Любовь зла - полюбишь и Рената Агзамова (с)

- В проекте "Битва шефов" ты очень много эмоций отдаешь на взаимоотношения с Костей Ивлевым... Константин бы никогда не услышал этих слов, если бы Лера однажды, улегшись на диване - аккуратно вытянув ножки, - не смотрела в экран своего телефона, откуда доносился голос Рената. - Что это такое ты смотришь? - Интервью с Ренатом. - Нафиг оно тебе? - Интересно же. Ты же с ним работаешь. Узнать, какой он человек. - Да я это тебе и так рассказать могу, Рафинадыч он и есть Рафинадыч, - сказал тогда Константин. - Че про него знать. Тогда он сказал чистую правду - ему казалось тогда, что он всё знал. Знал, что Ренат двадцать лет назад был талантливым и смешным - носил странную одежду, странно стригся, и был невероятно творческой личностью. Знал, что через двадцать лет он стал серьезнее и жёстче - но остался таким же талантливым, и без камер становился отголоском самого себя двадцатилетней давности - те же черти в глазах, то же нетерпеливое выражение лица, которое у него появлялось, прежде чем он говорил что-то смешное. Но совсем недавно - по временной шкале их знакомства - выяснилось, что Константин много чего не знал, - а может, он не знал вообще ничего. Не знал, что Ренат - вот как сейчас - может зажать его у двери в своей гримёрке. С неявными намерениями, но явным желанием. - И дальше че делаем? - спросил Константин. Ренат пожевал губу. - Боксировать будем. - Стояками? Ренат окинул его оценивающим взглядом - от груди до лба; дальше не получалось - слишком близко они стояли. - Хочешь попробовать? Хочешь попробовать? Нет, Константин точно ничего не знал о Ренате Агзамове. Когда ему стало понятно, что Ренат явно пытается привлечь его внимание, удивления поначалу это не вызвало. Это же шоу. Нужно делать рейтинги всеми возможными способами. Почему нет? Константин с удовольствием подыгрывал. Но когда стало ясно, откуда у этого внимания ноги растут - вот тут-то картина мира сдвинулась с точки опоры. Не то чтобы Константин никогда такого не видел. Он был знаком со многими такими людьми - с кем только не познакомишься в московской тусовке, - и сам факт их существования Константина не тревожил. Есть и есть. Как плохая погода, как невкусное блюдо. Часть жизни - от которой он, впрочем, старался держаться подальше. А то ещё прилипнет. Ренат, конечно, не тот случай. Константин знал, что он действительно - как и говорил всем и всегда - любит свою жену. И поэтому самому Константину происходящее странным образом не казалось ненормальным. Он удивлялся самому себе - ёб твою мать, думал он, Костя Ивлев, у тебя молодая жена дома. Секс с ней восхитительный. Что тебе надо? Он удивлялся самому себе - но не удивлялся происходящему. Возможно, потому что видел, как Ренат, словно шарик на резинке, пружинил вокруг него - то за кадром подбегал с видом, как будто снимает с Константина штаны и притворно бежал наутек, то, стоя далеко, за толпами и толпами участников, корчил ему рожи за их спинами. Ренат оставался глубоко в душе тем же самым двадцатилетним парнем, который заглядывал Константину в рот и следил за ним внимательным взглядом - словно они всё ещё были в ресторане "Бульвар", и никаких двадцати лет не прошло. Едва ли Константин мог сказать, когда начал думать о Ренате так. Он всегда относился к нему с симпатией, которая переросла в дружбу, когда они начали снимать "Битву". Были какие-то моменты, всполохи - наблюдения, что Ренат явно неровно к нему дышит, - но все они были таким естественным продолжением их общения, что поначалу Константин ничего и не заметил. Сам он со временем стал думать о Ренате по дороге домой после съемок и даже дома. Ничего конкретного - лишь желание говорить ещё, веселиться вместе. Желание дружески обнять, коснуться