Музыка тишины

Pachelbel — Canon in D Piano

      В жизни каждого человека происходит много событий. Хороших и плохих, радостных и грустных. Бывают моменты счастья, а бывают периоды тоски, которые рано или поздно сменяются балансом между одним и другим. И все эти события создают образ человека, ход его мыслей и произносимые слова. Но что если нет возможности издать даже малейший звук?       Молодой парень с рыжими волосами, звали которого Ян Чонин, наблюдал в данную минуту счастливую картину. Его мама кружилась в танце со своим новоиспеченным мужем. Её звали Ян Миюн. Она была одета в белое атласное платье с пышным подолом и рукавами до запястья. Её длинные темно-каштановые волосы были собраны в красивую прическу, а в ушах были жемчужные серьги. Женщине было уже за сорок, но природа наделила её изящной красотой, благодаря которой ей нельзя было дать больше тридцати. Миюн становилась лишь прекраснее в моменты, когда улыбалась, а сегодня, в день свадьбы, с её лица не сходила улыбка. Так же и Чонин не мог нарадоваться тому, что его мама, наконец, нашла свое счастье.       Этим счастьем оказался мужчина на несколько лет старше Миюн. Она познакомилась с Ки Донхо благодаря работе пару лет назад, но их романтические отношения начались намного позже, хоть Донхо был очарован этой женщиной, едва её завидев. Мужчина влюбился, как говорят, с первого взгляда. Оно и понятно, Миюн была настоящей красавицей — стройная фигура, шикарные густые волосы, худенькое лицо, на котором были идеально подчеркнуты большие глаза и аккуратные губы. Но в то же время она была очень умна, интеллигентна, духовно развита и строга ко всем, кто лез к ней с приторной лестью о её внешности. Миюн добилась высокого расположения в обществе и работе не миленьким личиком, а упорным и неустанным трудом и на данный момент владела собственной компанией.       Как и её муж, так они и познакомились, благодаря работе. Встретились на званом ужине для директоров крупных компаний, где Миюн была единственной женщиной, и разговорились. Лишь один Донхо в тот вечер не приставал к ней, не уговаривал на свидание и не прилипал с нелепым флиртом, а когда заметил как ей неуютно в компании столь заносчивых и даже наглых мужчин, то вежливо пригласил за свой столик, пообещав, что не произнесет ни одного слова, пока она сама к нему не обратится. И стоило ей поблагодарить его, как их диалог продлился до самого закрытия ресторана. Их вечер был наполнен не слащавым заигрыванием, а чутким и душевным разговором.       Ки Донхо был харизматичным высоким мужчиной, не уступающим Миюн по интеллекту, и к тому же с хорошим чувством юмора, благодаря чему в сердце женщины родились теплые чувства к нему. Но, помня о своей первой любви, отце Чонина, Миюн долго сомневалась, может ли вновь позволить себе быть счастливой. Ведь он погиб еще когда Чонин был маленьким. И тогда именно Ян убедил маму, что не стоит так зацикливаться на прошлом и пора идти дальше. Конечно, родной папа навсегда останется в сердце самыми счастливыми воспоминаниями, но это не значит, что там нет места и для нового счастья.       И вот, в этот ясный декабрьский день, незадолго до Рождества, Донхо и Миюн стали мужем и женой. Сказать, что мужчина высоко прыгал и громко смеялся от счастья, когда госпожа Ян ответила согласием на его предложение, значит ничего не сказать. Он почти светился и не переставал улыбаться, а свою невесту осыпал горой подарков и почти каждый день до свадьбы приглашал на свидания. Церемония их бракосочетания получилась весьма пышной и красивой. Большой зал был украшен белыми, розовыми и бежевыми цветами, искусственными свечами и фонариками. Круглые столики были идеально сервированы, а на каждом также были цветы, ведь Миюн очень их любила. Донхо хотел организовать свадьбу в летний день где-нибудь в саду, где было бы множество цветов, но они оба не хотели ждать еще несколько месяцев, поэтому супруг велел украсить весь зал цветами, такими же красивыми, как и его жена.       Чонин видел, что его мама по-настоящему счастлива с этим человеком и был счастлив вместе с ней. Сам Ян был в хороших отношениях с Донхо, хоть и общаться с ним мог только благодаря матери. Как и со многими её друзьями.       Мелодия подошла к концу вместе с танцем молодоженов. Гости похлопали им, а следом заиграла веселая музыка и супруги вернулись за стол. Хоть в корейских свадебных традициях не было включено шумное гуляние, но Донхо и Миюн захотели повеселиться на славу, а не просто поужинать и разойтись по домам. Вечер был в самом разгаре, шампанское лилось рекой, супруги разрезали свадебный торт, а поздравления от родственников и друзей сопровождались аплодисментами. Все произнесли свои пожелания мужу и жене, кроме Чонина. Ведь он попросту не мог ничего сказать. Буквально. Ян Чонин утратил способность говорить еще когда ему было восемь лет.       Но это не значит, что он оставил свою маму и теперь уже отчима совсем без подарка. Парень подарил им композицию для рояля, которую написал сам. Под нее и был их первый танец. Чонин был искусным музыкантом и хорошо играл на нескольких инструментах, но петь не мог, поэтому совершенствовался в игре на различных музыкальных инструментах. Особенно он любил клавишные и на рояле играл на высшем уровне.       Ян хотел задержаться этим вечером подольше и понаблюдать за счастьем мамы во всей мере, но от того, что все гости и друзья либо совсем не знали язык жестов, либо понимали его скверно, Чонин чувствовал себя лишним. Конечно, Миюн в совершенстве владела этим языком и прекрасно понимала все, что её сын передавал, но парень не хотел отвлекать маму от её праздника, поэтому решил уйти. Чонин подошел к матери и тихонько коснулся её плеча. Миюн обернулась и сразу улыбнулась сыну.       — Я пойду домой, — жестом показал Ян.       — Домой? — удивилась женщина. — Но вечер еще не закончился! Еще столько всего впереди!       — Всем со мной скучно, я не особо разговорчивый, поэтому лучше пойду домой, чтобы никого не отвлекать, — улыбнулся парень.       Миюн грустно нахмурила брови, но затем ласково улыбнулась. Она взяла Чонина за руку и встала со своего места.       — Хорошо, — ответила мама. — Но перед этим кое что сделай.       — Что?       — Потанцуй со мной!       Миюн подхватила подол платья и побежала к танцполу вместе с сыном, который ярко улыбался. Она подбежала к музыкантам и попросила сыграть медленную партию. Заиграл тихий вальс, а гости поддержали их аплодисментами. Чонин взял Миюн за руку и талию, а женщина с улыбкой смотрела на своего сына.       — Спасибо тебе за мелодию, она была просто невероятна, — сказала мама.       Ян улыбнулся и кивнул, так как в данный момент не мог показать благодарный жест.       — Донхо тоже благодарен тебе, не сомневайся, — добавила Миюн.       Снова лишь одобрительный кивок со стороны Яна, но его мама знала, что таким жестом он может сказать очень много.       — Ты же знаешь, что я никогда не забуду твоего папу? — спросила Миюн. — Он навсегда останется моей первой любовью.       Чонин улыбнулся и снова его улыбка о многом говорила матери.       — Спасибо, что поддерживаешь нас и спасибо, что не отказался от переезда. Мне не хочется оставаться без тебя. Хоть у меня и начинается новый этап в жизни, но это не значит, что ты не можешь быть частью этой жизни. Ты же мой сынок, я всегда буду рада тебе.       Добрая улыбка Яна отразилась на лице его мамы. Младший крепко обнял Миюн, а она прижала его к себе как маленького мальчика. Несмотря на то, что Чонин был выше матери на голову, для нее он и в свои двадцать лет оставался крохотным сынишкой, который радостно подпевал песням из любимых мультфильмов. И даже после того, как утратил речь, Миюн слышала его голос каждый раз, когда общалась с ним.       Ян отпустил маму и поцеловал её в щеку, а она ответила тем же. Они покружились в танце еще пару минут, а затем покинули танцпол. Младший проводил Миюн к столу, где Донхо взял её за руку.       — Чонин, выпьешь с нами? — спросил старший.       Ян отрицательно махнул руками и головой и взглянул на мать.       — Он уже уходит, — сказала женщина. — Не хочет задерживаться допоздна.       — А, что ж, хорошо, — улыбнулся мужчина и посмотрел на парня. — Спасибо тебе за музыку, она была прекрасна.       — Я рад, что вам понравилось, — начал показывать младший. — Я пойду, не буду вас отвлекать. Удачной вам поездки.       Донхо взглянул на Миюн, а она все ему передала. Хоть женщина познакомила своего сына с женихом несколько месяцев назад, Донхо еще не очень хорошо знал язык жестов. Чонин улыбнулся и поклонился. Донхо обнял его на прощание, а Миюн снова поцеловала его в щеку. Ян попрощался с родственниками и покинул банкетный зал. Забрав пальто из гардероба, Ян вызвал такси и поехал домой.       Их квартира была недалеко от центра Сеула. Высокая многоэтажка была освещена яркой подсветкой, а рядом с домом был небольшой парк, где Чонин любил гулять по вечерам. Парень с улыбкой оглядел парк и тяжко вздохнул, ведь скоро это место придется покинуть. После церемонии Миюн и Донхо поедут в свадебное путешествие на пару недель в теплые края, а когда вернутся, то они все вместе переедут в новый дом в Инчхон. Яна не печалил переезд, ведь новый дом будет рядом с морем, а море, как известно, большой источник вдохновения для творческих людей. К тому же в том городе живет и учится лучший друг Чонина, Ли Феликс, поэтому скучно не будет. Парень переживал о другом.       Ки Донхо уже тоже был женат и от первого брака у него было двое детей — сын и дочь. Они двойняшки и старше Яна на год. С ними Чонин познакомился несколько месяцев назад, когда Донхо сделал его матери предложение и раз намечалась свадьба, то нужно было познакомится со своими будущими сводными братом и сестрой. Вот только они также не владели языком жестов и по их рассеянному и скучающему виду младший понял, что родственник в лице немого парня им явно не по душе и как наладить с ними отношения Ян не особо понимал. Чонин бы предпочел никому не мешать и остаться в столице, ведь квартиру они не продают, но его мама очень хотела, чтобы они все стали семьей, поэтому согласился переехать. Но ему было достаточно видеть, что Миюн счастлива, о другом парень не просил. На новом месте он также продолжит заниматься музыкой, а это еще один плюс.       Ян поднялся в квартиру и прошел к себе. Его комната была весьма просторной и уютной и совмещала в себе спальню и рабочее место юного музыканта. В первой половине был письменный стол с ноутбуком и книжная полка с учебниками, книгами и наградами, а также пианино, которое Миюн купила ему когда он был маленьким, а во второй была кровать, диван, кресло и телевизор, который парень смотрел крайне редко и предпочитал книги.       Чонин снял пиджак и повесил его на спинку кресла, а после подошел к пианино. Юноша провел пальцами по клапу инструмента и сел на банкетку. Он накрыл белые клавиши ладонью, а затем начал наигрывать ноты, которые написал для свадьбы Миюн и Донхо. Играл тихо и медленно, не так, как задумано, словно у него не осталось сил.       Ян отпустил клавиши и снова глубоко вздохнул, разглядывая любимый музыкальный инструмент. Парень вспоминал о том, как ради этого пианино Миюн работала почти круглосуточно, но смогла в кратчайшие сроки накопить необходимую сумму, дабы подарить сыну, который только пережил потерю отца и голоса, инструмент, благодаря которому он смог справиться со всем этим. Музыка стала для Чонина не просто досугом, а настоящим призванием. Он не мог говорить, но передавал все переживания через мелодию и музыка стала его новым голосом. Струнные, смычковые, клавишные, все эти инструменты заменили ему речь и со временем парень принял все то, что произошло с ним всего за один вечер.       Ян закрыл пианино и облокотился на его крышку. Воспоминания не останавливались и лились дальше, подобно разлитой воде, и вернулись к моменту в детстве, когда Чонин еще мог говорить и не играл ни на каких инструментах.       Зато каждый день играл с папой в бейсбол, футбол или обычные догонялки и всякий раз, как старший догонял мальца, ерошил его рыжие волосы, так что они вставали дыбом. Отец научил его читать и писать, готовить завтраки, помогал с уроками, смотрел с ним мультфильмы и встречал со школы. Он был ему лучшим другом и Чонин любил родителя всем сердцем. Но однажды, когда они ехали домой, на перекрестке в их машину врезался преступник, который пытался скрыться от полиции. Машина перевернулась, а сильное столкновение выбило все стекла, которые впоследствии впились маленькому Чонину в плечо, шею и лицо. Его отец погиб на месте, как и виновник аварии, а мальчика удалось спасти. Но те стекла, которые врезались ему в шею, нанесли непоправимый урон его голосовым связкам и Ян остался немым.       