***
— Хэй, Супер-Макс, ты сегодня была хороша на химии, — Хлоя пропорхала по широкому коридору Блэквелла и затормозила у красного шкафчика подруги, со шлепком разместив ладонь на ее плече. — Спасибо, Профессор Прайс, я пыталась вспомнить все, чему ты меня учила, — Макс очаровательно улыбнулась. — О да, это все благодаря мне. Но и ты была ничего. Я верила в тебя, — Хлоя с любопытством заглянула внутрь шкафчика, перегибаясь через чужую руку. В этом шкафчике царил творческий беспорядок, его владелица любила часто менять фотографии и записки, расклеенные по стенкам, здесь всегда можно было приметить что-то новенькое. — А это еще что за хрен? Висит прям под нашей фоткой. — Хлоя! Это Керуак. Прости ее, Джек, — девушка провела ладонью по фотографии и прикрыла дверцу, чтоб Хлоя ненароком не оскорбила кого-то еще из ее любимых деятелей искусства. — Тооочно, тот самый, что употреблял наркотики, алкашку, ездил на товарняках и не жалел ни о чем. Окей, Макс, я поняла какой тип тебе нравится. Хм, может, дашь мне почитать книжонку? — Тот самый, который рассекал по огромной Америке, в надежде обрести смысл, свободу, познание, самого себя. Безумный романтик, грустный поэт, невероятная личность, — попыталась заступиться Макс. — О-окей. Когда-нибудь, Макс, мы тоже покорим Америку, вот увидишь, еще немного и мы уедем из этого затхлого городишки, и надерем миру зад. Мы будем круче, чем твой Джек. — Не сомневаюсь, Хлоя. Но все, что ты сказала: наркотики, алкоголь и прочее — мы оставим за бортом. Это определенно не мой тип. — Ты все такая же зануда. А каков твой тип? — улыбаясь, Хлоя легонько толкнула Макс в бок, девушки двигались по коридору к выходу из академии. — Стой, погоди, — Хлоя повернула Макс к себе лицом и аккуратно поправила задравшийся воротник ее светло-коричневой шерстяной курточки. — Вот, теперь порядок. И застегнись, там сегодня холодно. Макс тут же застегнула молнию, — Я не думаю, что у меня есть какой-то тип. — Неужто тебе совсем никто никогда не нравился? У самой Хлои еще никогда не было отношений, а единственным близким опытом был невесомый поцелуй с Макс. Но во всех разговорах о личном она почему-то брала на себя инициативу, заставляя Макс смущаться, отклоняться от ответов, нервничать, но тем самым она никогда не получала потока вопросов в обратную сторону. Будь Макс смелее и напористее, Хлоя бы давно раскололась, да даже от определенного взгляда подруги она могла бы сболтнуть что-то лишнее, потому что некоторые мысли не поддаются контролю. Да, всю осень Хлоя убеждала себя, что промелькнувшие ощущения — это лишь радость от воссоединения с давней подругой, с единственной подругой, после долгого лета. Боль от потери отца и вечные ссоры с матерью явно делали Макс особенным человеком в ее жизни, самым желанным, и чувствовать к ней это тепло было, наверное, правильным. Но необъяснимая волна трепета стала проноситься по всему телу Хлои с завидной частотой, стоило Макс лишь появиться где-то в ее поле зрения. Все дошло до того, что с приходом зимы это чувство не только не ушло, а раздулось до таких размеров, что отрицать его было просто невозможно. Ведь теперь, когда Хлоя лишь слышала имя «Макс», что-то в ее голове менялось, а некоторые мышцы тела сами по себе сжимались. Хлоя не знала, не была уверена, что это. Не может же это и правда быть влюбленностью. Ведь она должна была как все влюбиться в очаровательного мальчика, в какого-нибудь нового одноклассника или старшеклассника, как это бывает в подростковых сериалах, они бы встретились вечером после футбольного матча, пошли бы в кино на последний ряд, а там случился бы ее уже не совсем первый первый поцелуй. Вот как должно было быть, но почему должно? Кто сказал, что Хлоя кому-то что-то должна, все свои обязательства она всегда пускает в свободное плаванье. Но это не было очередным подконтрольным протестом, вроде игнорирования посещения физкультуры, чтоб лишний раз побесить мать и учителей, нет, это было чувством, которое давило, мешало дышать, мешало чувствовать себя свободно и раскованно со своей лучшей подругой. Это было