Бегство от себя

Февраль выдался на редкость мерзопакостным. Гермиона постоянно куталась в огромное количество свитеров, чтобы не замерзнуть. Иногда Мэлоди садилась с ней в одно кресло и прижимала еë к себе, словно маленькую девочку. В такие моменты Гермионе становилось не только тепло физически, но и на душе. Конечно, избежать тонну брезгливых взглядов не удалось. Несмотря на то, что Гермиона часто слышала в немагическом мире, что однополые пары в Англии находятся под защитой государства, в магическом мире она такого не ощущала. Каждый норовил что-то сказать обидное в еë адрес. Рон часто опускал гнусные шуточки, что было не очень красиво с его стороны, но и винить его девушка не могла. Между ними всегда была связь, даже когда он встречался с Лавандой. Как отличница и предполагала, её поддержал Гарри. Когда Рон в очередной раз, демонстративно задрав нос, вышел из проёма, Поттер не последовал за ним. Он молча опустился рядом на диван и обнял за плечи. Шатенка тогда не сказала ничего, но почувствовала облегчение. Будто гора с плеч свалилась. Она прижалась виском к виску Поттера, а он лишь усилил дружеские объятия. Гарри всегда умел поддержать, хоть порой он и был импульсивен в своих действиях. Обстановка в Хогвартсе давила. Грейнджер чувствовала себя неловко, а сама поражалась невозмутимости Блэк. В очередной раз поймав на себе презрительный взгляд девочки с потока Джинни, шатенка спросила аристократку: — Разве тебя не раздражает все это? Шатенка себя чувствовала выжатой после урока трансгрессии, и постоянные смешки за спиной выводили из без того хрупкого равновесия. Блэк в этот момент практиковалась в изменении цвета пера на столе. Для неë это было скорее развлечением, чем реальной практикой. Гермиона это знала точно, так как не могла не оценить магический потенциал ведьмы. — Ты о чем? — Мэлоди рассеянно улыбнулась, вновь перекрашивая перо. — Ты знаешь о чем, — закатила глаза Грейнджер и взмахом палочки испепелила перо. Блэк с недовольством посмотрела на Гермиону: — Я практиковалась. — Конечно. — Где всезнайка Грейнджер, и что вы с ней сделали? — пробурчала Блэк. — Я все слышала, — надулась Грейнджер. — Ты не ответила… — А почему ты обращаешь внимание на каких-то людей? На этих подростков? Им же просто нечего обсуждать, а тут такая новость! Лучшая студентка Гриффиндора, староста к тому же! И вдруг… Встречается с новенькой таинственной девушкой, которая, стоит отметить, сексуальна, умна, красива, обаятельна… — Ты не можешь без этого, да? — улыбнулась Гермиона и, приподнявшись из своего кресла, чмокнула в полные губы брюнетку. Блэк замерла на мгновение, еë глаза потемнели, и шатенка поняла, что видимо сделала это зря. В одно мгновение Блэк оказалась на коленях у отличницы, нависая над ней всем телом: — Не играй с огнём, деточка, я ведь изнасилую тебя прямо в гостиной, и мне никто не помешает, — Блэк схватила губами за мочку уха шатенки, слегка покусывая его, а волосы накрыли их плотной занавесью. Грейнджер изо всех сил старалась выровнять дыхание, пытаясь не думать о том, как это выглядит со стороны, как вдруг услышала знакомый голос словно в тумане: — Хей, девочки! Может быть не здесь! А то в гостиной стало жарко. Гермиона шикнула на брюнетку, отстраняясь от девушки, и с улыбкой посмотрела на Джинни: — Привет, Джин… А мы тут. — Можешь не переживать, Рон уже все поведал, в красках. Когда нет мамочки, то он жалуется мне, — Джинни пожала плечами, присаживаясь на диван. — Мое уважение Блэк. Этому оболтусу надо немного поработать над эго. Мэлоди расхохоталась, слезая с Гермионы, которая выглядела очень смущенно. — Оказывается, не все Уизли потеряны. Джинни с возмущением посмотрела на Мэлоди: — Но все Блэк ещë те засранцы. Мэлоди цокнула языком и, посмотрев на Гермиону, произнесла: — Она определённо мне нравится. Гермиона фыркнула, выражая таким образом реакцию на слова Блэк. — Только не при мне ваши игрища, — со смешинкой в глазах произнесла Джинни. — Не обращайте ни на кого внимания. Будьте собой. Все просто вам завидуют, потому что так не могут. Честное слово, я даже слышала, что некоторые девочки шушукались, рассуждая, каково это оказаться в постели с одной из вас. Гермиона с удивлением посмотрела на подругу. Такого она точно не ожидала. — Впрочем, когда я появилась в их поле зрения, они сразу перестали об этом говорить, — разочарованно протянула Джинни. — Зато я им ответила, что это сто процентов взрывоопасно. — Джинни! — Гермиона покраснела. Джинни лишь улыбнулась на это, наблюдая за Блэк, а затем нахмурилась: — Мэлоди, ты до жути похожа на свою родственницу… Извини, правда. Жуткая схожесть. Хорошо, что не такая же тварь как она… Губы Мэлоди