Заключенный

В камере пахло сыростью и чем-то гнилым. Догдэй не помнил сколько времени он провел в этом месте. Дни медленно перетекали в долгие недели, а те, в свою очередь, возможно даже в года. Он потерял счет времени еще в самом начале, когда только-только пытался выбраться отсюда. Лапы, запечатанные в старые потертые временем ремни, давно затекли и отказывались шевелиться. Ноги неприятно онемели, совсем перестав держать пушистое тело своего хозяина и безвольно позволив тому висеть на обшарпанной стене своей злополучной камеры. Но даже несмотря на все вышеперечисленные прелести, не это заставляло Догдэй нервно сжиматься в заточение и испуганно таращиться через ржавые решетки своей импровизированной тюрьмы, пока оборванная шерсть на спине вставала дыбом, а сердце в груди неимоверно быстро колотило по ребрам. Тяжелые шаги. Хриплое дыхание. Высокий изогнутый силуэт с кошачьими ушами. Догдэй узнает его еще до того, как мельком видит очертания знакомой огромной фигуры, передвигающейся на четырех длинных лапах. Ведь он - единственный, кто приходит к Догдэю. Кэтнап. Кот без усердий отворяет решеточную дверцу и проходит вглубь темной камеры, светя своими большими глазами-пуговками в непроглядном мраке. Заточенный даже не удосуживается поднять голову, лишь исподлобья наблюдает за медленно приближающейся к нему тенью, безрезультатно пытаясь унять слабую дрожь во всем теле. Но Догдэй непроизвольно дергается в сторону, когда громадная лапища с острыми, как заточенная бритва, когтями хватает его за щеку, несильно сжимая нежную спутанную шерстку. Кэтнап неспешно проводит конечностью слегка вниз, касаясь своим когтем чужого подбородка и слабо надавливая заостренным концом. —Чего ты хочешь? - наконец, спустя минуту напряженной тишины, хрипло выдавливает Догдэй, совсем не узнавая свой ранее звонкий и певучий голос, пока дергается в чужой крепкой хватке. Кот резко убирает свою лапу, оставляя после себя призрачное ощущение острых когтей на незащищенной коже. —Я собираюсь освободить тебя. - внезапно выдает Кэтнап, выводя пса из своеобразного оцепенения, заставив того удивленно вскинуть голову. Вопросительный взгляд белых глаз уставился на вытянувшуюся фиолетовую морду перед ним. —Не сопротивляйся. - и кот быстро тянется к висящим кандалам. —С-… серьезно? - Догдэй неуверенно мнется на месте, когда одну из затекших лап резво высвобождают из плена. Заточенные когти ловко тянуться к другой намертво скованной конечности. —Ты возьмешь меня с собой? Что ты собираешься сделать со мной? —Без лишних вопросов. - грубо выдает высокий монстр, останавливаясь на долгих несколько секунд, чтобы впиться озлобленным взглядом в миг замолчавшего Догдэя. Раздается еле уловимый щелчок и кожаные ремни падают на жесткий пол с глухим стуком. Кот делает медленный шаг назад от пса, который в это время неуклюже растирает другие ремни на своих запястьях, не спуская с Кэтнапа свой пристальный взгляд глаз-бусинок. —А теперь… - продолжает скрипучим басом кот, совсем не замечая чужого озлобленного взора на себе. —Слушай меня и следуй за мной. —ДА ПОШЕЛ ТЫ! Оранжевый кулак больно влетает в неестественно выпирающие ребра в ничего подозревающего монстра, грубо отталкивая высокую тушу в сторону и позволяя псу быстро пробежать вперед. К спасительно раскрытой нараспашку решеточной дверце. У него еще есть возможность сбежать. Кот, по собственной глупости, внезапно решил, что он собирается слушать его самого и его Бога-шарлатана? Ха, ну и бредятина! Гибкий длинный хвост резко хватает его за талию, сжимая до хруста костей. Он больше не может бежать вперед, хотя его лапы все еще инстинктивно тянуться вперед, к спасительной дверце. "Черт… возьми" отрешенно думает пес, с горечью смотря на открытый проход к маломальской свободе. —Нужно было заранее предупредить, что я буду суров с тобой, если ты посмеешь ослушаться меня. - его резко хватает знакомая мохнатая лапища за макушку, больно сдавливая черепушку острыми когтями и Догдэй даже спиной ощущает нарастающую