Сначала Намджун удивил своим недоверием, а потом Джин тем, что не устроил ожидаемый скандал. Не понять мне эту чокнутую семейку Кимов.
Тэхен сдает последние экзамены и, наконец, заканчивает школу. Оценки его мне даже видеть не хочется, да и не нужно. Он уже окончательно решил, что войдёт в клан Чон, Хосок его понемногу обучает, и Тэ вроде нравится, даже улыбается.
Август, 3
А я хочу свой мозг свинцом накормить. Ребенок сводит с ума, сны добивают. Хоть и рискуя, но я все же поднял на собрании вопрос об исключении клана Роза из Альянса. Все были в смятении, оно и понятно, но мне нужно как можно быстрее избавиться от Вана Рику. Странным образом изменился Со Кансо. Приехал лично по записи, улыбался, как идиот, а после десятиминутного молчания вручил мне набор метательных ножей. На вопрос о том, хочет ли он видеть их в своем сердце, альфа перестал улыбаться и, поклонившись, удалился.
На пятом месяце меня прижало настолько, что я не выдержал. И зачем только я пошел к нему? Чего ждал?
Кстати, у меня мальчик. Жаль, что пока не определить альфа, омега или бета. Но я буду рад любому. Это мой дорогой сын.
Октябрь, 19
***
После разговора с Кансо и обсуждения всех деталей Чон продолжает усердно работать. Со согласился рассказывать обо всех решениях альянса, высылать приглашения на мероприятия кланов, даже передавать небольшие посылки лично Юнги. Взамен Чонгук обещал помочь с устранением клана Дым извне, но лишь тогда, когда придет время. Сейчас же альфа отпускает своего секретаря, берет автомобиль с водителем и едет в особняк. Закончив все дела, он приказывает мужчине: — Едем к моему брату. Ему нужен перерыв. — Ты не частый гость у меня, — немного удивлённо произносит Хосок, когда мужчина переступает порог его квартиры. — Кто там? — слышится голос из гостиной. — Ты разве с кем-то ещё проводишь свои редкие выходные, кроме меня? — в проходе показывается недовольный и слегка взъерошенный Тэхен, который мысленно уже расчленил своего парня за измену, но стоит ему увидеть гостя, как к лицу будто холодная маска примерзает. — А ты что здесь забыл? — Приехал к брату, — разувается альфа, параллельно снимая пиджак. — Какие-то проблемы? — Ты, — Ким специально посередине прохода встаёт, руки на груди складывает. — Огромная, наглая, высокомерная проблема. — Себя описал? — Чонгук вплотную к омеге подходит. — Отходить не собираешься? — С чего бы? Пошел вон, тебя никто не приглашал. — Ты не думай, что если я оставил клан, то и пистолет сложил, — цедит мужчина, сверля Тэ взглядом. — Мне все так же хочется разукрасить мир твоими мозгами. — Так вперёд. Посмотрим, что на это скажет Юнги, — Ким выплёвывает эти слова прямо в лицо альфе. — Все-все-все, — чуть громче, чем нужно, вступает в разговор Хосок, подходя ближе. — Хватит. Остановитесь. Достаточно, — встаёт он между брюнетами, раздвигая их в разные стороны. — Давайте для начала присядем. — Я не собираюсь терпеть эту скотину у себя дома, так что выгони его, — высокомерно выдает Тэхен, разворачивается и идёт к дивану. — У себя дома? С каких это пор этот дом стал твоим? Насколько помню, я покупал квартиру брату, чтобы отец его случайно не прихлопнул, — альфа как ни в чем не бывало следует за Кимом, устраиваясь на подушках напротив. — Чонгук, — устало выдыхает бета, подходя к Тэхену и садясь рядом с ним. — О чем он? — Тэ с вопросом смотрит на Хосока. — Отец презирал бет, даже омеги в клане для него были важнее, чем какой-то абсолютно бесполезный средний род, — начинает рассказ Чонгук, глядя в глаза брата. — поэтому, когда родился Хосок, Минджун убил нашу мать, выместив на ней всю свою злость. Но этого оказалось мало, — замолкает. — У тебя есть виски? — вдруг переводит он тему. — Только пиво, — бета поднимается на ноги. — Могу сходить до магазина. — Не нужно, неси свое пиво. — Неужто ты согласен на это дешевое пойло? — усмехается Тэхен, провожая взглядом своего парня, но улыбка сползает с его губ, когда он слышит следующие слова Чона. — Он избивал Хосока постоянно. Ты должен был заметить множественные шрамы на его теле, так вот знай, моего брата ни разу не ранили на задании. — Я убью его, — у Тэ даже руки трясутся от злости, он телефон до такой степени сжимает, что у того экран трескается, а Чонгук впервые чувствует что-то, отдаленно напоминающее симпатию к этому омеге. — Ты не сможешь, — говорит мужчина, возражение в горящем взгляде напротив видит и усмехается. — Не потому что слабее, — успокаивает. — просто он уже мертв. Ты же должен был слышать эти новости год назад. — Год назад я был