Счастливы вместе

«Ты че несешь-то вообще? Таблетки принять забыл? Кем бы был твой Глеб без брата? Пробирки бы мыл в школе и алкашам в подъезде на расстроенной гитаре бренчал!!! Нашел, сука, гения, проспись иди!» «Сам проспись, умник! Модер придет, говно твое почистит, а то им захлебнуться можно! Нахуй отсюда съебись. А Вадик твой кем бы был? Че ж он такой талантливый, а как Глеб ушел, ни одной песни нормальной, я уже молчу про альбом! Коровники бы твой Вадик красил и на такой же расстроенной гитаре бренчал в затрапезном ДК при десяти зрителях!» «Успокойтесь уже, хватит, читать тошно. Тут еще остались нормальные люди, кто понимает, что Агата - это они вместе, и никто не талантливее и не лучше???» «Ага, это не «нормальные люди», как ты пишешь, а проститутки, которые и вашим, и нашим! А есть только одна сторона! И любой адекватный понимает, что без Вадима не было бы Агаты, он на себе все тащил, все для братца-говнюка делал, а тот не ценил, туда ему и дорога!» «А песни-то где твоего Вадима гениального? Альбом где?» «А тебе что за дело до его альбома? Он говно всякое не будет на скорую руку выпускать, он же не как твой кумир подзаборный - в год по альбому с песнями, ни одну из которых до конца дослушать невозможно! Хуйня из-под коня!» «А ты слушал, чтобы так говорить? Или шары затмило от величия Повелителя? Только им и бредишь!» «А тебе чем шары затмило, что ты очевидного не понимаешь? До дебила проще достучаться, чем до глебаната тупого!» Саня откинулся в компьютерном кресле. В полной тишине мерно шумел системный блок, мигая голубой лампочкой. Обсуждение, если это можно было так назвать, давно зашло на тысячный круг, разнообразие вносилось лишь новыми эпитетами и оскорблениями. Суть не менялась. Он толком не помнил, когда это началось. Нет, началось это тогда, когда Глеб внезапно подал на брата в суд. Правильнее сказать, Саня не помнил, когда это началось с ним. Сначала это было даже забавно, интернет-вражда и дискуссии, казавшиеся ему глупыми. Он, как истинный фанат Агаты Кристи и Матрицы, хорошо знал, кто гений, а кто - так. Это было настолько очевидно, что он не мог всерьез воспринимать, что кто-то будет доказывать обратное. В дискуссии он не вступал долго, но однажды, находясь в скверном расположении духа, читая очередной «бред» о том, что Глеб всем обязан Вадиму, не выдержал. Пальцы стучали по клавиатуре, опережая мысли. Свое первое сообщение на форуме он не помнил, зато помнил, как довольно быстро на него налетели и, не стесняясь в выражениях, попытались объяснить, что он не прав. «Дружеское общение» затянулось на всю ночь. Отправившись на работу невыспавшимся и небритым, Саня зарекся еще хоть раз вступать в споры с дураками и вообще даже открывать эту «проклятую помойку», но уже следующим вечером обнаружил себя сосредоточенно сидящим у компьютера и строчащим неоспоримые доказательства гениальности Глеба. Как случилось так, что к нему привязался самый ярый защитник противоположной стороны, сказать было сложно. Но сейчас, по прошествии нескольких месяцев, он узнавал его… Как высшим пилотажем в олдовой «Угадай мелодию» было угадать эту песню с трех нот, своего оппонента он угадывал с трех слов: только видел начало текста и понимал: он. Он и никто другой! И видимо это было взаимно, потому что стоило Сане вступить в дискуссию с кем-то другим, тут же прилетало сообщение с привычной подковыркой и неприятными эпитетами. Бывало, что все остальные молчали, пока Саня и его антагонист строчили друг другу огромные простыни на всеобщее обозрение. Поутру приходил модератор, и простыни исчезали - за нарушение правил сообщества, оскорбления главных героев и друг друга, но их это не останавливало, и взамен исчезнувших тут же появлялись новые. «И че за песни у великого Вадима? Про кастрюли, розовые сопли и перья? Ты это называешь гениальным? Или еще что-то есть, может, я пропустил?» «Да у тебя ума нет понять, твой уровень - это три кривые строчки, вопли и манерный скулеж. Все, что осталось от Глеба - его прошлое, тогда он был гениальным, благодаря брату, а щас посредственность и алкаш. Кстати, ты мне доказывал, что Глеб суд выиграет, аж до посинения бредил. Не хочешь еще раз об этом поговорить?» «И выиграл бы! Всем понятно, как Вадим выиграл, у него связи, занес, кому надо и вот! Нет никакой справедливости!» «Справедливость в том, что это песни и Вадима тоже! Не важно, кто автор» Беседы периодически разбавлялись фотографиями, отчетами с концертов и обсуждениями какого-нибудь вновь вышедшего интервью, но градуса это не понижало, скорее, наоборот. Как только появлялись новые фото и видео Вадима, Саня со сладким предвкушением представлял, как вечером сядет за комп с баночкой пива и обосрет все, что увидел. «Он петь не умеет, постыдился бы. Делает он, а стыдно мне. Фу, гадость. А выглядит как… ноу комментс» «Зато Глеб в прошлую пятницу на концерте как выглядел, да? Вот это уровень, вот это по-нашему! На ногах еле держался, а че спел - никто и не понял. Конечно, куда Вадиму до такого экстра