угрозу, медленно подбирающуюся к нему сзади. Видимо, на этот раз Кэтнап очень разозлился. Следующее, что Догдэй ощущает - это резкий толчок вниз. Лапа на голове со всей силы придавливает его к грязному холодному полу и пес больно ударяется подбородком об разбитую плитку с характерным звуком. Слышится слабый хруст, за которым следует сдавленный стон и тихий скулеж. —Ты такой идиот. - раздается где-то сверху от него, но Догдэй почти не разбирает озлобленный бас фиолетового кота из-за громкого писка в своих подрагивающих ушах. —Мой подбородок… - он вновь надрывно скулит, чувствуя пресловутый привкус железа в собственном рту. —Больно… Кэтнап холодно молчит, неотрывно наблюдая за дрожащей на полу собакой. Он медленно отпускает чужую макушку, проводя кончиками заостренных когтей сначала по взлохмаченному затылку и не спеша перебирая нежную спутанную шерстку, с каждой напряженной секундой мертвого молчания опускаясь все ниже и ниже. Догдэй смог опомниться только тогда, когда фиолетовая лапа неоднозначно провела кончиками волосатых пальцев по потертому ремню, туго завязанному на его талии. —Кэтнап..? - хрипло спрашивает он, слегка поворачиваясь лицом к нависающему над ним коту, все еще продолжающему невозмутимо медленно оглаживать его распростертое тело. Следующий звук, вырывающийся из его рта был больше похож на сдавленный вскрик, смешанный с тихим хныканьем. Кот резко дернул его распущенный хвост вверх, заставляя пса приподняться на дрожащие колени. —Тише. - выдает грозно монстр, грубо дернув хвостом еще раз. —Я проверяю. Догдэй замирает на месте, на мгновение даже переставая загнанно дышать, пока кот сверху наконец не отпускает измученный хвост, выпрямляя свою изогнутую спину. Кэтнап хрипло дышит, его неизменная улыбка на морде вытягивается еще шире и он слегка нагибается к собаке. —Не будем терять времени даром. Кот резко вытягивает свою огромную лапу к нему и Догдэй не успевает даже задаться вопросом, о чем его насильник задумал, прежде чем ошеломляющая боль снизу не накрывает его с головой. Он дергается всем телом вперед и, изумленно вскинув голову, болезненно вскрикивает. —Что ты делаешь?! - верещит испуганно пес и чужие толстые пальцы вновь с силой врываются в него, заставляя громко визгнуть. Когти неприятно скребут по влажным и чувствительным стеночкам, заставляя Догдэя нервно хватать терпкий воздух сырой камеры ртом, что никак не улучшает ситуацию, особенно когда кот настырно продолжает движение туда-сюда. Слишком быстро, слишком много. —Убери их! - истерично вякает пес, пока пальцы все глубже прорываются через слабое сопротивление не растянутых стенок, но кот нарочно игнорирует чужие визги, продолжая болезненное растягивание. Нежные стенки инстинктивно сжимаются вокруг мокрых пальцев, покрывая зазубренную шерсть новым слоем вязкой жидкости. Догдэй скулит и дергается. Пальцы не останавливаются. —А должен ли я? - движение Кэтнапа постепенно замедляются, но не прекращают грубых толчков до конца, а лишь принимают более умеренный темп, скользя вовнутрь и из пса. Слабое характерное хлюпанье заглушается собачьим воем и хриплым нытьем. —Пожалуйста… - наконец прерывисто выдыхает Догдэй, неуклюже переворачиваясь в крепкой хватке кота, чтобы увидеть лицо, угрожающе нависающим над ним. Кот заинтересованно наклоняет морду вбок, но движение пальцами не прекращает, от чего пес надрывно постанывает, ощущая неприятную влагу, скопившуюся между его дрожащими и разведенными бедрами. У него что, серьезно встал? —В-вытащи их… - заканчивает он, вновь чувствуя как пальцы неаккуратно заполняют его изнутри, проводя шершавыми кончиками по внутреннем пульсирующим стенкам, вызывая очередной полустон у развалившегося пса. Следующий резкий толчок отбрасывает его вперед, заставляя проехаться быстро вздымающийся грудью по холодной плитке, но кот наконец изъявляет желание вытащить свои влажные конечности из скулящей собаки, завороженно смотря на вязкую прозрачную смесь, медленно стекающую по его фиолетовой шерсти. —Хорошо. - подытожил