Бегство от себя

Сложно сказать, что именно сподвигло Гермиону Джин Грейнджер игнорировать Мэлоди Блэк. Собственные мысли ли, желания, странная опустошенность или непринятие эмоций? К сожалению, Гермиона этого не знала, не понимала. Кажется, Мэлоди и не пыталась с ней говорить, видимо давая возможность ей разобраться с внутренними демонами. Хотя Гермиона прекрасно понимала: еë поведение лишь еë вина. Она обязательно извинится перед Блэк. Но сейчас почему-то ей казалось, что она предавала Гарри, интересуясь кем-то из этой семейки. Поттер, конечно же, так не считал, но почему даже при самой первой встречи Гермиона разглядела в этой сексуальной брюнетке злейшего врага? Да, у нее появился новый пунктик. Именно так бы это назвала Блэк. Уж она-то успела изучить характер девушки за это время. Довольно взрослый взгляд на некоторые вещи. Гермиона часто терялась рядом с ней. Чувствуя себя глупышкой, но Мэлоди только улыбалась с ухмылкой, и Грейнджер уже не была столь категорична к себе. Проблема была ещё и в том, что еë чувства были слишком сильны. Она никогда не ощущала такой спектр чувств. Она ревновала Рона, наблюдая за его лобызаниями с Лавандой. Еë раздражал его характер, но на минутку представив, что Мэлоди целуется с кем-то другим, с тем же самым Коулом (будь он не ладен!), сердце выпрыгивало из груди и становилось так физически больно, что эту боль невозможно было сравнить с чувствами, что она испытала после предательства Рона. Это было слишком страшно. Страшно испытывать все вместе. Когда-то она Рона называла эмоционально инфальтивным, а сейчас она понимала, что в эту категорию входит тоже. Она не понимала, что значит испытывать сильные чувства. Не понимала до встречи с Блэк. И почему-то ей казалось, что еë чувства более сильные, чем чувства Мэлоди. Они никогда не говорили о будущем. Даже более того: казалось, что Блэк избегает этого разговора. Она отшучивалась, увиливала от темы, как будто еë домом являются вовсе не львы, а змеи, и кажется, эта неопределенность накопилась в шатенке до критической отметки. Отличнице нравилась близость с Блэк. Брюнетка была страстна, порой даже груба в их встречи. Она могла царапать ей спину, а потом облизывать полосы на еë спине, заставляя Гермиону кричать от удовольствия. Грейнджер считала за счастье доставить удовольствие Блэк, ведь наблюдать на этом красивом лице экстаз было лучше много того, что она видела в этой жизни. Она изучила даже то, как Мэлоди запрокидывает голову, закусывая губу во время наиболее приятных моментов, как еë пальцы исследуют тело отличницы, словно это тело принадлежит полностью ей. Грейнджер изучила манеру дыхания Блэк, как она сжимает пальцы на ногах, как сдержанно стонет под еë неумелыми ласками. Грейнджер запомнила расположение родинок на теле Блэк и даже изучила шрамы на спине. Отличница никогда не говорила про них ничего Блэк, но каждый раз, когда она их целовала, Мэлоди возбуждалась больше. Это было сложно не ощутить, ведь пальцы Грейнджер, находящиеся на самом горячем месте Блэк, насыщались обильной влагой, а сама девушка шипела, совсем по-слизерински. И это до безобразия заводило и без того желающую аристократку каждой частицей своего тела Грейнджер. Даже сейчас, думая о Блэк, Гермиона невольно почувствовала бабочки в области живота. Рука произвольно потянулась вниз и сжалась в кулак. Нет, она не будет заниматься самоудовлетворением. Это был не выход. Февраль заканчивался, наступал март. А Гермиона до сих пор была в неопределенности от всего того, что происходит. Она начала общаться с Мэлоди, но постаралась отстраниться. Блэк же заняла выжидательную позицию, как казалось Грейнджер. Уж слишком она спокойно отреагировала на финт со стороны отличницы. Все шло своим чередом до одного момента. Рона пытались отравить. В этот момент все рухнуло в подсознании Гермионы. Обида на рыжеволосого исправилась. Лишь