Мы друг-друга не помним, но любим

Голубое небо мягко светило, и лес, поглощённый этим светом, казался живым, дышащим. Листья шуршали от ветра, а вдалеке журчал ручей, создавая атмосферу спокойствия. Весь мир словно затаился в ожидании чего-то важного. — Вы хотите сказать, что Лололошка начал вспоминать что-то? — переспросил эльф. Его глаза были пристально направлены на Седрика и Тори. Тот молча кивнул, но его лицо выражало не только надежду, но и тревогу. — Это же прекрасно! — не сдержалась Ашра, её голос дрожал от волнения. — Он вспомнит, кто он! Сможет вернуться домой, в свой мир! Но, несмотря на её радостные слова, в комнате повисла неловкая тишина. Взгляд Ашры стал напряжённым, и она, заметив реакцию окружающих, неловко села и кашлянула. — Простите, Фран, что ты хотел сказать? — с извиняющимся тоном спросила она. — Если следовать вашим словам, то Лололошка был в мире Тори, и это, вероятно, был один из последних миров, где он оставался перед тем, как потерял память, — медленно произнёс Фран, его голос звучал осторожно, как если бы он пытался разгадать сложную загадку. В комнате наступила тишина. Листья за окном продолжали шелестеть, как если бы мир пытался донести до них свою собственную истину. — Хм... С одной стороны, Лололошка наконец вспоминает, но с другой — процесс его воспоминаний может серьёзно повлиять на его ментальное состояние, — задумчиво произнёс Фран, прикусив губу. Его взгляд был сосредоточенным, как у человека, который стоит на краю, понимая всю сложность происходящего. В этот момент, казалось, что весь мир сдерживал дыхание. Ветер усиливался, и его шум, проникая в комнату, казался почти зловещим. — Я заметил, — продолжил Седрик, — что каждый раз, когда он что-то вспоминает, его взгляд меняется, он становится каким-то... не таким. Будто он теряет связь с настоящим. Я боюсь, что эти вспышки могут его сломать. Слова Седрика, произнесённые с такой глубокой тревогой, повисли в воздухе, словно предупреждение. Тори, не выдержав, опустила глаза, её сердце сжалось. Она знала, что те слова отражали её собственные опасения. Фран молчал, но его напряжённый взгляд говорил о том, что он обдумывает всё, что услышал. Ашра, напротив, вздохнула с лёгким раздражением, словно вся эта тревога была не более чем излишними сомнениями. — Ах... Тори, тебе лучше не упоминать «Аллотерру» перед Лололошкой, — сказал Седрик, его голос стал чуть мягче, но в нём всё равно звучала тревога. — Он и так переживает из-за кошмаров, а тут ещё и воспоминания о прошлом. Лучше подождём. Тори, казалось, хотела что-то сказать, но лишь молча кивнула. Её пальцы играли с концами одежды, выражая её внутреннюю тревогу. — Ты прав, — сказала она, её голос был тихим и несколько дрожащим. Лололошка, стоящий в сторонке, вдруг почувствовал резкую боль в затылке, словно что-то толкало его вглубь воспоминаний. Он нахмурился, но не сказал ни слова, просто смотрел в пустоту, пытаясь понять, что происходит с его разумом.