слишком занят мыслями о том, что какой-то гад моего хёна взаперти каждый день держит, — Ким старается угрожающе выглядеть, но к своему стыду облегчение чувствует, что Минджун мертв и больше его Хосоку боли не причинит. Тогда же на пороге появляется тот, о ком шел разговор, с тремя банками пива, но Тэхен говорит, что ему завтра на экзамен, и уходит в спальню, оставляя братьев один на один. Чонгук сообщает о договоренности с Кансо, на вопрос младшего, почему он не попросил то же самое у него, кивает в сторону спальни и говорит, что такие проблемы ему не нужны, и Хосок соглашается. Они говорят до двух часов ночи, старший о делах клана спрашивает, хоть и сам все прекрасно знает, ведь свои люди у него до сих пор остались внутри, даёт бете пару советов и уходит, оправдываясь тем, что не хочет попасть под прицел ещё большей ненависти Тэхена. Альфа получает сообщение от Кансо через три месяца. «Мин Юнги поднял вопрос о том, чтобы исключить из альянса клан Роза. Ван в бешенстве.» Чонгук не понимает, с чего вдруг такие меры. Да, Рику никогда мужчине особо не нравился, его методы вызывали отвращение, а деятельность – приступы тошноты, но не признать безупречную работу этого клана, Чон не мог. За ними никогда не приходилось подчищать. Так почему же Юнги настроен против? Должна быть причина таким серьезным действиям. Тогда альфа отправляет свой первый подарок.***
— Давай переспим, — уверенно произносит бета, глядя в удивлённые глаза. — Я вижу, как ты меня взглядом жрешь, так что предлагаю сделку. Тут раздается стук в дверь, и робкий голос секретаря сообщает о том, что альфе пора на встречу. — Поговорим позже, я пришлю за тобой машину. Будь готов к шести, — Романов поднимается на ноги и, не глядя на застывшего у его рабочего стола брюнета, выходит из кабинета. А Джин со стоном на корточки садится, обеими руками хватаясь за голову. — Блять. — Мистер Ким, Вам звонят, — секретарь снова возвращается в кабинет, уже совсем другим тоном обращаясь к старшему, и бета подскакивает на ноги, пытаясь привести свой внешний вид в порядок. — Переключить сюда, или Вы пройдете в свой кабинет? — с намеком произносит омега, чуть кривя губы в сторону Джина. Брюнет даже не смотрит на парня, молча из кабинета Антона выходит и в свой направляется. Этот мелкий с его тупой ревностью уже в печенках у Кима сидит, его вечные придирки и намеки до такой степени надоели бете, что скоро тот окончательно взорвется, и Романов в очередной раз будет лицезреть свою любимую бестию. Только пока Сокджин держится, и сегодня вечером он попробует договориться с альфой, а ради этого стоит потерпеть. День для мужчины тянется слишком долго, мысли то и дело возвращаются к грядущим событиям, Джин думает о Намджуне, пытается оправдания придумать, скорее, для себя, чем для него, но все они кажутся глупыми. Когда секретарь без стука входит в кабинет беты и сообщает о том, что внизу его ждёт автомобиль, Ким терпит наглое поведение, зубы с силой сжимает, но с улыбкой благодарит парня. Он накидывает на плечи пиджак и направляется к выходу, но проходя мимо омеги, слышит едкое «шлюха» и останавливается. — Признаю, есть грешок, — усмехается бета, оборачиваясь к секретарю. — Но я, хотя бы, не скрываю своих намерений, в отличие от тебя. Сидишь в своей норе и облизываешься на начальника, а тех, кто к нему ближе оказывается, ядовитыми слюнями обрызгиваешь. Знай свое место, щенок. Если уж мордашкой не вышел, так хоть бы мозги заимел, а то у тебя и тех нет. Так что сиди тихо и выполняй свою работу, иначе я тебе твои патлы повыдергиваю, — он мягко ладонью по русым волосам проводит, что до плеч достают, в испуганные глаза смотрит, а после спускается к машине. Джин на заднее сиденье садится, мысленно непутевому секретарю спасибо говорит за то, что хоть немного отвлёк от невеселых мыслей и дал выпустить пар. Он взгляд за окно переводит. Автомобиль, по мнению Кима, приезжает слишком быстро, даже с учётом пробок, и он выходит на улицу, оглядывая знакомый сад перед домом альфы. Как же давно это было, столько всего случилось за два года, что он здесь не был. Думал, что и не вернётся. Брюнет откладывает свои мысли в дальний ящик и делает шаг в сторону дома. Антон встречает гостя прямо у порога привычной улыбкой, но вместо строгого костюма на нем оказывается лишь тяжёлый махровый халат, оголяющий крепкую грудь, и мягкие тапочки. — Хорошо добрался? — раздается глубокий голос. — У тебя неплохой водитель, — поддерживает светскую беседу бета, следуя за мужчиной, и проходит в комнату с горящим