Миюн тогда не было в авто, но, узнав о случившемся, женщина долго не могла прийти в себя. Увидев восьмилетнего сына на больничной кровати, всего перевязанного бинтами и пытающимся произнести хотя бы тихий всхлип, она едва не потеряла сознание. Вся жизнь перевернулась, прямо как и их старенькая машина, которая годилась после такого пируэта только на металлолом. Потерять любимого мужа было для нее наравне с потерей жизни, но маленький сын, который был копией папы, стал ей спасением. Они вместе прошли тот тяжелый этап и были друг для друга поддержкой и опорой.       Время было нелегким. Тогда Миюн работала в магазине одежды и они едва сводили концы с концами. Она брала любые подработки, не спала ночами и не доедала, чтобы прокормить сына и перевести его в школу для детей с дефектами речи и изучала язык жестов каждую свободную минуту. Первое время они общались через записки, которые Чонин писал матери своим слегка кривым детским почерком, но потом женщина лучше изучила язык и они начали общаться уже без писем.       В то время Ян и начал увлекаться музыкой. В первый день в новой школе, где все дети были глухие, немые или с другими дефектами речи, которые требовали коррекции, Чонин чувствовал себя в западне. Неспособность говорить и объяснить людям, что он хочет или не хочет мучила его, злила и раздражала, а скорбь по отцу застилала глаза слезами. В ушах все время был грохот столкновения машин, скрежет металла и последние крики папы, в которых он умолял вытащить его сына из машины. Но в один момент весь этот шум сменился пианинными нотами, которые Чонин услышал в одном из кабинетов. Ян шел на источник звука, а в музыкальном кабинете увидел другого мальчика, который играл на пианино не очень умело, но старательно. Чонину понравилось звучание клавиш и он слушал мелодию, скромно выглядывая из-за двери. Но второй мальчик его заметил и пригласил сесть рядом. Так Ян и познакомился с Ли Феликсом, который в дальнейшем стал ему лучшим другом. И с тех же пор Чонин начал играть на инструментах.       Многие люди называли Яна особенным за его талант к музицированию, подчеркивая то, что при этом он не говорил ни слова. Сам Чонин совсем не считал себя особенным и отсутствие голоса в некоторых ситуациях ему сильно осложняло жизнь. В первые годы молчания он не мог общаться даже со своими родственниками, а когда ходил в магазины, то обязательно брал с собой блокнот и ручку, чтобы объяснить людям, что ему нужно. И когда его описывали словом «особенный», парень резко отрицал это и до сих пор оставался такого мнения, что нет в нем никакой особенности.       Сейчас Ян вспоминал те дни с улыбкой, но то время было не просто тяжелым, оно изменило всю жизнь. И не только его жизнь. Миюн работала без продыха, уходила из дома на рассвете, когда Чонин еще спал, а возвращались поздно ночью, когда он уже дремал и она могла наблюдать лишь за его сном. Но в один день она поняла, что так продолжаться не может. Миюн чувствовала, как такой темп жизни вытягивал из нее все силы и их не хватало даже на то, чтобы улыбнуться своему сыночку. Поэтому она решила рискнуть.       Госпожа Ян получила экономическое образование в юности, но из-за отсутствия опыта не могла найти работу, поэтому решила обойти всю эту бюрократию и приобрела на накопленные деньги акции строительной фирмы, которые перепродала по весьма выгодной цене. Это показалось ей легким заработком, поэтому женщина не остановилась и купила недвижимость, которую также дорого продала. Дальнейшие инвестиции позволили ей всего за год заработать на новый дом и машину, а еще через несколько лет открыть собственную строительную компанию.       Все деньги она вкладывала в сына, который не тратил средства направо и налево и расходовал лишь небольшую часть, которую мать давала ему на развлечения. Миюн, однако, постоянно говорила Чонину, что он может покупать все, что захочет, все равно эти деньги больше некуда девать. Но Ян видел, каким трудом его матери дались эти деньги, поэтому не позволял себе больше, чем было нужно. Да ему и не нужно было много, он был всем доволен, поэтому лишние траты для него были бессмысленны. Даже в ресторанах обедал редко, чаще готовил ужин дома, чем радовал мать еще больше. И Миюн решила, раз сам Чонин не хочет тратить деньги на себя, она потратит их за него и отправила его учиться музыке в Англию. Ян получил хорошее образование и побеждал в различных музыкальных конкурсах, награды за которые сейчас украшали их квартиру.       Чонин был по настоящему счастлив за свою мать и благодарен ей за все, что она для него сделала и продолжает делать. И сейчас мысль о том, что через две недели у него начнется совсем новая жизнь его не пугала. Со всем можно справиться, они сами это доказали.              «Да, мы со всем справимся, — подумал Ян и улыбнулся от этой мысли. — Это просто новый этап, ничего страшного».              Чонин встал с банкетки, взял пижаму и направился в ванную. Он взял из шкафчика мицеллярную воду и ватный диск. Намочив ватный кружок, парень вытер им левую щеку и шею с левой стороны. Та авария оставила не только тяжелые травмы и пустоту в сердце, но и шрамы на теле. На плече, шее и щеке Чонина остались следы от стекла, которое врезалось ему в тело в результате столкновения. На плече были самые большие шрамы, но их скрывала одежда, поэтому не было надобности маскировать их кремом. На щеке было два глубоких пореза, а на шее три, длиной не более пяти сантиметров. Со временем они зажили и стали светлее, но все равно были заметны, поэтому Ян скрывал их маскирующим кремом, чтобы не вызывать лишних вопросов.       Чонин выбросил диск и принял душ, а после вернулся в спальню и лег спать.       Ян Чонин еще не работал, но у него было свое расписание. Утром тренировка в фитнес зале рядом с домом, потом онлайн факультатив по изучению композиции и написанию музыки, а после репетиции перед концертами. Прошлым летом Ян вернулся из Англии, где учился в музыкальном колледже, а сейчас готовился для вступления в Сеульскую филармонию. Эта филармония редко принимала к себе музыкантов младше двадцати пяти, разве что те были настоящими гениями в музицировании, поэтому Чонин хотел подготовиться как можно лучше и почти все свободное время проводил в студии с репетитором, который, к слову, уже не знал, чему еще может научить парня, ведь тот играл как сам Бетховен. Еще будучи школьником он начал исполнять музыку на концертах, куда его начали приглашать после нескольких побед на музыкальных состязаниях, а в студенческие годы много раз выступал в опере как приглашенный артист и у классиков был на слуху.       