***
Время тянулось, как жевательная резинка. Когда нет школы и Макс под боком, дни текут невыносимо медленно. Первые несколько недель Хлоя старалась оставаться в своей комнате и придумывать себе испытания вроде — сможет ли она сама передвинуть свою кровать от одного окна к другому? Как выяснилось, Хлое это вполне под силу. Затем Прайс искренне пыталась вернуть свой интерес к научным экспериментам, но провалив эту идею, лишь разрисовала свою периодическую таблицу химических элементов. И зачем только я пойду в Блэквелл на курс химии? Год назад это казалось таким правильным решением. Папа так был рад, что пообещал мне поездку куда-нибудь по Америке за то, что я поступила. Охеренная получилась поездка, спасибо, пап; единственное место, куда мне теперь придется ездить — это Блэквелл, а лучше сказать Блэкхелл. Хотя есть в этом свой плюс — там будет Макс, пусть мы будем изучать разные специальности, но у нас точно будет пара совместных уроков. Но, а что Макс, она все же уехала... Вроде хочет быть фотографом, а не удосужилась прислать мне ни одной фотки. В том году в этот день умер Бонго... затем умер папа. После этого мне кажется, что я специально пытаюсь прогуливать занятия и заниматься саморазрушением, чтоб показать, что мне похрен, чтоб у людей не осталось никаких ожиданий относительно Хлои Прайс. Что толку, что родители так хотели, чтоб я тут училась, если потом они могут так легко уйти. Нахер надо. Хотите, чтоб я ходила в школу? — Нахер школу! Хотите, чтоб я улыбалась чаще? Я скажу лишь: пошли нахер! Хотите, чтоб я приняла того урода, что трахает мою мать на том же месте, где, возможно, однажды меня зачали? — Нахер этого мудака! Теперь мне хочется делать все, лишь бы не оправдывать ни чьих желаний.***
— Хлоя, мне только что позвонила Ванесса Колфилд, она сказала, что автобус Макс задержали, тебе нужно выезжать в школу сейчас, поедешь без нее. Нельзя больше ждать, а то не успеешь. Дэвид тебя подвезет, — Джойс в своем рабочем фартучке перекладывала ключи и мелочь из одной сумки в другую, явно спеша. — Грх, мам, я даже имя его слышать не хочу, не то что садиться с ним в машину и ехать куда-то, тем более в Блэквелл, — на лице Хлои отразилась гримаса полного неприятия. — Я горжусь, что ты теперь студентка Блэквелла, — Джойс ласково посмотрела на дочь, пропустив мимо ушей едкие замечания, но та лишь закатила глаза. Хлоя резко встала из-за стола, схватила серый рюкзак и поспешила на автобусную остановку, чтобы избежать возможных попыток усадить ее в машину к ненавистному другу матери. — Осторожнее там и удачи, — эти слова долетели до ушей Хлои в последний момент перед тем, как входная дверь захлопнулась.***
Что ж, вот и Блэкхелл, урок английской литературы, вроде у Макс он тоже должен быть в расписании, хмм. Хлоя прошла по просторным коридорам академии, здесь было довольно тихо в сравнении с муниципальной школой. А вот и новый шкафчик девушки. Хлоя по-свойски закинула туда учебники по химии и прикрепила на внутреннюю сторону дверцы одну из фотографий, сделанных Макс на старый полароид ее отца: на снимке две девочки рядом и обе выглядят довольно счастливыми. Интересно, Макс, изменилась ли ты за лето так же сильно, как и я? Почему-то за три месяца мы общались всего пару раз. Неужто ты пресытилась мной, проживая в одной комнате так долго, или дружба прошла? Блин, какая ж ты смешная с этим обручем на башке, дааа, Колфилд. Не, такие не меняются, по-любому ты все такая же. Хлоя громко хлопнула дверцей и пошла прямо в нужный кабинет. В классе было немного студентов, все они сидели за столами, рассчитанными на 4–5 человек и разбросанными по классу в шахматном порядке. Свободных мест было полно, заполняемость стульев была пятидесятипроцентной. Хлое особенно приглянулся стол в самом конце кабинета, стоявший по центру, но тем не менее прикрытый другими столами и головами любознательных студентов. Молча, девушка протиснулась сквозь ряды и плюхнулась