Часть 1
15 июня 2024 г. в 07:05
Прикосновение холодных ладоней к разгорячённому телу мутит рассудок похлеще болезни. Бесстыдными действиями своими этот паршивый лис ластится к широкой груди генерала, трётся носом об оголённые ключицы, кончиками пальцев поддевая хлопчатую ткань халата и оттягивая ту к плечам. Пушок с ушных кисточек щекочет по лицу, пока влажный, шероховатый язык ведёт щекотливую дорожку по кадыку и вызывает у мужчины ворох мурашек. Чуть выше, и Цзяоцю порывисто целует в уголок губ.
— Стало быть, ты знал о побочном эффекте?.. — пальцы генерала находят лицо несносного друга, прихватывают за щёки и приподнимают на уровень глаз.
Генерал тяжело дышит. Из-за высокой температуры он почти теряет связь между реальностью и какими-то бредовыми образами.
— Шшш, — горячий, приглушённый шёпот приходится в приоткрытые губы генерала. Лукавые, пронзительные глаза Цзяоцю едва приоткрылись и встретились с золотыми зрачками напротив, мягко стараясь повлиять одним своим испытывающим взором. — Это не побочный эффект, это основной... На утро Вам полегчает, генерал. Обещаю...
Дурит или говорит правду, но лис идёт дальше и перемещается по чужому телу. Коленями продавливает кожаную обивку дивана, садится на чужие бёдра и играет, лениво перебирает сверху вниз длинные и белоснежные, едва влажные от пота пряди на затылке. Почти урчит, тихо напевает какую-то сладкую мелодию на ушко и касается губами. Прихватывает и едва ощутимо кусает, задержав дыхание и вызвав у генерала приятную дрожь. Близко...
— Не слишком ли многое ты себе позволяешь? — охрипло шепчет вопрос Цзин Юань и, ухватив на спине узорчатую атласную ткань, пытается оттянуть от себя наглого помощника.
Лис не сопротивляется, но заключает мужчину в объятия и спиной резко откидывается вместе с ним на диван. На радость Цзяоцю Цзин Юань едва ли сейчас имеет много сил на сопротивление. Ему приходится подмять под себя наглую морду и устроиться сверху, ладонями придерживая себя по обе стороны от его головы.
Генерал опускается ниже. Не потому, что хочет поцеловать, а потому как слабость одолевает его организм.
— Ну, ну, генерал, — пальчики Цзяоцю пробегают по ключицам и ведут ниже, соприкасаются с поясом халата и тянут на себя. Мягкий хвост его игриво и плавно шевелится по кожаной обивке, с каждым движением соприкасаясь с голой кожей на лодыжках Цзиня. — Помочь Вам? — своим хитрым прищуренным взглядом он ловит глаза генерала.
— Чёртов лис... Ты знал, что так будет... — недовольно прижимается губами к чужой щеке, ища опору для уставшего тела.
— Ах! Не стоит винить меня до тех пор, пока лекарство не прошло даже первую стадию, — он тихо посмеивается и неторопливыми движениями вытягивает кончики пояса из узелка. — Так ли претит Вам выбранный мною способ, генерал? — повернув голову и зарывшись одной рукой в волосы Цзиня он размеренно дышит ему на ухо, продолжая сладко нашептывать, — мне остановиться? Только Ваше слово, генерал, и я подчинюсь...
— Нет нужды, нахальный лис, — рука вновь находит чужое лицо и отводит от своего уха. Слишком близко, чтоб его... Но лис тыкается дальше. Словно зверёк, он прячется носиком в горячей ладошке, ушки пригибая и издавая какие-то милые звуки... Опять мотив какой-то прекрасной мелодии...
Плавным движением он развязывает пояс и пальчики без промедления проникают под халат. Негодник... Ладонь тут же находит разгорячённую твёрдую плоть, вызывая у генерала рваный выдох. Лбом упирается в плечо Цзяоцю, пытается совладать с температурой тела, которую всё сложнее отделить от похотливых желаний.
— А ведь всего пара капелек, да, генерал?.. — мягко посмеивается тот.
«Несносный лис и его особое лечение...» — измождённо думает генерал, но сам же и толкается бёдрами в чужую ладонь.
И лис обхватывает головку, поджимая пальцы под уздечкой. Берёт в кольцо и в нарастающем темпе двигает кистью руки. Сквозь ладонь генерала носом он вновь пытается уткнуться в его ухо, и всё-таки дотягивается кончиком языка, мажет кожу под мочкой, вызывая у Цзиня инстинктивную лихорадочную дрожь.