Кэтнап, переводя взгляд с собственных склизких пальцев на дрожащее тело, удобно распростертое прямо под ним. Пес тихо поскуливает, невольно ощущая пристальный взгляд на своей истекающей промежности, что заставляет его стыдливо зарыться мордой в грязную холодную плитку, в четной попытки избежать прожигающих насквозь белых глаз. Практически сразу же его грубо хватают за левое бедро мокрой лапой, небрежно переворачивая на бок. —Тогда, я вставлю что-нибудь другое. - кот крепче сжимает чужую подрагивающую конечность, стискивая в своих влажных когтях рыжеватую шерсть и шире разводя длинные ноги пса, невольно вынуждая того приподнять взгляд мокрых глаз. Колом стоящий розоватый член Кэтнапа с маленькими заострениями. Он чудовищно пульсирует и, кажется, только сильнее набухает с каждой секундой испуганного взора собаки на себе. Догдэй на долгую секунду ошарашено замирает на месте, глядя на чужое естество будто не веря собственным глазам, но когда Кэтнап ловко перехватывает его ляжку поудобнее, пододвигая смущенную собаку ближе к своему огромному члену, то резко возвращается в суровую реальность. —Отвали от меня! - он неряшливо брыкается в кошачьей цепкой хватке, больно толкая свободной ногой в выпирающие ребра напротив себя, и рычит: —Ты больной ублюдок! —Если будешь дергаться - будет хуже! - Кэтнап раздраженно ворчит, озлобленно кривя лицо, пока слабо отбивается от неуклюжих ударов и отчаянных толчков мечущийся под ним собаки, шустро перехватывая своими лапами чужие дрожащие. Догдэй яростно дергает руками, но заточенные когти только сильнее сжимают его перевязанные запястья, с силой придавливая собачью тушу к холодному полу. —Перестань дергаться! - угрожающе рычат ему прямо в лицо, но пес не оставляет бессмысленных попыток выбраться из заточения фиолетовых лап, что замечает неизбежно приближающийся пульсирующий орган к своему влажному колечку мышц слишком поздно. Он инстинктивно примерзает к месту, моментально прекращая отбиваться, когда что-то горячее подводят к нему слишком близко. А потом член вводят наполовину, застигнув растерянного пса врасплох. Он невольно издает испуганный визг, граничащий с надрывным стоном, опуская помутненный взгляд вниз. —О, К-кэтнап… - беззвучно скулит Догдэй, смотря на место их соединения большими глазами, с которых уже катались кристаллические слезы, размазываясь по покрасневшим щекам. —Я-я не м-могу… - собака с ужасом замечает, что чужое естество даже не наполовину зашло в него, а он уже всеми фибрами свой израненной души ощущает себя слишком заполненным. Слишком переполненным. Чувствительные стенки сильно сжимают кровью налитый орган кота, почти нежно обволакивая незаметные колючки и кое-где выпирающие венки. Одним быстрым толчком огромный член резко вводят во всю длину, вынудив Догдэя непроизвольно выгнуться в крепкой хватке и закричать. —А-АХ..! Он бы уехал вперед по инерции, но теперь его намертво прижали к чужому телу напротив, заставляя слабо трепыхаться на распирающим его изнутри члене. Нет. Раньше он был просто заполненным. Вот теперь он переполнен до отказа. Черт возьми, кошачий детородный орган прямо сейчас заметно выпирает из него небольшим бугорком чуть ниже мохнатого живота, прямо над его собственным стоящим колом членом. Будто его буквально раскалывали надвое чем-то слишком горячим и смутно колючим. Но кот не дает перевести ему время и принять себя полностью, почти сразу же начиная характерные движения костлявыми бедрами вперед-назад. Теперь Догдэй без стеснений кричал. Может быть, если бы его сейчас не грубо втрахивали в грязный пол, заставляя давиться собственными вскриками под сокрушаемыми толчками и громким хлюпаньем двух соединявшихся тел, он бы постыдился собственных визгливых звуков. Но сейчас ему глубоко все равно, особенно когда массивный член задевает что-то яро пульсирующее у него внутри, заставляя Догдэя видеть проблеск звезд перед собой и выгибаться в цепкой хватке когтистых лап. —Так мне нравится больше… - утробно мурчат над его заплаканной мордой и