Пускай это останется нашим маленьким секретом...

      Наступал вечер. Солдаты, работники и учёные заканчивали свою рабочую смену, расходясь по своим комнатам. На базе становилось всё тише и тише, а суета всё больше растворялась в немой ноте. В это время в исследовательской лаборатории было мирно: слышен треск белых ламп, жужжание оборудования и нарастающие шаги. В скором времени шаги застали помещение. В дверном проёме появился белый и пушистый телепузик, а точнее Страж. Сегодня его ночная смена — он должен дежурить. Взгляд Стража бегло пробежался по экранам мониторов, проверяя, нет ли никаких помех. Убедившись, что всё хорошо, Белый решает немного развеяться походом до чашки кофе, чтобы не начать клевать носом спустя 30 минут смены. ***       Возвращаясь с кофе и стараясь побороть сонливость, Страж не замечает того как подцепляет ногой какой-то провод. Белого выдернуло из своих мыслей только тогда, когда он уже валялся на холодном полу на этих приставучих проводах, в кулаке сжимая осколок от кружки, а с монитора ближайшего устройства стекала кофейная жижа. Спохватившись и вскочив с пола, он метнулся к прибору, прокручивая всевозможный исход событий и то как предотвратить это. В голове сразу вспыхнула идея отключить устройство от питания, пресекая возможное замыкание, что он и сразу сделал: выдернув провод из розетки.       Отойдя от прибора, Страж облегчённо вздыхает, ощущая небольшую лёгкость от того, что устройство не загорелось. Он оглядел оборудование, оценивая ущерб и понимая, что придётся самому копошиться внутри, чтобы убрать лишнюю жидкость, что успела просочиться сквозь небольшие щели. Идея сделать всё самому устраивала его больше, чем позвать кого-то на помощь.       Перед началом «погружения» в механизм, Стражу пришлось сходить за салфетками для того чтобы вытереть насухо провода и кабели. — Ну, надеюсь, меня не коротнёт… — буркнул Белый, хватаясь за край устройства и поднимая панель, которая была довольно увесистая, но в допустимости, чтобы её поднять. Сразу как её подняли перед глазами заиграли яркие провода, платы и ещё что-то, что находилось на дне устройства. Страж тихо вздыхает, разглядывая весь этот безумный пластмассово-железный хаос, выглядывая участки на которое попало кофе. Достав пару салфеток из коробочки и отложив её куда-то на другой аппарат — Опекун сунулся в машину с головой и половиной торса, упираясь животом о край устройства и придерживаясь одной рукой, чтобы, упаси боже, не нырнуть лицом во внутрь. Оборудование, как ни как, было довольно глубоким и свалиться туда станет неприятным опытом.       Страж аккуратно и слегка приподнимал провода, чтобы пройтись под проводом снизу, тщательно протирал салфеткой всю влагу, окрашивая бумажку в мягко-коричневый цвет. Он бы и дальше исправлял неудобство, которое сам и произвёл, но шаги из коридора застали его врасплох. В панике, он постарался быстро вылезти из устройства, но, как назло, его руки запутались в проводах. Страж поёрзал, пытаясь аккуратно, но торопливо высвободить руки, слегка ударившись головой о крышку, спровоцировав её падение на Белого.       В это время в лабораторию зашёл источник тех шагов из коридора, которые напугали Стража, что привело того к такому неудобному положению. Это был черношёрстный и высокий солдат в чёрно-серой форме, закрывающее всё тело и в чёрном шлеме на голове с полупрозрачным голубым стеклом. Датч. Голландский, шагнув в комнату, глазами осмотрел всё помещение, а после этого окликнул находящегося здесь: — Тук-Тук, кто дома?       