одна мысль звучала в подсознании: «Я могла его потерять!» Когда Гарри все рассказал, то Гермиона готова была расцеловать этого Принца Полукровку, хоть раньше она его и не любила. Если бы Гарри не знал про безоар. Об этом не хотелось думать, стоя в больничном крыле рядом с кроватью Рона. — Выходит, день рождения получился у Рона не из лучших? — спросил Фред. Был уже вечер, стояла тишина — окна занавешены, зажжены лампы. Только одна койка и была здесь занята — Роном. Гермиона, Гарри и Джинни сидели вокруг нее, они провели весь день, ожидая снаружи, у двойных дверей, пытаясь заглянуть в них всякий раз, как кто-то входил в палату или выходил из нее. Внутрь мадам Помфи впустила их лишь в восемь часов вечера. Фред с Джорджем появились минут десять спустя. — Да, совсем не так надеялись мы вручить ему наш подарок, — хмуро сказал Джордж, пристраивая на шкафчик рядом с койкой Рона большой сверток. — Что верно, то верно. Когда мы рисовали себе эту сцену, Рон был в ней живым-здоровым, — согласился Фред. — Сидели себе в Хогсмиде, ждали случая удивить его… — продолжал Джордж. — Вы были в Хогсмиде? — поднимая на них взгляд, спросила Джинни. — Думали купить «Зонко», — мрачно ответил Фред. — Ну, знаешь, хогсмидский магазин волшебных шуток… Хотя какой теперь в этом смысл, если вас больше туда не отпускают по уикендам и покупать вы у нас все равно ничего не можете… Да что сейчас об этом говорить! Он пододвинул свой стул поближе к Гарри, вгляделся в бледное лицо Рона. — Как же все это произошло, Гарри? Гарри пересказал ему историю. — Тут я засунул ему в рот безоар, дыхание выровнялось, Слизнорт побежал за помощью, появились Макгонагалл с мадам Помфри, они его сюда и притащили. Говорят, все обойдется. Мадам Помфри сказала, что Рону придется полежать здесь примерно неделю, настой руты попить… — Господи, какое счастье, что ты вспомнил о безоаре, — негромко сказал Джордж. — Счастье, что он там оказался, — отозвался Гарри. Гермиона почти неслышно шмыгнула носом. Да, Поттер снова озвучил еë мысли. Когда она узнала, то сразу же прибежала в крыло. Сердце сжималось. Да, он ещë тот говнюк, но она могла его потерять… — Мама с папой знают? — спросил у Джинни Фред. — Они его уже повидали, появились здесь час назад. Теперь сидят у Дамблдора, но скоро вернутся. Все помолчали, глядя на Рона, забормотавшего что-то во сне. — Выходит, яд был в вине? — негромко спросил Фред. — Да, — сразу ответил Гарри. — Слизнорт разлил его и… — А он не мог подсыпать что-нибудь в бокал Рона — так чтобы ты не заметил? — Наверное, мог, — ответил Гарри, — да только зачем Слизнорту травить Рона? — Понятия не имею, — нахмурившись, сказал Фред. — Ты не думаешь, что он просто перепутал бокалы? А отравить собирался тебя? — А Гарри Слизнорту зачем травить? — спросила Джинни. — Не знаю, — сказал Фред, — но желающих отравить Гарри сейчас, наверное, немало, ведь так? Избранный и так далее. — Ты думаешь, Слизнорт — Пожиратель смерти? — спросила Джинни. — Все может быть, — мрачно ответил Фред. — На него могли наложить заклятие Империус, — сказал Джордж. — А может, он тут и вовсе ни при чем, — заметила Джинни. — Яд мог оказаться в бутылке, и тогда он, скорее всего, предназначался для самого Слизнорта. — Да кому это нужно — Слизнорта убивать? — Дамблдор считает, что Волан-де-Морт хотел привлечь Слизнорта на свою сторону, — проговорил Гарри. — До того как перебраться в Хогвартс, Слизнорт целый год скрывался. И… — Но ты же сказал, что Слизнорт собирался подарить эту бутылку Дамблдору на Рождество, — напомнила ему Джинни. — И значит, отравитель вполне мог нацелиться на Дамблдора. Не выдержав, Гермиона произнесла, все ещë не отрывая взгляда от Рональда: — В таком случае отравитель плохо знает Слизнорта, — сказала Гермиона. Голос охрип, и она прочистила его прежде чем продолжить. — Всякий, кто знает его, знает и то, что такую вкуснятину