Бегство от себя

Было сложно слышать разочарование Рона. Не потому, что у Гермионы были чувства. Просто она переживала за друга. Это могло ввести его в депрессию. А он провалился. Провалился на этом чертовом экзамене. Конечно же, она была рада, что справилась. Это приятно грело душу, но ей бы хотелось разделить эту радость, а в итоге она радуется одна, и это совершенно не доставляет удовольствия. Большую часть ужина все трое руга­ли экзаменатора по трансгрессии, и, когда они на­правились в гриффиндорскую гостиную, попутно обсуждая неотвязную проблему Слизнорта и его па­мяти, Рон хоть немного повеселел. Гарри же находился в странной задумчивости и периодически бросал на Гермиону взгляды, которые настораживали девушку. Наконец, она не выдержала и произнесла: — Что? — Меня останавливала Блэк после зельеварения, — ответил Поттер тихо. Рон усердно начал делать, что озирается по сторонам и тема их разговора его не волнует. Но предательские красные пятна на лице, которые интенсивно начали вырисовываться, не скрыли его заинтересованности. — И что она сказала? — деланно небрежно произнесла Гермиона. — Что вне зависимости от ваших взаимоотношений она считает меня другом, — хмуро проговорил Поттер. Эта фраза несколько ошарашила Гермиону: — Другом? — удивленно произнесла она. — Да, меня это тоже удивило, ведь мы с ней даже толком и не общались, — ещё больше помрачнел Гарри. — Я имею в виду, что возможно ей это нужно для каких-то целей… Гермиона прервала его речь, подняв руку: — Гарри, я не хочу строить догадки ни по поводу Блэк, ни по поводу Малфоя. Насчет Мэлоди у нас нет никаких доказательств. «Кроме слов Драко, конечно», — подумала про себя Гермиона и содрогнулась. Она назвала Малфоя по имени. Поттер было хотел возвразить, но Гермиона его перебила: — Я знаю, что насчет Малфоя я сама переживала, но… Гарри, по сути, мы ничего не сможем найти на него. Тем более если об этом знает даже Снейп. Поттер прикусил губу, видимо, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Рональд решил сменить тему, неожиданно вновь вклиниваясь в разговор: — Так что, Гарри, собираешься ты использовать «Феликс Фелицис» или не собираешься? — требова­тельно спросил он. — Наверное, придется, — ответил Гарри. — Не думаю, что мне понадобится весь флакон, там зе­лья на двенадцать часов, не всю же ночь это зай­мет… Просто приму глоточек. Часов двух-трех мне за глаза хватит. — После него так здорово себя чувствуешь, — уда­рился в воспоминания Рон. — Кажется, что просто не можешь хоть что-то сделать неправильно. — Ты это о чем? — рассмеялась Гермиона, мгновенно отвлекаясь от своих не очень позитивных мыслей. — Ты же его и не пробовал ни разу! — Да, но я-то думал, что попробовал, ведь так? — ответил Рон тоном человека, который вынужден объ­яснять совершенно очевидные вещи. — Стало быть, разницы никакой не было… Поскольку они всего минуту назад видели вхо­дившего в Большой зал Слизнорта и знали, что за ужином он любит засиживаться подолгу, все трое помедлили немного в гостиной. План их состоял в том, что Гарри должен будет отправиться в кабинет Слизнорта ко времени возвращения туда профес­сора. Когда солнце коснулось верхушек деревьев в Запретном лесу, они решили, что нужный миг на­стал, и, убедившись, что Невилл, Дин и Симус не со­бираются покидать гостиную, проскользнули в спаль­ню мальчиков. Гарри вытащил со дна своего чемодана комок носков и извлек из него крошечный, поблескиваю­щий флакончик — Ну, поехали, — сказал он, поднеся флакончик к губам и сделав тщательно отмеренный глоток. — Что ты чувствуешь? — прошептала Гермиона. Гарри ответил не сразу, но его лицо неожиданно приняло блаженный вид. Гарри вскочил на ноги, он улыбался, до краев на­полненный уверенностью в себе. — Великолепно, — сказал он. — Просто велико­лепно. Ладно, я пошел к