***
— Соглашение принято. Стиг пытался ухмыльнуться, но я так щурила глаза, всматриваясь в него, как на гавно, что он тут же по привычке стёр оскал. Мыс Носаппу с радостью принял всех пять каге и представителей Мировой Конфедерации. Добрались слишком быстро: кто на нарисованных птицах Сая, кто на песке Казекаге. Нервничали абсолютно все, но не показывали виду. Я была готова дунуть перед этим собранием, но держалась из последнего. Хотя бы ради Пятой. И ради Шикамару, который, как и всегда, лениво озирался по сторонам. Принятие союза возлагало на меня слишком большую ответственность, если я всё-таки оставалась здесь, в скрытых странах. Но было не впервой. Единственное, что отличало этот раз от предыдущих — я пыталась остаться здесь жить. Такого ещё ни разу не было. Их было пятеро, как и каге. Британия, Китай, Восточный Союз, Северные страны и Южный Экватор. Так мы разделяли территории, соединенные мировым союзом. Не хватало Скандинавского представительства, членства Антарктики и ещё по мелочи. Но они прислали письменное обращение — дорога до скрытых японских стран для них была ресурсозатратной, да и бесполезной. Всё равно и без них тут хватало людей. Составили первый пакт молчаливо. Никто не пытался показать напряжения. Цунадэ, чуть сжав кулаки под столешницей, вывалила заготовленную фразу: — Шерпа Иллин Нигай остается здесь в качестве представителя Конфедерации и символа союза между нами. — О, — Стиг еле заметно хмыкнул. — Разумно с вашей стороны. Мы не имеем ничего против. Наши сотрудники имеют юридические основания и полномочия выступать наравне с главами скрытых тактических деревень. Надеемся, к ней будет проявлено достойное отношение. — Обязательно, — кулак Пятой сжался ещё сильнее, но никто этого не видел. Я вылетела из зала заседания пулей, утаскивая Шикамару чуть ли не за шиворот курить. В целом, всё это было закончено. Такой настоящий миниад. Оставалось согласовать поставки материалов во все скрытые страны. Бумажные декларации, накладные на ввоз, распределение. Больше меня не вызывали в зал собрания, поэтому приходилось пытаться спокойно дышать, не показывая волнения, под каким-то деревом — чертова привычка подпирать каждый ствол. Как бы странно это не звучало. Неджи присел рядом. По правде сказать, другие места для такого вот ожидания, пока «старшие» со всем разберутся и договорятся о своём, уже были заняты. В этот раз с нами пошёл Рок Ли. Теперь он сидел возле марионетки Канкуро, что-то ему рассказывая. Примерно, я уже начала понимать, что они все между собой плюс минус товарищи. Да и ровесники. Да и наслышана о паре баек с экзамена на чунина, где все и собщались. — Остаешься, получается? — голос Неджи немного успокаивал. — Видимо, да. Сама ещё не могла переварить. Всё как-то нахлынуло со всех сторон. Собирались мы спешно, стоило Цунадэ-саме закончить операции и удостовериться, что протезы прижились, как надо. Перед выходом до места встречи с Конфедерацией, заглянула к Наруто, который уже давным-давно очнулся и пытался грызть яблоки, которые ему уже кто-то принес. Вручила ему рамен, который аккуратно тащила через полдеревни, чтобы донести в целости и сохранности. Говорить ему, что мы уходим на заключение первоначального союза не стала. Ему нужно было отдыхать. А так бы ещё и за нами увязался, знаем мы его. Палата Саске была вообще в другом крыле. Да и причин проведывать его у меня не было. Ни одной. — Всё будет хорошо, — зачем-то сказала Пятой, хотя у самой что-то где-то тряслось. На кону было слишком многое. — Обязательно, — она кивнула и себе, и мне, и Рок Ли, и Неджи, и Шикамару, и Саю. Летели до мыса практически не разговаривая. Остальные четыре каге даже вполне вежливо со мной поздоровались, указывая на стул между Пятой и Пятым Казекаге. С другой стороны от Гаары сидел Канкуро. Даже снял шапку, укладывая её протектором на стол так, чтобы