сравнительное исследование жаложуков и енотов

Тишина и покой на Экспрессе встречались редко, и Дань Хэн умел их ценить. Сидеть, устроившись на диване в общем вагоне, было непривычно, но очень приятно: никто не дёргал его, не предлагал попробовать кофе и не спрашивал о душевном состоянии, не звал никуда сходить и что-нибудь сделать. Он мог просто сидеть, читать… и всё. Ничего кроме. Экспресс пустовал — все спустились погулять по новой планете, и только Пом-Пом в вагоне-ресторане вселяла ужас в горы грязной посуды. Дань Хэн предлагал ей помочь, но она прогнала его; сказала, чтобы он развлекался. Он воспользовался этим, чтобы прочитать пятый из тринадцати том «Заметок о межпространственных насекомых» Месье Дюруа, и был невероятно доволен. До момента, когда со стороны жилого вагона послышались шаги. Сначала он не заметил их, погружённый в чтение, но потом дверь открылась — и в неё вошёл Келус. Келус, с влажными волосами, капающими на ворот свободной майки. Келус, захлопнувший дверь ногой, потому что руки были заняты телефоном. Келус, который должен был сейчас терроризировать магазины в компании Март. — О, — сказал он, заметив Дань Хэна. — Привет. И подошёл к нему, как ни в чём не бывало. — Ты что тут делаешь? — спросил Дань Хэн. Келус оторвался от телефона. Тот запиликал: судя по печальному тону, Келус всё-таки проиграл. — Блин, — сказал он. Плюхнулся на диван. — Я в душе был. А ты что читаешь? Из всех свободных диванов, разумеется, он не просто выбрал единственный занятый, а сел непосредственно рядом. От его мокрых волос пахло малиной; учитывая, что именно так пах шампунь Март, которым она не любила делиться, вечером Келуса ждала неслабая трёпка. Дань Хэн, выдохнув, подавил желание потереть переносицу. — Книгу о насекомых, — сказал он, потому что знал: если сейчас не ответит, Келус не успокоится. — Почему ты не с остальными? — А, — сказал он, откидываясь на спинку дивана. — Ну, ты сказал, что останешься, так что я решил тоже. Чтобы ты не скучал. Я не буду мешать, обещаю! Он даже не смотрел на Дань Хэна, полностью увлечённый игрой, и тот тихо выдохнул. Покачал головой. — Только сделай игру потише. И если первые десять минут Дань Хэн думал, что Келус начнёт его отвлекать, он ошибался. Не считая редких прикосновений плеча и тихого «Ой, я случайно», когда он наклонялся вместе с персонажем игры, Келус сидел спокойно — насколько это было возможно для Келуса — и совершенно ему не мешал. Только возникла другая проблема: Дань Хэн мешал сам себе. Всё дело было в майке. Келуса, не его. Когда он носил её под плащом, было нормально. Но сейчас… Капля воды скользнула с его волос по ключице. Сглотнув, Дань Хэн поспешно отвёл глаза. Схема строения крыльев жаложука на экране планшета смотрела на него с укоризной. Возможно, потому что Дань Хэн прочитал её объяснение два раза, но так его и не понял. Келус снова склонился — в этот раз вперёд, высунув язык от усердия, и когда экран заполонили салюты — торжествующе вскинул кулак. — Наконец-то! А потом обернулся к Дань Хэну и тут же отложил телефон. — Ой, — сказал он. — Я тебе помешал? Несколько серых прядей прилипли ко лбу. Дань Хэн надеялся, что по его лицу не заметно, как сильно ему хочется их убрать. — …Нет, — сказал он. Посмотрел на планшет, не сдаваясь. Не стал смотреть, как Келус откидывается назад. Краем глаза всё равно видел, что тот отложил телефон и сейчас следит за ним, улыбаясь. — Ну что? — Интересно? — спросил его Келус, и Дань Хэн в очередной раз вздохнул. Недолго же он продержался. — …Да. Рассказать? — О насекомых? — Он сморщил нос. — Спасибо, мне их у Герты хватает. У Герты; да, точно — у них была какая-то странная игра, на которую Келус периодически жаловался. От него всё ещё пахло малиной. Когда он придвинулся ближе? Почему его майка сползает с