он, скорее всего, оставит себе. — Ер-ми-наа, — неожиданно прохрипел Рон. Все мгновенно умолкли, с тревогой глядя на него, однако Рон, неразборчиво побормотав, просто-на просто захрапел. Ей показалось? Или он действительно… Дверь палаты распахнулась, заставив всех, кто сидел в ней, подпрыгнуть: к ним широким шагом приближался Хагрид — волосы спрыснуты дождем, полы длинной бобровой шубы хлопают его сзади по ногам, в руке арбалет. Хагрид оставлял за собой цепочку грязных следов, и каждый был размером с дельфина. — Целый день в лесу проторчал! — отдуваясь, сообщил он. — Арагогу хуже стало, я ему книжку читал. Потом, думаю, дай-ка все-таки пообедаю, тут профессор Стебль мне про Рона и сказала! Как он? — Неплохо, — ответил Гарри. — Говорят, все обойдется. — Не больше шести посетителей одновременно! — выскакивая из своего кабинета, провозгласила мадам Помфри. — Хагрид как раз шестой, — заметил Джордж. — А… ну да… — сказала мадам Помфри, похоже, считавшая Хагрида — по причине его роста — за нескольких человек сразу. Чтобы скрыть замешательство, она торопливо вытащила волшебную палочку и устранила оставленные лесничим грязные следы. — Ну прям не верится, — хрипло сказал Хагрид, глядя на Рона и покачивая огромной косматой головой. — Не верится, и все тут… Вы только гляньте, лежит здесь… Кто ж это ему зла-то пожелал, а? — Об этом у нас и шел сейчас разговор, — ответил Гарри. — Мы не знаем. — Может, кто против гриффиндорской команды по квиддичу зуб отрастил? — встревоженно спросил Хагрид. — Сперва Кэти, нынче Рон… — Не могу себе представить человека, которому пришло бы в голову перебить всю команду, — сказал Джордж — Вуд, если бы знал, что это сойдет ему с рук, точно мог укокошить всех слизеринцев до единого, — справедливости ради отметил Фред. — Ну, насчет квиддича я не уверена, а вот связь между этими покушениями, по-моему, существует, — тихо сказала Гермиона. В еë голове начала вырисовываться картина. Она думала о Малфое, но решила озвучить общую мысль. — Это какая же? — спросил Фред. — Во-первых, оба предполагали смертельный исход, до которого дело не дошло только благодаря чистой случайности. А во-вторых, ни яд, ни ожерелье так и не попали к тому, для кого они предназначались. Конечно, — задумчиво прибавила Гермиона, — это делает тех, кто стоит за покушениями, еще более опасными. Им, судя по всему, безразлично, сколько людей они прикончат, пока не доберутся до своей настоящей жертвы. Прежде чем кто-либо успел отреагировать на это зловещее заявление, двери опять распахнулись, и в палату торопливо вошли мистер и миссис Уизли. При первом посещении Рона они успели только увериться, что он поправится, теперь же миссис Уизли подошла к Гарри и крепко обняла его. — Дамблдор рассказал нам про безоар, про то, ты спас Рона, — с трудом сдерживая рыдания, пролепетала она. — Ах, Гарри, ну что тут скажешь? Ты спас Джинни… спас Артура… а теперь спас и Рона… — Да нет, я же не… — смущенно пробормотал Гарри. — Если подумать, так половина нашей семьи обязана тебе жизнью, — придушенным голосом произнесла миссис Уизли. — Я могу сказать только одно: день, когда Рон надумал занять в «Хогвартс-экспрессе» одно купе с тобой, был счастливым для нас днем, Гарри. Гарри был явно смущен. Но он действительно заслуживал такой похвалы. Гермиона это точно знала. Мадам Помфри выбрала именно этот момент, чтобы напомнить, что больше шести посетителей к Рону не допускается. Гермиона и Гарри сразу же встали, намереваясь уйти, да и Хагрид решил составить им компанию — пусть с Роном побудут родные. — Страшное дело, — пророкотал в бороду лесничий, когда они втроем направились по коридору к мраморной лестнице. — Столько всякой, новой охраны, а детишек все едино губят… Дамблдор прямо болен от беспокойства. Он об этом молчок, но я же вижу… — У него никаких идей на этот счет нет, а, Хагрид? — с отчаянием в голосе