окрыляющее, ослепляющее, но чертовски болезненное чувство, которое точно не выбирают, о котором ты не можешь рассказать своей маме за чашкой кофе или... своей лучшей подруге на переменке. Хлоя не могла отогнать его от себя, все что ей осталось — это принять его, принять и жить так, словно оно ничего не значит, словно вся та нежность, которую она испытывает к Макс, живет лишь внутри, но не должна вырваться наружу, так как напугать Макс, потерять Макс, единственного человека, которым она дорожит в этой жизни больше, чем самой собой, было бы непростительно, просто невозможно. — Не думаю, Хлоя. Мальчишки такие придурки. Я хотела попросить у Нейтана немного воды для химической реакции, чтоб не ходить за ней в туалет, а он вылил мне ее на одежду. — Что? Этот кусок говна? Макс, почему я этого не видела? Я преподам ему урок, — Хлоя из улыбчивой тут же превратилась в опасную Хлою с недоброй ухмылкой. — Не надо, Хлоя, — Макс мягко дотронулась до подруги ладонью, чтоб успокоить и привести в чувство, однако от этого жеста чувства внутри сердца Хлои лишь разбрызгались новыми пятнами, но раз ее Макс так благосклонна, Хлоя будет стараться сдерживать свой нрав. — Тем более есть один мальчик, который не такой уж и придурок. Уоррен Грэхем. Хлоя из опасной тут же превратилась в ревнивую, ухмылка сошла с лица, девушка покрепче стиснула зубы, еще немного и раздастся скрип, — Уоррен, этот ботаник Уоррен? Тебе точно нужно что-то сделать со своей самооценкой, подруга. Это был первый раз, когда Макс рассказала ей о ком-то из парней, и Хлое от этого стало не по себе. На мгновение она почувствовала укол не только в сердце, но во все органы, ей бы сейчас присесть и отдышаться, но у нее нет такой привилегии. Хлоя взяла себя в руки и постаралась выглядеть как можно спокойнее. — Он подбадривал меня сегодня на уроке, — хриплый голос Макс отдался в ушах Хлои, ей нравилось, как он звучит, ей нравилось его слышать, но ей очень не нравился смысл. Это я тебя подбадривала на уроке, да блин, я это на каждом уроке делаю, Колфилд, только и делаю, что пялюсь на тебя и проговариваю правильные ответы про себя, стараясь силой мысли вогнать их в твою задротскую головку. — И что, ты, типа, влюблена в него? — Я же только что тебе сказала, что нет. Но он милый, по крайней мере по сравнению с остальными. — Это ты милая, — Хлоя сказала это довольно тихо, но опрометчиво. Во всяком случае маленькая Макс еще не научилась влюбляться, и это радовало Прайс. — Что? — Макс переспросила, так как в последнее время слышала от подруги лишь саркастические высказывания и многочисленные ругательства в адрес дружка ее матери — Дэвида. — Я говорю, ты совсем хилая, Макс. Тебе надо походить на дополнительные тренировки. — Хм, да, — но Макс уловила первую реплику достаточно точно, чтоб определить ее смысл. Подруги вышли на улицу, их тела обдал легкий морозный ветерок, вечно оставлявший красивый румянец на бледных лицах. Зима постепенно сходила на нет. Снег, выпавший на днях, растворялся, становясь одним целым с лужами. Со всех сторон доносилось пение птиц. Наступала весна.4
25 октября 2020 г. в 22:55
— Макс Колфилд! — Макс со скрипом отодвинула стул и прошла к доске. — Напиши, пожалуйста, формулы пероксида водорода, фторида кислорода и гидрида натрия.
H2O2, OF2, что там было дальше? — Макс на секунду задумалась.
NaH, NaH, — думала в голове Хлоя, — давай же, Макс.
«NaH» — наконец написала Макс и под одобрительный взгляд Уоррена села на место.
Хлоя старалась не замечать этого взгляда, — Молодец, Химическая Макс! — девушка присела сбоку от Хлои.
С момента странного, словно и никогда не происходившего поцелуя прошло много времени. Подруги общались как обычно: переписывались в СМС-ках, гуляли после школы, иногда рисовали забавные картинки на уроках, правда больше никогда не устраивали совместные ночевки. Та неловкая ночь никогда ими не обсуждалась и как будто была стерта из их общего прошлого. Хотя каждая из девочек помнила все события слишком четко, и чем более старательно они пытались вытеснить ту ночь из головы, тем более детально вбивались воспоминания.