Like You're God.

🌊🌊🌊

Ведь когда наши глаза встречаются, моё сердце словно замирает

Это заняло всего лишь мгновение

И теперь я в плену твоих прикосновений

Я не знаю, к чему это приведёт

Но я знаю, что мне нужна твоя любовь

Прямо сейчас чувствую, что умираю, я не лгу

На полу, когда ты входишь в комнату

Замерзаю, но от тебя веет теплом

У меня перехватывает дыхание каждый раз, когда ты делаешь шаг

Можешь ли ты стать частью моей жизни?

Парень, ты нужен мне рядом

Когда я смотрю в твои глаза

У меня перехватывает дыхание

Теперь я всегда буду здесь, я никогда не убегу

Потому что ты забрал воздух из моих легких

Я забываю как дышать, когда ты входишь

Ведь, когда наши глаза встречаются, моё сердце словно замирает

А, я забываю как дышать, когда ты входишь

Ты заставляешь меня упасть на колени и я просто в шоке

Теперь я думаю только о том, как

Мой мир перевернулся с ног на голову

А, я забываю как дышать, когда ты входишь

Ведь, когда наши глаза встречаются, моё сердце словно замирает

Я чувствую, что что-то надвигается на меня

Чувствую, что что-то надвигается на меня

Я чувствую, что что-то надвигается на меня

На меня, на меня

Твои губы на моих губах заставляют меня потерять...

Детка, держи их там, пока в моей груди не останется воздуха

Я забываю как дышать

(Lose My Breath - Stray Kids)

🌊🌊🌊

Lose My Breath - Stray Kids

      «Настоящий актëр может перевоплотиться в кого угодно.» – это сказал Феликсу его менеджер, когда Ли планировал отказать очередным съёмкам, где предлагали играть персонажа с нетрадиционной ориентацией. Восходящую звезду бесило, что в силу его мягких черт лица, аккуратного телосложения и невысокого роста кинорежиссёры часто приписывали роли, будем выражаться прямо, геев. Но дело-то в том, что Феликс никогда геем не был! Будь неладна эта чёртова Америка с её любовью к излишней сексуализации всего, что движется и не движется. Он ничего не имел против людей разных гендеров и уж тем более его не заботило то, кто там кого любит. Но не когда это касалось его самого...       Однако, когда на горизонте замелькала возможность сняться, наконец-то, в одной из ролей второго плана не у кого-то там, а далеко не у последнего режиссёра в мире кино, да ещë и с впечатляющим актёрским составом, менеджер, который до этого закрывал глаза на обыденные капризы подопечного, теперь всеми силами уговаривал Ликса принять предложение. Потому что это могла быть та самая визитная карточка ко Всемирной известности. Феликс просто не мог такое упустить. Что ж, придëтся отодвигать свои принципы на второй план и пытаться понять, что такое эти ваши «геи», и как их можно органично сыграть.       Изначально он предполагал, что это будет рядовая роль персонажа где-то на задворках основного сюжета, крутящегося вокруг основного главного героя. Но, как оказалось, всё куда серьёзнее. Фильм основан на фантастике, и Феликс будет являть собой что-то вроде духа воды, который почему-то соблазняет центрального персонажа, что имеет статус и вовсе божественной сущности, стоящей сразу после бога. Действия происходят в реальности, приправленной фантастическими мотивами. Необычный концепт, однако. Божественное существо спустилось на землю, чтобы познать суть земной жизни и, возможно, даже помочь людям. И на вот этого, вроде как, чистого как на помыслы, так и на физическом уровне, самого первого сына Господа по имени Виталис (почему-то не Адам, но тут, видимо, вообще всю первородную историю переписали на свой лад) объявляется охота среди низших существ, дабы переманить того на свою нечистую сторону, и с помощью его влияния и сил свергнуть с небесного престола самого Бога. Духи же не относятся ни к добру, ни ко злу. Они свободны и потому не ограничены какими-либо рамками. И вот Ликс должен был сыграть духа воды под именем Аква (очень оригинально, конечно), который понятия не имел о происхождении главного героя и просто влюбился. И из-за своего незнания возжелал соития как с разумом, так и с телом любимого, даже не подозревая, чем это может обернуться. Так как дух этот был ну очень красивый по описаниям в сценарии, Виталис не смог ему сопротивляться, поддавшись тем желаниям, о которых не знал ранее. Он не видел в нём опасности именно потому, что тот не был низшим существом, которые его вечно преследовали. И, по идее, у них должна была случиться любовь.       Всё это было, безусловно, интересно, но присутствовало одно весомое "НО", о котором Ликс почему-то узнал только за день до съёмок. Менеджер до последнего пытался скрыть от него подробности, но сейчас уже все карты вскрылись сами собой, когда Ли нужно было постепенно начинать учить сценарий и свои немногочисленные начальные реплики. Так вот. На довольно откровенный внешний вид он ещë сумел закрыть глаза, но самое интересное находилось как раз в середине сценария. Эта сцена соблазнения подразумевала мало того что возможное обнажение, так ещё и вполне себе реалистичные симуляции секса в воде!       В прошлом Феликсу в кадре приходилось максимум целоваться, а все интим-сцены, если такие вообще были, всегда резали так, чтобы не приходилось делать ничего излишне смущающего. Так сказать, вот они страстно целуются, сбивая всё неровно стоящее на пути к спальне, а вот уже утро и те просыпаются после жаркого секса, который "типа" был ночью. Очень даже удобно. Но тут... Самая настоящая эротика, боже ж ты мой...       Отказаться сейчас было бы равно сойти с дистанции своей собственной карьеры, потому что актёрский состав не просто утвердили, но и осветили в прессе. Весь мир ожидал эту кинокартину, и Ли просто ничего не оставалось, кроме как в очередной раз смириться со своей участью и собирать вещички, потому что ближайшее время он будет жить и работать в Лос-Анджелесе.

🌊🌊🌊

      Как и перед любым началом фильма, весь актёрский состав собрали в одном месте и представили как работников съёмочной площадки, так и дали время познакомиться самим актëрам друг с другом. В этом фильме было крайне мало женских персонажей, как понял Феликс по преимущественному количеству мужчин в помещении. Многие так же, как и Ли, пока что не являлись какими-то известными личностями, снимаясь до этого либо на полях заднего плана, либо в малобюджетных картинах, потому парню совсем не составило труда влиться в коллектив. К тому же, все здесь были довольно дружелюбными, что не могло не радовать. Сразу было видно, что людей набрали не с улицы, и ко всем относились с особой вежливостью.       Но Феликс всё ещё помнил, что здесь должны сниматься два более известных в их кругах человека. Поискав их взглядом и заметив две фигуры, с которыми больше всего носятся, он подошёл поближе. Первый мужчина по имени Ли Минхо играл того самого Бога, как было написано в сценарии. Он был всего на пару лет старше 23-х летнего Феликса, но производил впечатление строгого и уверенного в себе человека, что словно накидывало ему ещё пару лет сверху и заставляло относиться с бо́льшим уважением. Тёмного шоколадного цвета волосы, острые скулы, цепкий кошачий взгляд и выдающаяся мускулатура. Кажется, Ли видел его в каком-то недавно вышедшем боевике в качестве главного героя. Не то чтобы Феликс увлекался такими жанрами, но, крутясь в этих кругах, нужно было хотя бы номинально знать своих коллег по цеху в лицо. Особенно более знаменитых.       Немного покрутившись в небольшой толпе, он заметил и второго популярного актёра. Ли уже знал его. Хван Хёнджин. Они даже, если Ли не ошибался, почти ровесники. Тоже восходящая звезда, как и он сам, но гораздо более успешная. Ликс не знал, за счёт связей его семьи удалось так быстро пробиться в главные актёрские составы аж пяти неплохих фильмов с несколькими наградами и даже парочкой Оскаров за последние три года, но фееричная успешность этого человека была неоспорима. Неудивительно, что здесь Хван будет играть центрального персонажа.       Феликс ещё ни разу не видел его так близко. Смотря на объективно безупречные черты лица с экрана компьютера, он понимал, почему по Хëнджину так сильно сходили с ума поголовно все вокруг. Ликс и сам не мог не отметить, как этот паршивец хорош. И не только в плане внешности. Актёрская игра также была на высшем уровне. Видно, Джин действительно долго и упорно оттачивал свои навыки. Будь то главный мужской герой в любовной мелодраме, таинственный персонаж в психологическом триллере, внезапно раскрывающийся серой лошадкой в конце, антагонист в геройском фэнтези и так далее - каждый раз Хван показывал себя с наилучшей из сторон. Он вживался в суть и образ своего персонажа настолько превосходно, что граница реальности и вымысла у зрителя и вовсе стиралась, а после съёмок Хёнджин даже какое-то время всё не мог полностью отойти от роли.       Феликсу импонировала мысль того, что ему предстоит сниматься бок о бок с таким талантливым актёром, но, вспоминая, в каких именно обстоятельствах будут происходить эти сцены, в груди что-то неприятно щекотало. Всё-таки Ли не мог так просто взять и смириться со своей неоднозначной ролью. Оттого подходить к Хвану желания не было никакого. К тому же, как только Ликс увидел его вживую, то понял, что на данный момент будет выглядеть рядом, как какой-то оборванец. Тот был в полностью белом костюме с кипельной рубашкой, расстёгнутой на первые две пуговицы, смоляными волосами, завитыми в плавные волны, с утончённым макияжем и грациозными движениями. Феликс же заявился на площадке в обычной белой футболке, чёрной ветровке, тёмных джинсах, белых кроссовках, без особой укладки на длинных светлых волосах и с чистой кожей лица, где красовался целый ворох рыжеватых веснушек. Не думал Ликс, что на обычном знакомстве люди будут как-то излишне наряжаться. По крайней мере, такие же рядовые актёры, как и он сам, тоже не блистали обилием брендов и макияжем. В преддверии целых нескольких месяцев съёмок, когда им предстояло практически каждый день щеголять при полном параде, сейчас, в последние свободные денёчки, хотелось не нагружать кожу, волосы и тело лишней штукатуркой.       Аккуратно выйдя из толпы, Ли направился к нескольким ещё не знакомым ему актёрам, но был перехвачен режиссёром, который представлял собой мужчину в возрасте с необычайно живыми глазами, в которых так и читалась недюжинная страсть к своему делу – кинематографу. Именно он отбирал актёрский состав и был явно доволен проделанной работой, осматривая Ликса чуть ли не со всех сторон с широкой улыбкой.       – Добрый день, Ли Феликс. Вот смотрю на Вас и понимаю, что совершенно не прогадал с выбором. Эта андрогинная внешность идеально подойдёт для Аквы.: восхищённо продолжал оглядывать парня мужчина.       – Добрый. Спасибо большое. Я рад, что смог подойти для роли, но у меня есть один вопрос.: неловко начал Ли.       – Какой же?: перевёл заинтересованный взгляд в карамельно-кофейные глаза актёра режиссёр.       – История крутится вокруг божеств, которые могли быть, по факту, кем угодно. И сам сюжет направлен именно на жизненный путь и преодоление трудностей главного героя. Всё, вроде бы, вполне себе обычно. Только вот я не понимаю, почему на роль духа воды не взяли девушку?: осторожно поинтересовался Феликс.       – Ха-ха. Как Вы любопытны. Ну хорошо, я объясню.: засмеялся мужчина, похлопав парня по плечу, и вдруг мягко повернул его лицом к остальным актёрам, продолжая свою мысль: Думаю, Вы заметили, что большинство персонажей у нас играют актёры с азиатским типом внешности. Хван Хёнджин и Ли Минхо, так же как и Вы, имеют корейские корни. А остальные либо просто похожи чертами, либо корейские, японские и китайские актёры, решившие переехать из родных стран.       Феликс осмотрелся и правда подметил этот факт. Раньше он как-то не обращал внимание, что действительно черты большинства очень приближенны к азиатским. Сам Ли родом из Сиднея, но родители корейцы. Потому, по факту он и сам кореец, который не живёт на своей родине, а предпочёл большой кинематограф, Америку и свободу, которой в Южной Корее днём с огнём не сыщешь.       – Так вот. Эта история планируется быть чем-то приближённым к дорамам, но переделанным на американский манер. И мы со сценаристом подумали, что ваши BL фильмы и сериалы очень даже популярны не только на территории Азии, но и во всём мире. Если сделаем нечто подобное, то это определённо точно возымеет успех.: закончил свой рассказ мужчина и отпустил плечи Феликса, который тут же как можно незаметней перекрестился. Ему приходилось натыкаться на BL фильмы, и чёрт... Они действительно были не просто на грани пошлости, а часто и вовсе переходили на новый уровень, чуть ли не переходящий в откровенное порно. Ли пробрало изнутри. Стало ещё более не по себе. Но он же актёр. Феликс быстро взял себя в руки и обернулся к мужчине вновь, намереваясь задать ещё один логичный вопрос.       – А разве на такие роли не подбираются люди нетрадиционной ориентации? Или я что-то путаю?: на самом деле Ли понятия не имел, как набирается актёрский состав в подобные фильмы, но вопрос всё ещё оставался открытым. Каким образом на такое согласился сам Хван Хёнджин? Что-то Ликс ни разу не видел, чтобы тот снимался в подобном. Да и о личной жизни Хван никогда не распространялся.       – Не совсем так. Мы обговариваем несколько вариантов на те или иные роли, а затем приглашаем каждого из кандидатов. Конечно, человек может отказаться, что большинство и делает, если совсем не горят желанием участвовать в такой неоднозначной картине. Но вот Хван Хёнджин согласился. Не знаю, имеет ли он пристрастие к своему полу, но играет просто восхитительно. Уверен, что даже если он гетеро до мозга костей, всё равно сыграет превосходно. А вот Вы, Феликс, знаю, что уже один раз пробовали на себе такую роль, и вышло очень даже хорошо. Так что в Вашем профессионализме тоже совершенно не сомневаюсь.: ответил режиссёр, и как только его позвал кто-то из персонала, мужчина извинился и ушёл, а Ли остался стоять с будто набитой ватой, пухнущей головой и в полной растерянности.       Один раз играл... Да, было дело. Но та роль просто какого-то второстепенного друга, на коего особенно-то и не переводился фокус внимания. Сыграть гея и один раз, превозмогая себя, поцеловать парня, он смог. Но именно после этого дал себе твёрдое слово, что больше никогда не станет соглашаться на подобное. Оказалось, слово его не такое уж и твёрдое...       Феликс до конца встречи так и не стал знакомиться с главными звёздами сего мероприятия, подумав, что ещё будет время. Всё-таки им несколько месяцев бок о бок ходить по съёмочной площадке.       Ликсу повезло с тем, что его персонаж вводился в киноленту далеко не сразу, и в расписании оставались свободные дни для того, чтобы спокойно подучить сценарий и не высовываться из норки, то есть номера в отеле, который ему выделили на период съёмок.       Но время имеет свойство утекать сквозь пальцы и проходить ещё быстрее, когда внутренний страх перед неизбежным затапливает сознание до самого края.

