Cool warm-ups

      “Ранее, когда ты сказал, что твои яйца пропали...” — Протянула Момо обыденно. — “Означает ли это, что ты не можешь, эм…”       Лицо Окаруна розовеет, — “Я не знаю.”       “Что значит, ты не знаешь?!”       “Что? Весь этот срок я был у вас! У меня не было на это времени.”       “Почему нахождение у меня в гостях влияет на график твоей мастурбации?”       Окарун принимает озадаченный вид. — “Что за вопрос? Вы бы мастурбировали в гостевой комнате чужого дома?”       Момо отвечает, не колеблясь: “Да.”       Напряжение между ними сходит на нет, когда Окарун не даёт никакого вербального ответа на ее слова, вместо этого изумлённо пялясь на нее. Почему она ему это сказала? Тишина признания растягивается на немного больше, чем следовало, от чего Момо начала сомневаться в себе.       “Подожди, это странно?”       Окарун открывает свой рот, чтобы ответить, но она обрывает его. — “На самом деле, не отвечай на этот вопрос.” — Момо проводит рукой по своему лицу, — “Дело в том... Мне интересно, сможешь ли ты кончить.”       Окарун в оборонительном жесте ставит руки перед пахом. — “А вам это зачем?”       “Просто интересуюсь.” — Момо щелкает пальцами так, будто у нее появилась новая идея, — “Это было бы интересно, если бы ты мог...” — Ее голос становится намного тише, — “Или это сработает как контрацепция.”       Его лицо становится ещё более красным. Ее тоже.       “Вы...” — начинает Окарун, но затем сбавляет обороты. Он поправляет свои очки, прежде чем попробовать снова, — “Вы хотите узнать?”       Момо не ожидала настолько прямолинейного вопроса от него. Она проводит рукой по своим волосам. — “Да, я...” — Она прочищает свое горло, перефразировав, — “Да, типа того.” — она слишком смущена, чтобы смотреть ему в лицо.       “Со мной?” — Этот разговор был самым честным, который она проводила за всю свою жизнь. Только газ, без каких-либо тормозов.       Она пожимает плечами. С этим можно согласиться. — “Ты крутой.”

Я доверяю тебе.

      Окарун смотрит в пол, хватаясь за метафорическую соломинку, чтобы не идти дальше в том, что Момо предложила, — “Я не знаю, будет ли это работать, как контрацепция, мне кажется немного опасным утверждать, что это будет так.”       Она снова пожимает плечами. Момо нервно заводит прядь своих волос за ухо и заявляет настолько небрежно, насколько может, — “Мы можем посмотреть, что случится, только используя мои руки.” — Она поднимает руки вверх, разворачивая их ладони к нему, тем самым подчеркивая свое заявление. Немой запрос на разрешение притронуться в одном предложении.       Когда Окарун принимает ее молчаливую просьбу и не отстраняется, она кладет свои руки на его колени, а затем выше на ткань его брюк. Он откидывается назад, растекаясь по деревянному полу.       Момо располагается между его ног. Окарун прикрывает глаза, когда она начинает тереть застёжку на его брюках. Он закрывает свои глаза предплечьями, когда молния едет вниз. Это милый жест и выражение доверия к ее рукам. Она не удерживается, чтобы не поддеть его этим ради забавы.       “Не хочешь смотреть, пока я это делаю?” — Она притворно надувает губки.       Руки Окаруна немедленно поднимаются с его лица. Он подпирает свое тело одной рукой, упираясь в пол и вытягивая другую к подбородку. Его пальцы скользят по коже нижней части лица Момо, прежде чем его подушечки пробегают мимо ее уха, останавливаясь на затылке.       “Я хочу... Может, даже слишком сильно.” —Его тон тревожно тихий, а каждое слово произносится, как признание, на которое у нее нет ментальных сил, чтобы его осмыслить. Но, по крайней мере, Момо может признать, что оно было.       Пальцы Окаруна погружались в ее волосы, как и слова. Намек на всё с рукой на ее затылке, когда он потирал кожу ее головы кончиками пальцев. Парень держал ее пряди с большей уверенностью, чем той, что она когда-либо видела у него, но хватка Окаруна была нежной, несмотря на сжатие. Его лицо было невинным, с румянцем, разлившемся по носу. Слишком невинным, если сравнивать с намеками, которые делала его рука.       Момо не была уверена, вес ли его ладони или предложение заставили ее опустить свою грудную клетку, наклоняясь к его коленям. Рука Окаруна, покоящаяся на ее черепе, легко и мягко перемещалась по нему. Это ощущалось... Ободряюще.       