плеча. Хотелось быть ближе. Может быть, что-то щёлкнуло, когда они были на том самом шоу, где они с Ренатом должны были угадать таланты детей. Девочка-флорист просила их выбрать цветы, и Ренат выбрал яркую розу - и стоял с ней так, словно готовился вручить Константину. Константин тогда ещё про себя над этим посмеялся. В ретроспективе трактовка цветка как "зарождение новой любви" выглядела крайне забавно. А может, тот момент на съёмках. Про коня. Ренат одну серию всё хохмил про то, что блюда Ивлеву подают, как для коня - а когда Константин его спросил о чем-то - что-то про махать шашкой и скакать, теперь он уже и не вспомнил бы, - Ренат сказал ему: - Скакать, ага. На коне. До Константина дошло, только когда он переодевался в гримёрке после съемок. Скакать, значит... Он не знал, когда всё это началось - но он хотел этого сейчас. Так Константин оценивал ситуацию про себя трезвым рассудком, - но в моменте - в таком, как сейчас, например, - всё рассуждение сузилось до мысли о том, как это будет ощущаться, когда Ренат своей ладонью обхватит его член. - Ну, начинай тогда, воин, - сказал он. - Дорогу молодым. - А я думал, это старшим надо уступать, - вкрадчиво произнес Ренат. Константин видел, как его рука всё же скользнула под китель - под свой, не Ивлева. - Китель заляпаешь, - сказал Константин. Он чуть опустил голову - Ренат нетерпеливо притерся к нему бедром. - Да хер с ним, - сказал он, прежде чем потянуться к Константину с жадным поцелуем. Это было... хорошо. Ему было чертовски приятно. И он подавился воздухом, когда почувствовал, как Ренат всю свою ладонь прижал к его паху и слегка надавил. Он вдруг вспомнил, как Ренат, когда протягивал руку участникам для приветствия, всегда смешно растопыривал пальцы. Он улыбнулся, сбиваясь с ритма поцелуя. Ренат вообще часто был смешным. Он в притворной обиде надувал губы, когда очередной участник выбирал Константина, а не его; он продолжал быть серьезным, когда Константин нарочно подначивал его, и старался говорить невозмутимо. Ренат бывал и притворно-милым, елейным - чего, кстати, Константин терпеть не мог, - и серьезно-участливым, и порой просто жестоким. По мнению всех пекух на планете, Ренат был ещё и сексуальным - Константин обычно только глаза закатывал, и использовал это утверждение для очередного упражнения в остроумии. Но Ренат действительно был... горячим - но только не когда улыбался в тридцать два зуба на камеру и заботливым голосом говорил с участницами - "Мариночка, Леночка, Катенька" - всё это казалось Константину сладким, как самый сладкий жирный крем на торте, от которого потом тошнит. Ренат был сексуальным, когда усмехался над его - Константина - шуткой; когда просто сидел на стуле и разговаривал с кем-то - четко, уверенно, источая энергию победителя. И он был охренительно сексуальным сейчас, когда расстёгивал молнию на джинсах Константина, а кончиком языка касался его нижних зубов. Ивлев обхватил его лицо ладонями. Ренат напирал на него, словно танк. Он был как будто везде - прижимался к нему грудью, животом, губами, бедрами; руками вытворял черт знает что - то сжимал плечи, то прижимал ладони к щекам Константина. И когда посреди всего этого Константин почувствовал, как Ренат обхватил рукой его член, он от наслаждения и неожиданности постыдно застонал ему в рот. Ренат действовал на ощупь, и поэтому головка члена оказалась прямо посередине его теплой крепкой ладони. Константин инстинктивно толкнулся в неё. Он чувствовал, как у него понемногу едет крыша. Кристально ясно осознавая всё происходящее, он ощущал, что заводится, как какой-то сумасшедший механизм. Ренат оторвался от него, переводя дух. Константин прижался своим лбом ко лбу Рената. - Ещё хочу, - признался он. - Ну, Костя, - непривычно