🌊🌊🌊

      Этот день с самого начала пошёл наперекосяк. Феликс чуть было не проспал из-за того, что ночью всё никак не мог уснуть часов до четырёх. Пришлось собираться в темпе вальса и надеяться, что такси довезёт вовремя. Так как в этой роли Феликс представал кем-то вроде андрогинного существа, его попросили к первому дню сцены с Аквой сделать все гигиенические процедуры и убрать все ненужные волосы с тела. Хотя бы с этим Феликсу повезло, потому что постоянные съёмки часто предполагали подобные процедуры, и однажды он просто прошёл курс лазерной эпиляции, чтобы больше не мучиться. Однако приехать ему всё равно сказали пораньше, потому что подготовка образа занимала около двух-трёх часов. Ликс и представить себе не мог, что там за костюм такой вообще будет, но, если честно, никак не ожидал того, что увидел.       Приехать практически впритык всё же удалось. Феликса в быстром темпе направили в специально выделенное для него место для переодевания, где всучили крем от загара, чтобы сохранить светлость кожи, и после выдали всю нужную одежду. Где-то здесь Ликс был, мягко говоря, в ахуе. Ему даже пришлось попросить показать одну из девушек-костюмеров, как именно всё это добро должно выглядеть на нём и как его надевать.       Оказалось, что это нечто вроде длинного полупрозрачного шифонового платья приглушённого воздушно-голубого цвета. Но самым ужасным стало то, что под этой лёгкой тканью, не скрывающей БУКВАЛЬНО ничего, было лишь подобие нижнего белья, больше напоминающее низ женского купальника со светлой подкладкой, на котором расшиты всевозможные металлические вставки. Верх, благо, был отчасти прикрыт более плотными тканями, на которых вдобавок располагалось ещё огромное множество цепочек, серебристых вставок, металлических украшений и замысловатых повязок. Снизу на ногах нечто из переплетений всевозможных цепей, складывающихся в подобие обуви, которой как таковой не было, потому что подошвы не предполагалось. Ну, в принципе, логично. Зачем водному духу обувь?       Как только Ли оделся, а девушка, в свою очередь, поправила некоторые детали так, как они должны выглядеть в идеале, его отправили к визажисту. Усадив в кресло перед туалетным столиком, сначала занялись волосами. Ли только недавно осветлял отросшие корни, поэтому сейчас всё выглядело хорошо, и лишняя работа с плеч персонала спала. Ему просто выпрямили длинные блондинистые пряди утюжком и уложили так, чтобы они слегка закручивались в обратную от лица сторону. Макияж, к удивлению Ликса, выбрали приближённый к естественному. Его ярко выраженные веснушки сильно скрывать не стали, но немного высветлили тем, что нанесли выравнивающий тон кожи BB крем. В остальном работа шла над глазами и губами. Плавный разрез века сделали более выразительным и совсем немного подкрасили ресницы чуть более тëмным оттенком, чем волосы. На пухлые же губы в виде аккуратного бантика нанесли жидкую помаду перламутрового цвета пыльной розы с лёгкой россыпью блестящих вкраплений. Сверху распылили закрепляющий и водоотталкивающий спрей, после чего Ликс вдруг понял, что уже сегодня придётся находиться в воде. Что ж, это было не так уж плохо. Учитывая температуру около тридцати градусов. Освежится хоть.       После того, как визажистка закончила колдовать с лицом, на голову Ли надели всё такую же шифоновую ткань, которая была ещё прозрачнее и уже куда более светлого оттенка. Сзади она доходила почти что до самого пола и со стороны казалась самой настоящей фатой. Сверху та крепилась на волосы множеством серебряных цветочков, оплетающих волосы по бокам в виде венца, что не доходил до открытого лба, на который заходила лишь часть шифона. В конце подготовлений девушка нанесла на ткань знакомую марку духов с лёгким и свежим сочетанием, в которой, как ценитель парфюма, Феликс быстро разобрал аромат водяной лилии, мандарина, мяты и ванили. Звучало замечательно. Даже успокоило шалящие нервишки на какое-то время. Но только до момента, пока он не вышел на съёмочную площадку, что располагалась на берегу Тихого океана.       На время съёмок довольно большой участок огородили от лишних глаз и ушей, потому сейчас здесь стояла необычайная тишь, и только шум спокойных волн приятно разбавлял обстановку. Людей вокруг было не то чтобы много. Большинство персонала сидело по трейлерам, потому что день выдался и правда достаточно солнечным. Только режиссёр, операторы и звукари находились по центру пляжа на белом песке под большими тёмными зонтами, скрывающими их от зноя. Прямо перед аппаратурой Ликс также заметил несколько актёров, что переговаривались друг с другом. Только подойдя поближе, он понял, что сейчас снималась крайняя сцена и уже вот-вот должна была начаться арка, где Феликсу как раз придётся стоять в морской воде.       Но куда больший страх заключался в том, что, во-первых, ему придётся вести себя как нимфа, то бишь уходить в женственность. Конечно, Ли готовился и репетировал, но при обращённых на себя камерах и как минимум нескольких пар глаз так сильно менять своё поведение ему ещё не приходилось. К тому же в сторону нетипичной для него, как парня, миловидности. Феликс всё ещё был натуралом и, честно говоря, никогда не думал, что ему придётся заниматься чем-то подобным. Но иногда жизнь принуждает, и ради чего-то большего приходится наступать себе на горло.       Так вот. А во-вторых – Ли впервые будет взаимодействовать с Хван Хёнджином. Он беспокоился о том, что в сравнении с таким всемирно известным актёром будет значительно проигрывать не только в мастерстве игры, но и по внешней составляющей. Да, выглядел Феликс, безусловно, эпатажно и сильно привлекал внимание, но, как ему казалось, это не сравнится с тем, как хорош в любом образе был сам Джин.       Сейчас Хёнджин представлял собой действительно нечто божественное. На нём была светлая майка без рукавов, открывающая широкие плечи, рельефные руки, длинную шею и острые ключицы. Поверх накинута свободная белоснежная рубашка, через которую пробивался яркий солнечный свет и выделял тонкую талию безукоризненного мужского тела. Она развевалась на ветру вслед за контрастно-чёрными длинными волосами почти до плеч, завораживая и маня подойти ближе. Определённо упругие бёдра покрыты светлой джинсой, а на ногах отсутствие обуви. Вроде ничего слишком выдающегося, но всё, что надевалось на Хвана, автоматически становилось чем-то невообразимо прекрасным. Тот самый момент, когда человек может украсить совершенно любую одежду. Смотря на парня даже так, издали, Феликс словил себя на мысли, что влюблённость сыграть будет не так уж и сложно. Нет, не то чтобы он действительно влюбился. Вы что, это же такой же мужчина, как и он, всё-таки. Просто Хёнджин действительно был невероятно красив. И если откинуть все предрассудки, а также постараться полностью отдаться роли и внутренним ощущениям, то передать чувство глубокого восхищения было вполне возможно. Для этого он сюда, собственно, и пришёл.       Пока нынешние кадры с главным героем и другим актëром всё ещё снимались, его тихо подозвали к себе одна девушка и молодой парень из персонала в чёрных солнцезащитных очках. Они рассказали, что его сцена будет проходить ближе к каменистому берегу чуть поодаль от этого места. И как только Хёнджин закончит дубль, они перейдут туда. Поэтому Ликсу нужно было подготовиться.       По сценарию Виталис сидит на одном из камней и размышляет над тем, что будет озвучено отдельно. В этот момент снизу из-за более мелких камней на него будет смотреть как раз-таки этот дух воды. Герой должен будет заметить его и самолично подойти. Из интереса, так скажем. А дальше ничего криминального – небольшой диалог, и как только Виталиса позовёт его друг, которого к этому моменту он уже нашёл, то божество обернётся, а потом, когда вернёт взор обратно, Аквы уже не будет. Вот такой вот поначалу стеснительный дух окажется. Если эту сцену выйдет закончить быстро, то следующую режиссёр предложил отснять заранее, чтобы Феликсу по тысяче раз не переодеваться в столь сложный образ.       И вот на другой сцене уже будет первый поцелуй, отчего Ли становилось всё больше и больше не по себе. Не хотелось никого тормозить своими капризами дать ему время на подготовку. Хотя бы моральную. К тому же, возможно, из-за его нервозности эта сцена и не выйдет с первого раза. Кто знает. Перспектива переснимать поцелуй с другим парнем не очень радовала Ликса, потому нужно было взять себя в руки и сделать всё быстро и чётко.       Но это только на словах так просто...

🌊🌊🌊

      И момент настал. Стафф перенёс солнцеотражающие листы для дополнительного освещения на камни, подготовил оборудование, проверил внешний вид актёров. Феликс всё ещё не пересекался с этим самым Хван Хёнджином. Поэтому, видимо, эта встреча действительно окажется для них первой. Совсем не только для персонажей. Ли было интересно, какая реакция на столь необычное одеяние последует у Джина, и только от этого внутри разбушевалось целое цунами из предвкушения. Феликс не считал себя страшным и потому был уверен, что Хван удивится. Ладно, ради этого стоило не подходить к нему на знакомстве в самом начале.       Хёнджин перебрался на большой валун, и ему сказали, что всё супер. Ли уже находился на исходной позиции по колено в воде. Подол воздушного платья красиво развевался под небесно-голубой океанической водой, а от нескольких небольших волн, намочивших ткань и выше, теперь она прилегала к стройным бёдрам. Феликс в последний раз осмотрел себя, отмечая, что никогда ещё так откровенно-порочно не выглядел. Сглотнув вязкую слюну, он прикрыл веки, а затем сделал глубокий вдох и выдох, будто перед погружением под толщу воды. Тут сверху послышался крик режиссёра и щелчок хлопушки-нумератора.       Свет...Камера...Мотор...Начали!       Время пошло.

