Сила голоса

Весь следующий день Арсений провел в подборе образа на вечер. Костюм, сшитый Алёной и ее командой, был великолепен. Невозможно было к чему-то придраться. Белая материя на солнечном свету отдавала голубым. Какой милый подъеб от бывшей жёнушки. И ведь незаметно было под светом ламп в примерочной! «Ну ты и коза!)», — быстро набрал сообщение брюнет. «О! Так понимаю, костюм достал. Кстати Антон утром забрал свой. И заплатил сам», — от полученной смски голубоглазый впал в ступор на пару минут. До него дошло осознание, что этот вечер для него может быть последним в жизни. Прикусив губу, журналист отложил телефон. Остаток вчерашнего дня он просидел за письмом другу, в котором объяснил всю ситуацию. Глаза заслезились. Уже ничего не поделаешь, остается лишь идти навстречу судьбе. А там будь, что будет. Уже на выходе из квартиры журналист бросил взгляд на кольцо, оставленное Антоном, после чего надел на безымянный палец левой руки. Закрыв за собой квартиру, журналист оставил за дверью пустое помещение. Доджа он еще вчера отвез к Матвиенко вместе с Морганом. Все светские вечера были похожи один на другой. Богатеи со всего города собирались в одном месте и хвастались друг перед другом всем, чем только можно. Закрытый клуб "Imperial" не был исключением. Иной раз Попову казалось, что люди, числящиеся в списках, были гнилее всех гнилых в этом мире. Чего стоили только развлечения на их вечерах! Куча алкоголя, продажные девочки и мальчики, готовые прыгнуть в кровать к первому попавшемуся толстосуму. На таких торжествах было невозможно зайти в туалет и не услышать чьи-то стоны из соседней кабинки. Все это было так мерзко, а ведь высший свет! Арсений переступил порог, и яркий свет ударил по глазам. В главном зале уже толпились люди. Попов достал камеру, сделав пару снимков. Из толпы к нему вышла Алёна, застав мужчину врасплох. — Вот и ты, — женщина оценивающе осмотрела бывшего супруга, — а костюмчик определенно к лицу! А где твой Антон? — Он не мой. — Поругались? Тогда понятно, почему он сегодня такой поникший был. По-любому это все из-за твоего ужасного характера! — Скорее всего, — пожав плечами, проговорил голубоглазый. — Хочешь фотографию? — Если только на телефон. Я уже собиралась уходить. Сделав с Алёной фото на память, Арсений взял с подноса официанта бокал шампанского, отгружая в инстаграм новый пост. И, скорее всего, последний. В толпе он заметил знакомую фигуру. Антон тоже заметил его, удостоив журналиста самого презрительного взгляда из всех. В зеленых глазах читалась нескрываемая злость, граничащая с ненавистью. Не зря говорят, что от любви до ненависти один шаг. Вдруг по помещению раздался пронзительный женский вопль, после чего толпа пришла в движение. Все толкались, стараясь как можно быстрее добраться до выхода. Арсений увидел на полу тело мужчины, от которого расползалась багровая лужица крови. Над ним стоял Антон с пистолетом в руках, улыбаясь во все тридцать два. — Бегите! Спасайте свои шкуры! Точнее пытайтесь. Каждого в этом зале ждет та же участь, — голос парня раздавался отовсюду. — Как думаете, буду ли я выкраивать на каждого из вас время? Тем более, полиция наверняка уже едет сюда. Зеленоглазый натянул на лицо противогаз, умотав. Журналист ринулся за ним, оказавшись в одном из коридоров здания, лестница которого вела на крышу. Люди внизу метались из стороны в сторону, как тараканы. Из дымовой пушки, которая раньше использовалась для представлений, повалили клубы густого дыма. Богачи кашляли, хватались за горло, не имея возможности вдохнуть. А после и вовсе падали на пол. Те, кто еще был жив, колотили металлические двери здания, безуспешно стараясь выбраться из смертельной ловушки. Попов последний раз обернулся назад, услышав отдаленные крики людей. В нем играл страх. Впервые в жизни ему было настолько жутко. Он их перетравил, как крыс! Как каких-то вредителей. Убил того мужчину с улыбкой, словно все это доставляло ему удовольствие. Брюнет был бы счастлив не знать эту сторону Антона. Только оказавшись на крыше, Арс вздохнул полной грудью. Он уже не слышал криков, лишь приближающиеся звуки полицейских сирен. Перед глазами мелькали перекошенные лица, а на их фоне одичавший Шастун. Внимание его явно подвело, и в следующую секунду брюнет оказался на полу. Над ним, сжав крепко запястья, нависал зеленоглазый парень. Сердце Арсения отказывало биться и умотало куда-то в пятки, болел затылок, которым мужчина знатно приложился. Скорее всего, до крови. Шатен оскалил зубы в улыбке, заметив испуг в голубых глазах. — Ну что же ты, Арс? Это ведь я, Антон. Неужели ты меня боишься? — паренек наклонился