на стул, стоявший во главе огромного пустого стола. Не так уж и плохо. Лишь бы все эти студентики не оказались богатенькими детками богатеньких родителей. — Эй, ты что делаешь! — вскрикнула девушка с большими глазами и светлым коротким каре. — Это же кашемир, не брызгай на него своими мокрыми руками, придурок. Окей, Хлоя, ты была чертовски права по поводу этого места. Скорее бы пришла Макс. В этом царстве сучек я не смогу долго находиться одна, не доставив самой себе неприятностей. Хм, а вот та девушка с пером в ухе выглядит довольно симпатично, может она и не такая сучка, хотя с такой внешностью... вряд ли. Шла уже середина урока, как в дверь кабинета еле слышно постучали. Кто там идет, надеюсь, это Макс. После стука в дверь Хлоя внимательно уставилась на дверную ручку. Срань господня, это ли Макс? Глаза Хлои как будто засверкали, как и бабочка, неизменно висевшая у нее на груди. А спина непроизвольно выпрямилась, чтоб стать выше и осмотреть свою подругу как можно лучше. Через порог переступила девушка — ее волосы были распущены и доходили до ключиц, правая рука покоилась на плече левой, нервно потирая ее. На ней была надета белая футболка с олененком, голубые джинсы, а на ногах были новенькие розовые кеды. Лицо девушки, покрытое веснушками, смущенно оглядывало класс и, только встретившись взглядом с другой девушкой, наконец расслабилось. Шатенка пролепетала: — Здравствуйте, я, извините, я опоздала. Меня зовут Макс. Макс Колфилд. — Да, конечно, Макс, проходи, меня предупреждали, что ты задержишься. Садись на любое свободное место. А Макс прикупила пару новых шмоток в Сиэтле, может, поэтому она мне не писала, боялась, что я начну смеяться? Хотя, что за глупости, она выглядит чудесно. Даже симпатичнее той девушки с пером. Стоп, Хлоя, это же твоя Долговязая Макс, расслабься. Почему вдруг стало так не по себе? Какого хера она так поменялась за лето, даже не предупредив меня? Внезапно Хлоя почувствовала себя не в своей тарелке, потому что она тоже кое-что поменяла в своем внешнем виде за лето. Но это не беспокоило девушку ровно до этого момента. Ведь какая разница, как они с Макс выглядят, и кто из них, что подумает. Но прямо сейчас Хлою накрыло волной сомнения: а стоило ли обрезать ее русые волосы так коротко и делать пирсинг в пупке в тайне от мамы? А ее одежда? Эти мрачные футболки, что она так полюбила в последнее время. Не слишком ли они мрачны для Макс? Ведь та привыкла видеть Хлою в яркой одежде. Макс смотрит на меня, неужели она станет меня оценивать, как и я ее? Черт, да она стала настоящим хипстером. Куда делся ее смешной хвостик? А вот от природной скромности Макс, похоже, никуда не делась. Макс пошла вперед по классу, и у первого же стола девочка со светлым каре преградила ей дорогу, резко выдвинув стул. — Привет, Макс, я Виктория, садись здесь. Отличное место. Я смотрю у тебя классная камера, я тоже люблю фотографию, — вежливо, но слишком манерно проговорила девочка. Макс замерла в нерешительности, она направлялась к Хлое, но как сказать «нет» человеку, который предлагает тебе сесть с ним. Тем более она еще никого не знает и не хочет случайно обидеть. — Макс, иди же уже скорее, — Хлоя не выдержала затянувшейся сцены со стулом, которая начинала ее раздражать даже больше обычного. И сама не зная почему выпалила: — Она сидит со мной. Макс, слегка краснея, протиснулась через ряды стульев и столов, оставив позади Викторию, которая бросила довольно недружелюбный взгляд в сторону стола Хлои и что-то сказала на ухо девочкам, сидящим рядом. — Привет, Хлоя. Ты так изменилась, я даже не сразу смогла тебя узнать среди всех этих людей, — Макс села с правой стороны стола. — Твои волосы... — Попрошу тишины! — заметил преподаватель. Макс тут же стушевалась. А Хлоя слегка отвела взгляд, когда Макс заговорила о ее волосах, раньше с ней такого не случалось. Странное чувство. Хлоя никогда не боялась людей, а уж тем более свою лучшую подругу. Но после трех месяцев разлуки она как будто вернулась к ней новым человеком, которого Хлоя хотела рассмотреть во всех деталях, но почему-то стеснялась так прямо пялиться.***