🌊🌊🌊

      Через примерно минуту, которую Феликс высчитывал посекундно в голове, он тихо переставил ноги, подходя ближе к краю камня, скрывающего его от объектива. Положив на нагретую солнцем поверхность миниатюрные ладони, Ли осторожно выглянул из-за своего импровизированного укрытия. Сначала взгляд брюнета не уловил появление незнакомца, блуждая где-то далеко на горизонте океанической глади, но после всё же заметил его выглядывающие тёмные глаза и часть шифоновой фаты с серебристыми, сверкающими на солнце цветами. Взгляд Джина тут же изменился. И Ликс знал, что это совсем не игра, отчего ещё сильнее наслаждался представлением.       Хван какое-то время неотрывно смотрел прямо ему в глаза, а после начал медленно спускаться вниз в воду. По сценарию Аква должен стоять на месте до того момента, пока Виталис не подойдёт совсем близко, после чего скроется за валуном. Так Феликс и сделал, дождавшись приближения Хёнджина. Здесь камеры и некоторое оборудование переместились и сцена продолжилась. Брюнет не спеша зашёл за этот камень и остолбенел. Феликс видел то ненаигранное изумление, которое плескалось в глазах цвета тёмной нефритовой ночи, что отдавала яблочной бирюзой от насыщенного морского цвета воды, в которой они находились. Пухлые багряные губы приоткрылись, но даже вразрез сценарию Джин ещё какое-то время просто стоял, осматривая каждую частичку прекрасного лица, казавшуюся волшебной ткань и подтянутое тело Ликса.       – Как...тебя зовут?: всё же подал мягкий, чуть сладковатый на слух голос Хёнджин, неотрывно смотря на Ли.       – Аква.: кротко ответил Феликс, стараясь вести себя максимально робко. Хотя, если честно, стоя сейчас полуобнажённым перед самим Хван Хёнджином, ему действительно было довольно неловко. Но по роли он не мог отвести глаз, поэтому держался изо всех сил, смотря как можно более ровно.       – Ты дух воды, да?: догадался персонаж Хвана о происхождении существа. На это Ли слегка кивнул и покачнулся от очередной волны. Пришлось облокотится о камень сначала руками, выставленными назад, а затем и спиной. Это не было прописано в сценарии, но ему подумалось, что в такой маленькой вольности не было ничего излишне страшного. Правда, Феликс никак не ожидал, что некоторую вольность себе так же позволит и Джин, подойдя достаточно близко, чтобы обдать его лицо горячим дыханием, и положит одну из рук на камень рядом с головой блондина. Теперь Ликсу приходилось слегка запрокидывать голову вверх, чтобы встречаться взглядами с достаточно высоким парнем.       Либо Феликс вдруг забыл, что именно должен был делать Виталис, либо этот самый Виталис сейчас явно переигрывал. Однако никто из съёмочной группы никаких замечаний не спешил делать, а это значило, что, чем натуральней они сыграют сцену, как персонажи заинтересовываются друг другом, тем лучше. Только вот лучше не для самих актёров, однозначно. По крайней мере, лично Ли сейчас себя ощущал пойманной в ловушку мышью, не иначе. Никогда ещё у него не было такого странного ощущения. И пока что Ликс не совсем понимал, так ли ему это не нравится на самом деле, нежели казалось раньше, когда он только размышлял об этом, сидя наедине с самим собой.       – Ты очень красив.: вновь произнёс Хёнджин, но уже более тихо. Благо, под одеждой был дополнительный микрофон, который улавливал более тихие звуки. Феликс тяжело сглотнул и забегал взглядом то к одному, то к другому тёмному оку над ним. Несмотря на прописанный план действий их персонажей, сейчас здесь, когда они только вдвоём стояли в воде рядом со свободолюбивым океаном, омывающим их ноги, всё ощущалось настолько естественно, что блондин начинал натурально сходить с ума. В народе это бы назвали скорее гей-паникой. Но Ли с этим возмутительным утверждением бы решительно не согласился.       – Вы тоже... Никогда Вас не видел в наших краях.: всё же вспомнил свои строчки Ликс, со всей силы вжимаясь спиной в камень позади. Но Хван, будто магнит, вслед за ним приближался только сильнее. Казалось, что ещё пара сантиметров - и сцену с поцелуем можно будет снимать вот прям сейчас. В данном положении Феликса мог спасти только тот самый друг главного героя, который почему-то всё никак не появлялся.(!!!)       – Думаю, тебе не стоит знать, кто я такой, нимфа. Тебя же можно так называть?: поинтересовался Виталис всё так же тихо, зачёсывая выбившуюся прядь цвета белого золота под легкую ткань, за аккуратное ушко.       – Да... Вы можете...: еле дыша прошептал Ли, зачарованно смотря на словно истинное божество во плоти. В моменте у него перехватило дыхание, и воздух больше просто-напросто не хотел поступать в лёгкие, а сердце внутри уже вовсю неистовствовало. Именно такие эмоции и должны были сейчас наблюдаться у его персонажа. Как Феликс и предполагал, играть ему не пришлось. Все самые нежные эмоции сами собой переливались через край, играя бликами в больших карамельных глазах.       – Виталис! Ты где? У меня новости!: послышался вдали звонкий голос актёра второго плана, и Ликс прямо-таки прочитал во взгляде Джина, как сильно тот не хотел оборачиваться к голосу, зная, что сцена вот-вот закончится. Но всё же Хёнджин оттолкнулся рукой от камня и повернулся к другу. В этот момент Феликс самым тихим образом слегка сполз вниз по камню и осторожно пробрался к другому валуну, исчезая из поля видимости камеры и самого Хвана. Когда брюнет обернулся снова, то уже не обнаружил парня, и тяжело вздохнул, после чего направился обратно на сушу.       На этом сцена закончилась, а Ликс, прикрыв глаза, успокаивал своё истошно колотящееся сердце. К такому его жизнь не готовила. Феликс понятия не имел, что с ним творится, и это не на шутку пугало...

🌊🌊🌊

      Справились они, как оказалось всего за двадцать минут. А Ли показалось, что прошла целая вечность и даже больше... Во всяком случае, это очень обрадовало режиссёра. Не переставая улыбаться, он хвалил их с Хёнджином, а также отвешивал комплименты образу Феликса, отчего уши парнишки предательски припекло, потому что в процессе восторженного монолога мужчины на него обращались буквально все взгляды. И его тоже. Однако Джин не разговаривал с Ликсом после этой сцены. Просто быстро согласился на съёмку сразу ещё одной и ушёл в машину, на которой его тут же повезли в другое место. Феликса также взяли в охапку и усадили в другую достаточно большую машину, где устроилась ещё и парочка его гримёров. Одна из девушек подсушивала мокрый подол платья, а другая аккуратно поправляла макияж. Из-за того, что в Лос-Анджелесе было заасфальтировано всё, что надо и не надо, они не натыкались ни на какие кочки, а благодаря хорошей подвеске машины останавливались на светофорах очень даже плавно, отчего визажистке ничего не мешало работать.       Добрались они всего за полчаса, и Феликса встретило большое застеклённое здание, состоящее из по меньшей мере пятидесяти этажей. Надев на плечи длинную накидку, чтобы скрыть своё непотребное одеяние, Феликс вышел наружу и не застал остальных актёров. Видно, те уже находились внутри. Девушки сообщили, что им нужно на двадцать первый этаж, и своей небольшой группой они вместе с Ли неспешно направились внутрь. В свите из охраны и остального стаффа Ликс прошёл до лифта, где, стоя посередине скопления их съёмочной группы, доехал до нужного этажа и вышел, уже направляемый визажисткой.       Сначала они зашли в гримёрную, где с Феликса тут же сняли верхнюю одежду и принялись поправлять всё то, что могли не успеть или не увидеть в машине. Много времени это не заняло, и вот уже через десять минут он проходил в другое помещение, где режиссёр сходу сообщил "радостную" новость. Посмотрев на их с Хёнджином необычайно "интригующие", как выразился мужчина, взаимодействия, они со сценаристом решили слегка подкорректировать план действий и после поцелуя перейти сразу к интим-сцене. В руки Феликса упали переделанные пару страниц сценария, которые нужно было перечитать в срочном порядке. Этим Ликс и занялся, попивая холодный кофе, который услужливо принёс ему парень из стаффа, пока Хёнджин в это же время переодевался у себя и, скорее всего, тоже просматривал нововведения.       Ну, всё понятно. Это было что-то из серии: взгляд, искра, буря, безумие. Значит, Феликсу придётся уже прямо сейчас пытаться настраивать себя на свойственное влюблённым эдакое взбудораженное помешательство, которое совсем скоро начнётся прямо в просторном джакузи, наполненном водой. Свет тут был синевато-белый и приглушённый, направленный именно на воду, где будет происходить всё самое интересное. Всё вокруг было будто бы намеренно затемнено, чтобы не переводить на себя внимание от основного кадра. Феликс просто неотрывно смотрел на всё это и никак не мог собраться. А надо бы, потому что в следующую секунду в помещение зашёл Хван и направился прямиком к джакузи. Одет он был целиком и полностью во всё белоснежное. Футболка и штаны. Снова ничего необычного, но как только он опустился в воду, то Ликс сразу осознал, как сильно ошибся. Майка промокла, облепила подтянутый торс брюнета и стала слегка прозрачной, отчего все рельефы ещё сильнее просматривались сквозь будто совершенно ненужную преграду из ткани. Хёнджин прислонился спиной к кафельному краю, опустил обе руки на бортики по бокам и откинул голову назад. К нему тут же ринулись гримёры, немного смачивая пряди волос и укладывая их так чуть небрежно, но по-прежнему красиво, на идеальное лицо.       Вдруг руки Феликса коснулась чужая и он невольно вздрогнул, оборачиваясь. Это был режиссёр, который определённо заметил напряжённость и скованность Ли.       – Не волнуйся так. Всё будет хорошо. Сейчас мы выведем всех с площадки. Останусь только я и оператор. Мы не будем мешать и специально подготовили ширму. Главное – это кадр. Оператор будет смотреть за развитием событий только через пару объективов, а я тут лишь в качестве моральной поддержки и просто буду следить, чтобы всё шло так, как нужно. Уверен, что вы справитесь. Нужно немного расслабиться, выдохнуть и постараться войти в роль влюблённых. Я заметил, как вы смотрите друг на друга. Думаю, сложности это не составит.: улыбнулся мужчина, подмигивая и тихо посмеиваясь. Он совершенно точно обладал какой-то особенно-тёплой аурой, раз так хорошо располагал к себе людей. Прочувствовал на себе это и сам Феликс. Он кивнул в знак согласия и потом, когда все покинули комнату, а сам режиссёр ушёл за названную тёмную ширму, действительно постарался расслабиться. Сейчас было необходимо откинуть все свои принципы и предрассудки. Он просто актёр, просто играет роль, просто влюблённый по уши дух воды и перед ним просто невероятной красоты актёр, что в самом деле больше походит на самого настоящего бога. Было ощущение, что Хван и не играет вовсе. Он и являлся самым прекрасным божеством во плоти.       В помещении было достаточно тихо. Джин всё продолжал расслабленно сидеть с прикрытыми веками. Сейчас должна была быть небольшая арка, где Виталис тихо говорит о чём-то сам с собой, и только потом к нему является Аква, отвечая. За занавесом послышался призыв режиссёра начинать, а затем щелчок.       И где-то тут уже не осталось пути назад.

🌊🌊🌊

Позволь мне

Снять с тебя мешковатую одежду,

Позволь мне

Помочь устроиться тебе поудобнее.

Позволь мне

Стереть с тебя макияж.

Позволь мне

Взглянуть на твое настоящее лицо.

Я смотрю на тебя,

И замираю.

Я целую тебя,

Но ты так и не закрываешь глаза.

Мне так сильно нравится,

Что я чуть не расплакался.

Я смотрю на тебя

Всё время,

Словно ты Бог,

Словно ты Бог,

И мы в Раю.

Перехвати моё дыхание

Своими руками.

Я ничего не имею против,

Находясь здесь.

Перехвачу своё дыхание

Собственными руками.

Ты далеко,

Слишком далеко,

Словно ты Бог

Во плоти.

Словно ты Бог,

И мы в Раю.

Словно ты Бог.

(like you’re god - mehro)

