Начало и Конец

Том проснулся еще до восхода солнца, а его длина все еще была глубоко погружена в спящую Омегу. Он долго смотрел на нее, испытывая искушение разбудить, когда освободится от ее тела. Том остро ощущал свое страстное желание трахнуть ее снова и снова. Он представил себе сонное выражение ее лица, смешанное с удовольствием, которое он видел прошлой ночью. Она была так уверена, что ей не понравится секс, но он полностью стер эти сомнения из ее головы. Он осторожно выскользнул из ее объятий, стараясь не разбудить. Ему нужно было доказать самому себе, что он может контролировать желание соединиться с ней без остановки, иначе ему придется предпринять более решительные действия. Он молча оделся и выскользнул из палатки, чтобы начать свой день. В ближайшие дни армия должна была покинуть отдаленный храм, и Том заглянул в каждый уголок, чтобы убедиться, что ничего ценного не пропало. Но сначала ему нужно было убедиться, что его новое сокровище готово к переезду. Рабы и низшие звания уже проснулись и приступили к мирской работе, которая поддерживала армию в движении. Том остановился у кухни, где подавали еду, чтобы убедиться, что его любимцу понадобится завтрак в его отсутствие. Это была его работа-заботиться о своей новой Омеге, заботиться о ней, и он поймал себя на том, что прихорашивается, думая о том, что она просыпается к большой и декадентской еде. Он покажет ей, что может обеспечить ее лучше, чем любой Альфа, которого она когда-либо встретит. Когда он направился к палаткам с припасами, высокий, смуглый мужчина, которого он хорошо знал, шагнул рядом с ним. - Северус.- Он приветствовал капитана кивком головы. - Лорд-Генерал. Другой Альфа склонил голову. -Есть несколько мужчин, которые слишком боятся спросить, закончили ли вы с девушкой, на которую претендовали вчера.- Сухо пояснил он. Северус и Луций часто задавали своим военачальникам неудобные вопросы. - Так ли это? Я был уверен, что оставил несколько маленьких капп, чтобы мужчины могли поиграть с ними." -Ты заставил их привыкнуть к мысли, что у тебя нет плоти.- Сказал он, следуя за Томом к кузнецам. Том улыбнулся и молча покачал головой. Он подошел к одному из кузнецов, что не совсем его раздражало. -У нас достаточно золота, чтобы сделать рабский ошейник такого размера?- Спросил он человека вместо прямого ответа Северусу. - Да, Лорд-Генерал. Можно было бы сделать это за несколько часов, с железным сердечником. Он будет достаточно красиво смотреться на тонкой шее, но будет иметь силу, чтобы самый сильный мужчина не смог его снять. "Идеальный. Напиши на маленькой табличке мое имя и звание, чтобы все знали, кому она принадлежит." Кузнец кивнул и принялся за работу. Этот человек знал, что лучше не задавать вопросов. -Ты оставишь ее у себя?- Спросил Северус, и Том только ухмыльнулся. -У тебя есть ответ для мужчин.- Он кивнул и повернулся к портным. Гермионе понадобится кое-какая одежда, чтобы путешествовать с армией. ... Гермиона проснулась и еще глубже зарылась под теплое одеяло, прежде чем вспомнила, где находится и в каком положении была перед тем, как заснуть. Она резко села и оглядела безмолвную и, казалось бы, пустую палатку. - Альфа?- Крикнула она и нахмурилась от того, как неуверенно прозвучал ее голос. Она не была одной из тех нуждающихся маленьких Омег, которые не могут выжить без своего большого плохого Альфы, который бродит вокруг. Не получив ответа, она заставила себя улыбнуться. - Это хорошо.- Она заставила себя встать с кровати. Он пах так хорошо, как смесь их ароматов, хотя и гораздо более сбалансированно по отношению к его. Но ей нужно было побороть странное желание свернуться калачиком под его одеялом и устроиться поудобнее. Гнездование Это слово пришло ей на ум, и Гермиона усмехнулась, прежде чем заставить себя встать. Она чувствовала себя немного неуверенно из-за их вчерашней деятельности, и боль между ног должна была стать настоящим препятствием. Но Гермионе нужно было что-то предпринять, пока его не было. Она не знала, надолго ли он оставит ее в покое. Первое, что ей понадобится, если она собирается выбраться из