символ деревни был на виду. Все остальные также повыпячивали свои протекторы, чтобы придавать то ли уверенности себе, то ли запугивать представителей Конфедерации. Свой протектор, который всё так и не ложился в руку, как следует, но уже был не таким чужеродным в ладони, как обычно спрятала подальше — его я имела право надевать только на пути до миссий, чтобы не подхватить лишних проблем. Принарядилась как следует, всем видом показывая Стигу, что у меня тут всё заебись, и я смогла всё разрулить одна. Даже синяки под глазами попыталась замазать — видишь, нет у меня бессонницы, ничего не гложет, схавай. Черновой пакт составили на пяти языках: японский, китайский, английский, немецкий, арабский. Ещё много предстояло сделать и поправить, и внести, и дополнить, и наоборот убрать, но первый шаг был сделан. — Вроде как, всё получилось. Неджи был таким правильным. По-хорошему правильным. Воспитанный, сдержанный, тактичный. Мужественный. Какой-никакой, идеал. Но вкусы у меня были другие, к сожалению. Однако, это не мешало мне боковым зрением засматриваться на его профиль. Это отвлекало и очень даже расслабляло. Точнее, перенаправляло напряжение из головы в плотносжатые бедра. И кровь направляло туда же. Закурила. Во внешнем мире всё было бы проще. Уже бы выпили. Обняла бы за шею, наматывая длинные волосы на кулак, засосала так сладко, что у него бы сознание повело. Сжала бы плечи, оглаживая ключицы, оставила бы пару засосов на сильной шее. Так и скурила две сигареты за визуализацией того, как он держит мои бедра и чуть сжимает ягодицу, направляя, пока я сверху. Даже аудиальной составляющей добавила — в голове материализовались и звуки приглушенных, размеренных шлепков и мокрого, горячего скольжения. С ним представлялось всё размеренно, неспешно, с протяжными стонами, но глубоко и так чувственно, что даже ноги согрелись — а погода, как обычно, была тут не самой теплой. Кажется, даже ладони оттаяли. — Всё хорошо? — М? Пришлось нехотя выползать из своего порнографического кокона в голове, чтобы ответить Неджи. — Да. Всё хорошо. Всё хорошо. Просто представляю, как мы с тобой занимаемся сексом. Это нормально. Это очень даже хорошо. — У тебя глаза красивые,— без подъеба, просто повернула на него голову и сказала, как есть. Для меня это было проще простого. Отбитой быть иногда очень даже не руку. Неджи посмотрел в ответ, чуть заторможено, будто на секунду теряя бдительность и собранность. Но, тут же взяв себя в руки, чуть улыбнулся. — У тебя тоже. Ох. А вот это уже было приятно, даже для меня. — Мне надо проверить местность, — он чуть стушевался, выискивая повод. Было видно, что ему очень нравится разговор, но вот был он в этих всех делах совсем профаном. И даже немного стеснялся. Мне даже это объяснять всё не надо было — как на ладони, всё видно. Я кивнула, затягиваясь, и чуть улыбаясь в сигаретный фильтр. Такие они здесь занятные. Активировав бьякуган, размеренно двинулся выполнять свою задачу. Такой. М. Просто. Пришлось закинуть одну ногу на другую, удобнее пристраиваясь. Дайте только повод — окажется подо мной тут же, сам по себе, без колебаний и размышлений. Всегда так было и всегда так будет, иначе я — не я. Отбитая. Но всё же, приятная, как говорил Джей. Огляделась на ребят — они все, как на подбор, славные. Что-то в них было, будто домашние. Молодые, улыбчивые. Ну, не все, но всё же. Такие еще где-то глупые. И стало интересно, а из них вообще кто-нибудь уже спал с кем-нибудь? Возраст уже подходящий, почему бы и нет. Не то, чтобы я была озабоченной. Просто взрослой, смотрящей на них всё-таки чуть свысока. В хорошем плане. Хотелось травить им байки, иногда спаивать, если надо - поддерживать, даже вытирать слёзы от неразделенной любви и обнимать при встрече и прощании. Кинестетик, что поделаешь. Шикамару оглянулся на меня, почувствовав взгляд. Сам он стоял возле