спросила Гермиона. — Идей у него штук сто, при его-то мозгах, — ответил преданный Хагрид. — Да только не знает он, кто эти бусы прислал, кто вино отравил, а то бы дав, но уж их переловил. Меня ведь что беспокоит, — он понизил голос и оглянулся, — если тут на детишек охота пошла, так долго ли сам Хогвартс открытым останется? Опять как с Тайной комнатой, верно? Паника поднимется, родители станут детишек из школы забирать, а там и опомниться не успеешь, как попечители… — Хагрид умолк — мимо них невозмутимо проплыл призрак длинноволосой дамы, — а потом снова хрипло зашептал: — Как попечители начнут поговаривать, чтобы прикрыть нас насовсем. Гермиона невольно забеспокоилась. Закрыть школу? Нет, нет… Только не сейчас. — Неужели это возможно? — встревожилась она. — А ты посмотри их глазами, — с горечью ответил Хагрид. — Посылать детишек в Хогвартс всегда было дело рискованное, так? Запираешь в одном месте сотни колдунов-недоростков, так уж жди всяких несчастных случаев. Да только когда их поубивать норовят, это совсем другая история. Чего ж удивляться, что Дамблдор так осерчал на Сне… Хагрид замер на месте, и на лице его над спутан ной черной бородой появилось знакомое виноватое выражение. — Что? — потерянно спросил Гарри. — Дамблдор рассердился на Снейпа? — Я так не говорил, — ответил Хагрид, но его испуганный вид выдавал беднягу с головой. — Ба, времени-то сколько, к полуночи, мне бы надо… — Хагрид, почему Дамблдор рассердился на Снейпа? — громко спросил Гарри. — Чш-ш-ш! — нервно и сердито откликнулся Хаг рид. — Не горлань так, Гарри, ты же не хочешь, что бы меня с работы погнали? Хотя тебе, может, и все едино, тебя ж теперь уход за маги… — Хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым? Ну так ничего у тебя не выйдет, — твердо сказал Гарри. — Что произошло между профессором и директором? «А ты ведь не просто так забеспокоился? Не правда ли, Гарри? » — мысленно отметила Гермиона. — Да не знаю я, Гарри, мне вообще их слушать не полагалось! Вышел я вчера вечером из Леса, слышу, разговаривают… ну это, спорят. Я им на глаза попадаться не хотел и вроде как пошел себе потихоньку, старался не слушать, да только они… ну, в общем, горячились, а уши-то не заткнешь. — И что? — поторопил Гарри виновато перебиравшего огромными ступнями Хагрида. — Я просто слышал, как Снейп сказал: мол, Дамблдору много чего кажется само собой разумеющимся, а ему, Снейп то есть, может, больше этого делать неохота… — Делать что? — Не знаю я, Гарри, вроде как Снейпу показалось, будто он малость перетрудился, вот и все. Да только Дамблдор ему прямо сказал, что он, дескать, сам вызвался, так что тут и толковать не о чем. Строго так сказал. А после добавил что-то насчет расследований, которые Снейп у себя в Слизерине ведет. Так тут же ничего странного и нет! — торопливо добавил Хагрид, увидев, как Гарри и Гермиона об менялись многозначительными взглядами. — Всем деканам велено было порасспросить своих насчет тех бус… — Да, но ни с кем другим из них Дамблдор не ссорился, так? — сказал Гарри. — Погоди. — Вконец смущенный Хагрид принялся вертеть в руках арбалет. Раздался громкий треск, арбалет разломился надвое. — Я знаю, что ты про Снейпа думаешь, Гарри… — Ты не знаешь, — ощетинился Поттер. — Уж не знаю, что я не знаю, — пожал плечами великан. — Да только не стоит видеть в этом больше, чем там есть. — Осторожно! — коротко предупредила Гермиона, вовремя заметившая Филча, но всё ещё не отошедшая от слов Хагрида. Гарри может не замечать эмоций любимого человека. Уж она это знает наверняка. Хоть она и доверяла директору, но поведение зельевара настораживало. Гарри же был слеп, словно летучая мышь днём. — Ага! — запыхтел смотритель. — Час поздний, а вы не спите, насидитесь теперь в школе после уроков! — А вот и нет, — оборвал его Хагрид. — Они же со мной. — Мне-то какая разница? — вызывающе поинтересовался