Черный Георгин или Новенькая в Команде Мстителей

      Прежде, чем я начну историю, я расскажу о себе. Меня зовут Маша Черная, мне почти 21 год. Не то чтобы я была интересной личностью. А вот вторая я — Черный Георгин — довольно занимательная. Да, тот, а точнее, та самая героиня, которая часто спасает свою страну от проникновения на территорию чужих отрядов, которая предотвращает драки, стрельбища, теракты, бомбежки и все, что могло повредить стране.       Вы наверно думаете, какие же у меня способности. Я вам отвечу. У меня их две, одна из них — высокий метаболизм — мечта не только девушек, а еще и того, кому все чаще подсыпают яд в напитки и еду. Да, и такое бывает. А вот главная моя особенность — умение обращаться с любым оружием, с которым я хоть немного ознакомлена. Но это не проблема, ведь для ознакомления мне достаточно подержать оружие в руках минуту, даже не пристреливаясь. После этого, я могу спокойно стрелять, метать, и делать все, что можно и нельзя. Единственной проблемой являлась моя меткость, но это достигалось бесконечными тренировками, то с палочками, то с дротиками, то с ножиками. Потом я нашла пистолет отца, трагически погибшего вместе с матерью около 10 лет назад во время нападения армии Читаури на Нью-Йорк. Именно тогда я и обрела свои способности.        А произошло это благодаря какой-то инопланетной пылинке, которая вылетела из портала вслед за Тони Старком a.k.a Железным Человеком. Ну и именно мне выпала честь проглотить ее, когда я судорожно вдыхала воздух, вылезая из завала, в котором погибли мои родители. С тех пор я безудержно тренировалась. Со мной всегда было три предмета. Маска, чтобы скрывать личность во время битв, папин пистолет, о котором уже говорилось, всегда заряженный, и ножик — последний подарок родителей. Так совпало.       Потихоньку я выросла. Вся Америка уже знала, что Нью-Йорк — самый безопасный город, так как находится под защитой и Мстителей, и Черного Георгина. На удивление, Мстители не сотрудничали со мной, видимо потому, что и я не проявляла особого рвения. Нам было хорошо порознь. Когда мне стукнуло 16, я поняла, что не хочу связывать свою жизнь с учебой. Хочу посвятить ее защите Родине, а как лучше это сделать? Правильно, поступить в военное училище. Принимали туда мужчин с 18 лет. Но в тот момент это было отнюдь не важно. Я пришла в комиссию, на меня смотрели с усмешкой не только те, рядом с которыми я стояла в очереди, но еще и все члены комиссии.       Видимо ради смеха меня вывели на полигон. Вывели еще всех, кто в то время обучался в училище. Поставили мишень в трех метрах от меня. Дали самый обычный пистолет, такой же, который сегодня остался лежать в тумбочке. Из толпы пацанов послышались смешки. На меня смотрели с презрением, насмешкой и всем подобным. В свою очередь, я презрительно хмыкнула и с первого раза, почти не глядя, прострелила десятку. Послышались аплодисменты, но не лестные, а показывающие, что человек справился с очень легкой задачей.       Это и подстегнуло меня тогда. Со взглядом, полным ненависти, я взяла все в свои руки. Быстро поставила новую мишень, раздвинула рукой приемную комиссию и отошла от мишени метров на 30. Все уже конкретно с меня ржали. Я состроила гаденькую улыбочку и, прицелившись, снова пробила десятку. Повторив так еще два раза, каждый раз увеличивая расстояние на 20 метров, я подошла к членам комиссии. Те стояли в шоке, точно так же, как и пацаны, поразила я их, не ожидали.       