Темари, пока та грозилась о чем-то брату — Канкуро хмыкал и отмахивался рукой. Улыбнулся мне. Просто улыбнулся. Так по-доброму, искреннее, без повода. Будто принял полностью со всеми ебнутыми тараканами в моей башке. Что-то тяжелое упало с сердца, освобождая хотя бы от одного камня. Пусть и небольшого — там были валуны гораздо массивнее и неподъемнее, но прямо сейчас этого было уже через край. Улыбнулась в ответ. Справа на щеке появилась ямка. Уже второй раз. Отвернулись также внезапно, он — беспалевно вылавливая каждую эмоцию на лице Темари, я — подкуриваясь. Стало ещё теплее. Райкаге всё-таки рявкнул мне вернуться. Уже абсолютно спокойной юркнула в зал к пяти Каге. — Нужна твоя подпись, — Стиг подтолкнул ко мне внушительный свиток. — Я ознакомлюсь, — выжала улыбку, точь-в-точь как Сай, дернула свиток, усаживаясь на ближайший свободный стул. Перечитала всё от и до — кто, кроме меня мог найти ещё подводные камни этих сукиных детей? Никто. Но всё, на удивление, было нормально. Никаких сомнительных формулировок, никаких фраз между строк. Будто бы составлял Итан — такой же слог и его фирменные фразы. Тряхнула головой, вчитываясь. Но всё было хорошо. На всех языках. Интересно, сколько бы было места в моей голове, если бы я не знала все эти языки? Поставила подпись. Шерпа Иллин Нигай. Но по фамилии меня знал только крайне ограниченный круг лиц в скрытых странах, приближенных к заседаниям с Конфедерацией. Для остальных же — Шерпа. Или Иллин. Два имени. Не выдавать в себе чужачку. Молча протянула свиток Стигу. — Как минимум до следующего года, Нигай остается в скрытой деревни Листа. Верно? — он сунул свитки своему помощнику. — Верно, — кивнула Пятая. — Также пять Каге хотели видеть её на нашей территории до тех пор, пока союз окончательно не установится. — Разумно. Мы не против. Повторюсь, надеемся на соответствующее отношение к представителю. — Оно соответствующее, — я опять натянуто улыбнулась. — Не стоит беспокоиться. Наши коллеги крайне любезны. Так и разошлись. На обратной дороге пришлось лететь вместе с Неджи, позади всех остальных. После войны его положение в клане действительно чуть изменилось. Не сильно, конечно, но был уже собственный дом. Небольшой, дальше всех остальных и немного обособленный, но всё же свой. Тренировал двоюродных сестер, охотно брался на любые миссии и даже начал оттаивать, обращая внимания на простые вещи, на которые раньше в жизни не оглянулся. Я разок чуть не шлепнулась с нарисованной птицы. — Держись, чего ты, — он так мило это кинул из-за плеча, показывая на свою талию. Сам он крепко держался за чернильные перья. — Спасибо, — кивнула, чуть улыбнувшись. Сжала ладонями твердые бока. Одни сплошные мышцы. Даже немного повело от такого. Пальцы, живущие отдельной жизнью, чуть погладили болотную куртку. Мизинцы юркнули под нее. На очередном резком повороте пришлось прижаться вплотную, разведенными бедрами сжимая бедра Неджи. Поясница упёрлась ровно между ног, где и без того уже было чуть мокро и слишком охуенно горячо. Всё же, живая. Переместила ладони ближе к груди — просто хотелось потрогать, хотя бы сквозь одежду. Подбородком слегка уткнулась в лопатку. Облапала бы с ног до головы, но не позволяла ситуация. Он не был против. На удивление. Чуть откинул голову назад, перенимая эту молчаливую игру. Тяжелые, темные, каштановые волосы безумно приятно пахли, пришлось вдохнуть полной грудью, чтобы запомнить. Так и долетели до Конохи. Разошлись, как ни в чем не бывало. — В десять утра — у меня в кабинете как штык, — кинула напоследок Пятая. Все уже немного устали.***