Однако Ян не считал себя таким одаренным и продолжал тренироваться на рояле так же упорно, как его мать работала, когда возводила свою компанию. Даже многочисленные победы на конкурсах и выступления в знаменитых залах не помогали ему верить в себя и парень считал, что должен стараться еще лучше.       Все эти занятия музыкой, учеба в английском учреждении и строгая дисциплина воспитали в парне настоящего джентльмена. Ян был вежлив, учтив и отзывчив, даже несмотря на то, что не мог говорить. Глядя на него, можно было подумать, что он настоящий аристократ — всегда ходил в костюме, зачастую брал с собой зонт трость, кланялся всем старшим, даже незнакомым, и уделял немало времени чаепитию, к этому его приучили друзья в Англии. Но, на самом деле, все было гораздо проще — Ян был хорошо воспитан такой же доброй, отзывчивой и изящной леди.       После тренировки в зале Чонин вернулся домой, где занимался композицией, а перед уходом в студию получил сообщение от мамы. Миюн отправила ему несколько фотографий, где она и Донхо гуляли по пляжу. Ян улыбнулся и отправил в ответ, что очень рад за них. Фотографии счастливой мамы и отчима подняли ему настроение, поэтому на занятиях он играл только веселые мелодии.       Вернувшись домой, Ян поужинал и думал, чем себя занять. После нескольких часов игры на рояле играть снова не очень хотелось, а задания по факультативу он выполнил еще днем, на чтение не было настроения, а на просмотр фильма тем более. Но тут ему поступило новое сообщение от мамы. Она отправила еще несколько фотографий и написала, что нужно будет перед переездом перебрать старые вещи и избавиться от тех, которые уже не нужны. И тут Яну пришла в голову идея, как провести вечер или даже несколько вечеров подряд. Чонин ответил, что начнет сборы сам, поэтому после возвращения из медового месяца нужно будет только взять коробки и поехать в новый дом. Миюн эта идея очень понравилась и младший начал потихоньку собирать вещи.                     Две недели спустя уже наступил новый год. Ян встретил его с родственниками, а в свободное время собирал вещи. Чонин уже упаковал все свои вещи и большую часть вещей мамы. Он не знал, что бы она хотела забрать, а что оставить, поэтому решил предоставить это ей. Ян надел темно-серый классический костюм тройку с почти незаметными тонкими белыми полосками, белую рубашку и синий галстук, накинул черное пальто и светлый шарф, взял зонтик и покинул квартиру. Парень спешил в аэропорт Инчхона, чтобы встретить маму и отчима из поездки, а после они все вместе должны отправиться в их новый дом.       Чонин доехал до аэропорта на метро и искал на табло их рейс, а найдя его понял, что приехал рано и до посадки было еще полчаса. Поэтому прошел в местное кафе и заказал себе чай и булочку. Так как Ян не говорил, то носил с собой специальные карточки, которые подавал людям в кафе, чтобы сделать заказ, в магазине, чтобы купить нужные вещи и даже в такси, чтобы поблагодарить водителя за поездку.       Чонин сел за столик и попробовал чай, но сразу же скривился в лице, так как вкус ему показался очень неприятным — очевидно, это был пакетированный чай, а значит не самый лучший, и к тому же получился слишком крепким, даже горьким, поэтому привычная доза сахара в виде пары кубиков совсем не спасала положение. Дома у него было много листовых чаев, которые он заваривал по китайским традициям, и превосходили собой любой пакетик с сухой травой. Но Ян усмехнулся сам себе, посчитав, что слишком привередлив к обычному чаю, поэтому спокойно выпил его и съел булочку.       Через двадцать минут объявили о посадке рейса, который ждал Ян, поэтому он покинул кафе и отправился к выходам с трапа. Чонин осматривал толпу в поисках знакомых лиц и спустя пару минут увидел, как вышли Донхо и Миюн. Супруги шли в обнимку и о чем то смеялись, а Ян, заметив их, тоже улыбнулся и помахал им рукой. Миюн увидела сына и улыбнулась только ярче, а затем побежала к нему. Женщина подбежала к пареньку и крепко его обняла.       — Привет, сынок! — с улыбкой воскликнула она. — Я так рада видеть тебя! Так соскучилась по тебе!       Чонин крепче обнял маму, выражая этим жестом то, что чувства взаимны. Когда Ян её отпустил, то к нему подошел Донхо.       — Привет, Чонин, — сказал старший и обнял его, а младший скромно обнял отчима в ответ. — Я тоже по тебе соскучился.       Донхо отпустил Яна, а тот ему поклонился. Он взглянул на старших и широко улыбнулся.       — Вы оба так загорели, — руками показал младший. — Вам очень к лицу загар.       — Да, мы с твоей мамой почти не уходили с пляжа, — сказал Ки.       Чонин удивился тому, что старший его понял и взглянул на мать, а она улыбнулась и обняла мужа.       — Это правда, — сказала Миюн. — Мы целыми днями купались, гуляли по пляжу и тренировались в жестах.       — Все так. Твоя мама помогла мне выучить жесты получше, — старший погладил жену по волосам и легонько поцеловал её в лоб. — Поэтому я теперь понимаю чуть больше. Не годится так, что я не могу понять своего сына.       Чонин смущенно улыбнулся и слегка покраснел. Он опустил взгляд на свои руки, а старший похлопал его по плечу.       — Поехали домой, — сказали Донхо. — А старшие мои дети не с тобой?       — Нет, я тут один, — ответил Ян.       — Понятно, — протянул Ки и глубоко вдохнул. — Ну ладно, едем домой.       Чонин взял багаж Миюн и они все вместе покинули аэропорт. Их забрал водитель Донхо, а примерно через полчаса они заехали в коттеджный квартал, где было много красивых больших домов. Сам Ян еще не был в новом доме, но видел фотографии, поэтому узнал его, когда они оказались рядом с ним. Это был трехэтажный белый современный коттедж с большими окнами, просторным садом на заднем дворе, бассейном и фитнес залом в отдельном строении. Миюн и Донхо купили этот дом вместе, чтобы вся их семья чувствовала себя в нем комфортно.       