🌊🌊🌊

like you’re god - mehro

      – Мои мысли будто и не мои вовсе...: тихо произнёс Виталис, всё ещё погружаясь в своё сознание, не раскрывая век.       – Почему ты являешься мне в видениях? Зачем?: хмурит идеальные тёмные брови он, поднимая тяжёлые веки и смотря куда-то ввысь, прямиком на софиты.       Именно тут был выход Феликса, что он и сделал, постаравшись привести в норму своё дыхание, которое снова перехватило незримое, но чарующее предвкушение неизвестного. Он тихой поступью направился к парню в джакузи. Почти неслышно Ли опустил сначала одну, а затем и другую ногу в сверкающих украшениях в тёплую воду. От перепада температур по коже тут же прошлись мурашки.       – Вы сами зовёте меня.: почти мурча эти слова, играя своим мягким тембром, ответил Аква, степенно погружаясь в жидкость. Лёгкие ткани тут же взвились на поверхности и, намокая, стали погружаться вниз, пускаясь в таинственный танец.       – Это же неправильно...: выдохнул Виталис, пока что не опуская взгляда к духу, что медленно подбирался всё ближе и ближе.       Для ещё более влажного эффекта Феликс на пару мгновений нырнул с головой, а после аккуратно, из недр прозрачных вод, начал подниматься прямо перед брюнетом, приближаясь к телу парня своим. Постепенно он добрался до бёдер Хёнджина, по бокам от которых расположил свои ноги и сел прямо на парня. Из-за воды аромат парфюма Хвана стал куда насыщеннее, и сейчас блондин с придыханием разбирал в нём пряность розового перца, тонкий лимонный шлейф, ненавязчивую цветочную ноту лепестков ириса и неожиданную, но манящую сладость тростникового сахара. Уже не терпелось прижаться к соблазнительной медовой коже и полными лëгкими вдохнуть эту головокружительную комбинацию запахов, которая так чертовски сильно влекла к себе юношу.       Влажные руки, по которым всё ещё струилась вода, Ли опустил на крепкую грудь Хёнджина и медленно поднялся ими вверх, к шее. Он положил ладони на скулы Джина и слегка повернул его лицо к себе. Так Ликс фактически не оставил парню выбора, и тот послушно обратил свои чёрные глаза к лицу, что переливалось из-за бликов. На длинных ресницах ещё сохранились сверкающие капельки, а по губам нетерпеливо прошёлся кончик языка. Хван неотрывно следил за движениями Феликса, а тот читал в лишь сильнее темнеющих глазах напротив, что Хёнджину определённо нравится то, что сейчас происходит. Ли и сам был не в силах соврать в этот момент. Если бы его сейчас спросили, что он чувствует, то он непременно ответил бы, что что-то щекочущее в груди, проходящее по всему телу целиком. Что-то подозрительно напоминающее... Возбуждение...       – Любовь не может быть неправильной.: сказал Феликс прямо в по-блядски пухлые приоткрытые губы напротив. И, как только руки брюнета порывисто-резко опустились на его тончайшую талию под водой, ощутимо сжав её пальцами, Феликс не смог сдержать громкого судорожного вздоха и окончательно понял, что пропал...       Ресницы блондина задрожали под давлением сильных рук, которые быстро переместились на аккуратные ягодицы, что закрывались лишь подобием ткани, по факту не скрывающей практически ничего и ощущаемой, как вторая кожа. Джин притянул хрупкое тело ближе и провёл лишь кончиком носа по открытой шее, которую не сопротивляясь открыл для него Феликс, запрокидывая голову и кусая нижнюю губу. Руки Ликса сжимали крепкие плечи, стараясь держаться хотя бы за них, как за единственную ниточку разума, чтобы окончательно не упасть в так искушающе-сладко влекущее за собой забытие. Он всё ещё играл роль и снимался в фильме, о чём ни в коем случае нельзя было забывать.       – Господь, что я творю?...: шептал Виталис, оголяя острые плечи парня и оставляя на них горячие поцелуи.       – Таинство страсти. Оно приятней, чем Вы можете себе предположить.: собрал себя по атомам Феликс, чтобы снова произнести реплику, а затем, превозмогая желание и дальше наслаждаться необычайно приятными поцелуями на нежной коже ключиц, снова взял лицо брюнета в свои ладони и прошептал, уже находясь к нему ближе некуда. Так, что касался своими губами губ Хёнджина, а тот туманным взглядом уже практически раздевал его и осквернял прямо здесь и сейчас: И я стану тем, кто покажет его Вам во всей красе.        Никто не знает, прошла ли хотя бы секунда, прежде чем их уста соприкоснулись. Здесь даже было непонятно, кто первый двинулся вперёд. Будто оба находились на шаткой грани и буквально сгорали изнутри от нетерпения разделить этот забвенный поцелуй на двоих. И забвенным он действительно стал неспроста. В этот самый момент что-то доселе ограничивающее Феликса погасло, уступая место совершенно новому чувству, разливающемуся по его телу бурлящей вожделенной агонией желания.       Всё происходило слишком быстро. С немыслимой скоростью из их первых трепетных касаний и лёгких сминаний губ, которыми Хван проверял границы дозволенного, поцелуй обратился в жаркий и ненасытный, сбивающий не только дыхание, но и старые установки в голове Ликса. Этот раз был совсем не похож на прошлый, когда ему приходилось целовать другого парня. Сейчас всё было иное. И какое-то неизвестное, клокочущее в груди чувство, и человек, что отчего-то с самого первого взгляда безумно сильно притягивал к себе, и неожиданная волна возбуждения, накрывшая парня с головой в мгновение ока только лишь от первых касаний брюнета. Феликса ещё никогда так не трогали. Не сжимали его кожу до почему-то приятной боли и волнующего ощущения натяжения. Не подавляли все его излишние мысли глушащей энергетикой превалирующей силы и уверенности. Не заставляли хотеть того, чего он никогда ещё не хотел и даже не думал, что когда-либо в этой жизни захочет.       До этого у блондина не было много опыта в отношениях и интимной жизни. Всё-таки профессия актёра подразумевала публичность, где нужно вести себя особенно осторожно. Буквально шаг вправо, шаг влево – расстрел и жёлтая пресса с кричащими заголовками, а там и до окончания карьеры недалеко. Всегда нужно было вести себя чрезвычайно осторожно, что Ли и делал. Но всё же, все его партнёры всегда были исключительно девушками. Миловидными, с аккуратным маникюром, не сильно кричащим макияжем, длинными ухоженными волосами, миниатюрной комплекцией, кротким нравом, слегка застенчивыми и довольно покладистыми. Ликс всегда являлся ведущим и сам был тем, кто действует и играет активную роль как в постели, так и в моменты ухаживаний. Сейчас же он вдруг почувствовал себя наоборот, в роли девушки. И несмотря на то, что Ли ранее был полностью уверен – доминировать приятнее, сейчас всё в его некогда светлой головушке неожиданном образом перевернулось. Стоило лишь ощутить крепкие руки на своём теле и настойчивый язык, требовательно просящийся к нему в рот, Ли уже не смог противиться. Он сразу же позволил Хвану проникнуть внутрь, а затем чуть не умер на месте от резкого осознания того, что отдать контроль над ситуацией в крепкие руки такого безупречного во всех смыслах парня было просто феерически потрясающе. Феликс терялся в пространстве, пытался давать хоть немного взамен, сплетаясь с языком Джина и периодически покусывая его излишне-пухлую нижнюю губу, которая, по личному мнению Ликса, была чёртовой мечтой фетишиста. Но раз за разом, когда сил сопротивляться упорному желанию Хвана установить свои правила в этой незапланированной игре уже не было, он сдавался и сокрушённо млел под натиском Хёнджина, наслаждался головокружительным ощущением заполненности, когда брюнет почти что трахал его рот языком. По сценарию это Аква должен был искушать Виталиса, но сейчас сложилось стойкое ощущение, что совращают здесь скорее именно Феликса.       Открыв глаза во время поцелуя, Ли заметил, что Хёнджин и не закрывал их. С приоткрытыми веками, он смотрел на утончённые черты лица Ли, подрагивающие ресницы, слегка заломленные в удовольствии светлые брови и всё никак не мог насмотреться. Это ещё сильнее польстило Ликсу, отчего он тоже стал рассматривать парня вблизи. Даже увидел довольно чарующие особенности Хвана, которые ранее ещё не успел подметить. Аккуратная родинка под глазом и ещё несколько на щеках придавали внешности Джина особенной изысканности. Но эти чёрные влекущие глаза... Они смотрели в самую суть Ликса, раскрывали все его самые потайные желания. А главная тайна заключалась в том, что, хоть Феликс и не представлял себя в отношениях с другим парнем, но порой, в моменты, о которых тот никогда и никому не расскажет, он хотел хотя бы раз попробовать ощутить себя полностью управляемым сильными умелыми руками. И Ли это получил.       Когда ловкие руки быстро нашли нужные петельки и ещё сильнее приспустили шифон с плеч блондина, Хёнджину открылся вид на молочную кожу груди и небольшие розоватые ареолы, которые Ликсу тут же захотелось смущённо прикрыть, но он попросту не успел этого сделать, ведь мягкость губ Джина уже прилегла к одной затвердевшей жемчужине соска. И как только необычайно горячий язык прошёлся по ней широким мазком, Феликс еле сдержал себя от громкого стона, прикрывая рот ладонью. Светлые волоски на руках приподнялись от новых, ранее неизведанных ощущений, и вторая волна мурашек вновь покрыла его разгорячённое тело.       Одной рукой Джин крепко держал блондина за спину, притягивая к себе почти что вплотную и не позволяя отстраниться ни на один лишний сантиметр, а вторая оглаживала упругие бёдра, что слегка подрагивали от любого движения большой ладони. Словно изголодавшись по жидкости, хотя прямо сейчас находился в целом резервуаре с водой, Хван с упоением собирал медленно стекающие капельки со сливочной кожи своим языком и всё продолжал рассматривать каждую частичку восхитительного тела Феликса, не прикрывая век, казалось, даже на долю секунды.       Ликс уже практически полностью забылся в ощущениях, прикрыв глаза и плотно закрыв рот ладонью. Но стоило руке Джина - возможно, случайно, а может, и вполне намеренно - пройтись по возбуждённой плоти, что недвузначно оттянула и так откровенное бельё, которое теперь и вовсе почти ничего не скрывало, как Ликс вздрогнул и задушенно промычал, даже не представляя, как этот звук волной сокрушающего удовольствия прошёлся по ушным перепонкам и пошатнул уже и так трещащую по швам плотину выдержки Хвана. Он тут же сомкнул пальцы на тонком запястье Ли и оттянул небольшую ладонь от уст, делая вид, что просто целует внутреннюю часть руки, где исступлённое сердце достигло бешенного ритма и отдавалось пульсацией прямо на его губах. В это же время Хёнджин нашёл край подола юбки и медленно забрался под него, ведя пальцами всё выше и выше по внутренней части бедра Ликса, отчего тот тяжело задышал и инстинктивно начал извиваться в руках Хвана. Но Хёнджин крепко держал блондина и всё ещё не давал отстраниться, в то время как бесстыжая ладонь уже дошла до эпицентра возбуждения Феликса и тягуче-медленно огладила длину вставшего члена через небольшой слой ткани. Ли не сумел более сдерживаться и простонал таким высоким тенором, который совсем не был ему свойствен. Глаза сразу же приоткрылись во вдруг охватившем блондина испуге, и он быстро перевёл взгляд на Хёнджина. Не говоря ни слова, парень пытался показать одним взглядом, что не знает, как поступать дальше, и насколько далеко стоит заходить. Хван великодушно помог ему с этим разобраться, подбираясь губами вплотную к ушку и изображая, будто целует мочку. На деле же он прошептал совсем на грани слышимости, так, чтобы уловил лишь сам получатель интимного послания – "Подумай хорошенько, малыш. Если ты не боишься меня и желаешь полноценной разрядки, то я могу сделать всё, что захочешь. Либо же останови меня, ммм... Допустим, сильно сжав руку."       Феликс неровно выдохнул. Обдумывать и сопоставлять действительно желаемое долго не пришлось, потому что именно сейчас ему было слишком хорошо, чтобы останавливаться. Вопрос заключался совсем в другом. Подавшись вперёд, Ли тоже прижался к уху Джина, спросив не менее тихо – "А как же камеры?"       На это Хван удовлетворённо улыбнулся, а на дне чернильных глаз блеснул победный огонёк. Он прошёлся поцелуями по острой линии челюсти Ли, снова возвращаясь к ушку, куда произнёс – "Они не захватывают весь кадр целиком, и нижняя часть наших тел не видна именно для того, чтобы можно было лишь имитировать проникновение. Но..." – он тихо усмехнулся и, положив обе ладони на ягодицы, после чего ощутимо сжал, намеренно разводя их в стороны, а затем продолжил – "Они не предусмотрели того, как сильно нас будет тянуть друг к другу. И...я так чертовски сильно хочу тебя, что вряд ли смогу удержаться."       Ликс тихо простонал, закусив нижнюю губу, когда пальцы одной из рук Джина проскользнули к ложбинке меж ягодиц и слегка надавили на расслабленное от переполняемого возбуждения колечко мышц. И тут Хван прошептал окончательный вопрос, от которого зависело буквально всё. Не просто сцена, фильм, их взаимоотношения или ещё что-либо, а целая жизнь. Потому что именно в этот момент всё внутри Ли переворачивалось с ног на голову, но Феликсу определёно нравились эти будоражащие кровь изменения. "Ты же хочешь этого, Ликси?"       Феликс встрепенулся от этих слов и ласкательного имени. Он вжался грудью в тело напротив и зашептал, почти задыхаясь от переполняемых ментальных и физических чувств, мешающихся сейчас в единый водоворот внутри – "Наверное, я никогда так сильно ничего не хотел, как сейчас тебя внутри себя."       Где-то с этого момента заканчивается эпопея Ликса – прожжённого натурала и начинается новая свеже-голубенькая глава его жизни. Но, знаете, Ли ни о чём не жалеет.       Получив по сути карт-бланш на любые дальнейшие действия, Джин всё же не удержался и куснул привлекательную мочку ушка. Медленно возвращаясь к пухлым губам блондина, он вновь погрузил их в терпкий поцелуй, где чередовались как нежные касания, так и несдержанные покусывания, и всё новые цепкие переплетения языков. Хван начал осторожно поворачиваться на месте с сидящим на нём Ли так, чтобы камера пока что не захватывала лица Феликса. И когда он убедился, что ничего не будет заметно, то аккуратно приставил пару пальцев к раскрасневшимся губам Ликса, степенно проталкивая их в пылающую полость рта под поначалу растерянным взглядом парня. Вновь прижавшись к ушку, Джин тихо прошептал – "Оближи хорошенько, чтобы я сумел растянуть тебя для себя."       