Хагриду. — Куда? — ошеломленно воскликнули в один го­лос Рон с Гермионой. — Постой, Гарри, тебе же нужно повидаться со Слизнортом, помнишь? — сказала Гермиона. — Нет, — уверенно сказал он. — Я иду к Хагриду, это самое лучшее, я чувствую. — Ты чувствуешь, что самое лучшее — заняться похоронами гигантского паука? — в совершенном недоумении спросил Рон. — Ну да, — сказал Гарри, вытаскивая из сумки ман­тию-невидимку. — Я чувствую, что должен быть этой ночью там, понимаете? — Нет, — хором ответили Рон с Гермионой, те­перь уже явно обеспокоенные. — Слушай, а это точно «Феликс Фелицис»? — под­нимая флакончик к свету, озабоченно спросила Гер­миона. — У тебя никаких больше флаконов нет, на­полненных… ну, не знаю… — Настоем невменяемости, — подсказал Рон, гля­дя, как Гарри набрасывает на плечи мантию. Гарри захохотал, еще сильнее встревожив Гермиону и Рона. — Поверьте мне, — сказал он, — я знаю, что де­лаю. По крайней мере… — он уверенно шагнул к две­ри, — «Феликс» знает. Набросив мантию-невидимку на голову, он начал спускаться по лестнице, Рон с Гермионой поспеши­ли следом. Добравшись донизу, Гарри проскользнул в открытую дверь. — Чем это ты с ней там занимался? — взвизгнула Лаванда Браун, глядя сквозь Гарри на Рона и Гермиону вышедших вместе из спален мальчиков. Рон начал что-то бессвязно лепетать, пока брюнет под мантией невидимкой скрылся в неизвестном направлении. Гермиона зажмурилась. Только разборок с Лав-Лав ей не хватало. — Я, пожалуй, пойду, — хотела было избежать ссоры Гермиона, но Лаванда ей этого сделать не дала: — Нет, ты никуда не пойдешь! Ты как шлюха прыгаешь из одной койки в другую и отбиваешь парней! Ты должна понимать, что твое поведение вызывает отвращение! Рон в гневе уставился на Лаванду: — Лаванда! Мы с Гермионой — друзья! Кто дал тебе право еë обзывать? — Так значит ты защищаешь еë и еë легкое поведение?! — особенно неприятно прозвучал писк Лаванды. Гермиона уже была готова выхватить палочку, как вдруг Лаванда замолчала, хотя продолжала что-то, казалось, говорить. Вот только это происходило беззвучно. Обычно это заклинание использовал Гарри, но не мог же он вернуться? Шатенка осмотрелась и увидела Мэлоди Блэк собственно персоны. Девушка поспешно убрала палочку в карман и прошла мимо, не произнеся ни слова. Гермиона почувствовала щемящую благодарность и нежность к аристократке, несмотря на еë совсем недавнее поведение. Хотя действия Блэк не поддавались логике. Она по сути опускала еë на глазах у других сама, но не хотела, чтобы это делал кто-то другой. Гермиона кивнула Рону, который как завороженный продолжал наблюдать за Лавандой, которая была похожа на удава перед прыжком, и отправилась в женскую спальню. Конечно, она не уснет пока Гарри на задании. Но ей была нужна тишина. Зайдя в спальню, она естественно застала Блэк, которая как раз-таки до этого поднималась наверх. Мэлоди оглянулась и задержала взгляд на Грейнджер дольше положенного, что не могла не отметить шатенка. А затем отвернулась к окну. В её руках было какое-то письмо. Явно ещё не вскрытое. Гермиона заметила, что она сжимала его в руках очень крепко. Шатенка села на свою кровать, хоть это было практически возле аристократки. Блэк довольно громко вздохнула и произнесла: — Как же сложно… Гермиона бросила быстрый взгляд на брюнетку, та смотрела на неë. В еë глазах была бездна. — Что сложно? — тихо спросила Грейнджер. Мэлоди не ответила, покачав головой, пряча письмо. Затем она резко приблизилась к кровати отличницы и опустилась перед ней на колени, а Грейнджер испуганно посмотрела на девушку, слегка отпрянув. Блэк осторожно погладила руками ноги шатенки, вызвав смущение у последней и лёгкое ощущение возбуждения, которое было так не вовремя. «Господи, о чем ты думаешь! Ты должна сейчас сказать все, что ты о ней думаешь!» — думала девушка и молчала. Лишь