По острию ножа

Темнота. Кромешная темнота, окутывала Ванду, когда она очнулась под завалом огромных камней. До того, как уронить на себя весь храм, она создала вокруг себя барьер. Максимофф не думала, что так легко будет инсценировать свою смерть. Но у нее это, на удивление, вышло. Подозрительно легко даже. Вернувшись в свой домишко, где она и начала изучать Даркхолд, Ванде сразу пришла в голову мысль о том, что надо бы навестить давнюю знакомую. — А ведь она меня предупреждала. — говорит в пустоту, сидя на ступеньках и глядя в сторону леса. Найти Агату было легко. Где она оставила ее, там ведьма и оказалась. Максимофф следила за ней около недели. Узнавала новую Агату, ее работу, распорядок дня и прочую ненужную ерунду, которая ей не так нужна, но было просто интересно. Харкнесс работала теперь детективом, причем хорошим, судя по всему. Каждый ее день был похож на предыдущий. Агата ровно к восьми утра ездила на работу, завтракая покупным сэндвичем по дороге, разбирала какие-то бумаги, и к девяти вечера приезжала домой. Заказывала лапшу в коробочках и смотрела телевизор до полуночи. С ума сойти можно. Ванда не так долго думала над визитом к ведьме. Буквально на следующий вечер она оказалась возле входной двери ее дома. Сняв с головы капюшон, она стучит. Несколько секунд и дверь медленно открывается. Теперь Ванда может ближе посмотреть на давнюю подругу. Агата совсем не изменилась с их последней встречи, разве что огонек в глазах потух. Ванда нахмурилась. Она и забыла, что та ее совсем не помнит. — Вам кого? — не слишком гостеприимно спрашивает брюнетка, положив руки на бока. — Могу войти? — глядя прямо в глаза, говорит Ванда, делая шаг вперед, когда Харкнесс отходит в сторону. Пока Ванда разглядывает убранства дома женщины, Агата стоит поодаль, подозрительно наблюдая за ней. Устроилась она неплохо. Дом хоть и небольшой, но очень уютный. Даже слишком много места для одного человека. — Ты меня не помнишь, да? — спрашивает рыжая, не поворачиваясь. Ванда подходит к журнальному столику, видя на нем документы дел. — А должна? — Нет. — пожимает плечами Макимофф, развернувшись к ведьме. Агата глядит прямо в душу. Бледно-зеленые глаза словно хотят прожечь в ней дырку. Сделав шаг вперед, Ванда вытягивает руку, из которой сразу же полился красный свет. Агата не успевает удивиться, когда рыжая подходит к ней, чтобы мягко, почти невесомо, прикоснуться к ее голове. Глаза ведьмы загораются фиолетовым. Ну все. Максимофф отходит на несколько шагов, настороженно глядя на женщину, которая зажмурила глаза и нахмурила брови. Через секунду лицо расслабилось, ведьма втянула воздух через нос и выдохнула ртом. Открыв резко глаза, она сверкнула ими в полумраке. — Соскучилась, лютик? — зловещий смешок так и остался где-то между ребер Ванды. — Я все жду тебя, думаю, когда же понадоблюсь тебе. Ванда сглатывает, отодвигаясь к стенке, когда видит, что Агата делает шаг вперед. На ее пальцах уже загорается фиолетовый. — У меня к тебе есть дело. — выдавливает из себя рыжая, подняв подбородок. Харкнесс хмыкает. — Какое совпадение. — улыбается она. — У меня к тебе тоже. В ту же секунду в воздух поднимается дюжина кухонных ножей, горящих фиолетовым и направленных в сторону Максимофф. Еще мгновение и она бы превратилась в решето, но Ванда успела поставить барьер. Не успевает она его опустить, как Агата оказывается вплотную к ней, сильнее прижимая к стенке и держа нож возле ее горла. Ванда хочет оттолкнуть ее, но замечает руны на стенах. — Что мне мешает