***
Ну, все здесь уже взрослые мужики. Добытчики, так сказать. Вот и пропитание себе добывать они решили самостоятельно. Две удочки и спиннинг на четверых. В принципе, должно хватить. Юра достал из сарая доисторическую лодку, посадил в неё Андрея и отправился на середину водоёма. — Ты посмотри, какой багульник красивый! — восхищался последний кустиками с фиолетовыми цветочками, протянувшимися вдоль берега. — Ага, — отвечал Юра, агрессивно разбирающийся в работе мотора и функциях лодочного руля. — Ты бы лучше наживку готовил. — Да никуда она не денется! — с видом опытного рыбака отвечал Андрей, запрокидывая голову. — Ты чего? Мы ж вроде не употребляли ничего. А, или ты сам вкинулся, а с нами не поделился? — с усмешкой спрашивал Ангел, отвлекаясь от управления. — Да зачем чем-то вкидываться? Тут и так прекрасного хватает… Вон, видишь, облако, — указывал пальцем куда-то в небо герой сегодняшней рыбалки, — похоже на том ям с креветками, разлитый на бабушкин ковёр. Юра в недоумении поднял голову. Если бы он знал Андрея не так хорошо, он мог бы подумать, что тот реально под дозой. Но скорее всего он просто голодный. — Ага, — решил подыграть мужчина, — а вон-то — он тоже тыкнул пальцем в рандомную точку небосвода, вообще не задумываясь о смысле сказанного, — похоже на феечку-хоббихорсера. — Да-да-да, — воскликнул пиро, переводя внимание на тот уголок на небе, — а вон, за ней гонится огромная редиска с пропеллером. Юра только рассмеялся, самостоятельно принимаясь за наживку. — А ты когда-нибудь пробовал голубиные желудочки? — выдал Андрей, не отвлекаясь от насаживания червя на крючок? — Знаешь, мне как-то в голову не приходило, — улыбнулся парень, устонавливая свою удочку межу банками. — А как думаешь, стоит? — спрашивал Андрей, следуя его примеру. — Ну, на самом деле я вообще предпочитаю о таком не думать, — усмехнулся Юра, рассматривая чужую лодку вдали, — но если ты вдруг решишься — обязательно зови меня. — Тоже хочешь? — Не то, чтобы горю желанием, но кто-то же должен вызвать тебе скорую после такого. — Я бы, на самом деле, больше предпочел бы уехать куда-нибудь за Урал. Если вдруг что-случится, отсылай меня не в дурку, а в Сибирь. Там говорят, и воздух чище, и трава зеленее. Юра засмеялся. — Я, как человек, всё свое детство проживший в Красноярске, могу тебя успокоить: с воздухом ты загнул. Не, ну серьезно, минимум два месяца из двенадцати под чёрным небом — такая себе перспектива. Я бы лучше в Китай рванул. — Я бы тоже хотел, да вот только котёнка с собой брать не хочу — это ж какой стресс для него, а как представлю, что он далеко, за тысячи километров от меня, и ухаживает за ним какой-то другой мужик, так сразу и ехать никуда не хочется… — Да, у меня похожие мысли были, когда Аля уходила… — Юра потянулся в карман за сигаретой. — Да вот только варианта никуда не уезжать и остаться с ней у меня не было. Возникла долгая пауза. Каждый понимал, что разговор зашёл не туда, и слова поддержки тут будут совершенно не уместны. У всех своё прошлое, и у всех в нём есть тяжёлые моменты. Иногда нужно просто пережить. Андрей заметил круги на воде и видя, что Юра смотрит вдаль, не отрываясь от сигареты, и потянулся за его удочкой, что б хоть рыбу не упустить. Первая плотва опустилась в заранее подготовленную бутылку. — Ты чего не сказал? Я б сам вытащил, — с разочарованием от того, что первый улов достался не ему, сказал Юра. — Так у тебя ж руки заняты были, — пожал плечами Андрей, насаживая на крючок нового червя, невзначай намекая на сигарету, которая до сих пор тлела у товарища в руках. Он установил удочку на прежнее место и придвинулся поближе к ангелу, приобнимая пого за плечи. — Но ты сильно не загоняйся только. Что было — то прошло, а дальше прорвёмся как-нибудь, — он легонько толкнул Юру в плечо, окончательно возвращая того в реальность. Та лодочка, которая раньше