Страж, услышав знакомый голос, схватил микроиспуг, но расслабился, когда понял, что это Датч: — О, боже, Датч! Умеешь ты, конечно, пугать. Можешь мне помочь вылезти, пожалуйста? — Стража чуть-чуть приглушенно слышно под крышкой, но солдат всё равно услышал его и подошёл к несчастному: — И как это комментировать? Ты зачем полез в аппарат? Тебя же синие рабочие отругают как пятилетнего. Белый возразил и хлопнул коленом по внешней стенки прибора: — Меня не будут пинать, если ты меня вытащишь прямо сейчас, пожалуйста! Датч с усмешкой ответил, медленно подходя: — А я не буду тебя вытаскивать прямо сейчас… Страж вскипел: — Датч! Вытащи меня, пожалуйста, от сюда! У меня уже спина затекла. Я самостоятельно от сюда уже не смогу вылезти! Иначе меня током шандарахнет! Датч скептически сказал: — Ага-ага, конечно. Как я погляжу, ты уже до меня позаботился о том, чтобы отключить прибор от питания. Страж фыркнул: — Ладно… Помоги, пожалуйста.       Ответа от солдата не последовало, а лишь тишина. Белый немного заёрзал и попытался как-то оглядеться, чтобы понять, в чем дело: — …Датч?..              После своих слов, он почувствовал, как на его булочные полушария кто-то положил руку. От такой резкой близости со стороны солдата, Страж оцепенел. Он понял поскудные намерения задне стоящего и со всей силы пнул его ногой, как он предположил, точно в живот. Охранник услышал приглушенный и болезненный стон Датча. Это действие от застрявшего заставило солдата отшатнуться от него. Снеговик уже внутренне ликовал своей победе и отстаиванием личного пространства, но в момент он почувствовал, как в его бедра впились крепкие руки, пододвинув чуть на себя и прижавшись к пятой точке Стража. Тело Шляпника застыло от страха. Он крепко вцепился в запутанные провода, не в состоянии даже пошевелиться и как-то сопротивляться действиям Датча. Его мысли метались с одной на другую как в лихорадке.       В это время, по ту сторону железной панельки, Датч почувствовал, как Белый дрожит, а его тело очень напряглось. Черному было интересно наблюдать за беспомощным положением Стража, и это, в какой-то степени, приносило ему удовольствие. Хватка на бедре Охранника медленно начала ослабевать, и вскоре захват превратился в нежные поглаживающие движения, особенно по чувствительной части внутренней поверхности бедра. Пальцы то и дело нежно сжимали ляжку, ощупывая и оценивая мягкость плоти. Вскоре отпустив облапанную поверхность бедра, Датч приподняв свой шлем, сунул два пальца в рот, пробуя их на вкус и смачивая. Посмаковав, военный вынул их, ощупывая между ягодиц шерсть, ища сквозь неё нужное отверстие.       Смазав колечко мышц слюной — один палец с лёгкостью протолкнулся через него. Датч хитро прищурился, когда Страж дёрнулся и чуть не ударился головой об крышку, что всё ещё накрывала его. Со вторым пальцем Белый сдавленно вздохнул, но скорее от дискомфорта, чем от удовольствия. — Тише, тише. спокойнее… — промурлыкал Датч и в это мгновение пальцы протолкнулись, начав двигаться в своеобразном темпе. Страж заёрзал, от неудобства и такого унижения. — Датч! Прошу тебя, прекрати, пока это не поздно! — захныкал тот, пытаясь надавить на жалость, но Датч будто не слушал его, согнув пальцы внутри, проталкивая их глубже, от чего Белый тихонько заскулил. Он сжал провода сильнее, пытаясь не застонать, — Ннгх… Датч, п-прошу. — сумел кое-как произнести Беляш между вздохами, его тело содрогалось.       Спина непроизвольно выгнулась дугой, когда военный продолжал ласкать его изнутри, от чего Страж тихо выдохнул, чувствуя прикосновение пальцев. Он все еще был ошеломлен ситуацией, и эти ощущение усиливало страх. Он чувствовал себя уязвимым и незащищенным, пригвожденный к месту хваткой руки Голландского на своей пятой точке. Он старался не шевелиться, но его тело непроизвольно реагировало, дергаясь и дрожа при каждом движении пальца. — Ах, ну посмотри на себя, уже дрожишь только от двух пальцев — С усмешкой заметил Датч, чувствуя, как под его рукой содрогается Белый. Он дразнит, добавляя третий палец, а затем и четвертый, чтоб наверняка. Пальцы входили туго. Страж не мог сдержать тихих стонов, скрывающихся с его губ, когда Датч сгибал и прикасался пальцами к мягким стенкам, иногда раздвигая их. Он тяжело дышал, пытаясь выровнять дыхание, когда смесь удовольствия и боли захлестнула его. Ощущение того, что он так растянут и наполнен, было почти ошеломляющим, его разум затуманился, а тело сильнее задрожало. —Нгх.! В-вытащи… П-пожалуйста… я.