— Ты все-таки их обрезала, я поверить не могу, Хлоя, — голос Макс с небольшой хрипотцой лился из ее уст. Девушка провела ладонью по волосам подруги, отчего та немного отстранилась. — Кхм, да. А ты, я смотрю, теперь с челкой, да, хиппи? — Хиппи? — Ну, типа, хипстер... хиппи... все такое. — Да, мне хотелось появиться перед новыми людьми немного в новом образе. — А перед старыми? — Хочешь узнать, не подстриглась ли я ради тебя? — Ты могла бы приодеться и для своей любимой старой подруги, а не только для каких-то тупых новых людей. Забей, хиппи, я просто рада тебя видеть, а челка тебе и правда идет. — Спасибо, Хлоя. Твоя прическа мне тоже нравится, ты стала такой дерзкой. Кстати, я оставила свои вещи в твоей комнате, мое место в общежитии будет готово только завтра. Не против, что я останусь у тебя еще на одну ночь? — Макс, после того как мы почти год спали вместе, что может изменить какая-то одна ночь? Я всегда рада тебе в моей постели. — Внимание, народ, — вдруг строгий голос разнесся по всему кабинету, прервав разговор подруг. — Кхм, кхм, — Виктория слегка откашлялась и сменила тон на более дружелюбный, даже нацепив на свое лицо гримасу улыбки. — Дорогие одноклассники, я так счастлива познакомиться со всеми вами, нам предстоит пройти через столь тернистый путь длиной в пять лет, — Виктория говорила так, словно выиграла престижную награду. — Я хочу пригласить всех вас сегодня после уроков ко мне домой, чтоб мы могли лучше познакомиться и стать настоящей командой. — Бэ, на кой черт этой стерве приглашать всех к себе в дом, хочет похвастаться дорогущими шмотками и мебелью? — Может, нам стоит заглянуть к ней? — Макс, ты сбрендила, мы не виделись три месяца, а ты хочешь провести первое сентября в доме какой-то манерной фифы и кучки таких же деток? — Хлоя, я лишь хочу сказать, что, может, стоит дать им шанс. Мы же здесь еще никого не знаем, раз тут учимся мы с тобой, возможно, в Блэквелле можно встретить и других нормальных людей? — Не знаю, Макс, к черту других людей, мне и тебя достаточно. — Хлоя, я хочу сходить на эту вечеринку, чтоб просто не стать изгоем. Это новая школа, мы видим этих людей впервые. Я не хочу быть здесь странной гик-девочкой для всех. Давай просто заглянем туда ненадолго, чтоб не идти против системы, — большие серо-голубые глаза вымаливающе смотрели на сидящую напротив. — Макс, как же это тупо. Идти против системы и не быть как все — это же охрененно круто. Но хер с тобой, раз ты та́к хочешь этого, то мы сходим, но ненадолго. — Спасибо, Хлоя, — Макс широко улыбнулась и резко обняла подругу, на что Хлоя незамедлительно ответила. Похоже, мне становится все труднее отказать этой девушке. Надеюсь, она не попросит спрыгнуть с крыши. Но черта с два я отпущу мелкую Макс Колфилд одну на вечеринку с этими детишками.***
Дом Чейзов был похож на дворец. Дорогая мебель из ценных пород дерева, сияющие безделушки за стеклами, какие-то кубки, стоявшие в специальном шкафчике. — Я же говорила, что будет отстойно, — Хлоя оглядывала особняк по сторонам и не понимала, как смогла прийти сюда добровольно. — Кортни, милашка Ти, возьмите этот ящик с пивом и отнесите наверх, — раздавала команды блондинка. — Впрочем, может, здесь не так уж и плохо, — Хлоя немного повеселела и двинулась к лестнице. — Пиво? Хлоя, теперь я начинаю думать, что ты была права насчет наших одноклассников. Для того, чтобы не испортить ничего в доме Чейзов, все пришедшие гости расположились в небольшой, но очень красивой и стильной комнате Виктории. Макс с любопытством разглядывала плакаты и фотографии, развешанные на стенах. Она находила их очень занимательными и профессиональными. Виктория говорила, что увлекается фотографией, интересно, здесь есть ее снимки? Такие глубокие