плеча… Ладонь Келуса легла ему на ногу, и Дань Хэн вздрогнул. — Что?.. — начал он, но Келус помотал головой. — Да не, ничего. Читай. И он устроился головой на спинке дивана — прямо рядом с плечом. Почти, но не совсем, прикасаясь. Дань Хэн попытался читать, и у него… получилось. Ровно три минуты — он посмотрел на часы, — пока вдруг пальцы Келуса не сжались у него на ноге. Сначала несильно. Потом чуть сильнее, снова расслабились, снова сжались. Протяжно и медленно, будто… Будто он его щупал. Дыхание сбилось. Дань Хэн шумно вдохнул через нос. Келус переложил голову ему на плечо. — Что ты делаешь? — М? — спросил тот, будто не делал ничего, абсолютно, только всё ещё сжимал его бедро, очень приятно впиваясь пальцами в ногу, и она постепенно начинала дрожать. — Да ничего. Картинки разглядываю. Классные схемы. Это гаечный ключ? — Это жвала, — ответил Дань Хэн, хотя по спине уже побежали мурашки. Ладонь Келуса сдвинулась выше и остановилась почти у самого паха, только немного не доходя до него. К счастью. Потому что иначе… — Понятно, — пробормотал Келус у его шеи. — А я их даже не замечал. Дань Хэн не представлял, как можно не заметить то, что активно пытается тебя убить, но не стал спрашивать. В первую очередь потому что просто не мог: он… не совсем помнил, как говорить. Свободная ладонь Келуса легла ему на живот, сминая ткань чёрной кофты. Он повернулся к нему полубоком, и теперь Дань Хэн не мог сказать, что Келус просто не замечает, в какой… ситуации находится его рука. Потому что Келус явно делал это специально, и мозг Дань Хэна отчаянно зависал. Келус улыбнулся ему, потираясь щекой о плечо. — А что ещё у тебя там написано? — Ты же не хотел слушать? — ответил Дань Хэн, очень стараясь не краснеть, когда Келус вытащил заправленный в штаны край кофты. — Но ты так интересно рассказываешь, — невинно ответил он, и планшет в руках дрогнул. Моргнув, Дань Хэн заметил, что файл с книгой на нём закрыт, и возвращать его, кажется, довольно бессмысленно. — …Ты же обещал, что не будешь мешать, — сказал он, и Келус зарылся носом ему в шею, холодя мокрыми волосами. Провёл по ней, потираясь, и снова сжал пальцы у него на ноге. — Хочешь сказать, я мешаю? Его вторая ладонь скользнула под кофту. Легла на живот, провела выше, и Дань Хэн тяжело сглотнул, глядя прямо перед собой. — Да, — ответил он прямо. — Хе-хе, — выдохнул на ухо Келус, прямо так, проговаривая слова, а потом провёл по раковине кончиком языка, и Дань Хэн понял, что остаётся только сдаваться. Он бы мог встать и уйти, он понимал это, но и Келус понимал тоже. А раз он остался — раз позволял нагло лапать себя, — значит, останавливаться не было смысла. А Келус… ну, Келус всегда был упрямым бараном. — Я хотел побыть в тишине, — сказал Дань Хэн. — Ага… — Ты должен был уйти с остальными. — Знаю… — Неужели нельзя было потерпе… В этот момент Келус лизнул его в шею, и он содрогнулся. Машинально отдёрнулся, но пальцы Келуса впились в ногу и вдруг поднялись выше, к стыку бедра; надавили. Ладонь у него на груди остановилась прямо на сердце. — Мне правда уйти? — спросил Келус, смотря на него жалобным взглядом. Уходить он не собирался, просто дразнил, и Дань Хэн давно понял, что не способен устоять перед его выкрутасами. Он положил руку ему на плечи, и Келус прижался к нему чуть ближе, а Дань Хэн прикусил губу, стараясь не слишком открыто пялиться на ключицы. — Ты ведь только за этим остался? — устало спросил он, поднимая глаза, и Келус пожал плечами. — Не докажешь, — заявил он, и больше Дань Хэн не смог сказать ничего, потому что ладонь на его ноге поднялась чуть повыше. Планшет грохнулся на пол. Он даже не сразу осознал, слишком занятый ладонью Келуса на своём члене, надавливающей сквозь ткань. Эоны, он уже возбудился. От двух минут наглого лапанья и мокрого поцелуя