Они вышли из машины и подошли к дверям, а затем зашли в холл. Ян осматривал пространство любопытным взглядом — было довольно много места, светлые стены, мраморные полы, пара кресел, зеркало и небольшой столик для мелочи. Они оставили чемоданы и сумки в холле и прошли в гостиную. Интерьер совмещал в себе современные и классические мотивы, создавая гармонию в светлом цвете, а большие высокие окна освещали все пространство. В середине комнаты стояло два дивана и кресла, а в стене рядом был камин, над которым висел большой телевизор. У другой стены была полка для книг и козетка для комфортабельного чтения. Следующей комнатой была обеденная с большим вытянутым столом и стульями на восемь человек, а за ней просторная кухня. Также на этом этаже была спальня, ванная, кабинеты и лестница, ведущая на следующие этажи. На стенах висели картины, на столиках и тумбочках стояли цветы и декорации. Дом был большим и уютным и Чонину уже нравилось находиться в этом месте, хоть он не совсем понимал, зачем так много места.       — Ну как, тебе нравится? — спросил Донхо у младшего.       Ян обернулся к нему и закивал головой.       — Да, здесь очень красиво, — ответил он.       — Что ж, я рад, — улыбнулся старший. — Надеюсь, твоя комната тебе тоже понравится.       — Она здесь?       Ки хотел еще что-то сказать, но услышал шаги на лестнице. Он обернулся и сразу улыбнулся.       — А вот и вы, наконец, — произнес мужчина.       Ян выглянул из-за его плеча и увидел парня и девушку, с которыми уже был знаком. Это были дети Донхо, а ныне сводные брат и сестра Чонина. Они были двойняшками, но внешне довольно сильно отличались. Девушку звали Сара, у нее были темные волосы длиной до пояса и кукольное лицо. Одета она была в клетчатую короткую юбку и белую блузку, а волосы она закрепила черным бантом. На ее лице был выразительный макияж, а пальцы украшал светло-розовый маникюр. Парня звали Рен. У него волосы были короткими и выкрашены в пепельный цвет. Он был одет в рваные джинсы и белую футболку. Ян поклонился им и слегка улыбнулся, а вот двойняшки даже не моргнули. Вид у них был такой, словно их заставили работать в свой выходной. Но, взглянув на отца, они улыбнулись.       — Привет, пап, — произнесла Сара и подошла к старшему, чтобы обнять.       — Привет, милая, — ответил Донхо и крепко обнял её. — Так соскучился по вам обоим.       — Мы тоже, пап, — сказал Рен и также обнял родителя.       — Вы уже освоились тут?       — За две недели конечно, — ответила Сара и взглянула на Миюн. — Здравствуйте, рада вас видеть.       — Я тоже рада, — с улыбкой сказала Миюн и обняла девушку.       — Вы привезли нам подарки?       — Конечно привезли. Пообедаем попозже и подарим.       — Да, сейчас надо показать дом Чонину, а позже отметим наш общий переезд, — поддержал Донхо.       — А разве он его не видел? — спросил Рен.       — Только на фотографиях, — ответил старший. — Так, Чонин, мы с твоей мамой покажем тебе дом, а вы пока накройте на стол. Надеюсь, вы не забыли про еду?       Двойняшки одинаково закатили глаза и тихо вздохнули.       — Нет, не забыли, — ответила Сара. — Повар ушел десять минут назад, приготовил кучу еды.       — Отлично, подготовьте стол, а мы осмотримся, — сказал Ки и взглянул на Чонина. — Готов увидеть свою комнату?       — Она на этом этаже? — спросил младший.       — Нет, она на самом верху, на третьем. Будешь выше нас всех.       Ян удивленно округлил глаза и смущенно улыбнулся.       — Как принцесса в башне, — произнесла Сара, а её брат усмехнулся.       Чонин взглянул на них и выдавил слабую улыбку, а Донхо смерил своих детей строгим взглядом. Девушка сразу развернулась и медленным шагом направилась к кухне, а Рен за ней. Ян сохранял улыбку, но заметил, что и в эту встречу, как и во все предыдущие, новоявленные брат с сестрой не слишком были рады тому факту, что в их жизни теперь есть новый родственник.       — Идем, посмотрим дом, — сказала Миюн и взяла парня под руку.       Они поднялись на второй этаж, где также было много места. Еще одна гостиная совмещала в себе библиотеку, а за ней был выход на большой балкон с креслами и столом для трапез. Здесь были спальни двойняшек и еще одна ванная. Донхо предложил Яну зайти посмотреть их комнаты, но младший вежливо отказался, подумав, что его присутствие на их территории только сильнее натянет их хрупкие отношения. Но парню очень понравилась библиотека и он уже успел подумать о том, какую книгу прочитает первой.       Далее они поднялись на третий этаж и подошли к двери, ведущей в спальню. Ки открыл дверь и пустил Чонина первым. Младший оказался в большой комнате с панорамным остеклением, которая больше была похожа на отдельную квартиру. Комната была поделена на три зоны. В первой было место отдыха с диваном, креслами, телевизором и книжной полкой, далее стояла кровать, напротив нее выход на балкон, а в третьей зоне было рабочее место с письменным столом. Дальше был проход в гардеробную, а ванная находилась рядом со входом. Все помещение было в приятных бежевых, серых и голубых тонах, которые напоминали расцветку его комнаты дома.       Ян смотрел на все вокруг даже не удивленным, а ошарашенным взглядом. Это место было больше его спальни в Сеуле раза в два или даже три, а из окна открывался вид на реку и большой мегаполис. Но пейзаж привлек его внимание не столь сильно, как непонятный объект в рабочей зоне, который был скрыт белой тканью. Большой и высокий предмет непонятной формы бросился парню в глаза, а через несколько секунд он понял, что же ему напоминает этот силуэт. Ян обернулся к старшим, а они усмехнулись, глядя на его растерянный взгляд.       — Тебе здесь нравится? — спросил Донхо и подошел к младшему ближе.       — Да, очень нравится, — сразу же начал показывать Чонин. — Но зачем мне одному столько места? Лучше заберите эту комнату себе, не обязательно отдавать такую большую комнату мне.       От того, что младший показал жесты очень быстро, Донхо не смог понять всех слов. Он обернулся к жене, а она тепло улыбнулась.       — Он сказал, что это очень большая комната и нам с тобой нужно забрать её себе, — сказала мама.       — А, понятно, — ответил старший с легким смущением в глазах. — Не волнуйся, наша комната тоже не маленькая, потом увидишь. Мы с твоей мамой хотели, чтобы у тебя было много свободного места для отдыха и занятий, так что не волнуйся ни о чем.       Ян все еще был в шоке и от этого покраснел. Он несколько раз поклонился Донхо и матери, а после робко посмотрел в сторону скрытого тканью предмета.       — Что это? — спросил младший.       Донхо улыбнулся и подошел к объекту.       — Это мой подарок тебе, — сказал старший.       