Something that has started will always finish .

Девушка стояла в крепких объятиях друга. В данный момент, как и в последние несколько часов она испытывала невыносимую боль. Было такое ощущение, что сердце сейчас превратится в черный уголек и скоро вовсе исчезнет. Лишь объятия Галиндо как-то возвращали ее к жизни, они будто бы магически придавали ей сил и маленькую, но очень нужную, надежду. Сарамего не хотела покидать объятия, но из-за спины Пабло ее взгляд проскользнул по часам, висящим над входом в кабинет. Через минуту-две должен прозвенеть звонок на окончание уроков и коридоры студии вновь наполняться ее учениками. Не желая, чтобы кто-то из остальных учителей, да и самих учеников увидел ее в таком состоянии, Анхелес, собрав остатки своих сил, попыталась отстраниться от друга От ее покрасневших глаз, с сильно заметными синяками под ними, которые девушка не подумала замаскировать, выражающих боль по потере любимых людей и уныние, сердце Галиндо сжалось. Ему не хотелось отпускать ее, не хотелось оставлять ее одной, единственное что он желал, так это хоть как-нибудь помочь ей - защитить. Но мужчина и сам предполагал, что скоро уроки в Студии закончатся и все остальные учителя конечно же придут сюда, а увидев такую картину у тех явно может возникнуть множество лишних вопросов, отвечать на которые не было желания ни у одного из находящихся в данный момент в кабинете. Девушка, будто отрешенная, стоит посреди холла, заполненного подростками. Некоторые из них нервно разучивают какие-то танцевальные движения, которые Григорио приказал им выучить к завтрашним занятиям. Некоторые где-то говорят со своими вторыми половинками. Одним словом вокруг нее жизнь идёт полным ходом, а Виолетта Кастильо все так и стоит, направивши свой взор ко входу в студию. По ее лицу можно прочесть, что она испытывает печаль, досаду, непонимание... Ее подруги стоят в углу, нервно перешёптываясь и все так же встревожено поглядывая на девушку. Им всем очень хочется узнать что с той, но тем было известно, что Кастильо с ними сейчас говорить не будет, так как весь прошедший урок они без устали пытались узнать, что же происходит с их подругой, та же лишь отнекивалась со словами, что лишь неважно себя чувствует. -Вилу?!- Сарамего, открыв дверь из кабинета, первым делом замечает свою племянницу, странно стоящую, посреди оживленного помещения. Анхелес сразу же охватывает страх и беспокойство за племянницу. "Что с ней?" пронеслось у нее в голове. Кастильо младшая резко оборачивается услышав до боли родной голос. Сначала, как только она его услышала, она подумала, что ей все это лишь кажется, что это ее воображение разыгралось. Но обернувшись Виолетта увидела свою тетю с обеспокоенным лицом. С минуту Кастильо стояла ничего не понимая. Но, не долго думая, Кастильо догадалась о том, что сама же и является причиной обеспокоенности своей тети. Немедля, со счастливейшей улыбкой Виолетта подбежала к Анхелес. Не желая что-либо еще говорить, девушка лишь просто крепко обняла тетю. Анхелес, убедившись, что с её племянницей всё в порядке, спокойно вздохнула и еще крепче обняла девушку. Они так стояли с минуты две, а вокруг все смотрели на них с сияющими лицами. Многие находящиеся в данный момент в студии наблюдали за этой милой сценкой. Лишь Людмиле, стоявшей ближе всех к "парочке" так и хотелось что-то ляпнуть и убрать все внимание остальных с этой "выскочки", как выражалась сама "Сверхновая", но Нати, стоящая рядом с ней, немедля прикрыла той рот, не позволяя "Диве" портить такой момент. Кастильо отстранилась от тети и оглянулась, только сейчас она заметила, что все вокруг наблюдают за ней. Она оглянулась на всех, на их лицах сияли улыбки, кроме одного. Кроме внезапно появившегося, запыхавшегося Леона, лицо парня выражало сожаление, что очень встревожило Виолетту и Анджи. -Что произошло?!