К ним подошла группа каких-то особо мощных мужичков. Они пошушукались, и со счастливыми лицами комиссия объявила, что это шоу  не показатель, а просто повезло, и предложили рукопашный бой. Я не осталась в долгу и сказала, что мы в немного разной весовой категории, и я предложила хотя бы бой на битах, благо, кто-то их уже сюда притащил. Вперед вышел особо крупный из группы. — Ну что, ты уверена, что хочешь со мной потягаться? — А ты шибко крутой что-ли? — в толпе заулюлюкали. — Ты даже не представляешь, с кем говоришь. Но так и быть, расскажу. Я Оливер. Чемпион страны по драке на битах. — Аааа, да, я тебя видела по телеку. Надо сказать, финальный бой был хорошим, но только твой бата-твист* хромает. Я бы приподняла локоть во время удара, а так, до хорошего уровня дотягиваешь. — Все из группы, в том числе и Оливер на мгновение замерли. Это сейчас вот эта девка пришла, простреляла серию ударов так, как почти никто этого не делал, да еще и унизила тут чемпиона страны, при этом используя спортивную лексику? — Храбрая что-ли? Так я ж тебя тут отмутузю так, что мать родная не узнает. — Ты мать мою сюда не приплетай, а то из гроба вылезет, к тебе во снах придет. — Я давно привыкла к тому, что моих родителей нет со мной. Спокойно говорила и даже шутила по этому поводу. Правда спать спокойно я больше не смогла. Ни разу. — Начнем пожалуй, а то что мы тут ля-ля-тополя. Нечего с тобой нянчиться. — Ну давай, — мы взяли по бите. Я с минуту подержала ее, вспоминая все приемы, которые придумала, когда кроме крупной палки ничего не было. Оливер, видимо, воспринял это как слабость, потому что ухмыльнулся. — Испугалась? Ну ничего, могу и простить. — Не… Секунду. Ага. Все, можем начинать, — и понеслась.       Я позволила Оливеру сделать первый выпад. Он, все еще держа на лице ухмылку, мягко тыкнул в мою сторону. С выражением крайнего презрения, я со всей силы приложила свою биту к боку Оливера. У того вырвался стон боли, и он сложился пополам под неестественным углом, но быстро выпрямился и со злостью начал делать выпады в мою сторону. Его глаза начали разгораться яростью, когда я отпрыгнула уже наверно от двадцатого его удара. Тут начались бои без правил.       Боковым зрением я заметила, что кто-то из его подпевал тоже взял биту. И еще один. И еще один. К их сожалению, бит на всех не хватило, и человек пять осталось стоять. А все остальные, человек десять, начали пробираться ко мне. — Оливер, — я снова отпрыгнула от его удара, — извини, ради всего святого, но тут бои без правил начинаются, скажи спасибо своим дружкам, — и как шандарахнула его по голове, он аж вырубился. Я повернулась к остальным. — Вот это вы сделали. Помочь ему хотели? Только теперь он наверняка с сотрясением валяется, а мог просто с ушибами. Ну, раз начали, продолжайте. — Это был предел. Они сразу кинулись на меня, стремясь отомстить за своего главаря. Ну и меня понесло. Моя бита мелькала то справа, то слева, то снизу, то сверху. Одного по ноге, другого по голове, третьего по животу. Через семь минут серьезной борьбы, я пыталась отдышаться, склонившись над телами, оказывая им первую помощь. Да, они меня пытались отмутузить, но они же тоже люди. Из кармана я вытащила жгут, перекрыла некоторым кровоточащие раны. Бинтом, который тоже оказался в кармане по чистой случайности, перевязала некоторым раны. Перевернула людей в обмороке на спину, чтобы им было немного комфортнее. Надо ли говорить, что все остальные в это время ничего не делали. — Извините конечно, но что вы стоите? — крикнула я в толпу. — Врачей что ли вызовите. Они же тут кровью истекают, вон у того перелом берцовой кости, передайте ему мои извинения, хотя по-моему это ему вооон тот заехал, — я указала на лежащего неподалёку толстячка и подошла к комиссии. — Передавайте им всем от меня привет, извинения и на коленях просите у Оливера прощения за меня. Чтобы простил, понятно? Но если надумаете меня принять, мой телефончик в анкете.       