bounces round my mind

У Кейна сразу возникло чувство, что он пройдет долгий путь с Алексом. Вспыхнет искра, вызванная их взаимным интересом к музыке, и это будет началом чего-то великого. Но теперь, когда он сидел на диване, чертовски поддатый, с головой Тёрнера, лежащей на его коленях, он задавался вопросом — не приведет ли желание «проделать долгий путь» с этим парнем к чему-то не совсем нормальному для стандартов общества? Ал был действительно горячим парнем. Да, так думал Майлз. Он был сплошным огнем и чистой мужской энергией. Он был умным. Зрелым. Уверенным в себе, с отлично работающей головой. А вот теперь Кейн получил возможность наблюдать за Тёрнером с совершенно другой точки зрения. Его глаза были закрыты, а губы слегка приоткрыты. Да, его губы, такие красные и соблазнительные. Это просто грех для мужчины иметь губы, которые выглядят такими привлекательными. Ма нерешительно откинул волосы, упавшие на его щеку, отмечая, насколько бледной была кожа. Ему нужно было вытащить как нибудь Ала на солнце. Этот парень выглядел сейчас, как вампир. То, что происходило сейчас, это было…странно. Держать голову пьяного парня у себя на коленях — довольно женственно. Так оно и было бы, если бы Майлз не чувствовал того охренительно приятного давления, которое это оказывало на его член. Послушайте, ну вы не можете его судить. Если бы у вас на коленях была голова Алекса Тёрнера, у вас бы тоже возникли довольно странные мысли. Кейн знал, что любит мужчин. Проблема была не в этом, даже если он предпочитал помалкивать на эту тему, потому что, вероятно, он бы умер от ужаса, если бы кто-нибудь об этом узнал. Но Тёрнер был исключением во всем. Ага, он был словно огромный красный флаг. В виде очень опасно привлекательного парня. И если он проснется от стояка возле своего лица, то шансы, что он размажет Ма, а затем бросит под ближайшую движущуюся тачку, были очень высоки. Ладно, может, он немного драматичен. Кто знает, проснется ли Алекс от его стояка? Майлз уже позвал его с разной громкостью, чтобы попытаться разбудить, но ничего не вышло. Так почему же отвердевший в его джинсах член был бы тем, что волшебным образом разбудило б его от пьяного сна? Стоп. А может Кейну просто… столкнуть его с себя? Внезапно Ма почувствовал себя самым большим идиотом в мире. Все эти переживания, нервы из-за головы парня у него на коленях, и все, что ему нужно сделать — это просто сбросить его с себя. Может, он проснется, а может, и нет. В любом случае, самое худшее, что случится — это то, что, возможно, он назовет его мудаком. Верно. Все, что ему нужно было сделать, это скинуть его со своих колен. Ничего страшного. Почему он, блять, не хочет делать этого? Майлз почувствовал, как странное чувство поднимается в его груди, когда он смотрел на своего спящего друга. Нет, его спящего лучшего друга, чьи губы сейчас так привлекали, а волосы струились вокруг шеи, как река. Его лучший друг, которому было так тепло у него на коленях, чьи ресницы так трепетали… Бля. Кейн очень хотел его поцеловать. Правда, очень сильно. Это была уникальная возможность. Как часто ему удавалось держать голову своего друга на коленях? Поцеловать Алекса было хреновой идеей. Нельзя использовать вот так спящих людей в своих интересах. Но прикоснуться к его волосам было не так уж плохо. И вот что сделал Майлз. Он провел пальцами по красивым шоколадным волосам Тёрнера, его пальцы цеплялись за спутанные пряди. Он покрутил один из локонов между пальцами, а затем снова поднялся пальцами вверх, чтобы нежно погладить кожу головы Ала. Все это время сердце Ма бешено билось в груди. Он не мог избавиться от ощущения, что делает что-то ужасно неправильное. Тёрнера это вполне устраивало. Он пробормотал что-то во сне, ерзая, и, блядь, это было еще больше трения и давления, о боже! Кейн поморщился, молясь о том, чтобы хотя бы у него хватило самообладания, чтобы не напрягаться от малейшего движения по своей промежности. Почему он вел себя как девственник? Это было так, как если бы Алекс был горячим учителем, а он был жалким школьником, который спускал в штаны при одной только мысли о том, чтобы трахнуть его. Майлз задумался. В какой неприятной ситуации он оказался, и он определенно