мелькала на горизонте, сейчас приблизилась настолько, что было видно, как бородатый дедок усердно трудится, пытаясь вытащить загнувшуюся удочку, и вот, когда у него это почти получается, леска обрывается и огромный судак летит обратно в воду. — Эх, жаль мужика, — выдохнул ангел, подпирая подбородок рукой. — Угу, — согласился, смотря куда-то в небытие, Андрей. — О чём задумался? — мужчина изучал взглядом извилистое белое облако, отдалённо чем-то напоминающее карнавального дракона. — Да вот, мысль такая в голову пришла, — где-то совсем рядом по воде прошла рябь, — а что, если сом — существо? — Ну ёлки-палки, Андрюх, ты чего, на солнце перегрелся? — Юра поспешил ладонью померить температуру соседу по лодке. Вроде не горячий. Значит можно продолжить. — А я-то всю жизнь думал что рыбы-просто смесь песка с камнями, а они оказывается, возможно, в твоей теории ещё и живыми быть могут? — Да нет же, я о другом, — парень задумчиво хрустел пальцами, — вот, допустим вариант, что существует некий бог рыбалки. — Допустим, — устраивался по-удобнее заинтересованный Юра. — И допустим, он не человек, а, ну, скажем, сом… — Гениально! — И вот, с каждой выловленной рыбой у него появляется рана, и заживают они только когда популяция полностью восстанавливается, — воодушевлённо закончил Андрей. — Ну, какая-то странная логика у тебя получается, — мужчина поправил волосы под панамой и продолжил, — ведь рыбалка — это процесс ловли рыбы, то есть, по сути, рыбоубийства. И вряд ли Бог, который этим всем повелевает, от этого же и калечится. — Так вот, он и должен делать всё, для того, чтобы не калечиться. Следовательно, делать всё для того, чтобы популяция рыб не падала. — М-да, ну фантазия у тебя… Надо нам будет фит намутить, чур мой куплет — о коварных щуках, которые пожирают братьев своих меньших и заставляют Бога своего страдать. — Ага, а ещё о котёнке, который постоянно пытался выловить золотую рыбку из аквариума, — Ага, но в итоге выпил от туда всю воду и рыбка захлебнулась от жажды. — Ну блин, чего у тебя концовки такие тяжелые, — возмущался Андрей, наслаждаясь лучами тёплого солнышка и ароматами цветущих растений, — они могли подружиться — будь позитивнее. — Ой, кто бы говорил, — улыбнулся ангел, недвусмысленно намекая на направление творчества pyrokinesis’а. — Ну, в конце концов, он мог её просто съесть, чтобы она умерла более быстро и менее болезненно. — О-о-о, «просто проглотить заживо» — вот теперь узнаю моего Андрея. Где-то в относительной близости прокаркала ворона, привлекая внимание, и пока Андрей наблюдал за её полётом, видимо, играя в игру «найди 5 отличий от летучей мыши», Юра заметил огромные круги на воде. — Ничего себе, это что, тот самый? — вскрикнул он, хватаясь за удочку, чтобы такая громадина не утащила её на дно. — Подсекай, — шёпотом, взволнованно скомандовал Андрей, в пределах сегодняшнего дня являвшийся более опытным рыбаком. — Чужого судака? — удивился Юра. — Нет, блин, наши крабовые чипсы, — завозился парень, пытаясь перехватить удочку, но её владелец не дал ему этого сделать. — Тяни, тяни, — нервничал Андрей, не сводя глаз с поплавка. — Да тяну я, но леска сейчас не выдержит, или удочка пополам сложится, — сквозь зубы цедил Юра, пытаясь противостоять сопротивлению рыбины. — Есть! — победно вскрикнул Андрей, когда добыча оказалась над водой и он перехватил её руками. — Победа! — прошептал Юра, всё ещё не веря своему счастью.***