пес даже через мутнеющий взгляд может мельком разглядеть склонившегося над ним Кэтнапа с довольно расплывшейся лыбой. Тугой жар чувствительных бархатных стенок, нежно обволакивающих его, вызывал у монстра непреодолимую потребность и тягу сильнее загонять свой член поглубже в собаку, так выразительно и чудесно принимающую его. —Давай, - рычит кот ему в лицо, подчеркивая свои слова особо сильным толчком. —Кричи для меня. Догдэй и вправду кричит, соблазнительно выгибая собственную спину, тем самым почти в плотную прижимаясь к груди своего насильника. Его руки все еще надежно прижаты к холодному полу и пес в отчаянии царапает своими короткими когтями крепко придерживающие его самого лапы, в жалких попытках ухватиться хоть за что-то. Толчки невыносимо ускоряются, как и шлепки тел, становящиеся с каждым учащающимися стонами и визгами Догдэя все громче и чаще. Он что-то невнятно простанывает, видимо, очень старательно пытаясь обратиться к коту, пока огромный член вновь стремительно заполняет его, что вызывает у собаки очередной крикливый вопль. А Кэтнапу, судя по шире растянувшемуся хищному оскалу, очень нравилась реакция дрожащего под ним пса и то, как сильно тот сжимается на нем, будто не хочет отпускать из плена своих горячих стенок. Догдэй искренне злиться, несмотря на раскрасневшееся от стыда лицо, капли пота, градом скатывающиеся с его виска, и застывшие слезы в глазах. —Т-ты делаешь это - п-потому что твой т-тупой Бог приказал тебе это? - наконец удается заплетающимся языком и между непрекращающимися стонами проговорить Догдэю, поднимая свой озлобленный взор на нависающим над ним котом. Тот, в свою очередь, как-то слишком резко останавливается и, полностью выходя из собаки, бросает быстрый взгляд на Догдэя. И тогда дрожащий пес, в который раз за этот вечер мысленно хлопает себя по лбу (ведь его лапы все еще надежно прижать к полу), когда этот зловещий взгляд упирается прямо в него, заглядывая в самые потаенные уголки его помутненного сознания. Он невольно испуганно всхлипывает, когда чужая хватка на запястья крепчает, содрогаясь от нависающей угрозы и нервно перебирая в голове всевозможные варианты своей скорой и мучительной смерти. Но следующее, что Догдэй делает - это изумленно вопит, когда его неподготовленное тело сокрушает еще один невероятно сильный толчок, выбивающий из него остатки сопротивляющегося духа, а кот притягивает его ближе к себе, прижимая чужие дрожащие бедра к своим широким и костлявым. Догдэй не осознает, кончает ли он, или этот толчок так выбивает его из колеи, что собака ничего не ощущает, кроме распирающего изнутри огромного изогнутого члена, выпирающего из него даже снаружи. В его голове мельтешиться мутная каша, состоящая из фиолетового цвета, широкой ухмылки, ни с чем не сопоставимым чувством наполненности и грубых толчков с урчащим мурлыканьем наперевес. Он приоткрывает свои слезящиеся глаза, даже не помня когда именно их закрывал, пока его безвольное тело приподнимают в сидячее положение те самые лапы, которые так безжалостно убивали и пытали кого только можно, а пару мгновений назад прижимали его к холодной плитке. —Не впутывай в это моего Бога. - мурчит грубый и немного запыхавшийся бас над его ухом. Кэтнап перемещается вместе с псом - садиться на грязный пол и притягивает вымотанного Догдэя к себе. —Это уже была моя идея… - кот тяжело дышит, опаляя своим горячим дыханием раскрасневшуюся морду напротив себя и продолжая крепко держать чужие локти. Он удобно усаживается на холодную плитку и собака отчаянно скулит в его хватке, когда стоящий колом член перемещается вместе с ним и задевает воспаленную точку внутри него снова. Теперь Догдэй вынуждено оседал чужие костлявые бедра, загнанно вдыхая слабый мускусный аромат Кэтнапа напротив. Когтистые лапы невесомо проводя кончиками пальцев по дрожащим руками и кот наклоняется непозволительно близко к собаке. —Продолжим. - фиолетовая морда теперь свободно обнюхивает чужую тонкую шею, пристраиваясь сильным подбородком на подрагивающем