— Как же я рада. Вцепилась в Наруто, чуть ли не удушивая. Он пришел ко мне на окраину, осторожно стуча в дверь. Захотелось продемонстрировать полностью прижившуюся руку в плотных белых бинтах. От чего не пошел к своей девушке, или лучшему другу, или даже к Шикамару — сам не знал. Услышав торопливый стук, бегом отодвинула сёдзи, всё ещё сжимая сигарету в руке. На пороге стоял улыбающийся Наруто. Солнышко. Такое солнышко. Поднял новую руку, как бы показывая, вот, всё нормально, смотри, какая классная, я уже полностью привык. Не задумываясь ни о чем, просто обняла со всей дури. Кинестетики же. Оба. Он обнял в ответ, даже отрывая от пола. Чуть покрутил из стороны в сторону — скорее приценивался к силам новой руки - и поставил на место. — Чай будешь? — взлохматила ему макушку, приглашая внутрь. — С удовольствием. С Наруто можно было не травиться зеленым чаем — можно было пить свой любимый черный кофе, который он считал противным, а ему подливать из чайничка мутно-зеленую противную мне жижу. Он уже свыкся с этой дымовой сигаретной завесой на чужой кухне, хотя был тут всего лишь второй раз. Скорее, привык не к дыму, а к человеку, который постоянно им себя окружал, как защитный кокон. — Рассказывай, как рука. Пока я курила, Наруто радостно рассказывал мне обо всём. Как очнулся от наркоза и не понимал, где находится и кого нужно бить. Как пытался удержать ей палочки, только очнувшись с диким желанием съесть что-нибудь. Как даже пытался отлить с новой рукой — он спокойно мог говорить мне обо всём. Я же ведь всё понимала. Взрослая. Не как ровесники. — Я очень рада, Наруто, — сжала пальцами пальцы его новой руки. Бинты приятно зашелестели в ладони. — Я всё знаю про союз, теперь твоя очередь! — он сжал мои пальцы в ответ, широко улыбаясь. Не было в этом жесте никакой подоплеки — просто нам было очень комфортно вот так распивать чай и кофе по отдельности на моей прокуренной кухне. — Всё охуенно, — кивнула, освобождая руку, чтобы подкуриться. — Я остаюсь как минимум до конца года. — Плюсом, у меня кое-какой проект с Шикамару, — не хотелось всё сразу выкладывать. — Да знаю я, — Наруто махнул освободившейся новой рукой. — Я сам буду сдавать этот экзамен. — Так ты его всё еще не сдал?! — я почти расхохоталась. Это было крайне нелепо. По уровню, он был джонином, не меньше. — Ни я, ни Саске. Единственные с выпуска, — он хмыкнул, отхлебывая побольше чая. — Ну, надеюсь, вы сможете сдать МОЙ экзамен, — специально выделила это слово. Признавать, что я была одним из организатором, было крайне приятно. Я очень любила всё такое. — Я не боюсь, что ты меня завалишь, Шерпа-чан, — он искренне улыбнулся. Болтали обо всём. Так по-домашнему. Так хорошо. — Пьешь? — достала из морозильной камеры уже приличный скотч. Не самый дешевый. Финансы теперь позволяли. — Не, — Наруто махнул рукой. Я пожала плечами, плеснув себе виски в кофе и бросая сверху пару долек льда. Такой своеобразный ирландский кофе. Лучше всего бухать с утра, но я не могла — дни приходилось проводить у Пятой, возясь со всеми бумагами, который теперь перепали мне в ответсвенность. Работать руками больше не приходилось. Теперь всё было серьёзнее. Ответственность за плечами перед Конохой и остальными скрытыми странами мешала спать, пить, курить, дышать, даже мастурбировать. Хотя, недрочабрь все ещё не закончился. Приходилось держать себя в руках. — Ты теперь у нас большая шишка, да? — Наруто закинул обе руки за голову, всё также улыбаясь. — Наверное. Сама ещё не поняла, — хмыкнула в ответ, отхлебывая ирландского кофе сразу побольше. — Ты такая умная, Шерпа-чан. — Да брось, — махнула рукой, — поживешь с моё. — Да у нас разница пару лет! — он жахнул по-доброму по столешнице. — Мне через несколько месяцев двадцать пять. Юбилей. — А когда именно? — Второго февраля. Ноль два-ноль два. Очень легко запомнить, знаешь ли, — смахнула со стола пепел. — А у меня вот десятого октября был. Очень крутой был день рождения, знаешь ли, — Наруто рассмеялся. — В каком плане? — Так во время войны же. А мой лучший друг подарил мне оторванное предплечье, — по-доброму фыркнул, будто бы не придавал значения. — Интересный