класса» Иногда Саня мечтал, что его ненавистного оппонента однажды просто забанят: раз и нету! Нет, конечно, было полно других подобных, но этот был словно заноза, словно назойливая муха, словно сосед, который сверлит днем и ночью, - мучительно и непрерывно. Иногда приходилось просто сворачивать вкладку и идти на перекур, чтобы к чертям все не разнести, так сильно бесил собеседник и его «нелепые аргументы». Из недели в неделю, из месяца в месяц они спорили, ругались, пытались донести друг до друга очевидные для каждого вещи, осознавая полную бесполезность этой затеи - не выйдет быть услышанным, поэтому, скорее, все это напоминало больше действие ради действия, слова ради слов, бессмысленное и беспощадное времяпровождение среди кучки единомышленников и кучки «врагов». Саня сам не заметил, как стал считать своего визави врагом, возможно, это как-то компенсировало отсутствие реальных эмоций: жизнь действительно была довольно скучной. По-быстрому принять с утра душ, одеться, дожевывая на ходу бутерброд, добраться до работы, которая затянет с головой, а вечером, вымотанным и выжатым, трястись в переполненном вагоне, чтобы снова оказаться дома. А здесь вроде как все было другим. Более живым. И уж точно куда более эмоциональным. Да и какое-никакое общение. Саня уже достиг того возраста, когда для того, чтобы собраться с друзьями, нужно несколько месяцев согласовывать дату и время: большинство уже обзавелись семьями, погрязли в работе и быту, поэтому, в очередной раз читая в чате «заболел ребенок, жена не отпускает, я в субботу не могу», «мы к теще на дачу на выходные» и прочие малопонятные ему вещи, Саня только вздыхал и снова и снова возвращался туда, где всегда были собеседники, объединенные хоть и такой разной, но такой одинаковой бедой. Очередная пятница была унылой чуть более, чем полностью. На работе его отчитал начальник (совершенно не за дело), пообещал лишить премии, еще и задержаться пришлось, обслуживая нервного клиента, который за пять минут до конца рабочего дня решил получить консультацию по всем имеющимся в продаже ноутбукам, и свалил, так ничего и не купив. Саня возвращался домой в Марьино раздраженным и измученным, наступил возле «Пятерочки» в огромную грязную лужу, безобразно испачкав новенькие светлые кеды, выслушал в очереди лекцию от какой-то бабки, которая с пристрастием рассматривала его покупки на ленте: «Молодежь вся пьющая, никто не работает, пиво свое сосут только!». Дома он оказался уже в одиннадцатом часу ночи и расслабленно упал в большое компьютерное кресло, открывая баночку «Туборга». Настроение ухудшилось еще больше, как только он увидел последние обсуждения. Без него противник разошелся не на шутку: три страницы форума были буквально переполнены нелестными отзывами о последнем концерте Матрицы и внешности Глеба. Казалось, что таких изысканно-грязных ругательств оппонент не позволял себе за все месяцы их «общения». Нашлись и те, кто яро возражал, но долбоеба Саня вычислил на раз: тот был затычкой в каждой бочке и на одно возражение сыпал несколькими новыми комментариями, все больше и больше оскорбительными и нарочито издевательскими. Саня ринулся в бой, чтобы защитить поруганную честь кумира. Сам концерт он посмотреть не успел, да этого было и не нужно. Для него Глеб был прекрасен всегда. «Пляшешь тут как клоун, дебил! Хоть один нормальный аргумент приведи! Отличный концерт, Глеб хорош был, пел идеально. Ты неадекватный и больной!» «Это ты называешь идеальным? Ты хоть слышал, что твой Глеб всех призвал подавиться, или подавился и только что в себя пришел?» Сообщения сопровождались язвительными смайлами, которые бесили Саню неимоверно. Он и не заметил, как их диалог перешел на личности, как опустела уже шестая банка пива, а когда собеседник беззастенчиво назвал его во всеувиденье «хуесосом», в Сане что-то щелкнуло и как будто сломалось. «За хуесоса ответишь, урод!!! Почту мне свою напиши, быстро, блять!» Плана никакого не было, но пьяная обида забивала разум. Наверное, в таком состоянии и хватаются за нож, когда застолье перестает быть томным. На удивление, оппонент быстро прислал коммент, в нем действительно был адрес электронной почты. «Ты где живешь, мудила? Пишешь отчеты с московских и питерских концертов Вадика своего, значит где-то рядом. Завтра тебя жду в 20:00 у четвертого выхода на Марьино, ебало тебе снесу! А зассышь, напишу столько историй о тебе, пусть все знают, какие трусливые и тупые у брата Глеба фанаты! За базар свой отвечать надо!» Саня кое-как набрал сообщение, сделав несколько опечаток, в глазах от выпитого уже двоилось. Что-то в глубине души скребло: это глупо даже для подростков, но подростком Саня не был давно. Он нажал «отправить» и усмехнулся, ожидая нелепых отмазок или даже молчания, но уже через минуту пришел ответ. «Как бы ты не зассал, трусливый глебанат. И ебало завтра разбито у тебя будет. До встречи» Уже толком и не понимая прочитанного, Саня еле-еле разделся и упал на нерасправленный диван, погружаясь в пьяный сон.