камином, оформленную в современном стиле. Посередине стоит широкий белый диван, по бокам от которого расположены два кресла на тонких ножках, а в центре между ними низкий стеклянный столик. Панорамные окна выходят на задний двор, освещенный невысокими фонариками, что сопровождают мощеную дорожку, ведущую от дома вглубь сада. В комнате же свет оказывается приглушен, но его вполне хватает, чтобы разглядеть большую двуспальную кровать в дальней части. — Присаживайся, я принесу напитки, — альфа указывает на одно из кресел, а сам куда-то уходит, возвращаясь через пару минут с бутылкой красного вина и двумя бокалами. — А теперь расскажи мне свои условия, просто так ты бы ко мне не пришел, — садится он в противоположное кресло, начиная разливать напиток. — Я хочу уехать. Ты вполне можешь найти человека, способного выполнять мою работу. Однако, я боюсь, что ты прекратишь финансирование этого проекта, если меня не будет. — Думаешь, я согласился поддержать твоего брата только из-за тебя? — Антон поднимает серьезный взгляд на бету и видит согласный кивок. — Что ж, ты прав. Развлекательный бизнес в России довольно сильно отличается от вашего, и создание подобного агенства здесь имеет огромный риск. Если бы не твой звонок, я бы ещё много раз подумал, прежде чем давать ответ, и, скорее всего, он был бы отрицательным. У меня довольно много денег, но я не безрассуден. Однако, я хотел ещё хоть раз тебя встретить лично, услышать твой голос, повлиять на эмоции. Когда я впервые увидел тебя на сцене, читающим свою лекцию по психологии, то подумал, что ты красив, даже учитывая наши разные культуры. Твой голос был мягким, а слова, которыми ты отшивал меня позже, невозможно резкими. — Ты напугал меня, — смеется Джин, вспоминая тот случай. — Я не привык ходить вокруг да около, ты понравился мне, — Романов улыбается тепло и прямо в карие глаза смотрит, в очередной раз в своих чувствах признается. — Настолько, что я пришел снова. Ты сказал, что согласен только на секс, что отношения тебе не нужны, — мужчина протягивает наполненный бокал Киму, и тот забирает его, делая небольшой глоток и отводя взгляд в сторону. — Ты казался таким свободным, независимым... — И по уши в долгах, я помню. К чему эти разговоры? Скажи прямо, ты отпустишь меня домой, не закрывая проект? — Зависит от твоего ответа на мой вопрос, — альфа поднимается на ноги и подходит ближе к младшему, берет его за руку, на себя тянет. Джин встаёт со своего места, прямо в серые глаза смотрит и прикосновение теплых пальцев к своей щеке чувствует, а Романов шаг назад делает и на диван садится, утягивая бету за собой. Тот коленями в мягкую поверхность упирается по обе стороны от бедер старшего, на себе крепкие руки ощущает, которые усаживают Кима на колени, и Сокджин рвано выдыхает, чувствуя чужое возбуждение, и отводит взгляд в сторону, губу прикусывает. — Ты никогда раньше так не нервничал, — нежно произносит альфа, внимательно следя за эмоциями на лице Джина. — У тебя кто-то есть, верно? Ты любишь этого человека. Поэтому хочешь вернуться. Он ждёт. — Что ты несёшь? — нервно смеётся бета, пытаясь слезть с крепких бедер и скрыть дрожь в руках. — Ответь мне честно, — Антон фиксирует брюнета на месте, силой удерживая его за талию. — Ты нашел кого-то, и он остался там, так ведь? Ты скучаешь, — шепчет он, вглядываясь в боль, проступающую через улыбку на красивом лице. — даже ко мне пошел, чтобы получить шанс уехать, не запоров работу брата. Я наблюдал за тобой все это время, и ты абсолютно точно не встречался ни с кем, хотя ещё два года назад менял партнеров как перчатки. Ты... — Да! Да-да-да!!! — Сокджин вскакивает с дивана, начиная нервно ходить по комнате. — Я люблю его, я хочу домой, я так скучаю, что ночами на работе остаюсь, чтобы с ума не сойти. Да я никого больше видеть не могу, кроме него! У меня хуй скоро взорвется от недотраха, а этот говнюк за тысячу километров от меня! Звонит, говорит, как любит, как ждёт, скучает, спрашивает про мои дела, здоровьем интересуется, а я представляю, как он меня ебет во все дыры! Я..! Я просто... — бета вдруг останавливается, на Антона умоляющим взглядом смотрит, а по щекам его слезы катятся. — Отпусти меня. Я все сделаю, что хочешь, только отпусти. Прошу. Романов тогда долго в ответ смотрит, думает. Они в тишине купаются, каждый шорох слышат, но продолжают молчать. А Ким ждёт. Терпеливо пытается свое сердце успокоить хоть немного, весь в напряжении стоит и вздрагивает, когда тяжёлый голос слышит. — Я знал, — начинает альфа. — но хотел