Сборная солянка

Имен в ее памяти много, и у всех этих людей есть общие черты, какими бы разными они ни были. Все они — ее друзья, с которыми она делила еду, выпивку и иногда постель, с которыми вместе смеялась, шутила и рисковала жизнью, которых вела за собой в битву и которые помогали ей в экспериментах. Все они — герои, ради свободы готовые на все, храбрые, крылатые, верные, те, кто достоин почета и памятников, цветов и красивых фраз. Все они — мертвы. Майор Ханджи Зоэ помнит их лица, помнит, как они жили, помнит, как они умирали. Каждого может вспомнить, рассказать о нем_ней; как в викторине — вспомнить имя и сразу же всплывут воспоминания. Эбба, Адриан, Софи, Райан, Джаред… Кейджи. Абель. Нифа. Моблит. Ханджи анализирует — когда ей скучно, но нет возможности морочить голову Питеру разговорами, она погружается в прошлое. Сначала просчитывает варианты, как они могли бы выжить, а потом, решив, что это бесполезно, начинает анализировать другое. Моблит спас ей жизнь, хотя мог не спасать — потому что она была ценной для человечества? Он гонялся за ней с тарелкой каши и уносил спать — тоже потому, что она была ценной для человечества? Однажды Ханджи искала документы, залезла в стол Моблита и нашла рисунки — пейзажи, там были леса, горы, небо, луга, поля, реки, и везде на фоне панорамы стояла фигурка в зеленом плаще разведчика, с каштановыми волосами, собранными в хвост, и плащ, и волосы развевал ветер… Ни одного рисунка без фигурки Ханджи не нашла. — Он меня любил, — сообщает она Питеру. Тот сосредоточенно хмурится, не зная, что ему делать с этой информацией. — Он меня любил, — бесцветно повторяет Ханджи. — Дурак. На что он надеялся?.. Спрашивает в пустоту и сама себе сразу же отвечает — ни на что. Если бы надеялся, то не стал бы молчать, а Моблит ничего не говорил о чувствах. Работа, исследования, вылазки, эксперименты, майор, осторожнее, майор, пора обедать, майор, пора спать — и все. Если бы он сказал — кому бы стало лучше? И если бы он сказал, Ханджи не уверена, что могла бы ответить. Она командир и ученый, а не женщина. — Хорошо, что я не знала, — резюмирует Ханджи, поворачивается на бок лицом к стене и накрывает голову подушкой. — Хорошо, — голос из-под подушки звучит глухо и потусторонне. — Но я так об этом жалею. Не потому, что могла ответить взаимностью. Не потому, что ей была нужна любовь. Но на свете жил человек, который ее любил, а теперь он умер, тоже ради Ханджи, а она даже не знала. Из-под подушки доносятся всхлипы. Отпустить Ханджи со временем сможет всех, но четыре имени всегда будут с ней, как четверо ангелов-хранителей за спиной. Нифа. Кейджи. Абель. Моблит.