цвета, явно сделано не на полароид, но и в аналоговой фотографии есть своя уникальная магия света. Макс отвлек чей-то довольно приятный голос, — Ух ты! Ты, похоже, фанат фотографии, смотрю, у тебя фотоаппарат повсюду с собой. Не то, чтобы я наблюдал. Эм, мне нравится, как прошла твоя мутация в гене HERC2. — Ч-что? — Макс не поняла, что только что услышала. — Я говорю, что мне нравится твой цвет глаз. Просто серый образовывается в результате мутации гена. А, не важно. Я Уоррен. — Макс. — А я Хлоя, — Хлоя появилась внезапно и резко протянула руку для рукопожатия, влезая вперед, тем самым отгораживая Макс. — Круто, как тут все знакомятся. Просто здорово, — Хлоя говорила с до ушей натянутой улыбкой и довольно дурацким голосом. Макс точно знала, что подруга говорит это с сарказмом, но окружающие пока не так хорошо знали Хлою. — Да, эм, я тоже был рад познакомиться, — сказал Уоррен, пытаясь сквозь Хлою встретиться взглядом с глазами Макс, но Хлоя в этот момент, будто случайно, слегка закачала туловищем в разные стороны, и Уоррен, особо не увидев выражение лица Макс, поспешил удалиться. — Это еще что за задрот, — Хлоя усмехнулась и повернулась к Макс, которая уже находилась практически ровно за спиной девушки. — Понаберут же. Чудила. — Мне показался он милым. — Макс, ты меня поражаешь, ты слишком добра. Пойдем, выпьем по пиву. — Хлоя, мне было достаточно той дегустации вин пару лет назад. И я не думаю, что тебе стоит пить алкоголь. Ты же еще несовершеннолетняя. — О, бу-ху, маленькая Макс боится алкоголя, — Хлоя дразнила девушку своим звонким голосом. — Ладно, Макс, ты и правда еще мала. А мне, я думаю, не повредит бутылочка холодного напитка. Хлоя и Макс придвинулись к группке людей, которые стояли неподалеку от ящика с пивом. — Есть че, ребят? — Хлоя стала разглядывать этикетки в поисках светлого пива. — Дамы тут в основном по вину загоняются, а ты по пиву прешься? Я Джастин Уильямс, а вон в сторонке мой друг — Тревор, — Джастин протянул Хлое кулак, и она ударила по нему своим кулачком. — Круто, я Хлоя. Это Макс. О, у тебя доска с собой, вижу, мы наконец нашли нормального человека среди этих отбросов, а, Макс? — Хлоя слегка приободрилась, так как сама увлекалась скейтбордингом. — Я как раз хотела привести в порядок старую доску. Может, подскажешь мне кое-что по подшипникам? — Дорогие друзья, — опять голос Виктории разрезал воздух в комнате. — Я приглашаю вас сыграть в игру, так сказать, для укрепления наших общих связей и установления взаимодоверия между нами. — Хлоя, давай сыграем? — Макс слегка потянула Хлою за рукав белого лонгслива, выглядывающего из-под черной футболки с принтом, надетой поверх него. — Не, Макс, я не буду играть с ними в игры. Я лучше останусь тут с Джастином и Тревором. Ты, если хочешь, иди, ты будешь в двух метрах от меня, думаю, ничего страшного не случится. Ведь так? Макс была интровертом и ей сложно давалось общение с новыми людьми. То, что Хлоя была ее лучшей подругой, Макс принимала, как величайший подарок, так как не представляла, как вообще ей удалось стать с кем-то настолько близкими людьми. Но сейчас ей нужно было начинать делать самостоятельные шаги без спасательного круга в лице Прайс. И Макс робко прошла на середину комнаты, сев в общий круг. Хлоя разговаривала с парнями, но краем глаза то и дело поглядывала за событиями посреди ковра. — Итак, для начала мы представимся. Еще раз, вдруг кто-то не услышал мое имя, меня зовут Виктория Чейз, и я учусь на курсе фотографии. Дальше все сидящие в круге стали по очереди представляться: «Меня зовут Дана Уорд, я чирлидерша. Меня зовут Нейтан Прескотт, я думаю, вам известна моя фамилия. Меня зовут Логан Робертсон, я обожаю футбол. Меня зовут...» После того, как последний человек закончил, Виктория воодушевленно произнесла: — Невероятно, столько талантливых людей, нам надо организовать свой собственный клуб или мы можем продолжить традиции уже существующего