Так они уставились друг на друга. Ее тело склонилось над его нижней половиной, а лицо зависло над его членом. Единственным движением, которое было между ними, стало поглаживание его подушечек по ее скальпу и ее пальцев скользящих в коротких, маленьких движениях по нему.       “Вы не обязаны это делать, мисс Аясе.”       “Я хочу.” — Вмешивается она. Эта фраза заставляет Окаруна перечеркнуть все, что он планировал сказать дальше. Его рот захлопывается, перекрывая вход любой сформировавшейся мысли.       Момо облизывает его, а затем проводит по всей длине его члена рукой. Он резко вдыхает и медленно выдыхает, когда она повторяет этот процесс. Когда она переходит к посасыванию его головки, ритмично качая рукой, она чувствует, как пальцы Окаруна подрагивают в ее волосах. Момо поднимает взгляд на него.       Он получает какое-то удовольствие от того, когда смахивает с ее глаз волосы, которые были растрепаны с тех пор, как она наклонилась к его коленям. Рука на ее голове вернулась к затылку, теперь придерживая пару прядей сзади. Это и правда было полезно, и она взяла его член ещё глубже в рот.       В ответ Окарун издал ругательство, и Момо повторила это движение снова. Он облизывал губы.       “Такими темпами я кончу, если вы продолжите это делать.” — его голос звучал сладостно для ее ушей, когда он был так возбуждён.              Это стало лишь дополнительным стимулом для нее. Момо повторила движение, которое ему понравилось, ещё два раза, смотря на него в течение процесса, пока он резко не поднял ее голову от себя, пользуясь положением своей руки на ее голове. Ее рот с хлопком соскальзнул с его кончика, и она наблюдала, как его член интенсивно пульсировал, налившись ярко-красным.

Сухой.

      “Спермы нет.” — говорит Момо удивлённо. И только в этот момент Окарун вспоминает, что должен дышать.       Она сжимает его член в своей руке и он вздрагивает. — “Он такой же чувствительный, как и обычно?” — Окарун понятно кивает, не смотря на нее. Он смущённо добавляет, что это даже ощущалось гораздо лучше, чем обычно. Но не упоминает, что это может быть из-за нее, а не из-за потери его яиц.       “Мне понравилось это.” — лицо Окаруна становится ещё более красным. Он не упускает из виду, что ей понравилось, что он хорошо провел время. Он смахивает пот со лба.       Момо обыденно встает, прежде чем стянуть с себя шорты от ночнушки и трусы. Она становится над его талией, расставляя ноги по обе стороны его бедер.       “Эм, мисс Аясе?” — Она мычит, начиная опускать колени. Суть намерения, наконец, доходит до Окарана, поэтому он быстро садится и хватает ее за бедра, останавливая их падение. Он яростно качает головой.       “Вы не можете вот так внезапно приступить... К этому.” — Момо тупо смотрит на него, наклоняя голову в немом вопросе.       “Вам надо провести разминку.”       Она краснеет, прежде чем успевает спросить его, что Окарун имеет в виду. Он отвечает, потянув ее в сторону, сдвигая свое тело так, чтобы схватить подушки и одеяло из выделенного ему спального комплекта, которое Момо принесла ранее.       Расположившись на мягких материалах, она наслаждается тем, как чистое одеяло ощущается на коже ее ног. Окарун поворачивается к ней, сидящей на постельном белье, и направляет ее, чтобы она аккуратно легла на спину.       “Вы хотите оставить свой свитер надетым, или снять его?”       Она спрашивает его, что из двух он хочет увидеть, на что Окарун лишь качает головой: 'нет' — и заявляет, что Момо должна делать то, что комфортнее для нее.       Хотя она предпочла не снимать свитер, Момо все же завела руки за спину, чтобы вытащить из-под рубашки бюстгальтер. Она нервно посмотрела на Окаруна, не совсем понимая, что для него значит «разминка». Или для ее тела. Или почему он вообще заботится о ее теле в такой степени. Это не то что когда-либо принимал во внимание ее дерьмовый бывший.       Любопытство Момо вновь возросло, когда он поднял ее ноги, держась за их сгиб, таким образом устраиваясь между ними и кладя ее бедра по обе стороны от своих колен, прежде чем с любопытством провести руками по их внешней стороне, а затем более ловким движением завернуть пальцы внутрь.       