лагеря, - это одежда. Она взяла черный Хитон, который он бросил накануне, и надела его через голову. От него пахло Томом, и у нее слегка подкашивались колени. Она не должна была оставлять своего Альфу! Гермиона отбросила эту мысль и пошла дальше, найдя среди его вещей короткий плащ и несколько старых сандалий. Его одежда поможет скрыть ее запах от остальных, заставляя ее пахнуть альфой, а не кем-то, кого можно побеспокоить. Она убрала волосы назад и спрятала их под капюшон плаща, затем взяла еще одну тунику, чтобы собрать припасы для путешествия. Она вышла в центральную часть палатки, чтобы поправить сандалии, чтобы они лучше сидели на ней, и обнаружила поднос с завтраком, стоящий на большом столе. Гермиона сунула в рот ломтик хлеба и загрузила свою импровизированную сумку вместе с остальными. Нет причин позволять еде пропадать впустую. Ее слегка трясло, когда она в последний раз огляделась вокруг. Больше не было никакой необходимости тянуть время; Гермионе нужно было убраться подальше от Альфы, пока она еще могла. От боли, которую она почувствовала при этой мысли; она знала, что задача побега будет только усложняться, чем больше времени она проведет со своим - нет-Альфой. Гермиона выбрала место в задней части палатки, которое, как она полагала, должно было находиться между двумя строениями. Она прислушалась на всякий случай, а потом вылезла из-под днища и потащила с собой припасы. Она шла по лагерю, опустив голову и прижимая сверток к груди. Было еще рано, и казалось, что их не так уж много. Она заметила охранников, наблюдающих за периметром, и направилась к храму. Это был риск, но она чувствовала, что это был лучший способ выбраться из лагеря, не выглядя дезертиром. Она не дышала до тех пор, пока не оказалась в лесу и не побежала, не думая о том, куда идет. Афина больше не желала ее видеть, и она не думала, что возвращение в Афины будет лучше, чем пребывание у военачальника; возможно, это будет даже хуже. Там должно быть место для таких, как она, но она подумает об этом после того, как отойдет на безопасное расстояние от армии Ареса. Все ее тело болело, когда она позволила себе остановиться. Она тяжело дышала, споткнулась и упала на четвереньки. Все тело Гермионы затряслось, когда инстинкты начали бороться внутри нее. Она поняла, что убегает от себя так же, как и от него. С трудом сглотнув, Гермиона перевернулась на живот и достала яблоко из своего завтрака. Она прислонилась спиной к дереву и позволила своему телу отдохнуть, пока поглощала пищу. Ее мучила жажда, и она не знала, как взять с собой питье; сок из яблока почти не помогал ей справиться с пересохшим горлом. Она съела столько яблока, сколько смогла, и положила сердцевину обратно в сумку, прежде чем заставить себя подняться на ноги. Она не могла оставить после себя никаких следов. Я и сам знаю, что если позволю тебе бежать, мне придется броситься в погоню. Гермиона вздрогнула и оглянулась, как будто он чувствовал, что приближается. Она должна была двигаться медленнее, чем раньше, ее тело не отдохнуло после первой пробежки, ей нужно было скорее найти воду, иначе она была бы бесполезна. Она не знала, как долго шла, прежде чем услышала странную музыку. Гермиона остановилась как вкопанная и огляделась. Она робко двинулась навстречу прекрасному, завораживающему звуку. Логически она понимала, что искать источник странной музыки в лесу-ужасная идея. В детстве ее учили основательно, но она все еще не могла избавиться от растущей потребности найти то, что издавало этот звук. Заставив себя остановиться на краю небольшой лощины, она заметила сатира, одиноко сидящего у Большого Камня и играющего на свирели. Он небрежно развалился с пиршеством, разложенным в пределах его досягаемости. Гермиона сглотнула, когда заметила кувшин с чем-то, что капало конденсатом. Она гадала, согласится ли Сатир обменять часть своих щедрот. Она взяла несколько легких предметов из палатки Тома, чтобы продать за монету, но торговля была бы не хуже. Темнокожий мужчина был очень красив и казался безобидным в своей расслабленной позе. А без выпивки она долго не протянет . На задворках сознания Гермионы возникла легкая тревога по поводу сложившейся ситуации, но музыка уняла все тревоги. -Ты собираешься пойти и насладиться пикником?