дрогнули, при этом лицо её было беспристрастно, когда она произнесла: — Я не так много знаю о Белле. Ведь ты же о ней? Меня постоянно сравнивают с ней. — Наверное, это тяжело. Она же убийца, сумасшедшая… Блэк судорожно вздохнула. Гермиона заметила, как сильно сжались пальцы Мэлоди на подлокотнике, ощущала раздражение аристократки и положила руку сверху на судорожно сжатые пальцы, пытаясь привести в чувство. Блэк резко убрала руки, скрещивая их у себя на груди. Глаза стали холодно отстранёнными, несмотря на то, что брюнетка убрала свою руку, Гермиона почувствовала, что та успокаивается. Джинни закусила губу. Кажется, она понимала, что тема неприятна девушке: — Извини, я не должна была. — Ничего страшного? — полувопросительно произнесла Мэлоди, затем её губы окрасила усмешка, впрочем, глаза были так же холодны. — Я… Просто эта тема мне не нравится. Знаешь, вокруг слишком много говорят о войне. А мой кузен. Я даже не знаю, является ли он жертвой этой войны или орудием… «Что ты скрываешь, Блэк?» — мысленно произнесла Гермиона. — Хорёк-то? — Джинни скривилась. — Вот уж кого точно нельзя назвать пешкой. — А по-моему, его можно понять, — тихо ответила на реплику рыжеволосой девушки Гермиона. — Понять? На Гермиону смотрели две пары непонимающих глаз. В глазах Джинни застыло непонимание, а в глазах Мэлоди — презрение. Гермиона выдохнула, соединяя пальцы на руках между собой. Эмоции, которые проскальзывали на лице Блэк, выбивали её из коллеи, заставляя задумываться не о светловолосом юноше, а о девушке, которая могла так страстно произносить её имя. Подсознание кричало о том, что она слишком мало знает об этой девушке. Лишь странную историю про то, что та является дочкой любимого дядюшки Сириуса, и этого достаточно, чтобы она выдохнула и не заставляла себя размышлять над мотивами девушки. Аристократка — загадка, даже тогда, когда её глаза темнеют от желания, а тон становится игриво-дразнящим. Она не чувствовала от неё того, что ощущала сама. Она даже, чёрт возьми, не была уверена в том, что Блэк случайно зашла в тот самый класс, где она плакала после ссоры с Роном. Неужели следила? — Гермиона? — первой её окликнула Джинни. Блэк же всё не отрывала от неё взгляда, прищурённого, как будто анализирующего всё то, что подмечает. Шатенка не отвечала и на Блэк старалась не смотреть. Ей всегда казалось, что для людей она, как раскрытая книга, а перед Блэк тем более. Когда Джинни в очередной раз сказала о Беллатрикс, она хоть и накрыла руку Мэлоди, пытаясь взбодрить и успокоить, но почему-то в этот момент всё резко ухнуло вниз. Она вспомнила взрослую женщину, которая стояла там в Министерстве магии и держала под прицелом палочки запуганных подростков. Надменный вид аристократки, когда она смотрела на неё, грязнокровку. Недостойную её величества. Она ведь и тогда подумала, что женщина красива. И в тот же момент своих мыслей она испугалась. Перед ней было чудовище, пытающее людей и раздающее убивающие проклятия направо и налево, а она залюбовалась этим чудовищем. Её голос был до безобразия мелодичным. И даже в этом они были похожи. Неужели Гермиона Джин Грейнджер была бы способна влюбиться в Беллатрикс Лестрейндж? Гермиона мотнула головой. Мэлоди не Беллатрикс, даже если они и похожи между собой. Видимо, так она сидела довольно долго, потому что когда она подняла глаза, то увидела очень обеспокоенный взгляд Джинни и напряжённый Мэлоди. — Извините, я чувствую себя не очень хорошо. Я, пожалуй… Гермиона мотнула головой и отправилась наверх. Она почти проклинала себя. Со стороны это могло выглядеть так, будто она защищает Драко Малфоя. Впрочем, это было не так важно. Она прошла в спальню и задвинула полог. Сейчас ей хотелось немного побыть с собой наедине. Лаванда как всегда метнула в неё злостно-ехидный взгляд, когда она шла к своей кровати. Однако сейчас её это не волновало. Она чувствовала подвох по поводу Блэк, и ей было неловко из-за того, что она его ощущала. Может быть, и подвоха-то не было? Но почему тогда её сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Интуиция её ещё не подводила. Она слышала, как в спальню открылась дверь. Лёгкий стук каблуков по полу. Мэлоди сложно было не почувствовать. Гермиона лишь взглотнула, когда полог кровати Блэк был занавешен. Аристократка не пожелала спокойной ночи. А она не объяснила своё поведение. Наверное, Блэк посчитала, что Гермионе нужно на что-то время… А может быть… Подумала, что шатенка думает о Драко Малфое. Эта мысль вызвала дрожь отвращения. Она ненавидела хорька, но и признаться Мэлоди в том, что вспоминала её двоюродную тётку, было выше её сил. Надеясь, что сон поможет решить эти проблемы, Гермиона заснула.