Будем вместе

— У отца день рождения, нужно пойти. Сид бросил фразу как бы между прочим, едва подняв взгляд от ежедневника, но Джимми буквально физически чувствовал напряжение, искрящееся в воздухе. С тех пор, как они с мужем стали близки, Джимми стал лучше понимать его и чувствовать перепады настроения. Да и для того, чтобы осознавать, у Сида с отцом сложные отношения, не нужно быть гением. — Хочешь я притворюсь больным, и мы не пойдём? Устрою для тебя хороший день. Или можно уехать за город и потеряться. Потом расскажем, что я подвернул ногу и ты нёс меня на себе с горы. Отложив ежедневник в сторону, Сид окинул мужа внимательным взглядом. С одной стороны, проницательность Джимми раздражала, но с другой — о Сиде раньше никто не заботился до готовности соврать и выставить себя слабаком. — Звучит заманчиво, но, если я не приду, следующая встреча будет ещё менее приятной. Отцу никогда не была важна причина для наказания. Почувствовав, как в носу защипало, Джимми поспешно отвернулся. Сид не был идеалом. Откровенно говоря, он и до нормального-то не дотягивал, но понимание того, что его таким сделало, било наотмашь. — Сид, можно спросить? Вопрос может быть тебе неприятен. Сдержавшись, чтобы не огрызнуться, Сид кивнул, не сразу сообразив, что Джимми его не видит. — Иди сюда и спрашивай, но вообще, если ты знаешь, что мне будет неприятно, зачем задавать вопрос? — Потому что ты сам его себе не задашь. Подойдя к мужу, Джимми присел на привычный уже подлокотник кресла, и пару раз прокрутив в голове вопрос в попытке сформулировать его мягко, всё-таки спросил: — Если ты знаешь, что визиты к отцу приносят только тяжёлые эмоции, зачем ездишь? Ты независим от него, насколько я понял, и… прости Сид, это будет грубо, но надеяться на то, что он станет вести себя с тобой лучше, нет смысла. Я бы хотел, чтобы ты не оглядывался назад, а смотрел вперёд: на нашу семью, на меня, на наших детей, если мы их захотим. Я сделаю всё, чтобы у тебя была хорошая любящая семья, ты можешь не искать эмоций в другом месте. У Сида дёрнулся кадык, и в первую секунду, по промелькнувшему на его лице выражению, Джимми показалось, что муж вспылит. — Ты… — получилось хрипло и сдавленно. — Ты не можешь судить о наших отношениях с отцом, не лезь в это! Резко поднявшись из кресла, Сид вышел из гостиной, не сказав больше ни слова. Джимми хотел пойти за мужем, извиниться, но передумал. Сиду необходимо принять реальность, если он не хочет до смерти отца быть его жертвой и искать на ком сорваться после бесконечных унижений. Влезать ему в душу было грубо, но побывав на нескольких семейных торжествах Роландов, Джимми убедился: для Сида они пытка, и он каждый раз после них сам не свой. Немного посидев в кресле на нагретом Сидом месте, Джимми принял решение идти другим путём. Если он не может оградить мужа от семейных встреч, то сделает всё, чтобы те проходили для Сида комфортно.

