Запрет на чувства

Свет в камере включается так же резко как и выключился вчера. Как будто и не было ночи, вроде как и не смыкала глаз которые пекут болью из-за мимолетного сна. Лучше бы не закрывала их вообще, и покорно ждала своей участи, до самого конца. Лекса поднимается на ноги и подходит к маленькому окошку на дверях. В конце коридора открываются двери лифта и два амбала идут в направлении ее камеры. Их шаги спокойные и взвешенные, так же как спокойно и взвешенно отбивает свой ритм её израненное длинными муками сердце. Она не чувствует ни страха, ни боли. Только спокойствие и ощущение свободы, хотя прямо сейчас она сидит в клетке и вскоре её душа будет сожжена в клетке. Двери камеры открываются как в замедленной съемке и двое мужчин подходят к ней, одевают молча наручники, никто не бьет её больше, её наказание предопределено. Уже собственные шаги брюнетки эхом отражаются в тишине длинного коридора. Когда-то и она вела множество людей на казнь, когда-то она была палачом для других. Наручники неприятно врезаются в кожу. Лифт закрывается и отсчитывает этажи в камеру сжигания. Осталось пройти всего несколько поворотов и тяжелые двери открываются, парень, будто швейцар на входе в отель, молча кивает то ли Лексе, то ли амбалам не слишком то понятно. Высокий потолок с большими светильниками по центру, что освещают огромный зал напоминает колизей. Балконы нависают над комнатой, с двух сторон которой расположены большие инкрустированные различными рисунками деревянные стулья. Когда-то и она занимала один из таких стульев, а сейчас она на месте жертвы, без права на помилование, но с правом на последнее слово. На балконах понемногу собираются люди из разных слоев населения. В основном это средний класс. Все покорно ждут прибытия членов Совета Полиса во главе с Наей. Лексу подводят в центр зала и приковывают наручниками к высокому железному столбу. Брюнетка невольно оглядывает всех кто уже собрался, зная, что она еще не встретит знакомых голубых глаз. Их встреча будет полна всего лишь кратковременными взглядами. Как бы ей хотелось еще хоть раз запустить свои тонкие пальцы в эти белокурые локоны и с нежностью коснуться таких желанных губ. Время кажется убегает с бешеной скоростью и Лекса мысленно молится Богу, чтобы ее план сработал. Двери в зал снова открываются и члены Совета Полиса по одному заходят и занимают свои величественные кресла. Лекса не слышит как их имена озвучивает тот же парень-швейцар в дверях. Она знает каждого из этих людей лично, ее зеленые глаза сведены вверх, она осматривает балконы заполненные людьми. В зал последней заходит Ная, царственно ступая, как королева, которая подчинила себе весь мир. Лекса на мгновение пересекается с ней взглядом. Зеленые глаза брюнетки полны решимости и готовности, серые глаза Найи полные ненависти и торжества. На мгновение брюнетка снова окидывает взглядом балконы. И прямо в центре, прямо перед ней, в синем капюшоне, который прячет ее прекрасные белокурые локоны, появляются знакомые голубые глаза, которые смотрят в зеленые с неописуемым ужасом и глубокой горечью, но с такой нежностью и любовью. Разве это действительно конец?