Положив свою биту на положенное ей место, я направилась к себе домой. Ну как домой. В ту маленькую комнатку, где кроме тумбочки, шкафчика и коврика ничего нет. Правда даже выйти за пределы территории у меня не получилось, так как мне сразу позвонил директор училища и слезно умолял вступить в ряды элитной группы. Я сказала, что через 20 минут буду на полигоне. Эти двадцать минут мне нужны были для того, чтобы забрать свой пистолет и черную спортивную сумку с одеждой. Несколько футболок, штанов, белья и всего подобного. Ну и все, что связано с Черным Георгином — маску, черный топ и шорты, так как было лето.       Приехав обратно, я обнаружила директора, стоявшего уже на пороге, дожидаясь меня. Он провел мне экскурсию по корпусам и определил в, как уже было ранее сказано, элитную группу. То есть, в группу Оливера и тех ребят, которых я в нокауты отправила. Мне не было как-то неловко, потому что я просила комиссию извиняться так, чтобы простили. Сюрпризом стало то, что моя кровать стояла в той же комнате, что и кровати пацанов. Хорошо, что немного поодаль от них, но все же. Ванная у нас очевидно, была одна на всех. Правда, директор сказал, что сегодня привезут шторку и зеркало, чтобы я могла привести себя в порядок, не смущаясь и никого не смущая.       Так и началась моя жизнь тут. Это место стало моим домом. Настоящим. Оливер и ребята оказались довольно милыми, зеркалом и шторкой они пользовались даже больше, чем я. Правда это я тут задерживаюсь на неопределенное время, директор мне разрешил, а некоторые то уходят, не все, потому что тут были и люди младшего возраста, но всё же. И каждый год это расставание. Оливер ушел в армию почти сразу, как только я пришла в их группу. Через неделю нам пришло известие о его гибели. После этой новости я провела дня три, постоянно рыдая. С Оливером мы успели подружиться, он на самом деле был очень хорошим человеком. Но не будем долго ворошить прошлое.       Здесь я уже 4 года. Учебы почти нет, элита все же, но иногда мы ведем занятия у младших. Так как свободного времени было много, Черный Георгин не исчезал. Выходить с территории нам разрешали, жестко отбой не контролировали. Побудка была как и у всех, ровно в пять, одно занятие, всегда разное и потом разные активности, вплоть от бега на скорость, драк, до интеллектуальных игр, таких как шашки и шахматы. Иногда мы ради забавы устраивали шуточные бои на декоративных мечах, которые висели над камином в общей комнате. Как оказалось, мечи были далеко не декором, поэтому мы, содрогаясь от смеха и слез, на руках несли пацана с легким сотрясением. Впрочем, он ни на кого обиды не держал, даже наоборот, часто припоминал этот случай.       Однажды к элитной группе, то есть к нам, приезжал сам Стив Роджерс, ну тот, который Капитан Америка. Он рассказывал нам про его время и войну. Нам было интересно, даже очень, поэтому, когда он собрался уходить, мы заставили его показать нам щит, и еще мы попросил попробовать покидать его. Он, смеясь сказал, что кинуть его нормально может только очень хорошо подготовленный человек. Он то не знал про меня. А элитовцы знали, поэтому для вида, на полигоне, попытались кинуть щит, что и вправду ни у кого не вышло. — Так, девушка, элита… Что-же вы не пробуете? — А в кого метать то. — Ну вот в его сторону, — Стив указал на одного из моих друзей. — Не, он хороший, он мой друг. Давайте, вы отойдете, а я вам его кину? Ну, точнее, в вас, — Стив был слегка удивлен, но согласился. Подержав щит в руках секунд двадцать, я резко выбросила левую руку с щитом, хитрым крученым ударом отправляя его в сторону национального героя.       Тот еле успел отскочить от уже возвращающегося бумерангом щита. Выставив руку вперед, я поймала щит, сразу же закрепив его на левой руке, так как в правой по идее должен быть нож. Я подошла к уважительно-ошеломленному Стиву и вернула ему щит, заметив, что балансировка идеальная. Тот кивнул и спросил, как меня зовут. Ну я и назвалась.       С тех пор живем мы с моим мужским гаремом (нет, мы не встречались ни с кем. Даже соблазна не было. Тут все хорошие) припеваючи.