не одно десятилетие клуба Циклон. Надеюсь, мы все станем хорошими друзьями, а сейчас я предлагаю скрепить нашу связь игрой в бутылочку! Тейлор и Кортни взволнованно задергались, приглаживая свои кудри и разглядывая будущих футболистов, сидящих напротив. Макс занервничала, она еще ни разу ни с кем не целовалась, да даже за ручку не держалась, ну, кроме Хлои, но ведь это не в счет. Она оглядела всех сидевших в круге и поняла, насколько она меньше всех остальных, ей исполнится 14 только через три недели, она не пьет пиво, не ругается матом, а от то и дело прилетающего бранного словечка, коих теперь стало слишком много в лексиконе Хлои, Макс становится просто не по себе. — Что ж, начнем игру, — Виктория запустила первый тур и после того, как бутылка застыла на месте, поползла целовать Зака Риггинса, устроившегося на противоположной стороне круга. Настала очередь Макс. Ее руки дрожали, и она всячески пыталась скрыть эту дрожь от всех, но это было безуспешно. В данный момент ей хотелось, чтоб ее подруга Хлоя изначально не позволила Макс участвовать в этой игре одной, но Хлоя стояла за спиной Макс и в этот момент пристально наблюдала за происходящим. Ей было интересно, сможет ли Макс переступить эту черту, осмелится ли она на это, но в то же время девушке совершенно не хотелось проверять данную теорию на практике. И сама мысль о том, что Макс сейчас поцелует кого угодно в этой комнате, была ей невыносимо неприятна. Макс неуклюже сделала круговое движение рукой, настолько слабое, что бутылка повернулась всего градусов на 30 и показала горлышком в сторону небольшого молодого человека со светлыми волосами и слегка ссутуленной спиной. «Вот повезло. Целовать Нейтана», «Везучая», — шептались девушки справа от Макс. Макс неуверенно оперлась на колени и потянулась корпусом к парню слева от нее. Она уже морально настроилась на этот шаг. Сейчас она впервые поцелует мальчика, пусть и того, которого знает всего один день. Но Макс резко отпрянула обратно на свое место, так как мисс Прайс, словно вихрь, материализовалась внутри круга и подхватила бутылку. Макс показалось, что ее подруга зла, она еще никогда не видела ее настолько агрессивной. — На сегодня хватит ваших тупых игр, — Хлоя развела руками в стороны, по-прежнему сжимая бутылку из зеленого стекла. — Ты че делаешь, дура, положи ее на место, — Виктория, больше не звучавшая сладко-елейно, резво подскочила на ноги и попыталась выхватить сосуд, но лишь ухватила воздух. — Ладно, — она сделала движение рукой, поправив прическу. — Я возьму другую бутылку, — и девушка сделала шаг к ящику. Но в этот момент случилось то, чего не ожидал никто — Хлоя со всей злостью швырнула увесистую бутылку прямо в светло-лиловую стену, где никого не было. Зеленые осколки разлетелись по комнате, но гостей не задели, на декоративной штукатурке остались глубокие царапины. — Довольна? Нахуй ваши игры, — Хлоя протянула Макс руку, помогая встать с пола. Макс, ошарашенная поступком Хлои, не думая схватила ту за руку и оказалась на ногах. — Моя стена, родители убьют меня! Ты просто больная на всю голову! — Виктория завизжала, уже не пытаясь сдерживать сегодняшний дружественный тон, который ей удавалось сохранять весь день, — Да, забирай свою шавку, и проваливайте из моего дома. Чтоб я больше о вас даже не слышала, фрики! Под оглушительное молчание ошеломленной толпы и разочарованные, недоуменные взгляды Уоррена девушки вышли из комнаты Чейз.***