зачарованно смотрела в тёмные глаза аристократки, которая буквально внедрялась в каждую клеточку. Еë полные слегка приоткрытые губы что-то беззвучно шептали. На лбу пролегла морщинка, которую Гермиона никогда раньше не замечала. — Мэлоди, — тихо произнесла шатенка, а Блэк будто бы очнулась от гипноза. С полустоном она неожиданно ринулась к ней, роняя девушку на кровать и забираясь сверху. Руки Гермионы предусмотрительно аристократка подняла над головой. Грейнджер тяжело дышала, борясь с возбуждением, которое пронзило всë еë тело. «Эта девушка оскорбляла тебя, в присутствии многих! Она предположила ужасные вещи! И сейчас ты хочешь опять отдать себя ей! » Подсознание кричало, а с губ сорвался всхлип. Она выгнулась, пытаясь быть ближе. Мэлоди усмехнулась ей в губы, продолжая удерживать руки, но уже не так рьяно. Вторая рука Блэк осторожно заправила за ухо выбившуюся прядь. А затем прошла по шее, слегка надавливая на венку, интенсивно бившуюся под пальцами. Рука спустилась ниже, проходясь по выпуклостям под мантией и слегка сжимая одну из них. Грейнджер еле слышно простонала. Она так до жути ненавидела сейчас Мэлоди и безумно желала еë. Ей хотелось лишь одного сейчас, чтобы эта чертова рука не останавливалась. Блэк коснулась губами щеки. Так невинно, так целомудренно, что Грейнджер, на некоторое время прикрыв глаза, широко распахнула их, смотря на манящие красные губы возле щеки. Блэк прошептала: — Кажется, я действительно влюблена в тебя, Грейнджер. Какая ирония… Губы Блэк впились жёстким поцелуем в губы Грейнджер. Еë язык ворвался в рот шатенки, пытаясь исследовать все без остатка, выпить еë жадно, будто бы в последний раз. В поцелуе сквозило желание заклеймить, показать, что только она, Мэлоди Блэк, может так делать. Гермиона чувствовала себя во власти этой девушки, и еë внутренний голос сейчас ликовал вместе с ней, сдаваясь на милость победительницы. Она попыталась вырваться из захвата брюнетки, но девушка была невероятно сильна: — Даже не пытайся, — прошептала она, пустив по телу шатенки волну мурашек. Вторая рука Блэк неожиданно оказалась под мантией, а точнее, под юбкой шатенки, и уже нащупывала пояс колготок. — Мэлоди, я… — Тшш, — Блэк вновь поцеловала Гермиону, затыкая этим поцелуем лишние слова. — А вдруг кто увидит, — всë-таки смогла проговорить Грейнджер, чем вызвала рык у брюнетки. Вытащив руку из-под юбки Гермионы (чем вызвала легкий стон разочарования), Блэк взяла в руки волшебную палочку и пустила какое-то заклинание. — Не беспокойся. Сюда больше никто не зайдет. По крайней мере, пока мы заняты, — мурлыкнула Блэк, вновь прижимая к кровати Гермиону и прижимаясь губами к шее шатенки. Лёгкий поцелуй, затем укус. Шипение Грейнджер. Рука вновь под юбкой, только теперь она стягивает колготки. Получается не очень хорошо. Блэк вновь шипит: — Кому нужна эта одежда? Взмах палочкой и Грейнджер полностью обнажена. Гермиона пыталась вырвать руки из захвата, чтобы прикрыться, но Блэк лишь коварно усмехнулась, жадно разглядывая каждый сантиметр тела. — Так не честно, — Гермиона отчаянно краснела, пытаясь хоть как-то закрыться. Блэк слегка ослабила хватку, и Грейнджер, воспользовавшись ситуацией, оказалась сверху. Кажется, Мэлоди была не особо против. Усмешка на губах говорила все за нее, а затем и фраза: — Обнаженная Грейнджер… Как долго я думала об этом. Отсюда… Прекрасный вид. Гермиона была зла. Ей очень сильно хотелось отомстить нахалке, и, нащупав палочку на кровати, она произнесла разрезающее заклятие. Одежда разошлась по швам на груди у Блэк, приоткрывая полные груди и еë живот, который интенсивно участвовал в процессе дыхания. — Хочу тебя, — полушепотом проговорила Гермиона, беря в рот колом стоящий сосок Блэк. Мэлоди сжала пальцами простынь под собой и закусила губу, чтобы не простонать. Грейнджер же чувствовала, что