-Спросил мужчина, прежде чем опустить трубку и обратить на нее красивые миндалевидные глаза. Гермиона робко вышла из своего укрытия и нервно улыбнулась сатиру. -Я не хотел вас прерывать.- Сказала она ему, придвигаясь ближе. -Ты настоящий Сатир.- Сказала она и прикрыла рот рукой на случай, если это заявление прозвучит грубо. - Так и есть.- Он согласился, не выказывая ни малейшего неудовольствия. - Как и ты-человек. Что привело тебя так далеко в лес, малышка?- Спросил он, жестом приглашая ее подойти поближе; он не сделал никаких агрессивных движений в ее сторону, только пригласил присоединиться к нему. "Гермиона.- Сказала она, опускаясь на колени в траву, а между ними-пир. - Можно мне выпить?- У нее так пересохло во рту. - Бери сколько хочешь, Гермиона .- Сказал он, наливая ей стакан из своего кувшина. -Можете называть меня Блейз. -Вы пришли сюда просто выпить? Я уверен, что вы могли бы найти еще один, более близкий к человеческим местам." - Человеческие места могут быть опасны для таких, как я.- Она поймала себя на том, что говорит это, делая большие глотки холодного хрустящего напитка. Вкус был неописуемый, но все равно восхитительный. - Ах да, люди любят запирать своих маленьких Омег в золоченых клетках.- Мудро согласился он. Гермиона знала, что упоминание о ее назначении должно ее встревожить, но Блэз был ее другом. Он ничего ей не сделает. - У сатиров есть обозначения?- С любопытством спросила она, начиная ковырять в предложенной пище. - Не как люди.- Он покачал головой. - Здесь можно расслабиться, поесть, попить, отдохнуть." Гермиона кивнула, наблюдая за ним; он вернулся к игре на свирели, пока она восстанавливала часть своей энергии. Она чувствовала себя в безопасности в маленькой долине, как никогда раньше. Она съела и выпила все, что ей было нужно, прежде чем заснуть под звуки его прекрасной музыки. Гермиона резко проснулась, ее сердце бешено колотилось в груди, и она не могла понять почему. Она оглядела небольшую долину и обнаружила, что Блейз исчез. Ей потребовалась целая минута, чтобы осознать, что на ней уже не одежда Тома, а короткая туника из переплетенных лепестков и листьев. Ее волосы были выбиты из-под галстука и пахли свежевымытыми. Ее сандалии были заменены нитями маленьких цветов, перекрещивающихся на ее икрах. Зачем ему менять всю ее одежду, если он думал, что был добр? Когда она нашла кучу своих вещей, то нахмурилась, увидев разорванный Хитон и сломанные сандалии. Нет, Сатир что-то задумал. Она начала собирать все, что могла, когда услышала голоса. Она огляделась вокруг в поисках защиты. Она не могла позволить ему снова очаровать ее. Она схватила пару фиников и засунула их себе в уши как раз в тот момент, когда Блейз и белокурый Сатир вошли в долину. Их голоса звучали приглушенно, но она все еще могла понять; она надеялась, что этого будет достаточно. -Разве она плохо пахнет? Я чуял его даже сквозь одежду Альфы." - О, она станет прекрасным подарком к празднику.- Другой был светлым по сравнению с темным Блэза, но в его резком лице было что-то жестокое. -Я думаю, она может испугаться." - Успокойся, Гермиона; Драко тоже друг, - сказал Блэз, но без полного эффекта его очарования, его голос казался скорее снисходительным, чем добрым. Гермиона кивнула и позволила им приблизиться. У нее не было другого охотника, и она понятия не имела, сколько времени провела с сатиром. По крайней мере, Гермиона чувствовала себя отдохнувшей, свежей и чистой. Но это означало, что у нее больше не было возможности скрыть свой запах. Она только надеялась, что Том потеряет ее след задолго до долины. Когда оба сатира подошли достаточно близко, она схватила глиняный кувшин и быстрым движением ударила их по голове со всей силой своего маленького тела. Они оба рухнули на землю, и она не могла не гордиться своей целью. Она в последний раз пнула Блейза под ребра, прежде чем схватила все, что смогла, и с удвоенной скоростью направилась обратно в лес.