***

— Ты выглядишь невероятно, любимый. Мне жаль, что нас уже ждут, хочется посмотреть, что под костюмом. Лукаво улыбнувшись, Джимми взял мужа под руку и позвонил в дверь особняка мистера Роланда. Омега не лукавил, они с Сидом заказали такие костюмы, что впору нанимать охрану. По крайней мере Джимми был уверен: Сида, который выглядит как сегодня, захочет увести каждый первый омега и каждый третий альфа. Приталенный пиджак подчёркивал идеальную фигуру, а брюки делали и без того длинные ноги альфы ещё красивее. Распробовав радости секса, Джимми чувствовал себя извращенцем, мужа хотелось всегда, везде и как можно чаще. Теперь уже не Сид начинал интимные игры, а Джимми принимался недвусмысленно приставать к альфе или провоцировал его, чтобы получить своё. — Если хочешь, мы уедем сегодня раньше, ты выглядишь так, что тебя хочется съесть. От шёпота на ухо у Джимми волоски на загривке встали дыбом, и он едва успел согнать с лица идиотское выражение, прежде чем перед ними открылась дверь. — Проходите, Гарри выйдет, когда освободится. Джимми, ты великолепно выглядишь, костюм тебе очень идёт. Сид, мне кажется, или несмотря на его красоту, твой муж похудел со времени свадьбы? Мне стоит начать беспокоиться? Джимми не знал Саймона Роланда достаточно хорошо, но тот казался ему вежливым и заботливым человеком. Ровно до того момента, как начали всплывать на поверхность нюансы из детства Сида. Теперь же слова Саймона, обращённые к Сиду, казались враждебными, а доброта в голосе фальшивой. Не дожидаясь, пока Сид огрызнётся, Джимми мило улыбнулся омеге. — Я рад, что вы заметили, мистер Роланд. Значит, наши старания не проходят даром. Мы много занимаемся вместе спортом, и в целом физические упражнения для молодожёнов — лучшее времяпрепровождение. Саймон смутился и кивнул, а Сид довольно сильно сжал локоть Джимми, привлекая его внимание. Омега испугался, что муж злится, но лёгкая ухмылка у того на лице говорила об обратном. — Мы и сегодня ненадолго, Саймон. У нас большие планы на этот вечер. Ты сам всегда говорил, что я должен думать о своей семье, а не отираться рядом с отцом вечно. Так что мы поздравим его и уедем. — Но Сид, так нельзя! Твой отец заказал шикарный ужин, приедут его коллеги, друзья, ты обязан остаться до конца, что скажут люди? — Люди скажут, что у меня потрясающе красивый муж, и моё желание скорее остаться с ним наедине естественно. — Это неприлично, Сид. Досидите хотя бы до горячих блюд! Джимми погладил мужа по руке и нежно поцеловал в щёку, успокаивая. — Мы обязательно проявим должное уважение по отношению к мистеру Роланду. Саймон, явно распалённый и настроенный на скандал, схватил ртом воздух, и, не найдя, что возразить, кивнул. — Идём, хватит препираться, я не могу надолго уходить из зала. Сид, поучись манерам у мужа, тебе пригодится. Омега ушёл вперёд, Джимми слегка притормозил Сида и обнял, гладя по напряжённой спине: — Его попытки напасть на тебя выглядят жалко, и он сам это понимает. Если кто-то ещё будет пытаться тебя задеть, смотри на меня, думай обо мне и не реагируй. Ты выше этой возни, и я всегда на твоей стороне. Хорошо? Забота Джимми, излишняя, чёрт возьми, раздражала, но почему-то кипящая внутри ярость, которую Сид обязательно выплеснул бы ехидством и грубостью в адрес брата или того, кто попадёт под горячую руку, успокаивалась, оставляя лишь лёгкий зуд. — Я не маленький и могу сам разобраться с родственниками. — Я знаю, Сид, и в тебе не сомневаюсь. Но позволь быть для тебя поддержкой, пожалуйста. Я не так много могу сделать для тебя, а мне это важно. — То есть ты это делаешь ради своего спокойствия? — Я это делаю, потому что вижу: твои родственники к тебе несправедливы, они провоцируют тебя на конфликт, пользуясь тем, что ты не можешь грубить им открыто. Это психологическое насилие, против которого у тебя нет оружия. А я им никто, и у меня ограничений нет. Позволь мне быть твоей опорой, как положено мужу. Знаешь, когда-нибудь я тебе расскажу, как отец общался с родственниками папы — они считали, что мои родители не пара и пытались их развести. — То есть в вашей идеальной семье не всё было так уж гладко? — Мои дедушки со стороны папы чем-то похожи на твоих родителей. Только ещё пафоснее и злее на язык. Рику стоило больших усилий не отдать меня им после смерти родителей. С их деньгами и связями они могли добиться своего, если бы сослуживцы отца не встали за нас с братом горой. Сиду впервые стало по-настоящему интересно узнать больше о семье Джимми. Каждое новое упоминание о каких-то событиях открывало омегу с интересной стороны и показывало, как плохо Сид разобрался, кого берёт в мужья. Богатые и влиятельные родственники, надо же. — Расскажешь мне обо всём после ужина. А пока я согласен принять твою помощь. Думаю, она будет полезнее споров с Майлзом и алкоголя.