До Феликса не сразу дошёл смысл сказанных слов, ведь вторая рука брюнета, что всё не унимаясь, поглаживала его эрекцию, и думать в таких обстоятельствах получалось крайне сложно. Но, как только ещё одна мечта фетишиста, к которым блондин, уже не стесняясь, себя причислил, под названием изящные пальцы, начали медленно проталкиваться ещё дальше и тереться о язык, Ли понял и послушался. Он обильно смочил длинные узловатые перста, ловя на себе жгучие взгляды всё сильнее темнеющих глаз, когда Ликс позволял себе проходиться языком даже между ними. Как только Джин понял, что этого будет достаточно, то снова сменил позицию. Он сел спиной к основной камере, дабы то, что он будет делать с Ликсом, закрывала не только кафельная стенка, но и его собственная широкая фигура, и одной из рук приподнял Ли за бёдра так, чтобы тот перевёл вес тела на колени. Уложив на себя гибкое тело, Хёнджин тяжело выдохнул, настраиваясь на то безумство, которое они решили сотворить, а парень в предвкушении прижался к его груди. В таком положении ягодицы Ли приподнялись из воды, и брюнет осторожно поднял подол платья выше, где уже без преград пробрался через полоску белья и начал проталкивать сначала один палец в тугое колечко мышц, тихо приговаривая – "Расслабься, малыш, сейчас будет очень приятно."       Словно по инструкции, Феликс постарался полностью расслабиться, и узкие стенки смогли довольно быстро принять в себя всю длину перста Хёнджина. Ощущения были довольно странными, но чертовски возбуждающими. Вторая ладонь Хвана освободила эрекцию парня из плена белья и вместе с пальцем, что непрестанно двигался в Ли и слегка тревожил что-то очень чувствительное внутри, стала неспеша поглаживать его член спереди. Теперь Ликс начал задыхался воздухом и собственными стонами куда сильнее, чувствуя двойную стимуляцию. Через пару минут неспешного растягивания, когда брюнет полностью был уверен, что Феликс расслаблен достаточно, то решил идти дальше. Убрав палец, он быстро смочил его уже своей слюной вместе со вторым и, снова приставив к колечку мышц, толкнулся внутрь. Теперь ощущения были куда отчётливее, и Ликс вдруг понял, что ему чертовски нравится ощущать натяжение стенок, когда в него входит что-то более крупное. Пока Джин медленно двигался двумя перстами, постепенно сводя любые неприятные ощущения до минимума, Ли склонил голову к твёрдому плечу, чувствуя приятный влажно-лимонный и далёко-влекущий пряный аромат, прикрыл дрожащие веки и обвил крепкую шею обеими руками. Стремясь ощутить ещё больше, блондин попытался самолично двигать бёдрами, подаваясь навстречу длинным пальцам и возвращаясь назад в кольцо ладони, что охватывала его истекающий предэякулятом член. Но вдруг рука спереди пропала, и как только он приподнял голову и непонимающе заглянул за завесу чернильных волос на Хёнджина, тот приставил ещё пару пальцев другой руки к губам Ликса, и теперь блондин сразу понял, что от него хотят. Смочив и их, Феликс снова постарался расслабиться, удобнее устроившись на бёдрах брюнета, прогнувшись в пояснице так, чтобы Джину было как можно удобнее. А Хван стремительно сходил с ума, видя перед собой изящную линию узкой талии, переходящую в аппетитные бёдра и округлые ягодицы. Хёнджин изо всех сил старался взять себя в руки, чтобы не сорваться и не взять его так, потому что оттрахать этого чувствительного и буквально дрожащего в его руках мальчика хотелось неимоверно.       И вот ещё два пальца очень медленно стали проникать внутрь. Но Хван понял, что пока что слишком узко, и оставил только один. Он вошёл куда проще, но всё же не без сопротивления девственных стенок. Ликс от этой новизны испытал уже некоторые болезненные ощущения, но постарался привыкнуть. А через пару минут жадных поцелуев и всё более активных фрикций в уже растянувшееся колечко мышц, Феликс начал ловить самый настоящий кайф. Особенно, когда подушечки пальцев Хвана то и дело тревожили какую-то дурманящую разум точку внутри, что раз за разом разносила по телу неконтролируемую дрожь и волны безграничного удовольствия. Ликсу всё сильнее не терпелось почувствовать в себе нечто серьёзнее, чем просто пальцы, и он вновь подался к скуле брюнета, томно, но слегка капризно шепча – "Я умру, если ты сейчас же не вставишь в меня свой чёртов член."       Хван прямо сейчас был уже настолько на грани, что без промедлений поддался желаниям соблазнителя. Он наскоро расправился с молнией своих штанов и приспустил бельё. Приподнявшись и облокотившись на края стенок джакузи так, чтобы его бёдра приподнимались, он согнул ноги в коленях и устроился на пятках. Не самая удобная позиция, но что имеем, то имеем. Теперь верхняя часть его бёдер оказалась над водой, он вновь самолично смазал ладонь слюной, после чего спешно прошёлся по каменному стволу, который ныне был на поверхности, смазывая тот, и приподнял Ли за ягодицы. Головка коснулась дырочки и лишь слегка протиснулась внутрь, раздвигая колечко мышц. Феликс раскрыл губы в беззвучном стоне, когда ощутил, как член точно куда больше, чем у него самого, погружается внутрь, переполняя настолько сильно, что на мгновение показалось, что Ликс просто не сможет принять его в себя целиком. Однако, ладони Хвана, что опустились на тонкую талию и с напором медленно, но уверенно опустили Ли на ствол сначала наполовину, а после, когда Ликс перестал так сильно сжиматься и пропустил его дальше, до самого конца, прервали любые мыслительные процессы. Голова тут же стала совершенно пустой, а из уст блондина вышел такой сокрушëнный стон, такой удивительно высокий, на который он вовсе не предполагал, что был способен. Как только бёдра снизу начали двигаться и руки, удерживая его над собой, стали буквально насаживать на член, пока что не сильно быстро, дав парню слегка привыкнуть к растяжению стенок, но постепенно набирая обороты, Феликс познал всю гамму не только эмоций и ощущений, которые ему до сих пор были недоступны, но ещё и вариаций всех его голосовых возможностей. Феликс стонал так громко и несдержанно, цепляясь руками за всё, что находилось поблизости, как никогда. Он полностью забыл о том, что прямо сейчас их снимает по меньшей мере две камеры и где-то там, за ширмой, наблюдет так же два человека. Сейчас было абсолютно и бесповоротно насрать на то, что подумают другие. Существовал только Хёнджин, его умопомрачительный член и чертовски красивые пухлые губы, что терзали тонкую кожу шеи, даже не беспокоясь о том, останутся ли там какие-либо следы. Джин так идеально попадал по тому самому чувствительному местечку, что хотелось ощущать это безумие всегда. Каждую минуту, секунду и миллисекунду этого бытия.       – Ммм-ах, быстрее, прошу-у...: простонал в самом восхитительном из всех возможных бреду Ликс. И Хван, прижав парня за талию к себе вплотную, действительно стал входить всё быстрее и быстрее, набирая какой-то поистине бешеный темп. Феликс же сжимал тёмные пряди волос Джина, прижимая его к своей груди, куда уста Хёнджина успели снова спуститься и продолжить ласкать набухшие жемчужинки сосков, обводя те кончиком языка и зажимая меж губ. Переживая истинную бурю из ощущений, Ли закатывал глаза от наслаждения, затопившего каждую жилку, каждую малейшую частичку его тела. Собственный член, теревшийся о торс Хвана, всё ещё прикрытый белоснежной майкой, давал дополнительную значимую стимуляцию и Ликс где-то на грани сознания стал степенно понимать, что уже не может терпеть, и совсем скоро точно сорвётся с небес на землю прямо в объятия жутчайшего экстаза. Он сильнее сжал широкие плечи, чувствуя напряжение мышц Джина, и прошептал всё, на что его в данный момент хватило – "Я...с..сейчас..."       Задыхающийся от манящего запаха, сотканного из сладковатости натурального аромата кожи, свежести мяты и томности ванили с чем-то цитрусовым, Джин с трудом осознал сказанное его личной нимфой и, вновь положив на ягодицы обе ладони, сжимая упругие половинки, стал вбиваться в трепещущее тело с такой неистовостью, что вода вокруг уже начинала выплёскиваться за кафельные края и отдаваться хлёсткими раскачанными волнами по их разгорячённым влажным телам. Но парням сейчас было совершенно не до этого. Хван беспощадно вгонял член по самое основание так быстро и сочно, что, казалось, почти что не выходил из чертовски приятно утягивающего внутрь колечка мышц, а таран по чувствительной железе внутри заставлял Ли приближаться к разрядке с неимоверной скоростью.       И вот последние особенно-резкие толчки окончательно довели Феликса до края пропасти под названием "всеобъемлющее блаженство", в которую тот с удовольствием спрыгнул. Такой долгий оргазм он ещё никогда в своей жизни не переживал. Ещё и Хван доходил до собственной разрядки, всё продолжая остервенело втрахиваться в беззащитное уставшее тело, порождая ураган сверхстимуляции, который лишь продлевал удивительные ощущения. Но и Хёнджин в какой-то момент дошёл до точки невозврата, останавливаясь глубоко в Феликсе и наполняя его пылающе-горячим семенем изнутри.       Они ещё пару минут пытались отдышаться, и тут Хёнджин вдруг вспомнил о том, что после интим-сцены ещё шло пару строчек, поэтому постарался аккуратно устроиться на бортике так, чтобы камера уловила все самые важные эмоции, а затем глубоко выдохнул и вновь вошёл в роль.       – Нимфа моя... Боюсь, мы сделали что-то непоправимое и совершенно ужасное...: Джин свёл брови в переносице и постарался передать глубокий мыслительный процесс. В это же время Ликс тоже уже начал приходить в себя и, наконец, вспомнил о собственной реплике. Он прижался одной частью лица к груди Джина, где всё ещё ощущал такое же, будто просящееся на волю сердце, сходящее с ума от пережитых эмоций.       Феликс прикрыл глаза, а затем снова их раскрыл, но впредь с совсем другими чувствами, читающимися на дне кофейных радужек. Блондин создал иллюзию надвигающейся тревоги через слегка заломленные брови и проницательный взгляд, который направил прямиком на Виталиса, отпрянув от груди.       – Что Вы имеете в виду?: задал вопрос он, бегая глазами по совершенному лицу с разметавшимися по нему смоляными прядями.       – Я не должен был поддаваться этому греху. Но не смог устоять перед столь прекрасным созданием.: провёл по выраженной скуле с лёгким проблеском крапинок на той так нежно Хван, что внутри Ли зародилось уже нечто куда более глубокое, нежели просто плотское желание. Он пока не мог дать имени этому чувству, но был уверен, что скоро поймёт. Ответ был на поверхности, но только-только недавно вернувшееся в равновесие сознание пока что не позволяло узнать правду. Быть может, ему нужно больше времени.       – Кто Вы?: зачарованно смотря на брюнета, тихо задал вопрос Ликс, даже не подозревая, что теперь в его глазах действительно читались те самые пресловутые сердечки, которые были прописаны в сценарии у Аквы.       – Я - Виталис, первый сын Господа. Теперь я больше не буду прежним... Одному лишь Всевышнему известно то, что будет дальше... Но ничем хорошим это для меня точно не закончится.: горько улыбнулся Хёнджин, поразив Ли столь натуральными эмоциями печального счастья и горького предвкушения надвигающейся бури для своего персонажа. Феликс в очередной раз понял, что имеет дело с настоящим профессионалом, и только сейчас в голову прокралась неприятная мысль, что всё это могло быть не более чем гениальной игрой. Страсть и не более? Взаимное удовлетворение потребностей без продолжения? Простое удовольствие без "жили они долго и счастливо", как в тех грёбаных фильмах, в которых они вечно снимаются?       Верить в такое совсем не хотелось, даже если разумом Ли и понимал, что их мир сложен и небезопасен. Хотелось хоть на жалкую и быстротечную минуту погрузиться во все эти типичные любовные мелодрамы, где главное герои проходят через все трудности, но всё равно остаются вместе, заслуживая свой драгоценный "хэппи энд". Хотя бы немного почувствовать себя свободным от общественного мнения и жестоких правил их индустрии. Но, как только сцена закончилась и они с Джином поправили свою одежду, то удалились в свои гримёрные и так больше и не пересекались. Видно, это действительно ничего не значило. Даже Феликс, будучи правильным до мозга костей, в кои-то веки всерьёз задумался над тем, чтобы хотя бы попытаться что-то изменить на своëм почти полностью потухшем из-за карьеры любовном фронте. Он больше не хотел упускать что-то важное. То, что внезапно заставило вновь циркулировать пульсацию жизни по его венам. Ли понимал, что у Хвана вряд ли есть его номер, но тот точно знал, где его можно найти, ведь у режиссёра заветные циферки всегда под рукой. Да, у них были отдельные, не связанные друг с другом съёмки, где парни точно не могли увидеться, но это всё равно чертовски сильно терзало сердце, что только-только растопилось от собственных предрассудков и проснулось ото сна. Возможно, он слишком многого хотел, но уже просто не мог прекратить мечтать о том, чтобы вновь коснуться тёплой медовой кожи, запустить пальцы в смоль длинных волос и услышать что-нибудь нежное из багряных уст.       Забегавшись и сто тысяч раз решив и передумав, брать ли номер брюнета у режиссёра или всё же не стоит, Феликс ещё по меньшей мере недели четыре терзал себя не самыми светлыми мыслями. А вдруг он действительно просто играл своего персонажа и на самом деле совсем другой? Что, если Ликс ему и не нужен вовсе? Звезда больших экранов, актёр с большой буквы, гений игры и обладатель абсолютно неземной внешности вряд ли захочет ставить под удар свою репутацию и карьеру ради какого-то молодого, зелёного парня, всё ещё не получившего особенной известности из-за вечных неудач? Да таких, как Феликс, пруд пруди, бери не хочу. Действительно. И на что он надеялся?...       Однако, догадок множество, а правды он всё ещё не знал. Теперь оставалось надеяться только на то, что в последней совместной сцене с Хёнджином, когда они столкнутся лицом к лицу, и играть влюблённых снова будет просто необходимо, они смогут выйти тет-а-тет и адекватно поговорить.       Этой метафорической верой Ли жил до самого последнего заветного дня съёмки.