мог получить то, что ему хотелось, не будь он таким нерешительным. Жаль, что он был таким. Ох, черт возьми. Ма откинулся на спинку дивана, больше не касаясь Алекса, просто пытаясь собраться с мыслями и проанализировать свое положение. Разве Алу не показалось бы странным, если бы он проснулся у него на коленях? Кейн не хотел прикасаться к нему, потому что это доставляло удовольствие той части его мозга, которая посвящена любви к Тёрнеру, как у какого-то сумасшедшего фаната. Серьезно, что с ним не так? К черту Алекса Тёрнера. Боже, как же он хочет трахнуть Алекса Тёрнера. Алекс снова переместился. Черт побери. Он переместился, уткнувшись лицом прямо в… промежность Майлза. Ах блядь, черт побери! Внутренний монолог стал больше похож на испуганный визг, именно это происходило у него в голове в данный момент. Ал снова издал какой-то звук, и это послало вибрацию в самое возбужденное место. Блядь. Боже мой, почему это происходит, пожалуйста, убейте меня! Тёрнер внезапно поднял голову. Это поразило Ма до чертиков, потому что он искренне думал, что тот вырубился накрепко, и теперь просто ворочается во сне. Волосы Алекса сразу же упали на его лоб и настолько закрыли глаза, что Кейн мог только надеяться, что он временно ослеп и уснет снова. Но он был вполне в сознании. Это было очевидно. — Эм, Ал? Алекс проигнорировал его. Он даже не стал убирать волосы с глаз. Вместо этого он взялся молнию на джинсах Майлза и одним рывком расстегнул ее. Его боксеры были наполовину спущены, прежде чем Ма успел опомниться и схватить его за руку, чтобы остановить. — Какого хрена ты делаешь? Тёрнер промолчал. Теперь Майлз мог видеть его глаза и заметил, что они полностью остекленели, как запотевшее стекло. И все же в них был блеск, который казался… мутноватым. Как будто Алекс одновременно осознавал, что делает, и нет. — У тебя стояк, — пробормотал он. — И я всегда хотел, чтобы твой член был у меня во рту. Ебёна мать. Не нужно больше ничего говорить. — О-о? Кейн заикался, как будто он вернулся в школу и не знал, как ответить на вопрос перед всем классом. Хотя то, что сказал Ал, не было вопросом — в каком-то смысле это было обещание, потому что он как раз пытался вытащить член Майлза. И на этот раз у него не было желания его останавливать. Глаза Тёрнера, казалось, загорелись, когда он наконец спустил боксеры. Бедный парень — его движения были такими неловкими из-за того, насколько он был пьян. Ма посмеялся бы над ним, если бы он, знаете ли, не собирался дать ему в рот. Подшучивать над парнем, который собирался взять твой член в рот? Звучит, как билет в один конец к кастрации. Кейн ожидал, что Алекс будет ужасен в этом. Ради бога, это был долбаный Алекс Тёрнер. Насколько он хорош в отсосе? Где бы он мог научиться? Но затем Ал одним движением всадил член Майлза себе в глотку, и разум просто распался на части. Тёрнер был просто сумасшедшим, он сразу же взял безумно быстрый темп и каждый раз заставлял себя полностью опускаться на член. Он брал так глубоко, вызывая всевозможные приятные ощущения, которые еще больше сводили с ума Кейна. И звуки. Влажные непристойные звуки наполнили комнату, когда Алекс отсасывал член с таким энтузиазмом, как будто он жаждал его заполучить черт знает сколько времени. Глаза Майлза были прикованы к нему, к его впалым щекам, к тому, как его губы охватывали его ствол. Тёрнер заметил внимание, которое он привлекает, и отстранился, ухмыляясь. Он прижался губами к головке и… и… Поцеловал её? Да, Кейн тоже не мог в это поверить. Ал застонал, облизывая головку по кругу, его ресницы задрожали. Он взял член в руку, пару раз подрочил ему, прежде чем лизнуть снизу вверх. Майлз издал ужасно довольный звук. Он прикусил губу, стараясь не стонать слишком громко. Это было действительно очень круто. Алекс был лучше, чем кто бы то ни было, чем вообще кто-то, кто у него когда-либо был. Кто, черт возьми мог знать? Только не Ма! Это было что-то из самого безумного мокрого сна, и он все еще не мог поверить, что это действительно происходит наяву. Было супер горячо. Было что-то особенно возбуждающее в том, что именно такой парень, как Алекс Тёрнер, делал это. Это было похоже на то, что скрытая шлюха внутри него вырвалась