Сила голоса

Спустя месяц на новостном портале Попова включилась прямая трансляция. Шастун, не спавший уже порядка двух дней, чуть было не списал это на галлюны. Додж обеспокоенно посмотрел на хозяина, из рук которого так и норовил вывалиться телефон. Доберман с неделю назад удрал от Матвиенко, примчавшись под дверь хозяина, чему тот был неизмеримо рад. Дни в одного были ему в тягость. Работа курьером, на которую Шаст устроился после случившегося, как-то скрашивала будни, ведь можно было поговорить с кем-то, пока несешь очередной заказ, но в остальном... В остальном парню стоило огромных сил не впадать в состояние полнейшего уныния. События четырехнедельной давности, как и те, что предшествовали им, перевернули мир зеленоглазого с ног на голову. А Арсений все никак не выходил из головы, как не выходили и мысли, сжирающие бывшего киллера изнутри. Радовало одно — журналист, по-видимому, уговорил Матвиенко не искать Антона, а списать все беды на убитого Шеминова. В какой-то степени это так и было. О Попове парень не слышал уже давно. Его новостной портал не обновлялся с того злосчастного утра. Последним из опубликованного был материал о самой смертоносной ночи в истории города. Ходили слухи, что мужчина завязал с журналистской деятельностью, решив стать писателем и даже выпустив анонс какой-то книги. А вот, ни с того ни с сего, трансляция! Открыв оповещение, Антон увидел знакомое лицо. А брюнет ничуть не изменился. Внутри все сжалось, сердце предательски заныло от тоски. Как же Шаст по нему соскучился! Мужчина ехал в машине, рассказывая последние новости из жизни, и почему его так долго не было: — Все слышали, что я ухожу из журналистики? Ну конечно все, мой директ в инстаграм разрывается от сообщений. Это не грязные слухи. Так и есть. В свете недавних событий, я решил, что так будет лучше. В первую очередь для меня. Думаю, если б я остался в этой профессии, то каждый новый материал напоминал бы мне о человеке, которого я изо дня в день пытаюсь забыть. Кстати, я переезжаю. Этот город на меня давит. Не могу больше здесь находиться. Причины все те же. Мне нужно все переосмыслить. Все же не каждый месяц меня чуть ли не убивают на крыше элитного клуба. Но не будем. Сайт переделаю с новостного под личный, в скором времени там появится новая информация о книге. Все материалы останутся, я передумал их удалять, но останутся в отдельном разделе, — Попов улыбнулся, надев солнцезащитные очки. — Мой поезд отправляется ровно через час. Так что давайте вопросы. Я поотвечаю на некоторые из них. Поезд через час? Зеленоглазый резво зашел на сайт покупки жд билетов. Рейс через час был один. Попова понесло на другой край страны? Поганое липкое чувство вины перед этим человеком лишь разрасталось. Арсений настолько хотел забыть его, что был готов отправиться к черту на рога. Опустившись на диван, некогда киллер закрыл лицо руками. Может оставить все как есть? Может так и должно быть? Их пути когда-то пересеклись, но лишь на время, а после каждый разбил другому сердце. Так стоит ли повторять эту историю? О ней же думал и Арсений. Выключив прямой эфир, мужчина вышел из машины друга. Они приехали вовремя. По громкой связи объявили о прибытии поезда, который должен был увезти журналиста от прошлого. От всего, что он пожелал бы забыть. От всего и всех. — Давай, придурок, — стоя на перроне, с улыбкой на губах сказал Матвиенко, — береги себя. Звони, пиши. Я всегда на связи. В городе будет скучно без такого проныры как ты. — Зато у тебя теперь точно зарплата больше моей будет, — без видимого энтузиазма ответил брюнет. Вот что-что, а прощаться с лучшим другом было одним из самых не желаемых моментов. Конечно, он будет звонить Серёге. Будет рассказывать о своей новой спокойной жизни и успехах в писательском деле, и, может