к шее брюнета. Горячее дыхание опаляло кожу, заставляя мурашки бегать табунами по телу. За спиной парнишки показался еще один силуэт, который Попов узнал сразу. Шеминов. — Ну что, Попов? Доигрался с людьми? Теперь ты сам игрушка, — ухмыльнулся Стас. Антон наклонил голову набок, вглядываясь в лицо журналиста, пытающегося безуспешно освободить руки. На них и упал взгляд убийцы. На безымянном пальце левой руки Шастун узнал свое кольцо. Это было ошибкой. Брюнет почувствовал, что парень потерял бдительность. В следующую секунду Антон получил сильный удар промеж ног, за которым последовал удар по лицу. Выиграв себе время, журналист выхватил из кобуры шатена пистолет, направив его на Шеминова. — Я бы не спешил с выводами. А я ведь говорил, Антон, чувства делают слабее. Я полагаю, ты увидел кольцо и потерял бдительность. Какая нелепая ошибка для того, кто десять минут назад покосил почти всю элиту этого города. — Утырок, — прошипел парнишка, убирая с губы кровь. — Что ж ты меня не прикончил? Ах да, убивать легко только тогда, когда ты не знаешь жертву. Не тот случай видимо. Будь ты десять раз убийца и сто раз избранный, чувства делают тебя слабее. — Не говори о том, чего не знаешь, — прошипел Шастун, достав из-за спины еще один пистолет, смотря на звездное небо. — А вот это зря. Убери пушку, иначе я выстрелю в твоего шефа, — но какого было удивление Попова, когда юноша подставил дуло пистолета к своему виску, широко улыбнувшись. В зеленых глазах стояли слёзы, когда шатен посмотрел на журналиста. — Вот и все. Вот и конец. Я убедился наверняка, — с улыбкой проговорил Шаст. Слеза скатилась по щеке, упав на пиджак. — Антон! Какого хрена ты творишь?! — взвелся Арсений, все еще направляя пистолет на Шеминова, которого забавляла развернувшаяся картина. Складывалось ощущение, что мужчину не волнует судьба наемника. — Я сожалею, что из-за меня одни проблемы. Мне жаль, что я мешался и путался у тебя под ногами. Но я, правда, хотел стать ближе. Я, правда, полюбил тебя, придурок! А ты... Ты даже не способен полюбить кого-то, кроме своего отражения! — Антона трясло, но ствол пистолета все так же упирался в голову паренька. — Это не так... — уже тише проговорил брюнет. Его сердце колотилось, грозясь выскочить из груди. Подумать только! Он из-за своей глупости сейчас видел, как любимый человек стоит на границе между жизнью и смертью. Да, любимый, Попов это признал. И от осознания всей ситуации ему хотелось заорать. В следующее мгновение он как будто выпал из жизни. В голове прозвучал голос Антона: — Попался. Какой же ты предсказуемый, Арс. Признаться, я думал, ты сильнее. Но ты купился на крокодильи слёзы! Шеминов рассмеялся. Для брюнета его смех был так далек, как будто Стас находился на другом конце улицы. Журналист слышал лишь голос Шаста, от которого начинала знатно болеть голова. — А теперь сделай за меня всю работу. Возьми пистолет в рот. Умничка, — Попов с ужасом осознавал, что он делает. Все его кошмары в одно мгновение пронеслись перед глазами. Антон оперся плечом о стену вентиляционной трубы, очередной раз подмечая, насколько красив Попов. Особенно с чем-то во рту. Шатен прикусил губу. Настолько ли был красив Арсений, чтоб простить ему любую оплошность? Вряд ли. — Ну давай! Скажи ему, чтоб выстрелил! — сгорая от нетерпения, подал голос Шеминов. — Что ты смотришь на него, как на какое-то произведение искусства! — Заткнись. — Что?! Малец, ты берега случаем не попутал? Ты понимаешь, что ты сейчас сказал и кому? — Я сказал, звали свой хлебальник! — рявкнул Антон. Арсений все еще не мог двигаться. На языке ощущался металлический привкус стали, из которой было сделано оружие. Стас буквально побагровел от ярости. — Я сказал убей! Он всего лишь жалкая пешка! Он никогда тебя не полюбит, поэтому даже не сомневайся и говори, что б выстрелил! Без такой мрази, как он, мир станет чище! В конце концов, я тебе за что плачу?! — Антон поднял на Шеминова глаза полные нескрываемой ненависти. — Все еще думаешь, что бабло для меня имеет значение. — Конечно! Деньги решают все в этом мире! Даже он, — Стас кивнул в сторону журналиста, — этого не отрицает. Ты же сам знаешь, что он переспал со многими. Ради информации или чего еще, но это принесло ему деньги. А ты наивный думаешь, что ради тебя он изменится. Да он обычная шлюха! — глаза Шеминова бешено дергались из стороны в сторону, мужчина активно жестикулировал. Антон обреченно покачал головой, смотря в пол. — Ты прав. Он никогда не изменится. Эй ты, закрывай глаза, — брюнет покорно выполнил приказ. Это определенно конец его истории. Сейчас перед собой он видел лишь темноту. Над крышей