Он взялся за край ткани и потянул её на себя, а когда материя оказалась на полу, Ян увидел перед собой то, о чем догадывался, хоть и немного боялся этого. Это был роскошный рояль белого цвета. Спереди на корпусе Ян прочитал марку Steinway & Sons и только шире открыл глаза, так как знал, что данная компания производит лучшие рояли в мире. Открытая крышка позволяла увидеть раму, штег и струны, которые от солнечного света блестели. Инструмент был безупречен и в глазах юного музыканта казался настоящим чудом.       — Ну как, нравится? — спросил Донхо.       Чонин медленно подошел к роялю и коснулся клапа кончиками пальцев. Идеально гладкая поверхность только сильнее подкрепляла его трепет и парень почти не верил, что видит перед собой такой прекрасный инструмент. Младший от потрясения раскрыл глаза и рот, но тут же прикрыл губы руками. Он взглянул на Ки, а тот тихо усмехнулся, как и его жена.       — Я же говорила, что он будет в шоке, — сказала Миюн. — Сынок, тебе нравится?       Чонин быстро закивал головой. Он, наконец, улыбнулся и уже с восторгом разглядывал рояль.       — Спасибо вам большое, — Ян хотел было кричать от радости и поблагодарить отчима лучше, но не мог, поэтому принялся кланяться.       — Да не нужно больше поклонов, Чонин, — усмехнулся Донхо и потянул парня за плечи. — Играй с удовольствием. Как мне объяснили в салоне, это лучший рояль для музицирования, поэтому желаю тебе еще больше успехов в музыке.       — Это самый лучший рояль для игры. Я на таком играл всего дважды и точно могу сказать, что лучше рояля нет.       — Тогда сыграешь нам?       Ян кивнул и сел на банкетку. Он размял ладони и аккуратно открыл клап. Черно-белые клавиши еще никогда не казались такими прекрасными и играть хотелось как можно лучше, ведь на таком инструменте ошибки просто недопустимы. Чонин вспомнил мелодию, которую учил на последнем занятии и начал играть. Звук струился так же идеально, каким был сам рояль. Ян улыбался от такого чистого звучания, а его пальцы безошибочно скользили по клавишам. Парень закончил партию и взглянул на маму и отчима, а они улыбнулись и захлопали в ладоши. Младший покраснел и опустил голову.       — Спасибо вам за этот подарок, — передал Ян. — Он невероятен.       — Не нужно благодарить, — сказал Донхо. — Это подарок от чистого сердца, так что играй с удовольствием.       Чонин снова улыбнулся и опустил взгляд, а Донхо похлопал его по плечу. Старший хотел ещё что-то сказать, но его опередила его дочь.       — Обед подан, — сказала Сара, разглядывая свой маникюр. — Если, конечно, вы не хотите продолжить концерт.       Все трое обернулись к двери, а там стояли старшие дети. Двойняшки, по всей видимости, не оценили игру младшего, так как смотрели на него все тем же скучающим взглядом.       — Вам бы тоже не мешало послушать концерт, — хмыкнул Донхо. — Чонин очень хорошо играет. Может, и вас играть научит.       — Как он научит нас играть на пианино молча? — спросил Рен.       — Во первых, это рояль, а не пианино. А во вторых, чему то можно научиться и без слов.       Брат с сестрой взглянули друг на друга и пожали плечами.       — Пойдемте есть, — сказала Сара и вышла из комнаты.       Рен вышел за ней, а Ян отвел взгляд от места, где они только что были, и снова посмотрел на рояль. На его губах появилась улыбка и мысль о том, что подружиться с братом и сестрой будет труднее, чем он себе представлял, уже не так волновала. Все его внимание занимал лишь подарок, который, несомненно, был очень дорогим, но отражал значимость пасынка для отчима.       Они спустились на первый этаж и прошли в обеденную. На столе было много вкусных блюд, а также бутылка вина. Во главе стола сел Донхо, слева от него Миюн и Чонин, а справа его дети. Старший открыл бутылку и налил вино в бокалы.       — Что ж, давайте выпьем за нашу семью, — сказал Ки. — Наконец-то мы все вместе собрались. Мы с вами начинаем новый этап, так давайте же поддерживать друг друга во всем. Вместе мы со всем справимся, что бы ни случилось.       Все вздрогнули бокалы и отпили вина. Обед прошел в спокойной обстановке. Донхо и Миюн рассказывали о своем свадебном путешествии и о рабочих планах. Через пару дней им нужно было вернуться на работу, поэтому после обеда они удалились разобрать вещи и просмотреть дела. Младшие убрали со стола и разбежались кто куда. Двойняшки вернулись в свои комнаты, а Яну ничего не оставалось, поэтому он поднялся к себе.       Чонин подошел к роялю и несколько минут просто рассматривал его. Инструмент был очень красивым, отчего казался нереальным. Белоснежные и черные клавиши, объятые жемчужным корпусом, манили сыграть на них лучшие партии. Ян улыбнулся и сел на банкетку, размял ладони и начал играть.       Так он и провел весь оставшийся день. Даже ужин пропустил. Уже около десяти вечера к нему в комнату на цыпочках зашла мама. Миюн подошла к парню ближе и ждала, пока он закончит мелодию, а когда Чонин отпустил клавиши, то мама тихо захлопала в ладоши. Ян вздрогнул и закричал бы, если бы мог, но схватился за сердце и развернулся. Увидев мать, он облегченно выдохнул и улыбнулся, а Миюн подошла к нему и обняла за плечи.       — Весь день играл что ли? — спросила женщина, а младший кивнул.       — Я вам не мешал? — спросил Чонин.       — Нет, конечно нет. Музыку не слышно даже в коридоре, не то что на первом этаже. Здесь очень хорошая звукоизоляция.       — Отлично. Значит, могу играть сколько влезет.       — Ну не по ночам же играть, — сказала Миюн и поцеловала сына в макушку. — Спать пора, а ты даже не ужинал. Хочешь кушать?       — Нет, я не голоден. Лучше лягу спать.       — У тебя есть занятия завтра? Факультатив или музыка?       — Только факультатив, а потом схожу погулять. Хочу осмотреть район.       — Тут очень красиво. Рядом есть кафе и рестораны, магазины, спортзалы и кинотеатр. В общем, скучно не будет.       Чонин улыбнулся и кивнул, но опустил взгляд и глубоко вздохнул. Миюн поцеловала его в щеку и пожелала спокойной ночи. Младший проводил её взглядом и снова посмотрел на рояль.              «Мне, может, скучно и не будет, а вот со мной точно будет» — подумал Ян.              Чонин закрыл клап и отправился в ванную, а после лег спать, думая о том, что вся эта новая обстановка хоть и прекрасна, но теплого уюта в ней практически нет. Но, видя как мать счастлива, Ян был рад и остальное было уже не так важно. По крайней мере, пока. Под эти мысли он и заснул.                     