— Следов... не оставляй... — предупреждает его генерал, зная как сложно контролировать свои и его действия, когда желание почти перевешивает, подталкивает сорваться и истратить остатки сил, чтобы пойти дальше. А Цзяоцю... это просто Цзяоцю. Он всегда был озорником, нарушающим личные границы Цзиня.
— Постараюсь, генерал, — с ухмылкой кивает и трётся головой о его висок, мехом персиковых пушистых ушек соприкасаясь с лицом генерала. — До чего же Вы горячий, — вновь посмеивается и водит языком, вылизывает и медленно мучает ямку под мочкой, снова и снова проводя по тому месту.
Генерал порывисто дышит, коленями прижимаясь к бёдрам Цзяоцю, заставляя лиса раскинуть ноги в стороны. Чёртов хвост щекочет меж обнажённых ног, рука лежащего под ним мужчины двигается быстрее, так сладко, почти на грани, внося в покои генерала всё больше его шумных и частых вдохов и выдохов. Глаза плотно закрыты и он нетерпеливо толкается в его руку, инстинктивно зубами прихватывает тонкую кожу на шее и прикусывает.
Цзяоцю ахает. Пальцы под уздечкой смыкаются крепче, свободной рукой он отводит белые патлы и кусает его в ответ. Ухватывает, тянет за мочку уха и слюнявит кожу, вызывая у мужчины дополнительные приливы возбуждения.
— И кто это только что говорил мне быть аккуратнее? — насмешливо интересуется Цзяоцю без надежд услышать здравый ответ. Всё-таки он знает причину такого поведения Цзиня, как знает её и сам генерал.
— Ты виноват, — без особого упрёка он ластится к нему и сам. Он прикусывает шею лиса сильнее, нетерпеливо вжимается зубами в его солоноватую плоть вместе с той соблазнительной, натянутой и выпирающей венкой. Лис и сам покрылся испариной, вынужденный лишь доводить до пика своего друга.
Толчки в руку становятся всё более рьяными, желание взять Цзяоцю нарастает с каждым шаловливым движением лежащего на спине мужчины. Будь то прерывистое горячее дыхание в висок, рука на неконтролируемой эрекции, или ласковые движения пальцами на мокром затылке. Капли пота бегут по его шее и скрываются в едва закрытом вороте халата, пока он продолжает покусывать и посасывать кожу под мочкой уха Цзяоцю. Ведёт ниже, трётся носом и вдыхает его сладковатый аромат с примесью персикового шампуня и резких ноток одеколона, представляющего собой самые сокровенные, самые жадные и животные влечения. Вдолбить бы этого наглого лиса в этот диван...
Будто поняв намерения генерала, Цзяоцю делает краткие, рваные, и безумно быстрые движения рукой. Подушечка большого пальца трётся по уздечке, надавливает, и с каждой фрикцией вырывает из мужчины блаженно измученные звуки. Генерал перестаёт двигаться ему навстречу, но уже слишком поздно. Пронзительная дрожь распространяется по всему его телу, напрягает мышцы до предела, пока обволакивающая истома не проходит за ним и не расслабляет полностью.
Рука Цзяоцю двигается ещё немного, подгоняет его оргазм, пока он не вытаскивает её из под прижатых тел и не начинает водить подушечками по своим губам. Язычком поддевает солоноватое семя и усмехается, пока генерал еле сдерживается, чтобы с локтей не завалиться на паршивца.
— Поспите, Цзин... Утром станет легче, — забавно фыркает он, посасывая свои пальцы. — Я ведь говорил, что мой десерт особенный?.. Может, когда у тебя будет больше сил... — задумчиво кидает он напоследок и шевелится под пропотевшим мужчиной. — Не болей, мой друг.
Генерал едва слышит его на задворках сознания. Руки подводят и он падает на диван, с которого хитрый лис уже успел отползти и встать во весь рост.
На утро ему действительно полегчало. Температура спала, а на шее, чуть ниже мочки уха, всё-таки был найден один любовный засос, напоминающий о способе лечения несносного друга. Смотря через отражение на красную метку, он внезапно вспомнил. Точно... Та приятная, нежная колыбельная, та самая, что Цзин Юань напевал Цзяоцю, когда и сам лис болел в постели будучи ребёнком. Ну и дела... Маленький друг лис совсем уже вырос.