быть, даже, когда-нибудь, снова вернется в этот город. А пока это нужно было пережить. Вагон тронулся с места, стоило Арсению занять свое место в купе. Фигура невысокого Серёги постепенно отдалялась, пока не стала совсем крошечной, а после и вовсе пропала из виду. Тяжело выдохнув, брюнет сел у окна, расставив на столе еду и газировку. Пока еще ловила сеть, голубоглазый выставил историю и написал Алёне. Бывшая жена тоже пожелала мужчине удачи. Женщина была еще одним человеком, выжившим в тот вечер. Ее смерти голубоглазый бы точно не простил. Но дизайнер вовремя смотала, а после публикации материала все мозги обклевала тем, что Попов снова во что-то вляпался. Отложив телефон, Попов достал из сумки небольшой ноутбук, быстро забегав по клавишам пальцами. Его книга была еще в черновом варианте. Арсению вечно что-то не нравилось, и он быстро это исправлял. В одиночестве ему долго ехать не пришлось. Спустя часа два-три к нему присоседилась семейная пара. Муж с женой все время над чем-то смеялись, смотрели сериал и разговаривали ни о чем. Они были так счастливы в компании друг друга, что журналисту стало даже завидно. Сердце неприятно кольнуло, когда эти двое уснули в обнимку на нижней полке. А ведь он хотел бы так же сейчас сидеть с любимым человеком и смотреть очередную киноновинку. Но он проебался. И проебался знатно. Как бы не крепился — все одно: парнишку уже не вернуть к себе. И только потому он уезжал, потому что опустил руки. Он не раз думал: что бы поменялось, не оттолкни он Шаста в туалете кафе? Может быть, они бы и правда вместе сбежали, и все было бы в ажуре. Слишком много «бы». Слишком много мечтаний о несбывшемся. «В этой истории уже ничего не поменять», — подумал Арсений, смотря в завешенное красными мягкими шторками окно. Муж с женой вышли с вагона поздней ночью. В черном звездном небе светила луна-прожектор. Морган уже спал в ногах хозяина, радуясь, что наконец-то был освобожден из заточения в переноске. Спустившись вниз с верхней полки, брюнет решил подышать свежим воздухом. И, быстро натянув кроссовки, направился к выходу из вагона. Поезд должен был стоять двадцать минут. Они были уже так далеко от родного серого города, но тяжесть с души все никак не спадала. Ехать оставалось еще чуть меньше суток. Столкнувшись в коридорном пространстве с каким-то мужиком, Арсений заметил, что не один он путешествует с живностью. За незнакомцем в наморднике шел доберман. Вид собаки стал точкой невозврата — стоило выйти на улицу и судорожно вдохнуть морозный ночной воздух, как с глаз сами собой скатились слезы. Задрав голову к небу, Попов пытался проглотить подступающий к горлу ком. Какой же он придурок! — Мужчина, зайдите обратно в вагон. Мы отправляемся, — прервала его мысли проводник. Молча Арсений направился обратно в свое купе. Горел свет, на столе помимо его вещей стояла еще чья-то жестяная банка энергетика. На верхней полке уже кто-то лежал. Видимо, без попутчиков сегодня не обойтись. Смиренно выдохнув, Арс шмыгнул носом, окончательно взяв себя в руки. Это пройдет, нужно просто подождать. На нижнем крючке висела объемная черная куртка, кепка и шарф. На улице было не так уж и холодно, хотя осень уже окончательно вступила в свои права. В этот момент в нос ударил резкий запах одеколона, знакомого до подкашивания колен, до одури. Его решили все сегодня вывести? Весь мир сговорился против бедного Арсения? На протяжении пяти минут Попов отбрасывал глупые навязчивые мысли, точнее пытался, но они все равно лезли и лезли в голову. Мужчина сам не понял, как оказался с курткой в обнимку. Перед глазами возник Антон. Воспоминания закрутились одно за другим. Квартира Арсения, крыша ночного клуба. Красивые зеленые глаза, видящие людей насквозь. Руки, увешанные кольцами и браслетами. Поездка на мопеде до ателье Алёны. В эти