Следующие несколько дней Чонин изучал новый район. Место действительно было красивым — повсюду были парки, цветочные аллеи, рестораны и магазины. Хоть это и был поселок, но для весьма зажиточных людей. Большие современные дома свидетельствовали о том, что позволить себе участок в таком месте мог не каждый второй и даже третий. Ян усмехался про себя, ведь никогда не стремился к этому, ему было достаточно и того дома, в котором он провел детство. Но сам не заметил, как оказался жителем этого мини царства, где вокруг очень много буржуев.       Ян каждый день уходил на прогулки все дальше и дальше. Заходил в магазины, изучал остановки и улицы, а в каждом новом кафе покупал стаканчик чая. И хоть он старался не быть привередливым, но чай ему в этом месте не нравился. То слишком крепкий, то наоборот слабый или совсем безвкусный. Многие люди начинали свой день с кофе, а Чонин начинал с чашки чая с молоком. Поэтому хотел найти хорошую кофейню, чтобы покупать чай для прогулок. Он не знал, чем себя занять, мать и отчим вернулись на работу и сейчас были заняты объединением их компаний, поэтому пообщаться можно было только вечером, а брат с сестрой на контакт совсем не шли и исчезали из дома около полудня и возвращались еще позже старших. Поэтому больше Ян не придумал себе занятий и решил побольше гулять. Для здоровья полезно, а заодно и район можно выучить.       Так одним ранним утром Чонин позавтракал с родителями, проводил их до машины, а сам отправился гулять. Сегодня у него не было занятий музыки или композиции, поэтому он решил пройти немного дальше, чем в прошлые разы. На нем был темно-синий двубортный костюм, белая рубашка и голубой галстук. Так как погода еще была прохладной, то Ян выбрал черное пальто и серый шарф, а на руки надел черные перчатки и взял небольшую кожаную сумку. Миюн была рада, что её сын так внимателен к внешнему виду. Учеба в Англии, несомненно, повлияла на него в этом плане, но иногда она переживала, что он повзрослел слишком быстро и относится к себе чересчур серьезно и даже строго.       Чонин прошел несколько кварталов и оказался в новом районе, который немного отличался от того, в котором он жил. Дома были уже не такие роскошные, а дорогие рестораны сменили уютные кафешки. И люди были не такими деловыми и чопорными. Ян улыбнулся этому и подошел к кафе. Место было светлым и симпатичным, а название «Останься здесь» вызвало у парня новую улыбку. На улице стояло несколько столиков, за которыми отдыхали посетители, а в больших окнах Чонин разглядел много книжных полок.       Ян зашел внутрь, а там было очень тепло и уютно. Кафе было двухэтажным и довольно просторным. Мебель была разной — круглые и квадратные столики, мягкие и деревянные стулья, На стенах висели фотографии и рисунки в рамках, у двух из четырех стен стояли высокие книжные полки со множеством книг и комиксов, а в углу была небольшая сцена. На столиках стояли цветы и светильники, а с потолка свисали красивые лампы. На первый взгляд казалось, что в этом месте совсем нет гармонии, но, приглядевшись, можно было понять, что все в едином порядке. Круги чередовались с квадратами, ровно как и мягкая мебель с деревянной. Чонину это место невеяло воспоминания об учебе, когда он с друзьями выбирался в похожие кафе, чтобы перекусить и разобраться в партиях. От этого ему стало еще теплее.       Ян прошел к стойке. За ней была большая черная стена с рисунками и надписями. Как понял Чонин, это было меню дня, которое меняли ежедневно, судя по разводам от мела, но это было так же красиво, как и все остальное. Витрина была уставлена разнообразной сладкой и соленой выпечкой, от аромата которой текли слюнки. Ян решил не уходить из этого места, не попробовав его кухню, поэтому подошел к кассе. Но только он потянулся к сумке, как замер на месте.       — Добрый день, что желаете купить? — произнес парень за стойкой.       Это был высокий юноша в белой рубашке, черных джинсах и сером фартуке. Его черные волосы были собраны большим крабиком. Потому что были очень длинными, как подумал Ян, и не должны были мешать работе, но все равно волнистая челка падала на щеки. На лице у парня были полукруглые очки в тонкой оправе, а на шее незнакомца Чонин заметил серебряную цепочку, но кулон был спрятан под рубашкой. На правой руке у него были небольшие часы, но Чонин их не особо разглядел. Несмотря на то, что линзы очков отбрасывали блики от светильников, Ян увидел, что глаза парня очень темные, как будто ночная тьма, а под левым глазом была маленькая родинка, как темная звездочка. Родинки были и на правой щеке незнакомца и выделялись даже на его смуглой коже, а также на таком мягком полотне были отчетливо выведены большие розовые губы, которые привлекли внимание музыканта больше всего, да так сильно, что он совсем забыл, зачем подошел к кассе. Его взор был прикован к чужим губам, которые в данный момент были тронуты легкой улыбкой.       Но в следующее мгновение парень в очках слегка растерялся, ведь юноша напротив совсем не двигался и даже не моргал. Чонин так и продолжал стоять в ступоре, а парень перед ним снова улыбнулся.       — Будете кофе? — спросил он. — Или хотите полноценный завтрак? Будьте уверены, в нашем кафе очень вкусные завтраки, как и все, что мы готовим!       Но Ян так и не двигался, даже после такой радостной приветственной речи не моргнул. А взгляд парня в очках стал только более растерянным.       — Господин, все хорошо? — спросил юноша.       Чонин резко вздрогнул от его голоса и беззвучно произнес в ответ: «Да, я в порядке», но сразу нахмурился, ведь даже не понял, как вообще решил что-то сказать. Будто забыл, что не говорит уже двенадцать лет. Слова вырвались сами собой, чего не было очень давно. Примерно с тех пор, как он потерял голос.       — Что, простите? — снова спросил парень в очках. — Извините, я вас не услышал.       Ян растерялся еще больше, чем темноволосый. Он забегал глазами по предметам на стойке, по рисункам на стене позади парня, выпечке на витрине и отчаянно пытался придумать, что делать дальше, но все мысли разом исчезли из головы и остался только низкий голос, который громко звучал в черепной коробке, и его затихающее эхо. Такой звонкий и в то же время спокойный голос, который можно слушать часами напролет. Вот только сказать в ответ ничего не получится. Чонин смотрел на парня перед собой и казалось ему, что человека с таким красивым голосом он встретил впервые в жизни.       — Господин? — повторил темноволосый.       