верить, что это не так. Джин, ты единственный человек в мире, который возбуждает во мне такие чувства, я даже готов встать на колени, если это заставит тебя полюбить меня, — в шокированные глаза смотрит. — Но, боюсь, ничего не выйдет, — усмехается мужчина. — Сколько ему? Богат? Красив? Он причинял тебе боль? — Ему тридцать два, — непонятно зачем отвечает бета. — невероятно богат, чертовски красив и нет, он никогда не делал мне больно. Намджун нежный, терпеливый и очень страстный в постели. — Намджун... — Романов замолкает на мгновение, повторяя чужое имя, но тут же бьёт себя по коленям и резко поднимается на ноги. — Ладно, так и быть, я отпущу тебя. — Так просто? — не верит в свою удачу Ким. — Я проигрываю ему по возрасту, — находит оправдание мужчина, покидая комнату. — Можешь идти, я подниму это агенство. Тебе не о чем волноваться. И ещё, цени себя, пожалуйста, и больше не разбрасывайся такими предложениями. В следующий раз я могу согласиться, — скрывается он за поворотом, поднимаясь на второй этаж, а Джин ещё пару минут с места не двигается, пытается в себя прийти. Его отпустили. Просто так. Почему? Бета на ватных ногах на улицу выходит, в машину садится и называет водителю свой адрес. Неужели, он правда может собирать вещи? Когда автомобиль подъезжает к нужному дому, брюнет бросает взгляд в окно и глазам своим поверить не может. — Намджун? — слетает с губ Джина, стоит ему выйти из салона, и бета оказывается прижат крепким телом к машине позади себя. — Что ты здесь делаешь? Как? — Запах слабый, — безумно шепчет альфа, обнюхивая старшего, и обнимает до хруста костей. — Вы не спали. — Что? Откуда ты... — не понимающе хлопает глазами брюнет, пытаясь прийти в себя. — Юнги, — догадывается Джин, обречённо прикрывая веки. — Я убью его, — выдыхает бета и наконец осознает, что находится в крепких объятиях своего альфы. — Ты прилетел сюда только из-за этого? — слегка улыбается он, а сам такое счастье ощущает, какого ещё не было в его жизни. — «Только из-за этого»? — вдруг отстраняется Намджун, с силой сжимая чужие плечи, и серьезно в темные глаза смотрит. — Да ты хоть представляешь, что я чувствовал, пока летел сюда? — рычит блондин, встряхивая старшего так, что он зубами щеку прокусывает, металлический привкус чувствует. — Я сорвался сразу же, стоило узнать о твоём диком плане, думал, убью ненароком со злости, несколько своих людей в больницу отправил и не знаю, выжили ли они, а ты считаешь все это ерундой? Смешно тебе? — альфа с замешательством на хихикающего брюнета смотрит и замечает слезы в его глазах. — Что..? — теряется мужчина, стирая мокрые дорожки с чужого лица, и чувствует, как ярость тревоге уступает. А Сокджин больше эмоции не держит, плачет навзрыд от облегчения, пальцами ткань пиджака младшего комкает, чтобы убедиться, что тот и правда здесь, рядом, живой, не иллюзия и не жестокий сон. Бета от машины отстраняется, наконец, давая бедному водителю шанс уехать, и падает на колени, хватаясь за брюки Кима и заливая слезами его обувь. Он по щеке себя бьёт, проснуться пытается, но лишь смеётся от того, что боль чувствует, и заваливается на асфальт, раскидывая руки в разные стороны. — Это не сон, — с безумной улыбкой выдыхает Джин, собирая темными волосами пыль с земли, а из уголка губ беты тоненькая струйка крови стекает. — Ты, блять, реальный! — кричит мужчина, заливаясь ещё более счастливой истерикой. — Ким Намджун правда приехал ко мне! Ко мне!!! — чуть ли не визжит брюнет. Альфа на это безумие сверху вниз смотрит и не понимает, зол ли он ещё или счастлив, но все же на корточки садится, нежно ладонью по покрасневшей щеке проводит и большим пальцем губ касается, нижнюю оттягивает, кровь смазывает. — Ты псих, — отстраненно произносит блондин и на своем предплечье крепкую хватку чувствует. — Я психолог, — открыто улыбается бета, прижимая чужую ладонь ещё сильнее к своей коже. — Хотя разницы не вижу. Они тогда заходят в небольшую квартиру старшего, крепко за руки держась, не отходя друг от друга, начинают вещи Сокджина собирать. Альфа параллельно разбросанные вокруг листы бумаги поднимает, русский текст видит и с сомнением спрашивает: — Ты действительно понимаешь эти закорючки? — В детстве у меня было довольно много времени, поэтому я изучал все, что попадалось под руку, — рефлекторно всхлипнув, поясняет бета. — К тому же, два года назад я неплохо подтянул язык во время поездки в Россию. — Я наслышан, какой язык ты тут подтягивал, — снова начинает злиться младший. — Язык тела? И как, добился степени