моменты парень был настолько близко, что все внутри переворачивалось. — Прости меня. Я думал, так будет лучше, — прошептал брюнет, закрывая глаза. — А в итоге? — А в итоге я напоролся на то, от чего бежал, — ответил мужчина и вдруг распахнул голубые глаза, медленно переводя взгляд на источник звука. Над ним, сложив локти на верхнюю полку, наклонившись, стоял взъерошенный Шаст. Черные мешковатые джинсы, такая же черная футболка. — Рад что ты это признал, — улыбнулся парнишка, но в то же мгновение получил точный удар в нос. — Опять?! — вскрикнул тот, хватаясь за нос. — Не «опять», а «снова», — фыркнул Арс, потирая козырьки. — Да за что?! — не унимался киллер. — Это я тебя должен отпиздить, а не ты меня. — Да что ты говоришь! А кто смотал от меня на крыше? А? Кто сказал, что не верит ни единому моему слову? Кто, Шаст? — М, так вот оно что. Тогда кто меня отправил нахрен из кафе? Весь такой героический Арсений, расступитесь все! Я иду расследовать преступление! А ты, Антон, съеби, я тебя никогда не полюблю. Из-за кого я чуть не сдох на том мосту? Из-за тебя! И это я после подобного получаю еще по морде? — Ну конечно, вини меня! Все началось из-за того, что ты заставил тех четверых сброситься с крыши, а потом приперся весь такой правильный в полицию! — Тогда чего ж ты не прикончил меня, когда была возможность той ночью? Почему не отправил по моим следам подчиненных своего дружка?! — Да потому что я люблю тебя, кретин ты опиздошеный! Не успел брюнет и глазом моргнуть, как оказался вжат в стену. Шастун внимательно вглядывался в лицо мужчины, пытаясь найти хоть какую-нибудь деталь в лице брюнета, по которой можно будет сказать, что тот врет. Но голубые глаза смотрели на него с такой искренностью и некоторой опаской, как будто Антон вновь направил на него дуло пистолета. И только сейчас зеленоглазый понял, что с точно таким же взглядом Попов говорил тогда, на крыше. Который раз за эти сутки Шаст почувствовал себя неимоверным идиотом. — Еще раз. — Что «еще раз»? — похлопав ресницами, переспросил некогда журналист. — Скажи это еще раз. — Вот еще, — фыркнул мужчина, искося поглядывая на пухлые губы паренька, что не укрылось от глаз последнего, и он расплылся в улыбке, стремительно сократив расстояние между ними. Арс дернулся, почувствовав, как на шее сжимается холодная рука. — Шаст, там кто-то спит, — кивнул на полку Попов. Под белым пододеяльником кто-то зашевелился. — Если на твои вопли он в нас ничем не кинул, значит, не услышит и это, — наклонив голову набок, ответил Шастун. Брюнет, на его взгляд, ничуть не изменился. Все так же парился о своем виде со стороны, хоть и отрицал этот факт. — И больше я не хочу тебя отпускать. Накрывая губы Арсения своими, зеленоглазый готовился в очередной раз быть посланным куда-подальше, получить снова звездюлей. Журналист же был иного взгляда на ситуацию, поэтому ответный поцелуй не заставил себя долго ждать. Чувстовался металлический привкус крови — последствие недавнего «приветственного» удара в нос. Утянув парня к себе и перекинув через него ногу, голубоглазый примостился на коленях. — И все же, кто там? — отстранившись от младшего, спросил Попов. — А? Там? — Антон указал на шевелящуюся тушу под пододеяльником на верхней полке купе. — Там Додж, — и в подтверждение сказанному из-под ткани показалась длинная узкая морда добермана. — Ах ты сволочь! — взвился Арс и слез с колен Шаста, с размаху вмазав подушкой хозяину пса по физиономии, отчего тот лишь рассмеялся во весь голос, обняв задиру. Как бы брюнет ни сопротивлялся, вскоре все равно поудобнее расположился в объятиях Шастуна, достав из кармана телефон. В окно светила луна, то и дело, теряясь за верхушками деревьев. Поезд мирно катил по рельсам, оставляя позади прошлые жизни известного журналиста и «избранного» киллера.