в шею. Вот что с ним не так? Но Келуса его проблемы явно не волновали, потому что он уже вытащил руку из-под его кофты и сейчас деловито расстёгивал молнию на штанах. Улыбался, довольный, и Дань Хэн просто закрыл глаза, чтобы не видеть, как он касается его члена. Достаточно было чувствовать. — Келус, — пробормотал он, машинально схватив его за запястье. Сразу же отпустил, и Келус потёрся носом о его ухо, а потом поцеловал прямо под ним, и чуть ниже, и ещё ниже, пока не дошёл до ворота кофты. Дёрнул зубами молнию, повозился, пока тянул её вниз, и Дань Хэн вдруг понял, что смотрит не прямо, а в потолок, а Келус покусывает ему горло. И уверенно, крепко сжимает внизу. У него были горячие пальцы, и сам он был горячим — только мокрые волосы щекотно касались кожи. Дань Хэн проглотил хриплый выдох; он не знал, за что Келус ему достался, но не мог воспринимать его наказанием. Келус и раньше не особо зацикливался на прелюдиях. Не то чтобы он торопился — скорее… скорее, казалось, ему просто нравилось следить за реакцией. Даже сейчас, неторопливо, но крепко водя ладонью по члену, он смотрел исключительно Дань Хэну в лицо. Сам Дань Хэн думал, что наблюдать за ним не слишком-то интересно. Он не знал, как вести себя, когда Келус так смотрит: пристально, с интересом, чуть прикрыв кошачьи глаза. Его большой палец потёр головку; Дань Хэн с трудом сдержался, чтобы не застонать. Откинул голову на спинку дивана, снова поднял — из-за того, как Келус наклонялся к нему, Дань Хэн видел всё, что обычно было закрыто свободной майкой. Очерченные мышцы груди, ключицы, ямочку между ними, две крохотные родинки чуть левее, серебристые волоски, спускающиеся ниже, живот и… — Дань Хэн, извращенец, — проныл Келус, и Дань Хэн вскинул голову так быстро, что чуть не столкнулся с ним лбом. Щёки обожгло жаром, и он просто уставился на дующего губы Келуса, растеряв возможность даже думать, не то что говорить. — Ты можешь её с меня снять. Мельком Дань Хэн опустил взгляд, и лицо запылало сильнее. — Лучше… лучше не надо, — пробормотал он. На мгновение зажмурился: почему Келус вообще называл его извращенцем, когда это он трогал его за член? Посреди общего вагона? Зная, что в любую минуту кто-нибудь может вернуться? — О пошлостях думаешь, вижу, — легко заметил Келус, снова потираясь о него носом, и Дань Хэн посмотрел в потолок. Попытался подавить дрожь, прошившую тело, но куда там. Ноги тряслись. — Иди сюда, — пробормотал он, окончательно сдавшись, и тоже потянулся к нему. Коснулся пальцами края майки, слегка задевая кожу, потянул его на себя, и Келус легко скользнул к нему на колени, устраиваясь сверху и слегка потираясь. — Тебе так удобно? — пробормотал он, как будто Дань Хэн мог думать буквально о чём угодно, кроме ткани штанов, отделяющей член Келуса от его голой кожи. Положив руку на поясницу, он дёрнул его на себя, и тот упёрся ладонями в плечи. Склонил голову, сильнее прикрывая глаза — на его щеках тоже стоял румянец, с каждой секундой становящийся ярче, и легко потёрся носом о нос Дань Хэна. Мягко и ласково, и от этого жеста сердце всегда пропускало удар. Это был их маленький знак, тихая просьба: «Поцелуешь меня?». Невинный сигнал, который Келус использовал, когда нельзя было сказать это вслух, когда ему просто хотелось внимания, хотелось быть рядом. Пальцы Дань Хэна скользнули под край его майки, слегка поглаживая по позвоночнику. Келус поёжился, коротко втянул воздух, когда от этого движения вздрогнул уже Дань Хэн, крепче впиваясь в кожу на пояснице. Их поцелуй, вначале медленный и едва ощутимый, стал жёстче. Сильнее. Келус прикусил его за губу, тут же лизнул, придвинулся ближе — потёрся всем телом, и Дань Хэн судорожно вздохнул, машинально вскинув бёдра в ответ. Келус довольно заёрзал, когда Дань Хэн положил руку ему на