мастера? — Не старайся, я слишком вымотан, чтобы реагировать на это, — устало парирует Джин, глядя в любимые глаза. — Прости. Самолёт вылетает той же ночью, а Сокджин все руку альфы отпустить не может, целует тыльную сторону крепкой ладони, к теплу младшего тянется, еще ближе оказаться пытается, в чужую шею носом утыкается, даже призрачный запах пороха чувствует. — Как ты пахнешь? — впервые спрашивает Ким, бесцельно глядя на темноту за окном самолёта. — Мой природный запах? — уточняет мужчина, и бета кивает. — Порох, — тихо произносит он, крепче обнимая удивлённого брюнета. — А что? — альфа с интересом заглядывает в карие глаза. — Просто от твоей одежды пахнет порохом, вот я и решил спросить. — Я работаю с оружием, думаю, это естественно, — просто отвечает блондин. — Верно, — кивает сам себе Джин, прикрывая глаза и чувствуя, как постепенно проваливается в сон. Его день был слишком долгим и нервным, так что бета засыпает довольно быстро, а Намджун оставляет на черноволосой макушке поцелуй, думая о том, что стоит отозвать своих людей от дома этого Романова, хоть и хочется прострелить ему голову за прошлое. Сейчас это никак не поможет его глупому Сокджину. А Юнги действительно стоит поблагодарить за информацию. Признаться, Ким сначала не поверил омеге, но тот был довольно убедителен. «Далеко пойдет, чёрт», — беззлобно думает альфа, вспоминая выражение лица Мина, когда Намджун стал отрицать его слова. — Либо ты сегодня же летишь в Россию, либо я прижму твой клан этой ночью, и вам будет не отмыться от позора, в который я вас всех окуну, — парень прямо в глаза Киму смотрит, чуть голову к плечу склоняет и бровь выгибает. — Рискнешь? Мужчина не рискнул, и теперь он держит в руках того, кто фактически в зависимости признался, окутывает его своим теплом и мысленно благодарит омегу за толчок.***
Когда за окнами окончательно темнеет, Чон собирается домой. Альфа прибирает у себя на рабочем столе, свет везде выключает и, отпустив секретаря, идёт к лифту. Его офис на девятом этаже находится, но мужчина все равно кнопку вверх нажимает, он лифт около минуты ждёт, про себя секунды считает. Добравшись до двадцать третьего этажа, Чонгук только открывает дверь и делает шаг внутрь, как чувствует прикосновение к своей ноге и слышит красноречивое «мяу». Он включает свет, пару секунд наблюдает за тем, как Сии трётся об его ногу, а после приседает и берет кошку на руки, направляясь на кухню. Там альфа достает из шкафчика упаковку корма, высыпает остатки в миску и отпускает голодное животное, отмечая, что стоит сходить в магазин. Сии сразу набрасывается на еду, в то время как мужчина выдвигает из-за стола стул, вешает на его спинку пиджак и садится. Он кошку разглядывает, вспоминает, как сам же на ее поиски отправился, когда та ушла. Думал что и не найдет вовсе, раз уже сутки прошли, а она за углом оказалась. «Не бросила», — подумал тогда альфа, поднимая замерзшую и голодную Сии на руки и унося в дом. Она все это время в большом особняке одна жила, Чон лишь приезжал по вечерам, чтобы накормить и прибрать за ней, после чего отключался прямо на диване в гостиной, боясь подняться на второй этаж. В спальню же, где Юнги жил и часть себя в картине оставил, альфа только раз в месяц заходил, чтобы об их малыше вспомнить и вновь тысячу раз извиниться перед своим омегой. Сии мужчина перевез в квартиру после той ночи с Мином. Ему показалось, что так будет правильнее, ведь это место, в отличие от особняка, хранит в себе куда более светлые воспоминания. Их теплые ночи, настольные игры, объятия, смех. Чонгук настолько погружается в свои мысли, что не замечает, как его маленькая девочка уже поела и теперь внимательно смотрит на него своими яркими зелёными глазами. — Что? — спрашивает альфа, когда кошка к нему на колени запрыгивает и острыми когтями брюки цепляет. — Они дорогие, между прочим, — с намеком произносит Чон, но Сии лишь сильнее начинает драть темную ткань, будто вредничает. Альфа вздыхает и кладет руку на пушистую шёрстку кошки, мягко ее поглаживая, после чего прижимает к себе и относит в комнату. Они вместе спят на диване под синим пледом, Чон даже рубашку не снимает, а в пять утра встаёт, чтобы собраться на работу. Ему всего-то спуститься на четырнадцать этажей нужно, но мужчина просыпается заранее, чтобы успеть в круглосуточный магазин за кормом сходить. Альфа тогда на свой помятый вид в зеркало, что висит на дверце шкафа, смотрит, на темно-серой рубашке кошачью шерсть видит, а на брюках затяжки, сонный и измотанный взгляд на виновницу