— Хлоя, я никогда не видела тебя такой. Ты меня очень напугала. — Прости, Макс, я вовсе не хотела тебя пугать. Просто, понимаешь, все должно быть не так. На улице был вечер. Тихие улочки Аркадии Бэй заливались последними лучами солнца, фонари только-только включились от наступающих сумерек и дарили свой золотистый свет. В воздухе тут и там появлялись мелкие светлячки. Было еще по-летнему тепло, но также чувствовалось, что настоящая осень не за горами. Начинается новый учебный год, начинаются новые приключения, в начале сентября всегда есть надежда на что-то более светлое и лучшее, чем было в прошлом году. Розовые кеды с красными сердечками на язычках бесшумно ступали на асфальт, оставляя за собой еле заметные влажные следы после соприкосновения с неглубокой лужей. Рядом шлепали черно-белые кеды в полоску, от которых в разные стороны разлетались чуть заметные брызги. Хлоя, которая за лето подросла на десять сантиметров, теперь на голову выше Макс. Ее походка стала женственнее за лето — когда она идет, ее бедра покачиваются в разные стороны, но ей кажется, что руки будто бы не от ее тела, и она не знает, куда их деть, и рассекает ими воздух. Подростковая неловкость. На ее запястьях браслеты с заклепками, которые в начале пугали — а не слишком ли они вызывающие? На ее ногах плотные колготки темного цвета и короткие джинсовые шорты. У нее на лице озадаченность. Раньше все было проще, можно было пойти гулять со своей лучшей подругой и избежать любых неловких разговоров. Но после того, как Макс вошла сегодня в класс, Хлоя то и дело чувствовала себя неловко. Что это за странное чувство, если э́то значит быть подростком, то зачем вообще им становиться? У нее в мыслях непонимание. Как себя вести? Как жить и делать вид, что все в порядке, если отец умер? Как не винить мать, а порадоваться ее счастью, если она спит с другим мужчиной и приводит его в их семейный дом? Как вести себя так, чтоб люди не причиняли столько боли? Может быть, стоит просто отстраниться от всех людей, стать занозой в заднице, быть одиночкой, поступать, как велит сердце. Как быть с Макс? Пока она рядом, Хлое не хочется быть одиночкой. — Не надо было ее кидать в стену. Это было безумно. Мне показалось, что в тебя кто-то вселился, — Макс как обычно говорила это тихим и ласковым голосом. — Прости, Макс. Но ведь это было не только безумно, но еще и чертовски круто, не так ли? — Хлоя с надеждой улыбнулась подруге. — Да, Хлоя Элизабет Прайс, это было круто, но больше так не делай, — уголки губ Макс поползли наверх. Хлое отчего-то вновь захотелось убрать взгляд от подруги. Макс запрыгнула на тротуарное ограждение и стала почти одного роста с Хлоей. Девушки взялись за руки, чтоб Макс не потеряла равновесие. Она медленно перебирала ступнями, делая короткие шажки, вдыхая летне-осенний свежий воздух. После столь бурного дня, ночного автобуса, новой школы, знакомства с одноклассниками и внезапной вспышки ярости любимой подруги, ей наконец удалось расслабиться и с облегчением выбросить из головы все ненужные мысли. Как бы не менялась Хлоя внешне, Макс точно знала, что внутри это все та же мечтательная девочка с невероятным воображением и добрым сердцем, по крайней мере по отношению к Макс. — Хлоя, — Макс повернула лицо, теперь с трех сторон обрамляемое волосами, к подруге, — я могу задать тебе вопрос? — Помимо того, что задала только что? Валяй. — Ты когда-нибудь целовалась? — услышав это, Хлоя почувствовала странный укол прямо в сердце. Она не понимала, что происходит с ее организмом, но ладони рук стали предательски потеть; Макс это ощутила. — Хлоя, твои ладони намокли, я что, смутила тебя? — Что за глупости, Макс! — Хлоя на всякий случай убрала руку и засунула ее в карман. — Мы же договаривались, никаких мальчишек на борту, помнишь? — Но, Хлоя, мы же уже давно не играли в пиратов. Тем более мы не виделись все лето, а ты так изменилась. — Да нет, я все еще я. — Я знаю, просто, твоя внешность и выражение чувств... ты меняешься, это нормально, мне нравится, какая ты смелая. У меня нет ничего от этой смелости. — Макс, ты смелее, чем думаешь. — Нет, я правда восхищаюсь тобой, Хлоя. Но за три месяца могло многое произойти. Поэтому мой вопрос мне показался обоснованным. — Нет, Макс, ответ на вопрос — нет, — Хлоя провела рукой по волосам от лба до затылка. — Я думаю, что для этого нужен правильный человек, любимый человек, а не какой-то урод, которого я