🌊🌊🌊

Mos Elian - Breathe

      Близился конец фильма. По сценарию, после того как Виталис поддался греху, он претерпел необратимые изменения и стал более резким, страстным и неуправляемым. Облачился уже в тëмные одежды и вызвался на поединок с самим Богом. Но это было совсем не из-за того, что душа его потемнела, нет. Он просто понял, что законы и парадигмы отца слишком неправильны и жестоки. Виталис хотел вразумить Господа и, так как имел возможность встретиться с ним лично, не раздумывая воспользовался ей.       Съёмочная площадка развернулась на огромное пространство без потолка, заполненное античными скульптурами и ребристыми колоннами с обильной лепниной. Ли даже не знал, что в этом городе такое имеется. Где-то на фоне был растянут длинный зелёный фон, видимо, чтобы после имитировать что-то вроде поднебесья, где сейчас и будут находится главные герои. В этой сцене Феликс впервые должен был увидеть Ли Минхо. До этого их съёмки проходили отдельно друг от друга, и сцены не пересекались. Ликсу было крайне интересно посмотреть на игру двух талантливых и успешных актëров со стороны.       Роль самого же Феликса заключалась в том, что в процессе выяснения отношений между отцом и сыном Виталис призовëт Акву на небеса, чтобы лично познакомить Господа со своим избранником и попытаться убедить его в том, что любовь духовная и любовь плотская всегда были неразделимо повязаны друг с другом. И что в их чувствах, в их страсти нет ничего зазорного. Но в конце концов создатель будет недоволен непослушанием, небо помрачнеет, после чего разразятся гром и тысячи сверкающих молний. На них обрушится целая пелена уже подготовленного искусственного дождя. В общем-то, сегодняшняя заключительная сцена обещала быть чрезвычайно горячей и до безумия влажной.       А Ликс теперь чувствовал несомненный интерес, станет ли Хёнджин вести себя так уверенно и влюблённо, как того требует роль, после столь долгого периода напряжённого молчания между ними. Только заметив брюнета, когда тот пришёл на съёмки, Феликс с раздирающей внутренности обидой ощутил целую пропасть между ними. Хван видел его, но даже взгляда не задержал. А проходя мимо, не сказал и слова, пока Ликс стоял со сжатыми, спрятанными в длинных рукавах кулаками и опущенным побледневшим лицом, сокрытом волнами светлых прядей волос. Видно, Феликс не ошибся, и между ними действительно происходило что-то, чего Ли пока что не осознал в полной мере. Он лишь явственно почувствовал ту ледяную ауру, которой пробрало Ликса в момент полного игнорирования со стороны Джина. Предположения с новой силой начали душить парня, но сейчас Ли нельзя было сходить с дистанции. Не тогда, когда конечная прямая уже совсем на подходе, и стоит протянуть руку, как он коснётся заветного, но безраздельно гнетущего забвения. Все мысли вдруг начали сводиться к единственно правильному, как он тогда думал, решению – побыстрее закончить весь этот цирк и уехать как можно дальше. Осталось совсем чуть-чуть. Он выдержит.       У блондина поперёк горла встало ощущение, что работать сегодня будет куда сложнее. Может быть, он даже будет сбиваться, чего сильно не хотелось, дабы не упасть в глазах коллег и более значимых лиц, которые всё ещё будут присутствовать на площадке. Раз с любовью не везёт, хотя бы карьеру и репутацию нужно сохранить.       Возможно, для Хёнджина совсем не имело значения то, какие между ними отношения, и он без труда сможет сыграть свою роль, как всегда, более чем безупречно. Но вот самому Ли перед началом съёмок было ужасно некомфортно, и надвигающаяся паника становилась всё ближе и сильнее с началом подготовлений его образа в отдельной гримёрной.

🌊🌊🌊

      Феликс и Хван не виделись до самого последнего момента. До того, как нужно было идти на исходные позиции. Джин выходил первым на подготовленную для него площадку, а Минхо в это же время, полностью облачённый в снежно-белые одежды, восседал на специальной возвышенности, где стоял массивный светлый трон, будто внедрённый в каменный пол. Всё помещение дышало воздухом и светом. Дополнительные софиты персонал расставил по всему периметру прямо на верхушках колонн и снизу них, чтобы создавать точно мифическое ощущение того, что место само по себе источает сияние.       В этот раз Хёнджин был одет в контрастные с общей цветовой гаммой тёмные оттенки. Он будто стал полной противоположностью образа, который представал перед зрителем в самом начале. Полностью в коже, что была чернее ночи, Хван удивлял своей открывшейся взору мускулатурой на покрытой мягким золотом загара коже, ведь наполовину расстёгнутая жилетка не закрывала ни жилистых сильных рук, ни тонких ключиц, ни подтянутой груди. Штаны и ботинки выглядели уже более закрытыми, но всё внимание ныне было притянуто лишь к открытым участкам кожи и горящим чёрным глазам, что гармонично сочетались со столь же тёмными волосами, будто растрепавшимися от сильного ветра. А ветер тут действительно кружил нехилый. Пространство было открыто по сторонам, и свежий воздух свободно гулял через множество уходящих почти что в самое небо колонн.       Сегодняшний день не отличался особой солнечностью. Погода, будто самолично прочитав сценарий, источала такую же пасмурность, которую требовала достаточно мрачная сцена. Среди стаффа даже ходили предположения, что искусственный дождь подключать к съёмке и не придётся. Вдалеке уже собирались тучи, что чернели всё грознее и отчаяннее с каждой минутой. Прохладный ветер постепенно нарастал и тревожил одежду всех на площадке. О Феликсе и говорить было нечего. Одетый в уже знакомое шифоновое платье, он только и успевал, что поправлять вздымающиеся ткани.       Обратив внимание на то, что все подготовления были закончены и аппаратура успешно настроена, Ликсу оставалось выжидать момента своего выхода. А пока он мог незаметно вдоволь полюбоваться истинным совершенством, что прямо сейчас затмевало даже самые безупречные скульптуры эпохи ренессанса, расставленные тут и там в замысловатом поднебесье.       И вот, с позволения режиссёра, сцена положила своё начало.

      – Зачем ты оскверняешь эту землю, глупец? Я не позволял тебе являться сюда!: только увидев приближающуюся тёмную фигуру вдали, громогласно произнёс Минхо, являя едва сдерживаемую гамму злости на своём лице. Феликса удивило то, как за считанные минуты он смог погрузиться в настолько яркую эмоцию. Далеко не все, даже самые опытные голливудские актёры были на такое способны.       – Неужто мне вдруг стало необходимо просить аудиенции у собственного отца?: усмехнулся одним уголком губ Хван, не сбавляя ровного шага.       – Да как ты смеешь так нагло являться ко мне, ещё и дерзить после того, что сотворил!: в нарастающем бешенстве сжал подлокотники каменного трона Ли, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вскочить, дабы наказать паршивца.       – А что я сделал, отец? Полюбил? Неужели это так плохо? Разве противоречит столь прекрасная духовная связь твоим названным законам?: не унимался Джин, ступая по длинному залу прямо к возвышению.       – Молчать! Не смей мне перечить, Виталис! Я сотворил тебя чистым, словно ангельская слеза, чтобы ты созидал на пропащей человеческой земле то, чего ей всегда так сильно не хватало – мир и благочестивость. А ты растоптал мои надежды и поддался страшному греху, разделив постель с каким-то духом! Я страшно взбешён и не настроен на конструктивный разговор, Виталис! Сейчас же возвращайся обратно, иначе...: разрезал воздух бурными речами Минхо, что сейчас был действительно похож на разъярённого зверя.       – Иначе что? Убьёшь меня из-за своей собственной ограниченности, на которую также обрёк миллионы беззащитных людей? Одумайся, отец! Запрещать даже помыслы о том, что неразделимо связано с любовью – о таинстве страсти, слишком бессердечно!: хмурился и уже сам поднимал голос Хёнджин. Ликс заметил то, как парень был напряжён в этот момент. Будто настоящее грозовое цунами плескалось не только в его персонаже, но и в нём самом.       Одна из визажистов быстро подбежала к Феликсу и осмотрела его макияж в последний раз, а затем тихонько пожелала удачи и удалилась. Только сейчас Ли вспомнил, что через пару минут его выход. Он взглянул на небо над головой и почувствовал совсем крошечные капли дождя. Они ещё были совсем незаметны, но по сгущающемуся, уже почти сумрачно-тёмному сапфирово-кремневому небу Ликс предположил, что совсем скоро польёт. И, скорее всего, чертовски сильно. Но для их сцены это было в самый раз.       Феликс последний раз выдохнул и начал идти к главному кадру, где друг друга всё ещё терзали пламенными взглядами названные сын с отцом. Сейчас Аква должен явиться как раз вместе с дождём. Пока он шёл босыми ногами по прохладному каменному полу, лёгкая морось из капель усиливалась и, Ли был уверен, в кадре это выглядело просто идеально.       Две пары глаз обратились к его роскошной фигуре, ступающей под пеленой нарастающего дождя. Ли гордо держал ровную осанку и неотрывно смотрел в чёрные очи Джина, пока бурные потоки ветра, несмотря на воду, ниспадающую с самих небес, подхватывали излишне тонкие ткани и заставляли те обхватывать стройные ноги, необычайно узкую талию и изящные руки. Сейчас Феликс почему-то совсем не ощущал смущения. Всё лишнее отошло на задний план. Под молочной кожей разлилась приятная волна наслаждения от множества поражённых взглядов, неотрывно наблюдающих за каждым его движением. А в особенности от взгляда того, кто был прямо напротив и каким-то совершенно невообразимым образом успел стать центром вселенной Ли за всего пару месяцев. Хёнджин смотрел так, будто истинное божество явилось не какому-то там Виталису, а ему и именно сейчас в обличии самого Феликса. Ликс читал в нём то, что было совершенно невозможно скрыть вот так просто – самозабвенное влечение. Осталось только проверить, не почудилось ли ему. Потому что, как только блондину до Джина оставалось всего несколько метров, он заметил явное изменение в эмоциях парня. Они вновь сменились на что-то другое. Нечто потерянное и задумчивое. Ликсу на момент даже показалось, что вот она – растерянность того самого незыблемого гения актёрской игры. Думал, что, вероятно, придётся переснимать момент новой встречи двух "влюблённых", но нет. В считанные секунды Хёнджин вновь собрался, и только Феликс сравнялся с ним, брюнет подчёркнуто-нежно обнял Ли за талию и жарко притянул к себе.       – Моя чудесная нимфа явилась на зов. Я бесконечно скучал.: смотрел точно в распахнутые карамельные глаза куда более тёмными Хван. Свет некоторых софитов постепенно сделали потише, чтобы создать более пасмурную и даже интимную атмосферу. В это время дождь лишь усиливался и обдавал пару, стоящую прямо посреди огромного, уже полностью покрытого водой, пространства. Но даже неукротимый бег мутных капель не мешал им смотреть друг на друга. Сейчас Ли не готов был сказать точно, играет ли Хёнджин, но дрожь от горячих прикосновений давала понять, что даже если это всё ложь для красивой картинки, он с удовольствием возьмёт от неё всё, что сможет и позволит себе, возможно, в последний раз испить отчаянный сладострастный поцелуй, о котором грезил последние невозможно-мучительные недели.       А по сценарию именно здесь и сейчас как раз-таки должен быть показной поцелуй. И Феликс упоённо ожидал, когда Хван, наконец, сорвётся. Ведь так необходимо по сюжету. И только. Правда же?...       "Поцелуй меня" – одними губами произнёс Ли, находясь в нескольких жалких сантиметрах от лица Хёнджина, и это стало началом конца.       Брюнет порывисто прижался к устам напротив, запуская одну ладонь по шее вверх в распущенные светлые пряди, чем притянул Ликса ещё ближе, не позволяя отстраниться. Одновременно с тем другая рука всё ещё обнимала талию, но уже более яростно притягивала хрупкую фигуру вплотную к своему телу. Хван целовал так головокружительно и неистово, безостановочно терзая раскрытые губы Ли, будто точно так же, как и Феликс, понимал, что это их последний раз. Будто испытывал те же самые чувства...       Феликс и сам не уступал в напоре, цепляясь за края жилета парня и самолично проталкивая в горячий рот брюнета язык. После этого он еле сдержал себя от непристойного стона прямо в губы, потому что Хван от этого ещё сильнее обезумел, буквально вжимая Феликса в себя и переплетаясь с ним языком в запредельно-любострастном вожделении. Они глотали стекающие по лицам потоки воды, но не смели остановиться. Даже крик поблизости не сразу отозвался на затуманенных задворках сознания.       – Да как вы смеете!!!: в безрассудном бешенстве поднялся на ноги Минхо, но заметив, что парочке будто и не до него вовсе, решил, что нужно спасать ситуацию и мельком посмотрел на звукаря, стоящего за одной из колонн. Тот сразу понял намёк и пустил звук грома, после чего пошли подготовленные спецэффекты из ярких вспышек света, имитирующих молнию. Но, как оказалось, этого бы и не потребовалось, подожди они ещё буквально минуту, потому что природа со своей задачей справилась куда восхитительней.       Небо резко прорезало сразу несколько сияющих линий, а затем с вышины стал расходиться действительно угрожающий громовой раскат. Это отрезвило двух забывшихся парней, и Джин таки вспомнил, что должен сейчас играть поставленную ему роль. Он с задушенным нежеланием оторвался от Феликса и снова обратил свой взор к Минхо.       С этого момента началась арка с поединком, где главной действующей силой и одновременно оружием являлись молнии. Основные световые эффекты били в нужный момент, а остальное было уже за графическими художниками.       Здесь также произошло то, что забрало из лёгких Ликса последний воздух. Одна из молний должна была поразить Виталиса и сжечь на нём жилетку, которую тот после и вовсе отбросил за ненадобностью. Так перед всеми вокруг, объективами камер и Феликсом, что занял, пожалуй, одно из самых лучших мест, опираясь корпусом об одну из колонн поблизости, Хван предстал обнажённый по пояс. Признаться честно, это зрелище было лучше, чем всё, что до этого Ли когда-либо видел. Нисходящие по подтянутому рельефному торсу дорожки из небесных слёз неизменно увлажняли напряжённое тело Хёнджина. Ликс только и мог, что заворожённо наблюдать за тем, как невозможно красиво перекатывались мышцы под кожей, блестящей от как природных, так и искусственных молний. Чёрные длинные волосы тоже намокли и удивительно красиво даже в сущей небрежности липли к совершенному лицу, поминутно искажающемуся от всевозможных яростных эмоций.       Ли настолько сильно очаровался развернувшимся зрелищем, что только благодаря человеку из стаффа, который осторожно коснулся его руки, вспомнил, что сейчас должна будет случиться самая последняя часть уже с ним самим. Акву должна поразить одна из молний, а сразу после трагедии тот проронит пару последних слов, перед тем как закроет глаза навсегда.       Феликс тихо подобрался к исходной позиции и лёг на прохладную каменную поверхность прямо в целое море, уже образовавшееся к этому моменту на полу. Кадр перешёл к нему, и Джин сорвался с места, подбегая и падая на колени перед худенькой фигурой в полупрозрачных облачениях. Он поднял корпус Ли и уложил его на свои колени, а затем начал убирать всё ненужное с волос. Ткань, покрывающая голову, упала, и теперь лицо блондина было видно куда лучше. Ликс постарался как можно более измученно смотреть на Джина сквозь пелену дождя. И на самом деле эмоция эта была вполне настоящая. Сейчас должна была произойти контрольная сцена, и на этом, пожалуй, всё. Больше они с Хёнджином могут никогда не увидеться. Это страшное осознание издевательски-медленно убивало что-то, некогда проснувшееся внутри парня.       – Прости...: прошептал Феликс, пытаясь и вовсе не заплакать.       – За что? Ты самое лучшее, что происходило со мной за все те тысячелетия, которые я жил. Я люблю тебя, Аква. Не покидай меня, прошу...: молил Джин, поглаживая мокрую, бледную скулу Ли пальцами тёплой ладони, к который трепетно ластился Ликс. На секунду Феликсу показалось, что по щекам брюнета действительно текут совсем не наигранные слёзы. Но потом вспомнил, что сейчас идёт дождь, и ему наверняка просто почудилось.       – Я тоже... Тебя люблю.: произнёс утихающим голосом блондин и медленно прикрыл веки, после чего расслабился в руках Хёнджина. Голова безвольно упала, а Хван тут же запустил ладонь в волосы Ли и поднял его снова, прижимая к своей груди. В этот момент по закону жанра должен был разнестись грозовой вопль боли, перекрывающий даже естественный раскат грома, который Джин исполнил действительно великолепно. Феликса, всё ещё прижатого к пылающему телу, даже обдало мурашками и лёгкой дрожью.       Да, эта история осталась трагичной для главных героев, но тот самый Создатель проникшись болью сына, всё же позволил и ему, и людским созданиям самим выбирать, кого любить и не погрязать в грехах из-за всей этой насыщенно-безграничной палитры таинства любви. Акве же воздвигли храм на воде, где по центру стояла точная копия духа в обличии необычайно прекрасного юноши. Виталис до скончания времён приходил в это место и горевал по своей первой настоящей любви. Грустно, но поучительно, как говорится.