всего этого переводит, а та спит себе спокойно на его нагретом месте, в клубочек свернулась, и не волнует ничего. Чонгук взгляд своему отражению возвращает, волосы взлохмачивает и идёт в душ. После всех водных процедур Чон по привычке делает укладку, достает из шкафа одежду, до которой ещё не успела добраться Сии, надевает и снова выглядит как модель, сошедшая со страниц глянцевого журнала. Альфа цепляет на запястье любимые ролексы, берет портмоне, кладет его во внутренний карман бежевого пальто, зашагивает в кожаные туфли и ступает за дверь. Когда он выходит из здания, солнце потихоньку встаёт из-за горизонта, окрашивая все вокруг в ярко-оранжевый цвет. Мужчина смотрит на это пару секунд, чуть прохладный влажный воздух вдыхает и закуривает, ещё с минуту травит себя сигаретным дымом, после чего выкидывает окурок в урну и идёт в круглосуточный. — Доброе утро, — улыбается молодой продавец, когда Чон ставит на стойку у кассы десять пачек кошачьего корма, и не сдерживает зевок. — Извините. Альфа паренька перед собой разглядывает, думает, что тот ещё совсем малец, ему на вид лет двадцать, не больше, и тут же осекается, о Юнги вспоминает. А сколько же было ему, когда мужчина его запугал и заставил приходить в квартиру, где запирал на несколько часов без средств связи? Да что там, он и сейчас всего лишь молодой парень, которому слишком уж рано пришлось повзрослеть и взять на себя такое тяжёлое бремя. Мин теперь не только за агенство и клан отвечает, на нем весь альянс висит, а это тысячи жизней голодных диких зверей, которые даже своего кормильца разорвать готовы. Такому положению можно лишь посочувствовать, но Чонгук блондином восхищается, и это восхищение с его любовью к омеге никак не перекликается. Альфа искренне уважает силу, расчет и некоторую жесткость, с которыми Мин решает те или иные вопросы кланов. Мужчина пытается понять откуда в нем столько силы, но вспоминает все, что тому пришлось пережить, и глаза прикрывает. Они ролями поменялись. Теперь Юнги живёт сам по себе, в славе купается и строгим начальником перед своими подчиненными предстает, клан держит, который всегда изворотливостью славился. Теперь Чонгук за ним тенью следует, за омегой приглядывает, всё новые и новые открытия для себя делает, узнает Мина с тех сторон, о которых раньше не догадывался. Чону всегда казалось, что блондина сломать можно случайно, что под давлением тот просто рассыплется пеплом, но сейчас на этого сильного и властного молодого парня наглядеться не может. Альфа готов просто рядом находиться, не подчинять и не ломать, только лишь оберегать и плечом к плечу стоять. Он готов быть партнёром, другом, коллегой, он готов быть равным своему омеге, не превозносить и не принижать, а быть вместе. — Мужчина! — звучит довольно близко, и альфа возвращается в реальность, где он просто покупает корм для своей кошки. — С Вас тридцать пять тысяч вон. — Сколько? — Чон думает, что ослышался. — За что? — не понимает он. — За это, — слышится со стороны знакомый голос с хриплыми нотками, а перед лицом брюнета бутылка вина появляется, и Чонгуку кажется, что он запах сирени слышит. Омега тогда мимо кассы проходит, сразу на выход движется, будто и не произошло ничего, а мужчина быстро расплачивается с продавцом, оставляя намного больше, чем требовалось, забирает корм и выбегает следом. Он за парнем не успеть боится, но тот и не бежит никуда, прямо у дверей ждёт. Мин альфу за собой ведёт безмолвно, на детскую площадку заводит и садится на низкие качели, держа в руках бутылку и начиная раскачиваться. Чон на омегу перед собой смотрит, дутую куртку и спортивные штаны, в которые тот одет, разглядывает и думает, что до сих пор спит, ведь этого не может быть в реальности, Юнги не может просто так находиться рядом с альфой и не скандалить. Не может выглядеть таким спокойным и расслабленным в присутствии того, кто его беззаботную жизнь разрушил, лично в живот выстрелил и чуть ли не сам в постель к другому отправил, который старше блондина больше чем в два раза. — Знаешь, я и пить-то не собирался, — блондин бутылку вверх ногами переворачивает и задумчиво этикетку разглядывает, говорит так, будто каждый день с Чоном общается. — А от тебя сигаретами несёт. Курить начал? Давно? — снизу вверх на брюнета смотрит. — Так и будешь молчать? — Разве это не сон? А Юнги смеяться начинает, звонко так, как давно не смеялся. — Тебя ударить, что ли, чтобы ты поверил, что это реальность? — усмехается Мин, но получает серьезное «ударь» и замолкает. Омега тогда на ноги