ширинку. Сразу же подался навстречу, твёрдый и горячий даже через одежду, и довольно задышал ему в рот, когда Дань Хэн всё же справился с молнией. — А прикинь, если Вельт с Химеко нас застанут? — сказал он жизнерадостно, и Дань Хэн поджал губы. — Обязательно было их вспоминать? — сказал он, изо всех сил стараясь не смотреть вниз, но всё равно то и дело поглядывая; сложно было отвести взгляд, когда их разделял буквально сантиметр пространства. — Да ладно, они б меня поняли, — отозвался Келус, пожимая плечами. — Ты очень красивый. А потом он обхватил их обоих рукой, и Дань Хэн подавился ответом. Кажется, три секунды назад он был недоволен, но сейчас даже не мог вспомнить, чем именно: господин Янг, мисс Химеко и всё на свете выветрились из головы, и он вскинул руку к губам, кусая пальцы. Во рту разлилась слюна: Келус, задрав себе майку, зажал её край зубами, оголяя живот и грудь, а потом схватил его за запястье и прижал ладонь прямо к горячей коже. Дань Хэн сглотнул. Провёл по его животу, по сокращающимся мышцам, по груди, коснулся сосков, и Келус выдохнул через нос. Его ладонь двигалась между ними всё резче, и Дань Хэн сам не заметил, в какой момент успел наклонить голову, прижимаясь губами к коже над сердцем, целуя и покусывая там, где мог дотянуться, свободной рукой придерживая его за бедро, чтобы он не упал. — Дань Хэн, — неразборчиво выдохнул он, запрокидывая голову и задирая майку ещё сильнее, прогибаясь всем телом, толкаясь в свой же кулак вместе с Дань Хэном. На мгновение перед глазами мелькнуло, что он мог сделать ещё, каким бы он был горячим и узким, если бы завалил Дань Хэна на диван и устроился бы на нём сверху, настойчивый, красивый и наглый, и Дань Хэн с хриплым стоном упёрся лбом ему в грудь, обеими руками обнимая за пояс. Просить двигаться быстрее не пришлось — Келус застонал у него над головой, и его ладонь ускорилась, а Дань Хэн стиснул зубы. Не думать о том, как легко было бы подхватить его на руки и унести в комнату, не думать о том, как он стонал буквально несколько дней назад, когда они в последний раз остались одни, не думать о том, как выглядят его глаза во время оргазма — как жидкое золото, в которое хочется всматриваться, всматриваться бесконечно… — Я сейчас кончу, — прохрипел Келус, и Дань Хэн сильнее вжался в него, содрогнулся — и сорвался почти одновременно, пачкая его ладонь, и живот, и наверняка собственную кофту. Закрыл глаза, тяжело дыша, и ощутил, как Келус зарывается чистой рукой ему в волосы, почёсывая затылок. — Фух, — сказал он. — Прости, что отвлёк. Как-то не удержался. Дань Хэн представил его: каменное лицо, с которым это произносит, и веселье на дне жёлтых глаз. Как будто Келус не знал, что Дань Хэн не может перед ним устоять. — Невыносимый, — прошептал он. Отстранился, когда на голову ему упала выпущенная изо рта майка, и нахмурился в ответ на косую улыбку. Его слова оставили без ответа: Келус, соскочив с него, потянулся — прямо так, как был, с перекошенной одеждой и сползающими штанами. Он выглядел бы забавно, если бы Дань Хэн не понимал, что сам выглядит так же. Эоны, какие они… идиоты. — Тебе нужно в душ. Снова, — заметил он хрипло. Не думать, не думать, не думать… — Тебе тоже, — сказал Келус легко. Протянул ему руку. Дань Хэн посмотрел на неё. — Что? — Пойдём, — склонил голову Келус. Потом коротко ухмыльнулся: — Кто первый доберётся, тот снизу. А потом схватил Дань Хэна и очень целенаправленно потащил за собой, едва ли обращая внимание на состояние одежды, и пока Дань Хэн пытался не запутаться в падающих штанах, он обернулся. Посмотрел на валяющийся планшет с некогда открытой книгой, с обещанием покоя и тишины в одиночестве. А потом тихо вздохнул, тайком улыбнулся и позволил Келусу тащить его в ванную, потому что никакой покой не мог с ним сравниться.