… я.… уже… амх!.. Не могу… — Опекун задыхался, слова превращались в неразборчивый трепет, что застревали в горле комом. Становилось душно и жарко, а давящая сверху крышка аппарата добавляла масла в огонь. . . .       Неизвестно через сколько времени, но по мнению Белого — целую вечность, Датч медленно, словно издеваясь, вынул пальцы, оставляя после себя непривычную пустоту. Белый тяжело дышал, пытаясь унять сердцебиение и прийти в себя после такого. Нижняя часть тела предательски ныла, от чего Страж слегка нахмурился.       Сзади подозрительно зашуршали и послышался тихий щелчок и звук расстёгивающийся молнии, звук, очевидно, дошёл до Беляша, заставив его глаза расшириться от ужаса и осознания того, что собирается дальше сделать Голландский. Он тут же резко вздохнул, пытаясь подтянуть ноги, чтобы противостоять неизбежному. — Д-Датч, Датч! — начал дрожащим голосом окликать военного, стараясь привлечь его внимание, — Д…Датч! Солнышко моё, п-пожалуйста, одумайся! — взмылил Страж, надеясь, что это хоть чуть-чуть, но повлияет на него. Хотя бы немного… Он пытался отодвинуться от черныша, но это было бесполезно, так как он был зажат аппаратом и самим Датчем, что сейчас тёрся о него. Опекун тихо всхлипнул от страха, жмурясь. — Расслабься, Снежок. Тебе ведь лучше будет — небрежно протянул Датч, поглаживая рукой ягодицу, раздвигая её. Опекун захныкал, пытаясь сделать пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться и немного расслабиться.       Головка прижалась к заветному и такому желанному в данный момент колечку мышц, проталкиваясь медленно, но затем резко. Разум был в полном смятении, тело Стража ошеломлено внезапным вторжением и смесью удовольствия и боли, которую оно принесло. Он попытался отодвинуться, убежать, но был слишком слаб и оказался в ловушке под Датчем. Он чувствовал, что его растягивают и наполняют так, как он и не думал. Голос Белого застрял в горле, только тихие всхлипы и стоны срывались с губ. С нетерпением, Датч двинул бёдрами, недовольно вздыхая. — Чёрт… Смазать тебя надо было — он снова двинул бёдрами, от чего Страж вскрикнул, жмурясь и прикусывая губу, — Не сжимайся так.       Ответить на это жалкое замечание он не смог, всё, что мог издать Страж: тихие прерывистые всхлипы, стоны и судорожные вздохи. Он ненавидел то, что его тело так откликалось, наслаждаясь этим, несмотря на то, насколько неправильным и унизительным это было.       Рука, что поглаживая ягодицы поползла выше, остановившись на позвоночнике. Таз Стражника наполнился болью от чего на секунду закружилась голова, когда Датч начал двигать бёдрами, проталкиваясь внутрь и наслаждаясь тем, как тело бедняги реагировало на это вторжение, сжимаясь вокруг достоинства. Медленные движение стремительно переросли в более быстрые. Каждый толчок внутри становился грубее, вырывая из Белого болезненны вскрики.       Центр связи наполняли пошлые звуки, ритмичные удары и взволнованные вздохи, что дополнялись всхлипываниями. Все чувства и ощущения превратились в какую-то мясную солянку, что бурлит и кипит, собираясь взорваться. Опекун еле держится за провода, возможно пережав их всех своей мёртвой хваткой. Он ничего не может с этим поделать, ему остаётся лишь терпеть чувство заполненности и мириться с болью, ощущая подозрительное напряжение в нём.       