поднимается, вплотную к мужчине подходит, голову приподнимает и в черные глаза заглядывает, понимания не видит. Он заносит ладонь и по щеке Чонгука бьёт, а на лице его ни тени прежнего веселья не остаётся, наоборот, по мере того, как зрачки альфы расширяются от осознания, Мин все больше звереет. Он замахивается ещё раз и с силой ударяет, красный след на коже старшего оставляет, сам жжение в ладони чувствует, не останавливается, повторяет. Мужчина тогда просто пощёчины терпит, зубы сжимает, чтобы случайно с поцелуями и объятьями на разъяренного омегу не наброситься, и думает, что заслужил. Намного больше заслужил, но Чон все же парня останавливает, за запястья его хватает, видит, как из маленькой ладошки бутылка падает, и на пострадавшую кожу дует. — Ненавижу, — со слезами на глазах шепчет блондин сквозь зубы, свои покрасневшие руки отнимает. Он вино с земли поднимает, к себе одной рукой бутылку прижимает, разворачивается и идёт в противоположную от солнца сторону.***
Время идёт быстро, и на дворе уже октябрь, а у Юнги шестой месяц пошел. Доктор О постоянно наблюдает за состоянием и ребенка, и самого омеги, сообщая, что тот может быть спокоен, малыш развивается хорошо. Когда Мин узнал о мальчике, то вздохнул с облегчением, ведь абсолютно не знал, как растить девочку. Хотя, он и про мальчиков то не был особо в курсе. Но с женщинами парень вообще встречался крайне редко, только на улице видел, да по работе пару раз сталкивался. Блондин боялся, что у него может быть девочка, ведь и его, и Чонгука выносили матери. Но воспитывать ребенка в любом случае слишком страшно, поэтому различные мысли светловолосую голову не покидают уже несколько месяцев. Сегодня Юнги в очередной раз не может уснуть. Уже четыре утра, а он до сих пор ни разу не сомкнул глаз. Переживания за Джина, который вновь взбесил Намджуна своим своеволием, не дают ему душевного покоя, а ребенок – физического. Омегу тошнит. Ему уже более двадцати раз пришлось сбегать в туалет, парню даже блевать уже нечем, горло дерет ужасно, жжет, глаза слезятся, а общее состояние хуже некуда. Мин позвонил доктору О ещё час назад, но ответ мужчины блондину не понравился. — Ребенок требует отца, — убеждённо заявил тогда бета, а Юнги и сам это уже будто бы знал, чувствовал. Блондин на самом деле по альфе скучает, как только выдаётся свободная минутка, он интернет открывает, новости проверяет, вдруг мужчина появится, и радуется, если фотки находит, тайно себе сохраняет. Омега все больше понимает, что хочет вернуть Чона, хочет говорить с ним, чувствовать его присутствие рядом, он даже подчиняться согласен, если мужчина с ним нежен будет. Но Юнги сам же мысленно себя останавливает, он не станет. Новый приступ тошноты все же смиряет омегу с действительностью, и Мин едет к офисному зданию, где работает альфа. Блондин понимает, что скорее всего не застанет старшего там, но думает, что само это место хоть немного успокоит его маленького дьявола, который заставляет своего папу так страдать. Простояв возле здания минут двадцать, Юнги переводит дыхание и идёт в магазинчик, который видел недалеко, чтобы немного погреться и купить воды, так как горло его пересохло. Пока омега бродит меж стеллажей, выбирая, что же ему взять, магазин объявляет ещё об одном покупателе звоном колокольчика. «И кого принесло в такую рань», — Мин с интересом выглядывает из-за прилавка, но замирает, стоит ему только увидеть свое наваждение. Омега хватает первое, что попадается под руку, и спешит на кассу, чтобы Чона платить заставить. Он хочет альфе незаинтересованным показаться, равнодушным, сделать вид, что ему плевать, и у Юнги получается. Он проходит мимо брюнета, будто ничего не произошло, на улицу выходит, ждёт, прохладным воздухом внутренний пожар потушить пытается. Когда Чонгук выбегает следом, парень спокойно разворачивается и идёт на детскую площадку, которую видел, когда в первый раз проходил мимо. Мин садится на качели и задумчиво бутылку в руке разглядывает, вертит ее, только сейчас замечает, что вино схватил. — Знаешь, я и пить-то не собирался. А от тебя сигаретами несёт, — вспоминает он непривычный запах, исходящий от одежды старшего. — Курить начал? Давно? — омега на мужчину смотрит, спрашивает так, будто и не интересует его это вовсе. — Так и будешь молчать? — Разве это не сон? — произносит альфа, а Юнги смеяться хочется, и он себя не сдерживает. — Тебя ударить, что ли, чтобы ты поверил, что это реальность? — с улыбкой спрашивает Мин, но получает «ударь», и сердце его в этот момент куда-то