плече и удобно зарываясь носом во взлохмаченную от пота шерстку. —Ч-что ты делаешь? - Догдэй хрипло мямлит, недоверчиво косясь в сторону прижавшейся к нему макушке. Кэтнап упрямо молчит, но продолжает почти аккуратно водить носом сначала от пушистого ушка, а затем, не торопясь, спускается до самого плеча. Пес неоднозначно хмуриться на щекотливые движение кота и инстинктивно дергается в чужой хватке, когда фиолетовый монстр сильнее сжимает его, почти обнимая. —П-перестань нюхать меня! - наконец рявкает Догдэй, когда давление становиться слишком невыносимым и он не может это больше терпеть, а затем вздрагивает всем телом. Длинный шершавый язык скользит от опущенного ушка, слизывай чужой пот и размазанные по щекам остатки слез. —Ты не можешь приказывать мне. - игриво мурчит Кэтнап, хватая пса одной лапой за спину, чтобы поудобнее усадить трепещущие тело на себя. Его когти оставляют слабые царапины на взмокшей спине, которая практически сразу же стыдливо выгибается, стоит коту начать характерные движения бедрами. Теперь Кэтнап свободно двигает Догдэем, используя стонущую собаку, как насадку на собственный член. Догдэй бы непременно разозлился, если бы кот только посмел так подумать о нем, но все лишнее мысли в голове выбивает из него глубоко врывающийся внутрь напряженного колечка мышц огромный член, распирающий своим обхватом нежные пульсирующие стенки. А когда этот длинный и шершавый язык резко заползает ему в открывшийся рот, во время одного из яростных толчков, то пес совсем теряется от переполняющих его ощущениях, полностью отдавая себя на милость фиолетового кота, который был когда-то его лучшим другом. Длинная мышца почти ласково проводит шершавой поверхностью по челюсти стонущего пса, задевая его собственный небольшой язычок, чтобы юрко перехватить тот и начать с ним играться. Догдэй вторит ему тем же - очень неумело и неуклюже, но Кэтнапу на это все равно. Он перехватывает используемое тело поудобнее у себя в лапах и делает последние финальные толчки в сжимающуюся промежность, прежде чем войти как можно глубже и, наконец, кончить внутрь. Пес в его руках сильно дергается, почти вырываясь из мертвой хватки, давиться чужим языком и, выгибаясь навстречу долговязому телу, кончает вслед за котом, даже не притронувшись к себе. Пару секунд они сидят в непривычной тишине камеры, нарушаемой только звуками их слишком затянувшегося поцелуя и слабой дрожью в теле Догдэя. В конце концов, Кэтнап отпускает запыхавшегося пса и от их языков тянется тоненькая прозрачная ниточка смешавшейся слюны, которая беззвучно лопается, стоит коту засунуть мышцу обратно себе в рот. Собака все еще загнанно дышит, прерывисто скулит и сильно дрожит, чувствуя горячую жидкость глубоко внутри себя, медленно скатывающуюся по его подрагивающим влажным бедрам. Его хвост безвольно опущен и непроизвольно пытается скрыть место соединения Кэтнапа и Догдэя, пока сам пес стыдливо опускает влажную мордочку. Его ласково гладят по спутанной макушке и нежно проводят лапой по дрожащему бедру. —Хороший мальчик. - урчит кот слишком самодовольно оглядывая тот беспорядок, который он без заразней совести сотворил с бедным Догдэем. Тот, в свою очередь, какое-то время молчит, все еще пытаясь восстановить собственное дыхание и не сопротивляясь несвойственным ласкам от Кэтнапа. —И… - наконец выдавливает Догдэй осипшим от громких визгов и стонов голосом, пока поднимает уставший взгляд на кота напротив. Он хватает ртом воздух, старательно игнорируя струящиеся с него капли пота. —Т-ты закончил? —Нет! - резко выдает Кэтнап, внезапно хватая пса за дрогнувшие плечи. Он глядит на него обезумевшим взглядом глаз-бусинок, выдыхая горячий пар в изумленную морду собаки перед собой и тогда Догдэй слишком отчетливо ощущает вновь быстро накаляющийся член у себя внутри, который так и не соизволил выйти из него раньше. Его буквально подбрасывает в жар, затем кидает в сильный озноб, пока Кэтнап серьезно выдает, глядя ему прямо в глаза: —Я все еще не до конца удовлетворен.