убить тебя прямо сейчас? — шипит Харкнесс, сильнее надавливая остриём ножа, что на шее младшей ведьмы появляются капельки крови. Ванда пытается пожать плечами. — Интерес? — позволяет себе улыбку. — Разве ты не хочешь узнать, зачем я к тебе пришла? Агата ухмыляется, не отрывая взгляда от красных капель на шее. — Ходишь по острию ножа, но удиви меня, маленькая ведьмочка. — она чуть отстраняется, убирая нож. Ванда тяжело сглатывает, держа себя в руках, чтобы не прикоснуться к ране на шее, что так заинтересовала Агату. — Я хочу убить Стрэнджа. — прямо говорит Ванда, глядя в глаза ведьме. — Что ты хочешь за это? Агата хохочет во все горло, когда слышит это. — Ты шутишь сейчас? — сквозь смех пытается сказать она. — Еще с таким серьезным лицом, дорогая, я и забыла, что с тобой так весело. — Заткнись. — шипит Ванда, сжимая кулаки, а ее глаза зажигаются красным. Агата театрально ахает. — Заткнись. — передразнивает ее. — Ты не сможешь победить Верховного чародея такими фокусами. — она обводит глазами лицо Ванды. Ванда прикусила язык, чтобы не съязвить и не сказать, что Стрэндж давно уже не Верховный. — Что ты хочешь? Я сделаю это, если поможешь и обучишь. — говорит Ванда, сдувая упавшую на лицо рыжую прядь. — Если ты и дальше продолжишь спрашивать меня о том, что я хочу, я ведь правда могу подумать, что тебе интересно, детка. — ухмыляется Агата, заправляя прядь рыжей за ухо. — Тогда спрошу в последний раз, Харкнесс. — твердо начинает Ванда, поднимая взгляд. — Что ты хочешь? Ванда не помнит, как оказалась прижатой к стенке на втором этаже, и наверняка не вспомнит, какого черта ведьма сжимает её грудь, спускаясь ниже по ее шее. К черту. Агата кусает нежную кожу, чтобы потом втянуть ее губами, оставляя кровоподтек. Берет руки Ванды, закрепляя их вместе у нее над головой, прямо возле стенки. Слышит учащенное дыхание сверху, когда ставит колено меж плотно сведенных ног. — Будь послушной девочкой, Ванда. — томно шепчет брюнетка, а Ванда уже задыхается от этих слов. — Ты же мне обещала все, что я захочу. Уши Максимофф обретают красный оттенок, когда она слышит этот смешок. Агата проводит языком, закусывая мочку, пока Ванда тяжело дышит. О, как она долго ждала такого. Отдать кому-то контроль и наконец-то расслабиться. Но признается она об этом старшей ведьме? Ни за что. Так хотелось, чтобы после Агаты на ее теле остались засосы и синяки, царапины и следы укусов; чтобы после оргазма она задыхалась от нехватки воздуха. Она так хотела почувствовать в этом сером мире хоть что-то настоящее. А Агата была именно такой. Непохожая на других, ярко выделяющаяся и такая желанная. Она и не замечала раньше. — Харкнесс! — рычит Максимофф, делая неловкие попытки выбраться из-под женщины. Омуты черных глаз поднимаются наверх, испепеляя взглядом. Старшая ведьма хочет сорвать всю одежду на рыжей, чтобы пройтись пальцами по каждому сантиметру кожи. Хочет чувствовать горячее тело, спрятанное под этой ненужной тканью. А этот взгляд. Невинный взгляд, которым Ванда смотрит на нее. Он казался красным платочком для быка. Ругнувшись под нос, она хватает Ванду за талию, чтобы в следующее мгновение кинуть ее на кровать, седлая бедра. С тихим выдохом та падает на спину, но даже не успевает упрекнуть Агату, как та затыкает её грубым поцелуем. Сминая и кусая губы, спускается руками вниз, чтобы поднять вверх толстовку. Ванда мычит ей в губы, но Харкнесс лишь усмехается. Царапает живот рыжей под одеждой, оставляя после себя красные полосы. Ванда ерзает, крепко держа брюнетку