вниз ухает. Блондин не знает, в который раз он бьёт Чона по щеке, не знает, сколько слез в этот момент теряет, как сильно у самого ладони горят, не чувствует. Для него просто время замирает, а весь мир сжимается до болезненной ненависти к человеку, что стоит сейчас перед ним и стоически терпит обжигающие удары. Юнги хочет выплеснуть все, ярость свою показать, но только больше в боль окунается, она сердце царапает, и от нее выть хочется. Но Чонгук мягко останавливает младшего, запястья его фиксирует и на красноту на ладошке дует, за тем, как бутылка дешёвого вина из руки падает, наблюдает. Альфа у парня почву из-под ног этим выбивает, на месте жгучей злости обреченную тоску оставляет и душу теплым дыханием обдает, греет в нежности. Только омега все равно боится. — Ненавижу, — храбрится Мин, но неосознанно шаг назад делает и в себя приходит, руки отнимает, поднимает с земли ненужную бутылку, хоть на что-то отвлечься пытается и прочь направляется. Он сбежать пытается, а в мыслях «догони» повторяет, в очередной раз в ссоре расставаться не хочет, даже шаг сбавляет. Только Чонгук с места не двигается, на удаляющийся силуэт смотрит, кулаки с силой сжимает, свое желание броситься следом глушит, ведь боится вновь больно сделать. Чон мысли читать не умеет, а Юнги ничего говорить не станет. Мин идёт вперёд и в себя приходит лишь тогда, когда за его спиной дверь его собственной квартиры закрывается. Не остановил. Отпустил. Парень тогда несчастную бутылку с силой на пол бросает и кричит до тех пор, пока хрипеть не начинает, он по стене вниз спускается, прямо на пол садится, свои ноги обнимает, лбом в колени утыкается. Блондина осколки стекла кругом не волнуют, то, что пол едким вином залит, – тем более. — Сволочь, — шепчет омега, шмыгая носом, и заваливается на спину. Так и не заснув этой ночью, парень вновь кое-как идёт на работу и застаёт там Кансо. — Чего тебе? — омега проходит к своему столу, бросая на него папку с документами, и садится на край, разглядывая альфу перед собой, который в кресле для гостей пытается слиться с его кожной обивкой. — Я, это... Прощения просить пришел, — выдавливает из себя Со, замечая в ответ вздернутую бровь. — В первую нашу встречу я довольно резко выражался, а в прошлый раз вообще не сказал ни слова, только подарок передал. — Плевать, — устало отмахивается Мин от чужих извинений. — От кого, кстати? — цепляется он за интересующую его тему, ведь не многие знают о его увлечении ножами. — Кому ты такой бракованный можешь быть полезен? — Это секрет, — неловко улыбается мужчина, оголяя неестественно острые клыки. — Да неужели, — усмехается Юнги, взъерошивая свои волосы ладонью, но решает отложить этот вопрос в сторону. — Что думаешь по поводу исключения Вана? Ваши кланы довольно долго сотрудничают между собой, так что мне интересно твое мнение. — Я поддержу любое Ваше решение, господин Мин. — С чего бы? — сомнительно кривит губы омега и достает из кармана свободных брюк на резинке небольшой пакетик с цукатами. — Ещё полгода назад ты обещал меня выебать по истечении отведённого срока и интересовался тем, кому это было позволено, — закидывает он одну вкусняшку в рот. — Я погорячился, забылся, не подумал, — затараторил альфа, но был перебит. — Конечно, тебе же нечем, — Юнги на ноги поднимается и к окну подходит, не замечая за спиной восхищенную улыбку мужчины. Чонгук сотворил невероятного омегу, и теперь ему будет действительно сложно его вернуть. Только Кансо плевать на это, он хочет побыстрее весь этот фарс закончить и вернуться к своей нежной Нелли. — Ладно, извинения приняты, это все? — Мин оборачивается к старшему, продолжая жевать лакомство, и альфа часто кивает, улыбаясь. — Свободен, — командует парень, кивая на дверь, и Со спешно покидает кабинет. Юнги же взгляд на свой стол переводит и небольшой длинный футляр замечает. Подходит ближе, без страха кожный предмет раскрывает и видит кисть для рисования с гравировкой клевера на металлической поверхности. Мин не знает, чего хочет больше в тот момент: выбросить его подарок, сломав перед этим, или спрятать подальше от чужих глаз и бережно хранить, даже не использовать ни разу по назначению. Вместо этого омега в приемную срывается, у Лиона спрашивает про Кансо, но получает в ответ, что тот ушел минут пять назад, и приказывает узнать его номер телефона. Этот альфа точно выполняет просьбы Чонгука, значит, не так прост. Чон даже на роль посыльного идиота не возьмёт, поэтому блондину стоит получше присмотреться к этому, как он думал, недоглаве.