на свободу и теперь отрывалась во всю, отсасывая его член. Что, вроде бы, вполне устраивало Кейна. Очень круто. — Тебе хорошо? — пробормотал Ал невнятным голосом из-за того, что его рот был занят работой. Майлз напряженно кивнул, боясь ответить. — Очень хорошо. Алекс выглядел довольным этими словами. Он снова взял глубоко. Его рот был таким горячим, таким приятным... Затем Тёрнер начал очень активно сосать, и все его внимание снова было обращено на него. Трудно было не подмахивать ему в рот. Обычно он не боролся с этим желанием, когда это делал кто-то другой. Особенно, если ему отсасывали цыпочки, которые ни хрена не умели это делать. Однако Алекс был безумно хорош, и в этом не было смысла. Мужчина знает, как обращаться с членом. Гораздо лучше, чем женщина, потому что он у него тоже есть, верно? Его терпение было на исходе. Теперь Ал двигался медленнее, настолько медленно, что Кейн задумался, не пытается ли он намеренно подтолкнуть его к грубости. Он, вероятно, знал, что нужно немного помучить его, чтобы заставить сделать что-то слегка извращенное или странное. Майлз сдался, несмотря на душевное смятение, которое он испытывал из-за этого. Он схватил Алекса за кудри и заставил его опуститься на член еще глубже. Тёрнер издал громкий, довольный звук, его горло задрожало вокруг члена Майлза. Ему это очень понравилось. Поэтому, естественно, он крепко схватил Ала за волосы и начал трахать его изо всех сил. Кейн был на небесах. Стон сорвался с его губ, когда он снова и снова грубо заставлял себя вбиваться в рот Алу. Алекс был невероятно уступчив, округлив глаза в выражении полной и абсолютной покорности. Слюна скапливалась у него во рту, стекая по подбородку, пачкая его лицо. Майлзу это даже понравилось. Все об этом, каждое мгновение останется в его памяти на всю оставшуюся жизнь. Он легко мог видеть, как позже он подрочит с одним лишь воспоминанием о испачканном слюной лице Дэйва. Это был божественный материал для дрочки. Он никогда не забудет ни одной детали, пока жив. Он слишком быстро приближался к оргазму. Обычно это занимало больше времени, но Тёрнер был исключением. Исключение… Сколько раз он называл его так, просто чтобы избежать правды? С таким же успехом он мог бы просто признаться, что ему нравилось в Алексе всё. Может быть, он был немного влюблен в него. Может быть и не немного. Кто знает, кого волнует это сейчас? Кейн положил руки на затылок Ала и нажал, полностью опуская его вниз. Ослепительный свет вспыхнул за его веками, когда он кончил ему в горло, поскуливая, как собака (он сурово осудит себя за это позже). Горло Алекса напряглось, и он проглотил всё. Когда Майлз, наконец, отпустил его, он чувственно облизнул губы, а затем прижался к его груди. Черт возьми. Все это действительно произошло. Наяву. Ма посмотрел на Тёрнера и понял, что тот крепко спит. Да ладно? Он отсосал у него, а затем позволил алкоголю, наконец, взять верх? Не то чтобы Майлз был расстроен тем, что произошло, или чем-то еще. Это определенно был лучший опыт, который у него когда-либо был в жизни. Он даже не мог сказать, что был бы счастливее в день свадьбы, если бы когда-нибудь женился. Никто не сосал член так, как Алекс Тёрнер. Это было охуенно. Кейн чувствовал, что теперь не так уж и боится прикасаться к Алексу, поскольку парень буквально отсосал ему несколько минут назад. Майлз лег на диван и притянул Ала к себе на грудь. Они спали друг на друге. Почему-то это делало его еще более счастливым, чем то, что было раньше. Как бы то ни было, обратного пути нет. И он собирался обниматься с Алексом, даже если его вес не слабо давил на него. Вскоре они оба заснули, обнявшись, как влюбленные. Ма определенно мог сказать, что так и есть. — Кейн проснулся, растерянный. На его груди больше не было тяжести. Он встал, оглядываясь, чтобы увидеть, где сейчас Алекс, его сердце бешено колотилось. Тёрнер вышел из ванной с зубной щеткой. Он выглядел совершенно непринужденно, как будто прошлой ночью ничего не случилось. Он усмехнулся Майлзу. — Я проснулся на тебе. Должно быть, всю ночь давил твою бедную задницу. — Ага. Ма не знал, забыл ли Алекс или притворяется. Но у него было ощущение, что об этом не стоит поднимать вопрос. Никогда.