Окарун потирал верхнюю часть её бёдер в медленном тандеме. Снова и снова. Ни разу не отклонившись от заданного курса. Верность его рук невидимому рисунку на её коже, заставляла Момо хотеть, чтобы он делал вещи... другие вещи, что угодно — гораздо большее с ней.       Окарун не прикасался к ней в сексуальной манере, но близость кончиков его пальцев к тому месту, где она хотела бы их так сильно, делала с ней так много. Она получала от своего тела гораздо больше реакции, чем она ожидала от него. Ноги Момо от такого раздвигались сами собой. Окарун ни разу не касался ее киски, и она была возбуждена, зная, что он, вероятно, видит, насколько она мокрая. Будь то из-за застенчивости или из уважения к ней, но он не сделал ни одного комментария по этому поводу.       Вместо этого он спросил, — “Могу я... Эм, поднять ваши ноги?”       Она поднимает их, сгибая колени, и его руки скользят по ее нижней стороне. Затем он отталкивает ее ноги назад к груди. Ощущение от того, что ее ноги раздвигаются его теплыми, такими теплыми руками, эротично. Только сейчас она примиряется с тем, что он нависает над ней вот так. Это слегка горячо.       Окарун выглядел очень хорошо, когда она под ним.       Не упоминая уже о том, как он смотрел на нее сверху вниз, это тоже делало с ней странные вещи. Может быть, это потому, что Момо не могла скрыть от Окаруна свое тело в нынешнем положении. Может быть, это из-за того, как он реагировал, ругаясь себе под нос, когда отпускал ее ноги, поэтому Момо старалась держать их широко раскрытыми для него.       Как развратно.       Он прикусывает губу.       Член Окаруна дергался, но он никак не реагировал на это, вместо этого садясь на лодыжки и продолжая тереть внутреннюю часть ее бедер в том же целомудренном движении, но уже с намекающей близостью. Сейчас, когда ее ноги были подняты, его пальцы скользили по внутренней стороне бедер.       Это было новое пространство чувствительной кожи — испускающее ещё больше влаги место для его блуждающих прикосновений.       “Это смущает.” — говорит она, чтобы нарушить тишину. Как будто он не был заворожён её телом. Как будто он не был болтлив, пока не попросил её поднять свои ноги.       На самом деле безраздельное внимание Окаруна и отсутствие спешки в подобных прикосновениях к ней сводили Момо с ума. Его руки скользнули ещё выше к внутренней части ее бедра, прямо к месту их стыка с ногами. Его пальцы и ладони плотно и горячо прижались к ее коже и лобковым волосам. Окарун вдавил кончики пальцев в ее кожу, прежде чем нежно раздвинуть ее, не прикасаясь к вульве.       “Я думаю, вам нравится быть смущенной.” — голос Окаруна глубокий и тихий. Он не отрывает взгляда от того места, где находятся его руки.       Боже, может быть, ей действительно это нравится.       Момо открывает рот, но тут же прикрывает руками, когда подушечка большого пальца Окаруна касается ее половых губ. Он фыркает, забавляясь ее реакцией.       Быстро меняя тему, она успевает сказать, — “Я думаю, что я достаточно влажная, чтобы принять тебя,” — привлекая внимание зависшей в воздухе рукой. Она всегда говорит прямолинейно, поэтому хочет уже перейти к сути.       Он снова качает своей тупой головой. То, как сильно он замедляет всё действие, заставляет ее желудок трепетать. — “Цель – ваше наслаждение.” — Кажется, у него были другие планы. Его руки не показывали никаких признаков того, что они собираются делать что-то еще, кроме как тереть ее бедра в таком же темпе. Похоже Окарун собирался продолжать так делать, пока смазка из ее вагины не начнет капать. В ответ она шумно сглатывает.       “Как вы думаете, так вы сможете испытать оргазм?” — Он указывает на ее ноги, зависшие в воздухе. Когда она соглашается, он потирает ее киску, а затем вводит в нее палец, прежде чем спросить, — “Это удобно?”       Момо чувствует, как ее плечи и грудь краснеют, когда она кивает. Ее рот открывается, чтобы вздохнуть. Это более чем удобно. Его рука, теперь находящаяся внутри нее после стольких преднамеренных избеганий, ощущалась как рай. Он, кажется, осознавал это, помещая пальцы другой руки на ее клитор и повторяя тот же глупый вопрос. Момо ответила ему руганью. Окарун в ответ на это лишь улыбнулся, и ей нравилось, как он выглядит, когда счастлив.       