знаю пару часов. — Ауч, зачем ты так? — Но ты же собиралась его поцеловать. — Да. Но мне не хотелось, просто я не знала, что делать в такой ситуации. Мне стало так страшно, что обо мне подумают. И я решила, что можно это сделать. Но не знаю, как бы это было, ведь я еще, еще не целовалась в общем, тоже. Хлоя устремила взгляд на лицо подруги и поняла, что последние слова принесли ей если не удовольствие, то уж облегчение точно. Макс с ее новой прической и шмотками вполне могла встретить кого-то в Сиэтле, но нет. Она тут, с Хлоей. — Хм, а я думаю, это чушь. — О чем ты? — Все-таки ты не стала бы его целовать, — очень уверенно сказала Хлоя. — Почему ты так думаешь? Ты только что сама сказала, что я смелая. — Да, но раз ты еще не целовалась, ты бы точно побоялась запороть свой первый поцелуй, тем более с сыночком всемогущего Прескотта. Думаю, страх плохого поцелуя был больше, чем страх отказаться от игры. Не, ты бы его не поцеловала, в любом случае. — Да я была уже в нескольких сантиметрах от его губ, когда ты все испортила. — И что, обвинишь теперь меня в том, что я не дала тебе поцеловать мудло? Тебе что, этого хотелось? — Нет, я же сказала, что не хотелось. Если честно, я благодарна тебе, что ты все испортила. Потому что мне было очень страшно и мне хотелось, чтоб ты вмешалась, — Макс говорила это, глядя на подругу большими серыми глазами. Хлоя видела эти глаза перед собой уже много лет, но никогда не замечала, как они похожи на широкие полные глаза лани, такой же, как нарисована на футболке Макс. Веснушки на носу и щеках, как будто разбросанная золотистая пыль, переливались на свету, и Хлоя не могла оторвать от них взгляд. Макс казалась ей смешной и такой милой; то, как она аккуратно вымеряла шаги, чтоб не потерять равновесие, и балансировала, заставляло Хлою улыбаться. — Знаешь, Макс, а ведь и правда, это страшно. Первый поцелуй. Неплохо было бы потренироваться перед ним. — Но тогда он уже будет не первым. — Точно, зато можно развеять многие страхи. Спорим, что ты не сможешь поцеловать меня? — Хлоя спросила это игривым голосом, с прищуром смотря в глаза Макс. — Что? — Макс не поверила в серьезность этих слов. — Дважды спорю, что Макси не сможет меня поцеловать, — Хлоя надула губки. Опять издевалась. Но Макс и не думала проигрывать спор. Будучи почти наравне с лицом Хлои, она лишь слегка приподнялась на носочки, обхватила плечи подруги руками и в одно мгновение коснулась своими пухлыми губами холодных расслабленных губ Хлои. Прошла всего пара секунд, и Макс отстранилась, — Вот видишь, я смогла, — победно заявила она. — Да... Макс... ты смогла, — каким-то хриплым голо-сом из глубин легких пробормотала Хлоя. Ее сердце оборвалось куда-то вниз. Макс снова взяла руку Хлои в свою и как ни в чем не бывало молча зашагала дальше вдоль дороги. В ее голове вдруг наступило небольшое замешательство. Это же был просто спор. Лишь шутка, да? Почему тогда рука Хлои так дрожит? Я могу поклясться, что чувствую, как быстро колотится ее сердце. Я не думала, что мой первый поцелуй будет с Хлоей, но ведь он должен быть с человеком, которого любишь, а из всех людей мира помимо семьи я люблю лишь Хлою. Не думаю, что это было неправильным. В детстве мы могли дурачиться как угодно, мы могли плескаться голышом в ручьях Орегона, когда родители брали нас с собой в походы. Но теперь, что это за неловкое чувство? Неужто это было не просто игрой? И почему теперь так сложно представить ночевку у Прайсов, которых было сотни за последние годы? Оставшуюся часть пути девушки шли молча, не расцепляя своих рук, то и дело поглядывая друг на друга, но чуть встретившись взглядами, словно обжигаясь, немедленно отводили глаза.***