Чонин снова вздрогнул и взглянул на парня, но не мог остановить на нем взгляд дольше, чем на пару секунд. Но задержал взор на его фартуке. На нем были металлические значки — белая роза, стаканчик кофе, звездочка, хорек и палитра с кисточкой, а рядом с этими знаками Ян разглядел бейдж с именем Хван Хенджин. Чонин глубоко вдохнул и слегка успокоил свою дрожь, которая возникла очень внезапно и непонятно, а затем потянулся в сумку. Оттуда он достал небольшую карточку, которую протянул парню по имени Хенджин. Последний вопросительно смотрел на Яна, но взял карточку, на которой прочитал следующее: «Добрый день. Пожалуйста, приготовьте черный чай с молоком, два сахара».       Хван нахмурил брови и взглянул на Чонина. Он хотел что-то сказать, но Ян опустил взгляд на карточку, а следом перевернул её. Хенджин посмотрел на бумагу и увидел новую надпись: «Я не могу говорить». Хван сразу распахнул глаза и прикрыл ладонью раскрытый рот, а Чонин заметил, что он покраснел.       — Ох, боже! — воскликнул парень и пару раз поклонился. — Простите пожалуйста! Конечно, сейчас сделаю!       Хенджин вернул карточку юноше и метнулся к чайникам. Он схватил стакан, налил горячую заварку, разбавил молоком и закинул два кубика сахара, а затем вернулся к Яну, который все это время неотрывно следил за ним и заметил, что от быстрой беготни у него растрепались волосы.       — Вот, возьмите, — сказал Хван и передал стаканчик Чонину. — Хотите что-нибудь к чаю? Булочку, пирог, чизкейк, маффин, хотток или круассан? Или, может, не хотите сладкое? У нас очень много вкусной выпечки, выбирайте, что понравится!       Ян скромно улыбнулся и отрицательно махнул рукой. Хван посмотрел на его руку, а затем снова ему в глаза и улыбнулся так же робко.       — А может, завтрак? — спросил Хенджин, большими глазами глядя на парня с рыжими волосами. — У нас очень вкусный дакчук и овощные оладьи, а еще у нас есть вкусные роллы, тосты и супы. Выбирайте, что захотите!       Чонин снова улыбнулся и качнул головой, а Хван смотрел на него и совсем не отводил взгляд. Ян поднял глаза и посмотрел в чужие. В ответ на него смотрели большие глаза цвета темного шоколада, от которого Чонин почувствовал, как в груди расползаются странные круги, словно уже выпил теплый молочный чай, но к своему напитку он до сих пор не притронулся. Чувство было новым, ярким и звучало прекрасными нотами, какие Ян играл редко, ведь передать неиспытанные чувства очень сложно. Но в голосе этого человека слышал идеальную мелодию.       Они так и смотрели друг на друга, пока в стаканчике Чонина остывал чай, а другие сотрудники ходили позади Хвана. Но у стойки уже собралось несколько покупателей и женщина, которая стояла за Яном, похлопала его по плечу с недовольным видом.       — Молодой человек, вы покупать будете? — спросила она таким голосом, по которому легко можно было понять, что дама не в духе.       Ян вздрогнул и закивал головой. Он быстро достал карту и приложил её к терминалу, а Хенджин встрепенулся так же, как и он, и вбил сумму покупки. Чонин поклонился и развернулся к выходу, а Хван смотрел ему вслед.       — Приходите еще! — крикнул он перед тем, как Ян вышел из кафе.       Чонин от этих слов снова вздрогнул и запнулся за порог. Он чуть не выронил свой стакан с чаем, но успел его поймать. Разворачиваться Ян не стал, словно это было под запретом, как в темном туманном лесу, где нельзя оборачиваться на зовущие голоса. Но этот голос так сильно завлекал, что хотелось развернуться и бежать ему навстречу со всех ног.       Чонин встряхнул головой, чтобы отогнать эхо этих звуков, а затем расправил плечи и быстрым шагом направился вдоль по улице, только сам не знал куда, ведь район был ему совсем не знаком. В то же время в кафе, которое он только что покинул, молодой парень подал завтраки посетителям и с улыбкой пожелал им хорошего дня, а после взглянул в окно, где еще несколько минут назад видел силуэт рыжеволосого юноши в длинном черном пальто.              «Боже мой, какой он красивый» — подумал парень.              Чонин гулял до вечера, но вопреки тому, что на улице была благоприятная погода, у него разболелась голова, поэтому он вернулся домой. Родителей еще не было, как и сводных брата и сестры, и Ян решил провести вечер с пользой, так как день прошел немного сумбурно. Район он совсем не осмотрел и по композиции не продвинулся ни в чем, оттого чувствовал себя каким то неучем и решил хоть на рояле немного поиграть и размять пальцы.       Вот только пальцы его не слушались. Он путал ноты уже давно известных произведений, не вовремя нажимал педали и пропускал целые куплеты. От этого голова у него заболела сильнее. Парень разозлился сам на себя и закрыл клап, чтобы черно-белые клавиши не раздражали еще больше.              «Да чтоб тебя! — воскликнул Ян в своих мыслях. — Что со мной такое? Простейшие партии и те не могу сыграть нормально, что за чушь!»              Чонин фыркнул на рояль и вышел на балкон. Прохладный воздух наполнил его легкие и немного прояснил спутанное сознание. И первым, что ему вспомнилось в этом опустевшем потоке мыслей, был темный взгляд, спрятанный за тонкими линзами очков. Такой пристальный, но добрый, пронизывающий, но теплый, после которого остается лишь ощущение идиллии и безмятежности. А тот голос до сих пор звучал в голове и этот звук был таким ясным, какими не были самые изысканные мелодии.       Ян внезапно вздрогнул и прикрыл уши руками, так как снова вспомнил голос того человека с черными волосами. Но, прикрывшись от посторонних звуков, парень услышал эти ноты лишь громче. Низкий тон становился выше в моменты, когда парень по имени Хенджин переживал и удивлялся, а когда произнес прощальные слова, то Чонин заметил, что его голос дрогнул, но отчего — непонятно. Но вдруг Чонин понял, что хочет услышать этот голос вновь. А потом еще раз. Слушать снова и снова, как любимые композиции.       Парень снова вздрогнул от своих мыслей и от прохлады на улице. Он зашел обратно в комнату и взглянул на рояль, а мысли никак не собирались в единое целое. Но вдруг в его голове прозвучали ноты, которые ранее Чонин не исполнял. Ян прислушался к этим звукам, а пальцами повторял игру на клавишах. Он резко сорвался с места и подошел к письменному столу, а из ящика достал нотную тетрадь, которая была уже почти полностью исписана, но несколько страниц осталось. Чонин схватил ручку и принялся писать ноты новой композиции, вдохновением которой послужил тот низкий голос, который, кажется, прозвучал оглушительно громко для молодого парня.