Руки Датча начали скользить по телу Белого, слово успокаивая его и пытаясь снять напряжение. Он вздрагивал каждый раз, когда тёплая ладонь ложилась ему на живот, надавливая или проводя пальцем по экрану, выводя своеобразные узоры. Ноющая боль сменилась увлекательным возбуждением. Дрожь пробирающая от каждого толчка стала приносить удовольствие. Пошлое ощущение заполненности стало чем то желанным. Невольно поддавшись физическому влечению, он начала слабо поддаваться чужому тазу.       Он был на пределе. Толчки начали достигать максимальной скорости, вырывая взволнованные стоны. Последние, глубокие движения и Черныш прижался к Белому, чувствуя, как развязывается напряжение внутри.       Датч сжал в своих руках таз Стража, проталкиваясь в пору. По его лбу течёт немного пота, а сам он уже не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Он тяжело дышит, пыхтит и постанывает от жары и возбуждения, которое готово взорваться и выйти наружу.       Белый уже ничего не соображает. Он уже давно потерял связь с реальностью. Он ничего не понимает. Его тело трясётся и вздрагивает от каждого толчка, ноги по инерции дёргаются, а руки пережали все провода внутри проводника. Разум затуманен - тело поддаётся грязному возбуждению.       И вот кульминация. Голландский двигает тазом на максимальной скорости, врезаясь в Шляпника, на что второй прижал к себе ноги и выгнулся в спине. Он громко всхлипывал и стонал, чуть не ли кричал от толчков, закатывая глаза.       Грубый и глубокий толчок - и Датч излился прямо в Стража. От резкого прилива горячей субстанции внутри себя, Белый сильно задрожал и затрясся. Он тяжело дышал, время от времени всё ещё всхлипывая. Черныш стоит после удовлетворения. У него одышка и его лицо всё красное, а его пальцы до сих пор впиваются Стражу в бёдра.       Датч посмотрел на застрявшего, который уже успел как-то затихнуть. Тогда Чёрный сделал внезапно ещё один грубый толчок в белого, от чего альбинос взвизгнул, снова выгнувшись в спине. Голландец усмехнулся и ослабил свою хватку на тазу Стража, оставив после себя глубокие царапины под белой шерстью снежка. Он отодвинул свой таз назад, выйдя членом из заднего прохода охранника. Из отверстия белого немного потёк тёплый оргазм.       Страж никак не может расслабиться. У него адская агония в тазу, которая расползлась по всему телу. Сам Шляпник пусто смотрел в тёмный корпус машины, которая сыграла с ним очень, очень злую шутку.       Охранник почувствовал, как его начали аккуратно вытягивать за таз из устройства, но Датчу не получилось сделать это сразу, так как белый держал провода внутри прибора мёртвой хваткой. Наконец-то вытащив застрявшего, Голландец посадил того на ближайший стул, отряхнув его от пыли. Глаза чёрного упали на руки белого, в которых он держал…оторванную часть от проводов?       Провода выглядели плоскими, помятыми и больше не работающими. Датч не стал отбирать их у Стража, вместо этого он немного нагнулся к Стражу, положив тому на плечи руки. Он прошептал белому на ухо: — Пускай это останется нашим маленьким секретом… Даже не думай кому-либо об этом пискнуть. Ты меня понял, беляш?.. Белый молча смотрит куда-то сквозь Голландца, а второй принял это за знак согласия. Он отпустил плечи белого: — Думаю, тебе понравилось, адьос!       Чёрный развернулся и быстро ушёл из помещения, закрыв дверь за собой дверь. Грохот двери эхом разнёсся по комнате связи, ударив по тишине.       Страж молча сидит, держа в руках провода. Его пустой взгляд медленно расплывается. Через время, железные прутья выпали из его рук на пол. Он посмотрел на свои ладони. Слезы капают на руки. Сердце учащённо бьётся. Белый закрывает своё лицо руками, наклоняясь к коленям.       Тихий треск холодных белых ламп разносится по помещению. Машины связи гудят. Панели фоном пищат. Вентилятор отдалённо воет. Всхлипы прерывисто повторяются.