— Ну и в общем, летят они над Америкой, и попадают в зону турбулентности, ну знаешь, типа потряхивать начинает, а весь балласт уже сбросили, — Серафим закатил глаза, по-новой забрасывая спиннинг. — Ну вот, Американец и решает, что должен всех спасти, и с криком «за Америку!» выпрыгивает из самолёта, — Глеб делает ещё один большой глоток пива из банки и продолжает, — ну и в общем дальше ровненько летят. И вот, над Германией снова начинаются воздушные кочки, и сейчас уже немец берёт всё в свои руки. «За Германию!» — и выпрыгнул. Но на этом ещё не всё! Летят они, значит, дальше над Россией… — Слушай, это всё, конечно, очень интересно, но мне кажется, этих твоих Американцев с неграми уже вся рыба боится, — устало вздохнул Серафим и упал на складной стульчик, принесённый Глебом. — Ну и правильно. Действительно, что это я всё об Америке, да о неграх. Слушай! — Глеб отсалютировал товарищу банкой пива и понеслось, — Маленький мальчик по стройке гулял, в бочку с бензином случайно упал. Стал задыхаться и высунул нос… — Слушай, это всё, конечно прекрасно, — не в силах сдержать улыбку заверил Серафим, — но вот только нам два дня тут ещё тобой наслаждаться, а пиво у нас в ограниченном количестве, — Глеб как раз осушал очередную банку. А Симе не оставалось ничего, как по новой закинуть спиннинг и надеяться на удачу. — Ты когда-нибудь задумывался об идее эволю-ци-о-нирования квантового компьютера? — спросил парень падая в только что освободившуюся «раскладушку», половину слов выговаривая по слогам. — А что с ним не так? — отвечал рыбак, в данный момент больше заинтересованный в эволюции процесса вытаскивания карпов. — Эмуляция! Начнётся апокалипсис, — мотал головой Глеб, — нам осталось в лучшем случае лет пять… — Вай! — радостно взвизгнул Серафим, — Пошла родная! — Вот и я о том же! Она давно уже пошла! — обречённо выдохнул молодой, смотря в никуда, но, судя по всему, видя будущее. — Они давно строят план, что бы нас всех поработить… Или уничтожить. — Да-да-да, это как белые негры в Южной Африке, — весело дополнял рассказ мужчина, которому, кажется впервые за всю его скуфскую жизнь повезло что-то подцепить, — они там тебя либо ограбят, — продолжал он, с усердием закручивая катушку, — либо убьют. — Оставалось совсем немного, и… Вот он! Не самый большой, но всё же довольно упитанный окунь оказался в руках, — А скорее — убьют. А потом ограбят! — радостно закончил свой рассказ Серафим и, отставив спиннинг, победно сжал руку в кулак, второй сжимая первый улов. Видя, что Глеб не особо-то и рад его достижению, он поспешил отвлечь его от идеи конца света. — Квантовые компьютеры — это всё фигня! Вот настоящий конец света — это когда пиво кончается. И пока в наших силах чуть-чуть его отсрочить. — И как нам это сделать? — с надеждой поднял глаза Глеб. — Меньше пить, дружище! — счастливый рыбак укладывал свой улов в ведро. — Вон, смотри, какая погода прекрасная, — не придумал ничего лучше Серафим, — птички поют, рыбки плавают. Вон, бабочка на травке сидит, — мужчина указал пальцем на белую капустницу, изучающую цветок белый клевера. — Ей повезло, она может. — В каком смысле? — В прямом, — поймав на себе непонимающий взгляд, парень продолжил. — Сидит маленькая девочка на поребрике и плачет. Подходит к ней дяденька-наркоман и спрашивает «девочка, а чего ты плачешь?», а она ему и отвечает «мне мама не разрешает на травке сидеть». «Эх, как я тебя понимаю», отвечает ей парень и садится плакать рядом с ней. — Охуенно, — захлопал в ладоши Серафим. — Давай ещё что-нибудь весёленькое, — сейчас бы что угодно, только не снова квантовый компьютер… — Шёл медведь по лесу, наступил на мину и подорвался… Серафима это снова начало веселить, и из него вырвалась пара довольных смешков, когда он снова закидывал спиннинг. — Ты–то чего смеёшься? Медведь умер, а ему весело… — обречённо жаловался Глеб, бессильно роняя Голову. — Ну, хотя бы не в машине сгорел — уже хорошо. — Что в этом хорошего? — Ну, смерть не такая глупая. — Да что ты вообще знаешь о глупых смертях? Самого, как будто девка не расстреливала в своём подвале. — Не было такого, — достаточно убедительно отвечал Сима, вращая ручку на катушке. — Ага-ага, так и верь тебе… Как-то раз пошутил террорист в самолёте… — по новой начал парень, открывая очередную банку нефильтрованного.