никогда не пробовала ничего вкуснее груди Блэк на вкус. Еë руки гладили красивые ноги Мэлоди, живот, бедра и все тело. Ей хотелось пройти пальцами по каждому участку брюнетки, чьи волосы растрепались по подушке. Глаза Мэлоди были полуприкрыты. Она смотрела за действиями Грейнджер, а это стимулировало шатенку ещë больше. Возбуждение достигло своего пика, и Блэк словно чувствовала это. Еë колено неожиданно приподнялось, упираясь в промежность Гермионы. Девушка шикнула, взглянув на Мэлоди, которая призвано, улыбалась, показывая ряд белоснежных зубов, а затем они вновь поменялись ролями. Блэк подтянула к себе Гермиону, оказываясь вновь сверху. Еë грудь соприкасалась с грудью шатенки, и это было умопомрачительное чувство. Резким движением Блэк развинула ноги Гермионы, слегка дразня пальцем клитор девушки. Глаза же брюнетки были устремлены на лицо девушки. — Ты уж извини. Сегодня без язычка, — сказала Блэк, облизывая свою полные губы и входя пальцем в Гермиону. Шатенка охнула, обхватив руками свою грудь. Блэк блестнула глазами, руками сметая руки Грейнджер и кладя свою руку на грудь девушки. Темп нарастал. Чувствуя, что шатенка получает все больше удовольствия, Блэк добавила второй палец. Грейнджер была очень узкой. И это было не удивительно, ведь аристократка была еë первой и единственной. Эта мысль явно была по нраву аристократке, Гермиона видела это по еë довольным глазам. Темп стал ещë больше. Грейнджер чувствовала, что что-то внутри готово было взорваться от осознания того, как она развратно выглядит перед Блэк, что это это происходило все в общей женской комнате и что она была абсолютно обнажена перед этой умопомрачительно сексуальной девушкой. Глаза Блэк были темнее самого темного неба. Прядь кудрявых волос упала ей на глаза, когда она старалась доставить, как можно больше удовольствия Гермионе. В этот момент Грейнджер явственно увидела вместо Мэлоди взрослую женщину Беллатрикс. Лицо чуть старше, но не менее сексуальное, и эта позорная мысль заставила Гермиону кончить. Казалось, что внутри шатенки взоврался фейерверк, все тело дрожало, мышцы сводило от безмерного удовольствия, но больше всего она получала наслаждение от торжества на лице брюнетки, которая вынув пальцы, демонстративно облизала с них еë соки. Это заставило вновь содрогнуться Грейнджер. Она чувствовала, что хоть сейчас и получила разрядку, но была готова продолжить. Девушка не понимала, как скучала, до этого момента. Но Блэк неожиданно встала с кровати. Взмахнув палочкой она отреставрировала свою одежду, затем не без сожаления, которое Гермиона отметила в глазах аристократки, вернула одежду на обнаженное тело отличницы. — Подожди, а как же ты? — Гермиона почти пришла в себя после бурного оргазма. — Извини, это будет слишком, — нахмурилась Блэк. — Я и так не должна… — О чем ты говоришь? — Гермиона с беспокойством смотрела на Мэлоди. Мэлоди смотрела на неë с большой грустью. Подойдя ближе, она вновь села на колени. Губы еë прикоснулись к рукам девушки: — Гермиона, я бываю груба… Грейнджер неуверенно фыркнула. — Я знаю это, — в глазах Блэк зажегся огонь. — Извини меня. И я знаю, что это будет ужасно… После всего того, что сейчас было, но… Нам никак нельзя быть вместе. Для твоей же безопасности, Грейнджер. Гермиона убрала руки, смотря прямо перед собой. Стараясь вообще не смотреть на Блэк. Она чувствовала себя использованной. Игрушкой, которую выкинули в ведро за ненадобностью, а перед этим с ней поиграли, чтобы вспомнить ощущения. В глазах застыли слезы. Она хотела сейчас одного. Быть дальше от этого места. Девушка вырвала руку из хватки Блэк, даже не взглянув на неë. Стараясь действовать быстро, чтобы не дай бог не сорваться, не накричать, не умолять о том, чтобы Блэк передумала, Гермиона вышла из спальни девочек. Она ещё никогда так больно не падала.