Филч. — Я, черт дери, учитель, разве нет, сквиб ты ползучий! — мгновенно вспыхнув, рявкнул Хагрид. Послышалось отвратительное шипение — это Филч раздувался от гнева; тут же появилась Миссис Норрис и принялась тереться о его костлявые лодыжки. — Топайте отсюда, — краем рта сказал Хагрид. Дважды просить не пришлось — Гарри с Гермионой ударились в бегство, слушая эхом отдававшиеся за их спинами громкие голоса Хагрида и Филча. Когда они свернули к башне Гриффиндора, навстречу им попался Пивз, радостно летевший к источнику криков, хихикая и скандируя: Если где повздорят люди, Кликни Пивза — драка будет! Полная Дама уже похрапывала и нисколько не обрадовалась, когда ее разбудили, но все же, поворчав, отступила в сторону, позволив Гермионе и Гарри протиснуться в благодать тихой, пустой гостиной. Судя по всему, о случившемся с Роном знали пока не многие. Гарри почувствовал облегчение — расспросов ему на сегодня уже хватило. Гермиона, пожелав Гарри спокойной ночи, направилась к спальням девочек. День выдался слишком энергоёмким. Придя в гостиную девочек, она наткнулась на Блэк, которая усталым взглядом наблюдала за ней. — Привет. Гермиона вздрогнула. Кажется, это был их первый разговор за полмесяца. Она судорожно вздохнула и посмотрела на Блэк: — Привет? — Была у Уизли? — лениво, почти небрежно, спросила Блэк. — И что? — Я не отвечаю вопросом на вопрос, — фыркнула Мэлоди. — Я рада за тебя, — произнесла Гермиона, направляясь к кровати. Несмотря на то, что был отбой, девочек в спальне не было. Видимо, все решили посидеть в гостиной. Они были одни, и это не способствовало прекрасному настроению отличницы. — Я ждала тебя, — тихо проговорила Мэлоди, но Гермиона услышала. Сердце сжалось, но она упрямо стиснула губы и пожала плечами. — А ты была с ним, — продолжила Блэк. — Его отравили, — так же тихо ответила Гермиона. — Да пусть сдохнет твой Уизли! Я тебя ждала! — взбесилась Блэк. Она встала с кровати в своём безумно красивом платье, которое надела, как всегда наплевав на школьную форму. Гермиона вздрогнула. Такой злой она ещё не видела аристократку. Внешняя схожесть с Беллатрикс Лестрейндж усилилась. Кажется, что ведьма метала молнии. — Он в первую очередь мой друг! — воскликнула Гермиона. — Друг, которому бы ты с радостью отсосала? Или ты больше по кискам, Грейнджер? А может быть ты готова отсасывать у всех своих дру… Закончить Блэк не успела, потому что получила пощёчину от Грейнджер и в недоверии уставилась на отличницу. Гермиона была зла. Мэлоди ещё никогда не позволяла себе такие высказывания. Как она могла? Как она могла подумать об этом? Что творится в голове у этой девушки? Почему она себя так ведёт? — Не смей так говорить обо мне… — А что не так, Грейнджер? — кажется, что пощёчина не отрезвила Блэк. — У грязнокровки появились коготки? Это был удар поддых. Грейнджер с недоверием смотрела на Мэлоди. Это был второй раз, когда она сталкивалась с характером аристократки. И это было ужасно. Она лишь надеялась, что ей всё это снится, что на самом деле Мэлоди так не думает, и лишь ревность толкает её на это. Но… Она уже не хотела её прощать. Не в этот раз. Кажется, что Блэк, наконец, поняла, что она сделала, потому что выдавила: — Я не хотела… Гермиона, я… — Всё закончено, Мэлоди… — тихо проговорила Гермиона. — Я устала. Наверное, это было ошибкой. Блэк смотрела на неё с широко открытыми глазами, губы были до безобразия сухими, что никак не вязалось с вечно сексуальной Блэк. Кажется, что в этот момент Мэлоди упала в глазах Гермионы. Отличнице было плохо. Физически плохо. Та, которой она доверилась… Она не хотела мириться с таким отношением. Ни сейчас, ни когда-либо. — Гермиона… Грейнджер развернулась на выход, ночевать в спальне с Блэк она не захотела. — Куда ты, Грейнджер? Отличница вышла из спальни девочек и до боли сжала кулаки. Она всё вынесет. Не в первый раз, ведь верно?