- Виолетта резко спросила у парня. Тот лишь с сожалением взглянул на нее, на Анджи, а затем устремил свой взгляд ко входу в Студию. Мужчину от его мыслей отвлекла резкая мелодия телефона. Он скоро достал телефон. Почему-то у Кастильо появилась надежда. Ему так хотелось услышать голос сеньориты Сарамего. Но при первом же взгляде на дисплей Герман разочаровался. Вызов был с неизвестного ему номера. Мужчина без какого-либо энтузиазма принял звонок. Из трубки послышался едва знакомый грубый мужской голос. - Алло. Герман? - Да, а с кем я говорю? - А ну да… - будто рассуждая с собой проговорил собеседник. – Это – Хуан Родригез. - А… Привет – Кастильо вспомнил своего партнёра. - Чего ты трубку-то весь день не берёшь? Я тебе уже который раз пытаюсь дозвониться. - Были кое-какие проблемы. – Коротко, без всяких объяснений ответил мужчина. – Да и номер как я вижу ты поменял. Так зачем ты звонил? - Ну знаешь…- Хуан явно занервничал, зная о том, какая реакция будет у Германа. – просто, ну ты ведь знаешь, что все наши кадры сейчас в разъездах и вот у нас теперь такое дело вышло. Дело в том, что тут одна из музыкальных студий города – «Studio 21» - «Студия где обучалась Мария» промелькнуло в голове у Кастильо, но тот быстро откинул эти мысли подальше. - на днях устраивает концерт…Благотворительный… Так вот от нашей компании там тоже должны присутствовать представители. Ну и так как никого кроме тебя нет, то… - Нет, нет и нет! Как?! Кроме меня никто пойти не может?! Да хоть ты, ну или как его там, Сегундо…- Кастильо затараторил, не желая идти туда. Одна лишь мысль об этом угнетала мужчину, ведь он столько лет пытался избегать музыки. А Родригез лишь вздохнул и начал выслушивать его. Он уже частично был осведомлён о состоянии Германа от Ромальо. Хотя тому и было жаль Кастильо, но больше нечего было делать. - Кастильо… - Хуан попробовал перебить мужчину. - Ну… А Ромальо почему не может пойти от моего имени? - Он лишь твой помощник. Ромальо хоть и наш друг, но всё-таки он не является частью компании. - Но я не могу…- В отчаянии произнес Кастильо. - извини, нет другого выхода. Да и что в этом плохого? Ты ведь там наоборот развеешься, отдохнёшь. Эти ребята, как я слышал, и правда очень талантливы. Тебе, я уверен, они понравятся. И среди них есть одна девушка, имени только вот не помню, о ней очень много говорят. Её голос волшебный. И раз даже ее сравнивали с… - Тут Хуан запнулся, не зная, стоит ли ему напоминать Кастильо о ней. - С Марией… Кастильо от этого даже передернуло. Глубоко в сердце что-то кольнуло. Воспоминания кучей пронеслись перед его глазами. Стараясь не подавать виду, он лишь фыркнул: - Да неужели? - Эх Кастильо… Зря ты так … Музыка это жизнь, волшебство… - Так! Хватит! - Ну ты пойдёшь, так ведь? – Родригез вернулся к своему вопросу. - Ты уверен, что больше не осталось никого? - Я бы не потревожил тебя не будь я полностью уверен в этом.- На это Кастильо промолчал. – Ну так вот… Тебе прислать информацию о концерте? У меня тут ссылка на сайт их есть вроде, я сам ещё не просматривал. - Ладно, высылай. - Окей, я сейчас же пришлю тебе всё. Но все-таки если тебе будет интересно просмотри… - Ага, понятно. – без какого-либо энтузиазма ответил Кастильо. Хуан, очередной раз горько вздохнув, дал отбой. Герман же все так и сидел на месте. Ему не было никакого дела до этих ребят, как бы эгоистично это не звучало. Лишь работа вынуждала его идти туда. Мужчине было неприятно оказаться там, слушать как счастливые люди будут петь, как остальные, завороженные пением какого-нибудь подростка, будут ему аплодировать с восторгом. Ему было больно от всего этого, ведь это навеивало ему воспоминания о Марии. О том как то же самое было и у нее. Хоть тогда Кастильо никак не отреагировал, но его и правда заинтересовала та девушка, которая, по словам Хуана, пела как Мария. «Неужели такое возможно?» - Пронеслось в голове у мужчины. Но решив не придавать всему этому особого внимания, Кастильо вздохнул и спрятал телефон, который до сих пор держал у уха, в карман.