🌊🌊🌊

      Феликс устал. Невыносимо. Это было просто невыносимо. Пульсация в висках, головокружение и терзающая изнутри боль – его спутники на весь оставшийся вечер. После самых главных для кинокартины съёмок режиссёр всех поздравил и предложил устроить по такому случаю банкет. Однако Ликс отказался. Давящее чувство того, что ему здесь не место, затмевало разум и вынуждало бежать отсюда как можно скорее. Бежать от Хёнджина.       Ли быстро снял мокрую одежду, вытерся полотенцем, переоделся и стёр остатки макияжа с лица. Собрав все свои вещи, он поблагодарил двух девушек-гримёров, приставленных к нему на момент всех съёмок, а затем быстрым шагом направился к выходу из небольшого здания, где располагались помещения для персонала. К сожалению, дождь всё ещё не прекращался. Небо уже полностью затмила беспросветная ночь, и только желтоватые огни фонарей освещали довольно большое полупустое пространство парковки. Нужно было попросить стафф вызвать такси или же сделать это самому. Идти внутрь снова не хотелось совершенно, и Ликсу ничего не оставалось, кроме как достать телефон. Он стоял под небольшим козырьком и отчего-то дрожащим пальцами пытался зайти в нужное приложение.       – Я думал, ты уже ушёл.: послышался до дурноты знакомый мягкий тембр позади, после чего дверь прикрылась с характерным звуком, и с блондином сравнялась высокая фигура.       – Уже скоро.: буркнул в ответ Ликс, бросив недовольный взгляд на парня сбоку и вновь утыкаясь в телефон.       – Может, подвезти?: уже более чётко раздался голос поблизости, и Ли понял, что Хван повернулся к нему лицом, пристально и неотрывно рассматривая. От этого по коже прошлась холодная волна мурашек, и блондин до немения в пальцах сжал корпус смартфона в своих руках.       – Зачем?: спросил он с недружелюбным понижением тона голоса, переходя на бас.       – Я просто...чёрт. Просто пытаюсь быть вежливым.: отвернулся Хёнджин.       – Да неужели? Пожалуй, мне нахуй не всралась твоя вежливость. Можешь спокойно засунуть её себе в жопу. Разрешаю.: выплюнул Феликс, всё же вызвав машину. Посмотрев на строчку со временем ожидания в пять минут, он убрал телефон в сумку на плече, так и не увидев, что водитель, извиняясь, почти сразу отменил поездку. Осталось только дождаться машины, которая так и не должна была явиться. Но Ли пока об этом не знал. Однако, уже даже сейчас что-то он был совсем не уверен, что сможет выстоять здесь с Хваном хоть ещё одну минуту.       – Да что такое-то, блять? Хорошо, давай поговорим. Что происходит?: повернулся всем корпусом к блондину Джин, прожигая профиль Ликса ядовитым взглядом.       – Даже не знаю. Возможно, кто-то себе слишком многое позволяет.: намеренно не смотрел на брюнета Феликс, молясь, чтобы такси приехало как можно скорее.       – Подожди-подожди. Ты же сам был не против секса. Так в чём моя вина?: всё никак не отставал Хёнджин, и Ли уже просто не мог терпеть.       Плюнув на то, что снова промокнет, он вышел из-под навеса и прокричал, прежде чем направится хоть куда-нибудь, лишь бы подальше от эпицентра его больной зависимости, сошедшейся в одном, как оказалось, не самом правильном человеке:       – Возможно, лишь в том, что ты придурок, а я слишком наивен и сделал то, чего не следовало с самого начала.       Решительно ступая вперёд, Ли больше не оборачивался и даже не замечал, как стремительно промокает. Он поднял глаза к бездонной темноте неба, которое продолжали рассекать серые капли, и не стал сдерживать солёных слёз. Сейчас их всё равно никто не заметит. Они сольются с дождём, сотрутся природной стихией так быстро и качественно, будто их никогда и не существовало.       Именно сейчас не существовать хотелось и самому Феликсу.       – Стой!: услышал он через пелену воды позади, а через несколько мгновений ощутил крепкую хватку на предплечье. Хван подбежал и с силой обернул парня к себе, заглядывая в глаза, полные одинокой нескончаемой боли. Брюнет на секунду замер, а затем покричал так, чтобы перебить шум истошно бьющего об асфальт ливня: Давай договорим! Что ты сделал? Я не понимаю!       Ликс горько усмехнулся, бегая глазами по лицу, с которого неописуемо красиво стекали тысячи капель, что переливались под фонарным свечением и несколькими яркими подсветками каких-то вывесок.       – Позволил себя одурманить. Увлёкся таким гениальным актёром и не смог остановиться. Переступил через свои же границы дозволенного. Я ведь, мать твою, всегда думал, что только по девушкам! А тут появился весь такой потрясающий герой-любовник, и всё перевернулось с ног на голову! Я не должен был позволять себе думать о тебе в более, чем профессиональном плане...: резко выдернул руку из хватки Джина Феликс и, сделав несколько шагов назад, выкрикнул последнее, после чего пустился в бег: Не должен был влюбляться, чёрт возьми!       В эту самую минуту Ли мечтал убежать так далеко, чтобы больше никогда не видеть это лицо с блядскими пухлыми губами, пробирающими насквозь бездонными глазами и безбожно притягательной аурой, от которой было слишком сложно скрыться и практически невозможно отказаться. Блондин даже допустил мысль, что может просто сбежать на другой материк, дабы точно ограничить себя от этого человека. Чтобы уж наверняка. Но тут его дрожащее от прохлады воды, полностью промокшее и продрогшее тело схватили сильные руки и заставили остановиться. Феликс из последних сил старался высвободится, кричал, извивался и бился кулаками, но крупное тело позади прижимало лишь сильнее, не выпуская из крепкого кольца объятий.       Когда у Ликса больше не осталось сил, руки упали, а голос осип, Хёнджин поцеловал его в макушку, а затем в скулу и аккуратное ушко с парочкой проколов. Совсем тихо, но слышимо для самого Ли, он прошептал – "Прости меня. Пожалуйста. Я знаю, как это больно, потому что тоже борюсь с собой." Далее Хван осторожно перевернул тело Феликса лицом к себе и, взяв его в согревающие ладони, продолжил, но уже громче:       – Ты же сам знаешь, как сложно уживаться в публичном мире. Вездесущие папарацци, следящие толпы фанатов, берущиеся из каждой не так сказанной фразы инфоповоды, раздувающиеся до невозможных масштабов. В нашем мире тяжело любить открыто. И именно поэтому я всегда старался разграничивать работу и личное. О моих романах не было слышно только из-за того, что их не было. Я всегда ставил себе рамки и не позволял даже малейшим чувствам испортить свою карьеру. Знаешь, как сильно я потерялся, когда увидел тебя? Я тоже позволил себе слишком многое, потому что впервые не смог сдержаться. Я всё никак не мог выбросить тебя из головы, и поэтому погрузился в работу. Чтобы не сбиваться, потому что рядом с тобой, Феликс, это случалось на раз-два. Да, признаю. Я тоже влюбился. Как дурак подверг опасности всё, что у меня было, но так и не смог отказаться от тебя.: почти без передышек изливал накипевшее и наболевшее за эти месяцы Джин, пока Ли стоял в ошеломлении и не мог даже пошевелиться. Дыхание перехватило, и на протяжении всего монолога брюнета Феликс не дышал, отчего лёгкие стало неистово жечь, а на последнем слове брюнета он просто уже не сдержался и потянулся вперёд, чтобы вдохнуть спасительного кислорода прямо с таких желанных губ.       Словно одержимые, они больше не могли противиться вспыхнувшим чувствам и бурлящим желаниям, сливаясь в совершенно диком и необузданном поцелуе. Они хватались друг за друга, боясь упустить своё чарующее наваждение. Боялись, что если отпустят, если оторвутся хоть на секунду, то всё пропадёт, будто мираж. Сольётся вместе с непроходимой стеной ливня, где не было видно ничего уже на расстоянии метра. Боялись, что больше не смогут найти друг друга. Никогда.       Чуть ли не споткнувшись о что-то поблизости, они всё же посмотрели, что это, и поняли, что то была одинокая остановка со стеклянными ограждениями. Идеально.       Хван принялся сцеловывать капли воды с шеи Ли, пока тот, в разбивающем наслаждении прикрыв веки, пробирался пальцами под куртку и майку Джина, где практически обжигался об источающую горячее желание кожу на подтянутом торсе и линии пресса. Руки же Хёнджина уже ползли ниже, по пути оглаживая талию и плавный переход в бёдра. Опуская одну ладонь на ягодицу и сжимая ту через джинсы, Джин притягивал блондина ещё ближе, в яростном желании слиться в одно неразрывное целое. Вторая ладонь Хвана быстро расправилась с пуговицей и молнией, освобождая от стягивающей ткани эрекцию Ли. То же самое Ликс сделал и для Хёнджина, после чего громко простонал, так как брюнет, не желая сбавлять оборотов, уже ощутимо оглаживал его член через ткань белья.       – Я...хочу...тебя...: прерываясь между поцелуями, шептал прямо в ещё более припухшие губы Феликс, опуская руку на твёрдый член Хвана, быстро миновав преграду из белья. Он так неимоверно сильно вновь желал ощутить ту потрясающую заполненность. После того раза парень пытался пару раз использовать пальцы, но те были слишком короткими, а инородные предметы использовать не хотелось вовсе. И вот сейчас, ощущая божественную тяжесть в руке, чувствуя весь тот жар от прилившей к органу циркулирующей крови, набухшую паутину вен, лёгкие подрагивания и абсолютно идеальную для него длину, Ликс уже не сомневаясь готов был умолять трахнуть его прямо здесь и сейчас. На парковку никто не сунется в такой сумасшедший ливень, да и сквозь пелену никого не было видно. Их совершенно точно не заметят, и этот шанс получить желаемое Ли ну никак не хотел упускать. Блондин взял одну из крупных ладоней Хёнджина и поднёс её к губам, вбирая в рот сразу три перста. Всё время, пока он тщательно вылизывал их, Феликс смотрел ровно в подëрнутые дымкой дурманящей похоти глаза и следил за тем, как Хёнджин нетерпеливо облизывает свои невозможные губы. В какой-то момент мягкие движения на стволе брюнета стали более напористыми, и как только узкое кольцо пальцев прошлось под головкой, а кончики прикоснулись к чувствительной уретре, Джин зашипел сквозь стиснутые зубы и вдруг резко переменился в настрое. Не прошло и секунды, как Хван перевернул Феликса спиной к себе и грубо прижал к стеклянной поверхности.       – Ну, раз ты так сильно этого хочешь, я не могу отказать своей детке.: быстро стянув с Феликса низ вместе с бельём, он в одно движение протолкнул один из пальцев до самых костяшек, что столкнулись со влажной кожей. Хёнджин наклонился над более миниатюрным телом и закрыл собой от сильного потока ливня, пока протискивал второй палец внутрь колечка мышц, преодолевая некоторое сопротивление. Ликсу было так бесконечно насрать на какие-либо неприятные ощущения, пока этот умопомрачительный парень, это сущее божество в самом его наивысшем и наигреховном проявлении проникал в него своими длинными пальцами, на которые Феликс залипал далеко не один раз. Эти самые пальцы дарили ни с чем не сравнимые ощущения и просто восхитительно попадали по заветному комочку нервов, отчего колени Феликса предательски дрожали. Он бы даже мог свалиться от переполняющих ощущений и эмоций в момент, когда внутрь погрузился третий перст Джина, но брюнет крепко держал его за талию, даруя некую подстраховку.       – Просто войди уже, умоляю. Я так долго этого ждал.: изнывал Ли, найдя в себе силы податься назад к проникающим внутрь пальцам. Этого действительно было уже слишком мало.       – Какой ненасытный и нетерпеливый мальчик. Ну хорошо, сам напросился.: прошептал прямо в ушко Ли Хёнджин, обдав его горячим дыханием. Через несколько мгновений брюнет избавил парня от пальцев, а вместо них внутрь начала погружаться налитая кровью головка. Преодолев основную преграду, когда узкие стеночки сумели принять в себя крупную часть, Хёнджин удобнее перехватил Ликса под грудью, а затем, облокотив юное тело на себя, вошёл внутрь за несколько уверенных толчков. Феликс протяжно и почти надрывно простонал, после чего упёрся в стекло ладонями, на котором к этому времени образовался конденсат от дыхания, что хорошенько замутнил видимость.       Не дав Ли и минуты на передышку, Джин стал размашисто входить в податливое тело, выбивая из прекрасных раскрасневшихся уст прерывистые стоны истинного наслаждения. Он сразу набрал приличную скорость, заставляя Ликса забываться в пространстве и задыхаться от ощущения горячей плоти, что будто бы стала ещё крупнее с прошлого раза. Настолько, что теперь переполняла Феликса до отказа, заставляя чувствовать каждый новый толчок, как в первый раз.       – В тебе так приятно, малыш. Мне ещё никогда так не срывало башню от ощущений.: произносил рядом с покрасневшим ушком Хван, терзая мочку и вылизывая аккуратный хрящик.       – Мне тоже...Я никогда...не думал, что это может быть настолько приятно.: отзывался в ответ Ли, запрокидывая голову на плечо Джина и совершенно сумасшедше улыбаясь. А ощущения действительно были самым настоящим безумием.       Ладонь, что держала блондина за корпус пролезла под блузку и притронулась к затвердевшему соску, массируя его пальцами. Ликс невольно захныкал от нового спектра ощущений и закинул руки к лицу Хёнджина, чтобы в следующий момент обернуть его на себя и вновь поцеловать. В этот раз Хван не дал блондину шанса и сразу проник в рот своим языком, ловя движения языка младшего и превращая, казалось бы, простой поцелуй в нечто остервенелое, жаждущее, дьявольское. В это же время брюнет обводил ладонью, не занятой грудью Феликса, упругую кожу ягодиц, сминая до красно-белых отметин и буквально натягивая Ли на свой член, всё ещё безбожно тараня его покрасневшую от излишне частых фрикций дырочку и беспощадно долбя отдающуюся импульсами удовольствия по телу Ликса железу внутри.       В какой-то момент Ли не выдержал и вновь облокотился о стекло руками, прислоняясь к нему одной частью лица и грудью. Хёнджина вполне устраивала смена позиции, и теперь он удобнее взялся одной из рук за тонкую талию, от которой уже давно тайно сходил с ума, а вторую со звонким шлепком опустил на одну из ягодиц, после чего сжал горящую половинку пальцами вновь. От такого внезапного действия Феликс крикливо взвизгнул и инстинктивно понял призыв брюнета. Он начал самолично подаваться бёдрами назад, опускаясь прямиком на распирающий изнутри член до самого конца и возвращаясь вперёд ненадолго, чтобы снова встретиться влажными от дождя ягодицами с пахом Хвана. Ликс постарался набрать скорость, но был быстро прерван новыми толчками, что неожиданно стали ещё более грубыми и запредельными. С каждым беспардонным проникновением на всю горячую длину, веки Ли сами собой прикрывались, глаза закатывались, а губы вызывающе приоткрывались, испуская всё новые и новые, пьянящие разгорячённую голову брюнета, крики наслаждения, мешающиеся с окружающей их стеной дождя.       Никогда в своей двадцатитрёхлетней жизни Феликс не думал, что будет стонать, как последняя сучка и подаваться навстречу мощным толчкам, выбивающим из него весь оставшийся воздух и любую былую прыть со строптивостью. Но сейчас он делал именно это и сильнейшим образом кайфовал от происходящего.       А Хёнджин будто и вовсе обезумел. Перехватив Ли за талию, он начал беспощадно наращивать темп до такой запредельной скорости, поделенной пополам с диким вожделением, на какую думал, что и вовсе не был способен. Но с этим, точно неземным созданием, явившемся ему либо из самого Рая, либо из истинной Преисподней, он раз за разом переставал как-либо себя контролировать и узнавал всё больше нового о себе самом. Например, что ему до одури нравилось следить, как его длина сейчас пропадает в плотно обхватывающей розоватой дырочке, а он только и может думать о том, что хочет увидеть, как собственная сперма будет вытекать из неё в самом конце, когда он кончит глубоко внутрь. Эта идея буквально загипнотизировала Хвана до такой степени, что он безостановочно втрахивал Феликса в уже жалостливо скрипящую от столь сильного давления стенку остановки, а Ли в этот момент уже даже не в силах был стонать и просто старался не задохнуться от скорости, с которой его отчаянно и рьяно доводили до пика наслаждения. И оно было чертовски близко, подбиралось с каждым новым попаданием по комочку нервов и раз за разом появляющимся ощущением заполненности. А когда крупная ладонь брюнета легла на его уже давно истекающий естественной смазкой член, начиная усиленно водить по нему в такт проникновениям, Ликс не смог более сдерживаться. Рефлекторно сведя ноги, закусив губу и подкатив глаза к сердито взирающему на них тёмному полотну, которое ныне они вдвоём осквернили своим пугающим таинством уже совсем не наигранной страсти, излился на собственные подрагивающие бёдра.       От нарастающего ощущения сдавленности Хёнджин простонал в голос, делая ещё несколько сильных толчков. Запрокинув голову и приоткрыв распухшие от поцелуев губы в растекающемся по телу удовольствии, он наполнил нутро Ликса обжигающим семенем. Простояв так с минуту, Хван медленно вышел из Ли и обнял уставшее тело, прижимая то к себе и зарываясь носом в ещё отдающие сладковато-свежим парфюмом мокрые светлые волосы. Потом он медленно опустился поцелуями вниз по стройной фигуре и дошёл до ягодиц, которые тут же раздвинул и увидел именно то, о чём мечтал все последние минуты до разрядки. Зрелище того, как через ещё растянутое сочно-розовое колечко мышц наружу просачиваются густые белёсые дорожки, что после стекают по внутренней стороне бедра, оказалось просто восхитительным. Смачно чмокнув сладкую дырочку и прикусив одну из ягодиц, он облизнулся и встал.       Дождь потихоньку сходил на нет, и видимость начала проявляться сильнее. Парковка всё так же ожидаемо пустовала. Джин с успокоением выдохнул, после чего помог Ликсу натянуть нижнюю одежду. Себя он тоже привёл в порядок, а затем помог совершенно выбившемуся из сил блондину зайти на остановку и сесть на лавочку. Тот сразу же облокотился спиной о заднюю стенку, прикрывая веки. Феликс всё ещё старался отдышаться, но сознательная часть уже постепенно возвращалась, отчего не самые радужные мысли заполнили некогда пустую от разгульного наслаждения голову.       – Что с нами теперь будет?: спросил он, когда Хёнджин опустился рядом.       – Смотря чего ты хочешь.: произнёс расслабленно Хван, смотря за пределы остановки.       – Я хочу невозможного. Чтобы ты был только моим и нам не нужно было шифроваться.: перевёл глаза на брюнета Ли, ожидая, наверное, смешка или чего-то такого, ведь в их положении всё это действительно было на грани фантастики.       – Первое у тебя уже в кармане, Ликс. А вот со вторым сложно. Возможно, если этот фильм станет популярен, нам могут предложить стать фейковой парой. А там и до настоящей как рукой подать. Но это только в идеале.: ответил Хван с мягкой улыбкой и притянул Феликса к себе, обнимая за плечи и тем самым стараясь согреть.       – Очень надеюсь, что так и будет.: обвил руками в ответ Хёнджина Ликс и зарылся веснушчатым носиком в пространство между плечом и шеей, где в слегка пульсирующей ярёмной вене отчётливо слышалось размеренное сердцебиение.       – Я тоже надеюсь.: поцеловал светлую макушку Джин, после чего уложил на неё свою голову и прикрыл глаза, стараясь на время забыться в приятном воссоединении.       Вдруг, откуда не возьмись, мимо остановки совершенно тихо прошёл Минхо и заметил растрёпанную парочку, в обнимку сидящую на скамейке. Усмехнувшись, он привлёк внимание парней, а затем благодатно вздохнул.       – Господи! Ну наконец-то вы потрахались! А то я уже хотел вас в гримёрной запереть. Хорошо, что не пришлось.: засунул руки в карманы штанов он, посмеиваясь. Словив один удивлённый и один благодарный взгляд, он преисполнился чувством выполненного долга, улыбаясь и кивая своим мыслям, после чего приложил два пальца к виску и отсалютовал застывшим в недоумении Ли с Хваном, бросая кроткое – "Удачи." И пока парни неловко прощались со старшим в ответ, он вальяжной походкой удалился к своей чëрной припаркованной малышке.       – Что это было?: повернулся к брюнету Ликс с растерянными глазами-блюдцами.       – Нууу. На самом деле, это Минхо меня пнул идти за тобой, когда увидел, что ты уже уходишь. Если бы он нас запер, было бы тоже неплохо, но нам пришлось бы объясняться перед остальными за странные звуки и, возможно, поломанный инвентарь. Во всяком случае, спасибо ему, а то я бы так и не решился, ха-ха.: почесал затылок в неловкости Джин, посмеиваясь и уводя взгляд в сторону.       – Да уж. Реально, спасибо ему. :прыснул тихим смехом Феликс, слегка ударяя по плечу брюнета кулаком.

🌊🌊🌊

      В истории Виталиса и Аквы всё закончилось довольно трагично, но вот история Хёнджина и Феликса только начиналась.       Фильм и правда произвёл фурор, а на ещё не такого заметного ранее Ли посыпался целый шквал внимания. Хван стал ещё более известным, а Минхо почти сразу предложили ещё одну, не менее удачную для его карьеры роль антагониста нашумевшей серии фильмов, снятой по комиксам.       Мир не сразу заметил между двумя актёрами особенную связь, но когда правда всё же пролилась на свет, потому что истинные чувства скрыть не сможет практически ничто, то многие, на удивление, поддержали их пару. Так из-за того, что Ликс с Джином везде и всегда ненамеренно тянулись друг другу, словно магнитики с разными полюсами, дав тем самым волю для массового шипперинга их фанатам, парни смогли получить столь заветную возможность перестать скрываться и вдоволь наслаждаться обществом друг друга как при камерах, так и вне объективов. А после официального объявления их отношений им, как паре, даже начали предлагать совместные роли.       Жизнь и известность шли в гору, а парни всё сильнее влюблялись друг в друга из раза в раз, из фильма в фильм. Не это ли настоящая любовь и то особенное, столь заветное счастье? Думаю, так и есть. Согласны?

🌊🌊🌊