Максин Колфилд лежала на левой стороне мягкой кровати, где она провела немало приятных ночей. Между ее ног был крепко зажат краешек тонкого одеяла. Взгляд девочки устремлен на циферблат электронных часов, которые стояли на комоде прямо напротив ее глаз. Цифры то и дело менялись, сейчас 2:44, через четыре часа ей нужно быть на ногах и достаточно отдохнувшей для знакомства с новыми преподавателями и их предметами. Эти зеленые цифры так ярко слепят глаза. Возможно, из-за них я не могу уснуть? Хотя, когда глаза закрыты, я не вижу никакого света. Но сна ни в одном глазу. Матрас Хлои всегда был таким мягким, мне даже кажется, что после стольких ночей, проведенных на нем, подо мной образовалась моя собственная вмятина, как раз по контуру моего тела. Странно, сейчас я словно чувствую пружины, хотя даже не уверена, что в нем есть пружины. Ногам слишком холодно, но если полностью закутаться в одеяло, то становится слишком жарко. Хотелось бы мне забрать все одеяло себе и немного отодвинуться к краю кровати. Но тогда Хлое стало бы холодно. Может, дело в подушке? Может, ее сменили за лето? Что-то определенно не так в этой комнате. Ладно, Макс, успокойся, представь себе песчаный берег и тихие волны. Макс старательно убеждала себя нарисовать живописную картинку в голове, чтоб хоть немного вздремнуть. Черт, не выходит. Я чувствую это дыхание. Она не спит. Когда она спит, она чуть слышно посапывает, сейчас в комнате повисла давящая тишина. Черт, почему, когда думаешь об этом, то словно перестаешь помнить, как нормально дышать. И организм начинает накапливать слюни во рту, что тебе приходится их шумно сглатывать, стараясь быть как можно тише, стараясь дышать как можно тише. В душе Макс догадывалась, что такая непривычная давящая атмосфера в комнате подруги как-то связана с этой неловкой прогулкой, во время которой столь близким девушкам стало по-настоящему не по себе, как будто они только что узнали друг друга. Но признаться в этом даже просто в мыслях самой себе было слишком большим грузом. Макс повернулась на левый бок и оказалась лицом к лицу с подругой. Хлоя тут же откатилась и легла на спину. — Не спится, хиппи? — Возможно, дело в том, что раньше кровать стояла в другом месте, и мне никак не перестроиться. — Хм, да, конечно, наверняка дело именно в этом, — Хлоя говорила довольно отстраненно, даже немного холодно. — Хлоя... Тебе не кажется, что что-то не так? — О чем ты? — Хлоя всматривалась в силуэт Макс и в слегка поблескивающие от света уличного фонаря радужки глаз. — Как будто между нами какая-то недосказанность. Я обидела тебя чем-то? Или... хм, мне не стоило поддаваться на твой спор? Мне просто показалось, — Макс медленно обдумывала выражения, — что ты как-то напряглась после этого. — Все отлично, Максимус, ты, конечно, могла бы позванивать мне из Сиэтла, но, видимо, залив там покрасивее здешнего и снес тебе крышу, заставив обо всем забыть. Хлоя знала, что лучшая защита — нападение. А сейчас ей очень хотелось защитить свои чувства, такие новые, нелепые, неизвестно откуда взявшиеся и непонятные ей самой. Она не смотрела на Макс. Так ей было проще. — Я не всегда была на связи, извини меня, Хлоя. Наверно, я не самый лучший друг. Но родители и новый город и правда отнимали все мое время. — Ладно, Макс, все понятно, — Хлоя повернулась лицом к стене, — не переживай об этом. Макс ощутила странное чувство, словно в одно мгновение оказалась на кровати совсем одна. Ей стало даже немного больно от столь непривычного и отстраненного голоса, который до этого был то веселым, то грустным, воодушевленным, озабоченным, но уж точно не таким ледяным. Она захотела уйти отсюда, встать и оказаться в другой кровати, лишь бы не лежать сейчас тут с Хлоей, с Хлоей, с которой она провела столько ночей. Но идти ей было некуда, поэтому Макс лишь отвернулась обратно к часам, на которых цифры дошли уже до 3:28, свернулась в комочек и с неприятным осадком на душе пролежала всю ночь, так и ни на минуту не уснув. А с другой стороны кровати в это время, старясь дышать, как можно глубже и ровнее, с широко раскрытыми глазами, всю ночь лежала девочка, которая боролась с то и дело подступающими к глазам слезами.