за плечи. Еще не понимает, хочет она ее оттолкнуть или притянуть ближе. Пальцы Агаты уже отодвигают в сторону нижнее белье ведьмы, как та пытается использовать магию, чтобы остановить Харкнесс, сама не понимая зачем. Старшая ведьма наконец-то отстраняется от губ, спускаясь влажной дорожкой ниже, не разрывая зрительного контакта. Самодовольно улыбается Ванде, которая яростно сверкает глазами. — Я думала, что наше соглашение подразумевает, что я получу все, что захочу. — она снова слишком близко к лицу Ванды. — А знаешь, мне даже нравится, когда ты пытаешься сопротивляться. Схватив ее за волосы, ведьма дергает Максимофф на себя, стукая их лбами. Бегая глазами по лицу младшей, она тихо и быстро шепчет той в губы. — Так что прекрати делать вид, что тебе не нравится, милая. — с этими словами она быстро проводит по промежности двумя пальцами, выбивая из Ванды протяжный стон, когда она выгибается дугой навстречу столь желанным касаниям. — Вот и умница. Ванда обхватывает руками шею брюнетки, притягивая ближе. Тяжело дышит той на ухо. — А ты молчаливая. — улыбается пухлыми губами, кружа вокруг клитора ведьмы. Ванда закусывает губу, отворачиваясь от самодовольной ухмылки ведьмы. — Ты не даешь даже слова вставить. — выдавливает из себя Ванда, ёрзая на пальцах. — Мне больше нравится, когда ты стонешь. — Агата кладет руку на шею рыжей, слегка сжимая. В ту же секунду два плотно сжатых пальца скользят внутрь. Ванда издает хриплый стон, сжимая со всей силы плечо Агаты. По телу проходит мелкая дрожь, а бедра сводит. Максимофф пытается привстать на локтях. — Стой, медленнее! — между стонами выкрикивает Ванда, на что ведьма издает смешок, ускоряясь в два раза. — Злая сука. Она снова падает на подушки, прикрывая глаза. Пальцы внутри яростно двигаются, когда стенки уже начали сжиматься. Еще пара движений и она вытянулась всем телом, закусывая губу, чтобы не застонать. Но расслабляться времени не было. Агата осыпает грудь поцелуями и укусами, не переставая двигать пальцами даже тогда, когда Ванда кончила. Стенки снова сокращаются, но Харкнесс лишь немного замедлилась, глянув на девушку, что металась по простыням, сжимая подушку. — Харкнесс, все. — скулит Ванда, пытаясь отстраниться. — Прекрати! По ее бедру прилетает шлепок, и Ванду резко переворачивают, ставя на колени, заставляя упасть лицом в подушку. — Я скажу, когда хватит, лютик. — Ванда не видит, но чувствует, что Агата самодовольно ухмыляется. Не успевает она ответить, как в нее снова проникают два пальца, задавая восхитительный темп. Ноги трясутся, а Максимофф глухо стонет в подушку, осознавая, что скоро кончит второй раз. — Кто бы мог подумать, что самая могущественная ведьма будет просить моей помощи, а потом стонать в мою подушку, так по-шлюшьи желая кончить. — глумится Харкнесс, снова ускоряясь. — Черт бы тебя побрал, Харкнесс! — подушка заглушает стоны ведьмы, поэтому Агата тянется к ее волосам, наматывая их на кулак, чтобы потянуть на себя. — Кончай. – голос твердеет, а по телу Ванды проходят мурашки. — Сейчас же, Ванда. А кто такая Ванда, чтобы ослушаться? *** Лежа на кровати, пытаясь отдышаться, Ванда скользит взглядом по комнате, задерживаясь на ножике, которым Агата угрожала ей час назад. Не так долго думая, она протягивает к нему руку. Тот идеально ложится в ладонь. С щелчком нож раскрывается. Ванда проводит по его острию большим пальцем, хмурясь, когда режется. Максимофф крутит его в своей руке, поворачиваясь к спящей Агате. — А что мне мешает убить тебя прямо сейчас?