Ее нисколько не отвлекало то, как он качал пальцем внутри нее, одновременно потирая клитор.       Когда она стонет перед ним в первый раз, она понимает весь смысл разминки. Что это круто. Что Окарун действительно крутой. Что с ним приятно дурачиться. Что он уступчивый и внимательный. Он проводит медленное круговое движение сбоку от ее клитора, и когда он вводит второй палец в нее, она ахает:       “Кен.”       Он прикусывает губу, услышав свое имя, и увеличивает скорость круговых движений пальцев и потирая ее клитор в качестве награды. Момо замечает, что он реагирует на свое имя руками на ней, так что повторяет его имя, пока не кончит, пульсируя вокруг двух пальцев Окаруна. Ладонь на ее клиторе попыталась отодвинуться, но Момо удерживает ее, пока она успокаивается от оргазма.       Все ее тело теплое, а ощущения, проходящие по телу, электризующие.       “Вы такая красивая, когда такая.” — В исполнении Окаруна это звучит немного странно, но в этом видны его искренние намерения, и Момо смеется над ним, эйфоричная и застенчивая.       Он усмехается в ответ, почесывая затылок наиболее сухой ладонью. Окарун неловко переминается с ноги на ногу, и до нее доходит, что у него возникла новая эрекция, в процессе наблюдения за ее оргазмом.       Его глаза следуют за взглядом Момо. “Вы всё ещё чувствуете себя нормально по поводу этой части?” — Окарун серьезно спрашивает ее, кладя свой член Момо на живот. Несмотря на то, что он выглядел измотанным, его вопросы оставались аккуратными и обдуманными.       Она хрипло дышит в подтверждении, особенно когда он проводит свой член по всей длине её киски. Нижняя часть его головки приятно потирается о ее клитор. Момо тихо и мягко стонет с каждым скользящим касанием. Окарун тратит отвлечённо много времени, повторяя этот процесс, вместо того чтобы физически войти в неё.       В конце концов он собирается, спрашивая ее, — “Можешь ли ты кончить в таком положении снова?” — Он крутит своими бедрами для выразительности. Момо это нравится.       Она хочет спрятать лицо, залившаяся краской и возбужденная ситуацией. Вместо ответа она дергает Окаруна на себя, чтобы зарыться лицом в его заднюю сторону шеи.       Он посмеивается над ней, что заставляет Момо чувствовать себя еще более смущенной и, как следствие, влажной. Непристойный звук раздается между ними, когда он продолжает вращать своими бедрами по ее, чтобы потереть нижнюю часть своего члена о ее клитор.       Обернув руки вокруг спины Окаруна, Момо использует вновь обретенное преимущество, чтобы прижаться своими бедрами к его.       Покачиваясь вместе, она хнычет его имя и снова кончает. Может быть, даже немного быстрее, чем следовало. Он пользуется этой возможностью, чтобы вставить в нее свой член, и они стонут вместе, пока он медленно трахает ее.       Момо мысленно хвалит его за то, как наверняка приятно он чувствует себя внутри нее. Окарун почти полностью отстраняет бедра, только чтобы вновь погрузиться. — “Блять,” — говорит он ей на ухо. Затем он садится, сжимая ее бедра и смотря вниз, туда, где встречаются их тела. Она задирает свитер, обнажая грудь.       Руки Окаруна немедленно оказываются по бокам недавно обнажившихся ребер Момо. Его глаза устремлены к ее груди.       Прежде чем его ладони успевают двинуться дальше, его тело замирает. Его член пульсирует в ней. Окарун тяжело дышит, а его плечи опускаются, когда он нежно ласкает ее грудь. Момо обожает эффект, который она производит на него.       Он бормочет извинения за то, что кончил так быстро, но она затягивает его в объятия, признаваясь на ухо, что хорошо провела время, добавляя, — “Мы можем сделать перерыв.”       Окарун отсраняется из объятий достаточно далеко, чтобы посмотреть в лицо Момо, но недостаточно, чтобы высвободиться из ее рук, спрашивая, — “Перерыв означает, что… мы продолжим?”       “Это,” — она указывает на его пах, — “Не имеет сейчас никаких последствий.” — Момо останавливается на мгновение, добавляя, — “И ты крутой...” — Ты мне правда нравишься. Она опускает свои ноги. — "Разминка тоже крутая."