нависла тишина. Ночной ветер трепал темные пряди. Он забирался под одежду, пронизывая тело холодом. «Жаль, что я слишком поздно понял, что люблю тебя, Антон» Тишину разорвал звук выстрела. Птицы сорвались с насиженных мест, улетая с дикими испуганными криками. Арсений зажмурился, приготовившись почувствовать адскую боль от пули. Он мысленно попрощался со всеми, обругал себя. Выстрел прозвучал, но боли мужчина не почувствовал, а наоборот осознал, что может самостоятельно двигаться. Открыв глаза, он увидел Шаста. Паренек стоял над телом Шеминова. — Антон? — брюнет подошел ближе. Зеленоглазый поднял на него взгляд. — Проваливай. — Что? — Арсений с непониманием уставился на юношу. Тот быстро сократил расстояние между ними, вжав журналиста в стену. — Я сказал, проваливай, — зло шептал наемник, — не хочу тебя видеть. — А если я не хочу? — насупился Арсений, смотря в зеленые глаза напротив. — Ты мне нужен, Шаст. — Не верю. Ни единому слову не верю. Так что брысь отсюда. Ничего этого не было. Ты не знаешь меня, я не знаю тебя. Нет никаких чувств. Мы никто друг другу. — Нет. — Тогда прощай. Надеюсь, больше не встретимся, — зеленоглазый резко отстранился, направившись к пожарной лестнице, откуда спрыгнул на соседнюю крышу и помчался прочь, очередной раз оставляя Арсения одного. Голубоглазый опустился на корточки, достав мобильник. Тридцать пропущенных от Серёги. На том конце провода быстро взяли трубку. — Уебок, ты где?! — не дожидаясь приветствия, накинулся Матвиенко. — Крыша клуба "Imperial" на первом этаже примерно час назад перетравили всех богачей, — тихим голосом проговорил Попов. — Арс, ты чего? На уебка обиделся? Я за тебя вообще-то волновался! — Нет. Я понимаю. Тут труп Шеминова. Антон его убил... И смотал. — Блять я же говорил крышу проверить! Недоумки... Жди. Я скоро буду. Арсений сел на пол, обхватив колени руками. Он снова потерял Антона. И все из-за своей глупости. Все из-за идиотских принципов и желания ни от кого не зависеть. — Какой ты придурок, Арсений, — прошептал журналист, утыкаясь лицом в колени. Матвиенко добрался достаточно быстро. За ним на крышу поднялась группа людей. Они унесли труп, оставив друзей в компании друг друга. Сергей сел рядом с журналистом, подняв голову к небу. — Расскажешь, что произошло? — голубоглазый в ответ кивнул. — Когда газ заполнил помещение клуба, я побежал за Шастом. Но стоило мне выйти на крышу, как он меня сбил с ног. Потом появился Шеминов. Я вырвался и наставил на него пистолет. Антон направил свой на себя. И меня в тот момент выкинуло из сознания. Я сам сунул пистолет в рот. Потом началась их ругань. Стас назвал меня шлюхой, сказал, что мне без разницы на Антона. Шаст в него выстрелил. А потом умотал. Серёга, я такой идиот... — Ну тихо, иди сюда, раздолбай, — обняв Попова, Матвиенко тяжело выдохнул. Журналист себя не контролировал. Из голубых глаз лились слёзы. Сердце разрывалось на части. Говорят, если чувствуешь боль, значит, ты жив. Брюнет сейчас был готов поспорить с этим утверждением. — Я люблю его. Как никого и никогда до этого. Но он меня и слушать не хочет. Он не верит моим словам, — шептал Арсений. — Мне больно. — Думаю, ему тоже. Иначе он бы прикончил тебя, а не Шеминова. Антон бежал по крышам города. Утренний ветер трепал его волосы, по правую руку поднималось солнце. Рассвет его новой жизни. Нужно было забыть последние две недели, как страшный сон. Но разве возможно забыть любовь? Шастун уже не знал чему верить. Попов не выглядел, как самодовольный кретин. Может, Антон поспешил с выводами? Резко развернувшись, юноша побежал в обратную сторону. Если журналист еще там, он скажет ему обо всем. Попросит прощения, заберет с собой и больше никому не отдаст. Шастун будет охранять брюнета, как самое дорогое сокровище в мире. Только бы Арс был еще на крыше. А вот и она! Заветная крыша. Быстро взобравшись по пожарной лестнице, парнишка взгромоздился наверх. Его сердце бешено билось от волнения, его удары отдавались гулом в ушах. Но в один миг все оборвалось. Вокруг осталась только звенящая тишина. На крыше было пусто. Лишь лужица крови напоминала о том, что здесь было. Обессилено убийца осел на бортик крыши. Осознание упущенного шанса давило на него. Нужно было добраться до квартиры Арса. Он не оставит все просто так. Но и там было пусто. Дверь никто не открывал. — ДА ПОШЛО ВСЕ К ЧЕРТУ! — взревел Шастун. Его крик эхом разнесся по подъезду. Выбежав из помещения, зеленоглазый направился домой, не подозревая, что через десять минут Арсений стоял у своей входной двери, вдыхая запах его одеколона и списывая это на "показалось": мало ли кто пользуется таким же?