тихо сказал Ренат, - охренеть. Он завозился со своими брюками, глядя вниз. Константин вниз не смотрел. Сказать по правде, он боялся. Боялся, что увиденное - чужой член в такой близости от его собственного - его ужаснет. Потому что до сих пор вид ничьих членов в нем энтузиазма не вызывал. Зато энтузиазм вызывал сбивчиво дышащий Ренат, и Константин решил снова поцеловать его соблазнительно пухлую нижнюю губу. Он вновь почувствовал прикосновение ладони к своему члену - но на сей раз и чего-то ещё, горячего, твердого и нежного, контрастирующего с плотной кожей на ладони. Ренат снова прервал поцелуй и отстранился - на этот раз с таким беззащитным выражением лица, какого Константин у него никогда не видел. Он прикрыл глаза и сжал губы, сосредоточенно работая рукой и быстро толкаясь бедрами, заставляя свой член тереться о член Ивлева. Константин, удерживая левую руку на затылке Рената, правой на ощупь попытался обхватить их члены, но наткнулся на руку Рената. Тот немедленно открыл глаза. - Костя, блядь, - хрипло сказал он, глядя Константину в глаза. Он хотел ещё что-то сказать, даже приоткрыл рот - но в итоге лишь покачал головой, и снова подался вперёд, одновременно целуя Константина и направляя его руку. Константин понятия не имел, как долго он продержится. Он едва об этом думал - столько всего нового на него свалилось: жёсткие, коротко стриженые волосы на затылке Рената под его пальцами, жёсткая щетина на его лице, которой он тёрся во время поцелуя, его запах - он знал, как пахнет Ренат, ведь они даже во время съемок стояли так близко, что он чувствовал его. Но сейчас всё ощущалось в сотню раз острее. Ренат толкался бедрами всё отчаяннее. Они то и дело сбивались с ритма, но тут же снова пытались приладиться друг к другу и двигаться всё быстрее и быстрее. Весь мир для Константина сузился до одного явления - невыносимо приятного прикосновения его собственного члена к члену Рената и переплетения их рук. Он пытался вносить свою лепту - двигаться так же энергично, как и Ренат, - но по итогу выходило, что он, обессилев, привалился к стене, пока Ренат буквально трахал их обоих своей рукой. - Ренат, - сказал Константин в какой-то момент, не переставая двигать уже онемевшей рукой. - Ты скоро? Ренат посмотрел на него. Его взгляд был не совсем осмысленным и слегка расфокусированным. - Угу, - ответил он. - Иди сюда, - сказал Константин, притягивая его к себе. Ренат послушно наклонился, упираясь лбом в плечо. Константин коснулся губами края его уха. Ренат напрягся всем телом. Кажется, он перестал дышать вообще. Затем он резко выдохнул - двигаясь совсем уже рвано, не в ритм, - и Константин ощутил знакомое горячее и мокрое прикосновение к своим пальцам. Его самого после этого хватило ещё секунд на двадцать. Стараясь не проронить ни звука, вжимаясь в Рената, он вздрагивал, чувствуя каждое сладкое сокращение мышц. Какое-то время они молча стояли, приходя в себя. - Кителю пиздец, - хрипловато сказал Константин. Он пару раз кашлянул, прочищая горло. - Другой дадут, - пробормотал ему в плечо Ренат. Константин опустил взгляд вниз. Они стояли близко, но между ними был небольшой просвет. Аккурат в этом просвете он увидел член Рената - красноватый, всё ещё словно налитой. Он осторожно коснулся головки кончиками пальцев. Ренат снова резко выдохнул ему в плечо. Это было нормальным. И вполне вызывало энтузиазм. - Костя, ты у нас, конечно, секс-машина всея Руси, но дай передохнуть, пожалуйста. Константин рассмеялся. - Да я просто... так. Ренат прижался к нему поближе, словно устраиваясь поудобнее. Константин почесал его затылок. - Ты только не засыпай. - Было бы неплохо, - сказал Ренат негромко. Что ж, подумал Константин, это действительно было бы неплохо. И вообще всё было неплохо.