яички пальцами через огрубевшую кожу его мошонки. Твой «мальчик» хнычет. Томно дышит, запрокинув голову и стараясь сдержать выходившие стоны — но твой рот и язык слишком приятны, чтобы Какаваша смог составить им преграду. Но на неё способен Авантюрин — пропустивший член в твои стенки как нож сквозь масло: ты уже порядком намокла после всего, что с тобой сотворили оба. На Пенаконии действительно «исполняются желания». В подобном ключе говорили и твои знакомые, побывавшие здесь, и контекстная реклама на сайтах галактической Сети, и многочисленные слухи с других планет. Что подразумевалось в каждом случае — деньги, сиюминутная слава или реки спиртного — не имело значения. Прямо сейчас ты сталкивалась с исполнением собственных желаний: оказаться в компании парней, что будут тебя любить и вожделеть как женщину. Так вышло, что для осуществления обоих — пришлось разделить одного парня на две равные, одинаково привлекательные части. Одна из них проявляла к тебе искренние чувства, а вторая — низменное влечение. Одного ты удовлетворяла своим ртом, а второй грубо брал тебя спереди — с намерением «сделать своей». Ты чувствуешь, как ходишь над пропастью сумасшествия — превращения мозгов в кашицу с обильным топингом из гормонов. В тебя толкаются два парня: Какаваша на фоне испытываемых ощущений отбирает штурвал инициативы, начиная двигаться в твоём рту самовольно — «орально трахает тебя», как сострил бы тот, чей орган ты сжимаешь в стенках влагалища. В тебя входят синхронно, асинхронно, с какого-то момента — перестаёшь понимать, как два идентичных парня двигаются в твоих пределах. — А-ах, я сейчас!.. Предупреждают о скорой эякуляции с разницей лишь в пол секунды. С глазами во влаге — решаешь принять обе в качестве последнего удара по личной робости. Порции семени вылетают и разбиваются о твоё горло — выстреливают в стенках, проникая в твою матку. Твоё тело — сплошной поток вибраций из-за «мужских» пульсаций внутри. Второй оргазм накрывает сильнее, задевая чуть ли не каждую клетку твоего тела — вынуждает считаться с чередой судорог. Прошедшие через свой пик, Какаваша и Авантюрин выходят из тебя — с шумом валятся на кровать. Ты откашливаешься от эякулята первого, не в обиду его оргазму — во рту солоноватый привкус, а в промежности зудит после всего, что делал с тобой второй. Ты обессилена. Опорочена двумя половинами одного человека. Но что самое главное: ты удовлетворена. — Сколько мы... должны за этот сеанс? — подаёт голос Какаваша. В рамках первого визита в мир Грёз «Семья» согласилась рассчитать вас по факту посещения, но с предварительным обозначением суммы. — «Стандартный в трёхкратном размере», — вспоминает слова представителя Авантюрин. Ну да, в Грёзах вас ведь трое. — По-моему, так. Ты согласилась на погружение, даже не думая. Не думая о том, что твоих денег едва хватало на недельный номер в отеле — без учёта пропуска в сам мир «Грёз». — Простите, но у меня... — более-менее отдышавшись, поднимаешь голову и обращаешься к обоим (хотя по факту, к одному человеку). — Не так много денег. Я могу рассчитывать на вас? Зачастую ты предпочитала не полагаться на других, особенно в финансовом плане. Но обещанные впечатления от мира Грёз (которые, в итоге, более чем оправдались), затуманили в момент согласия рациональность твоего мышления. — Если обещаешь провести время... — начинает и делает многозначительную паузу Авантюрин. — С «нами» и в реальности. Бросает взгляд на Какавашу — тот поддакивает «близнецу» без раздумий. По сути, тебя приглашали на свидание. — Это флирт? — игриво уточняешь ты. — Ну что ты, — Авантюрин игриво закатывает глаза. — Обычное деловое предложение. Дружно отсмеявшись, вы остаётесь лежать на кровати — завороженно смотрите на небесное, звёздное полотно Золотого мига через открытую крышу здания.