был день. И правда, интересный. Нехуйный такой подарочек. — Как у тебя с Хинатой? — захотелось перевести тему. — Ну, — он пожал плечами как-то отстраненно. — Вроде, нормально. — Как у вас в, — затянулась, — интимном плане? — чуть поиграла бровями. Я же взрослая и отбитая. Могла спрашивать такое в лицо, абсолютно не стесняясь. — Эээээм, — Наруто, очевидно, смутился, еще сильнее почесывая затылок. — Или у вас к этому относятся исключительно как к продолжению рода? — наконец-то задала давно интересующий меня вопрос. — Ну, — он поковырял пальцем столешницу, — вообще, наверное, да. Но в последнее время как-то всё стало по-другому. После войны. Как будто все ожили, разом. — Так оно обычно и бывает, — я кивнула, — не подумай, что я лезу в твою личную жизнь или пытаюсь задеть. Просто, — затянулась, — ну вот я такая. Из другого мира. — Я понимаю, — Наруто понимающими синими глазами посмотрел ровно на меня, —я тоже не вижу в этом ничего такого. Пора бы и повзрослеть. Оставалось лишь кивнуть. — Слушай. А где у вас тут можно краску для волос купить? И всякие бабские эти штучки. Вряд ли ты знаешь, но всё же. — А? — Наруто отвлекся от каких-то внутренних мыслей. — Да тут недалеко, на первой улице направо и потом до конца, и налево потом, увидишь. Я всё тут знаю, — чуть горделиво ухмыльнулся. — А затем тебе? — Ты думаешь, я от природы пепельная блондинка? — чуть взлохматила собственные короткие волосы. — Я, вообще, брюнетка. Просто часто крашусь. Хз, мне нравится. Наруто молча кивнул и попросил ещё чая. — А я вот думаю подстричься, — кинул как бы между делом, продолжая разговор. — Покороче, что ли, — продел пшеничные локоны между пальцев. — Солнышко, — я подкурилась, — не делай ничего со своей прической. Умоляю. — А? — он откинул голову в мою сторону, всё ещё накручивая прядь на палец новой руки. — Тебе очень идет. Если хочешь — просто чуть подравнять. Я и сама могу. Но не состригай. Наруто, всё ещё не очень понимая, чуть поозирался по сторонам. — К тому же, так ты выглядишь очень горячо, — искренне хмыкнула, не вкладывая никакой пошлости в фразу. Просто говорила, как есть. — Шерпа-чаан, — смутившись, Наруто спрятал лицо в ладонях. — Ну а что? — я тепло улыбнулась. — Ты же знаешь, я говорю, как есть. Захочешь экспериментов — приходи на чай. Каких именно экспериментов, я не уточнила. Спустя несколько месяцев я пожалела об этом, кстати. Но не суть. — Хорошо, — он кивнул, возвращаясь к чашке с чаем. — А ты с Саске не виделась? — А нахуя? — прозвучало даже резче, чем хотелось. — Я его с самой операции не видел толком. Дверь не открывает, хотя видел его в деревне. Будто избегает. — Ну, это его проблемы. Не переживай. Кивнули друг другу, утыкаясь в чашки.***
Саске не спалось. И дело было не в новой руке, которая казалось буквально пришитой. Хотя, так по сути оно и было. Но работа была филигранной. Предплечье, как свое собственное, откликалось на любой позыв. Держало, сжимало, хватало. В доме, как всегда, идеальная чистота. Полупусто, спокойно, тихо. Только запах духов Сакуры, которыми она всегда себя обливала перед встречами с ним, портил всю картину. У шиноби не было принято пользоваться даже гелями для душа с сильной отдушкой, или стиральными порошками, оставляющих запах, а тем более духами. Но всё же, обливала себя. Видимо, чтобы оставить после своего ухода это удушающее напоминание. Зачем вообще ответил? Зачем вообще полез в это всё? То ли с башкой после войны были проблемы, то ли что-то пытался доказать самому себе. Мол, могу быть, как и остальные. С девушкой. С подобием товарищей. С чем-то там ещё. Особенно, как Наруто. Со своей Хинатой. Мог же? Почему бы и нет. Когда он случайно их увидел впервые вместе, а Наруто стоял в непозволительной близости от Хинаты и что-то рассказывал, какое-то новое, неродное чувство пробрало с ног до головы. Тряхнул головой, пытаясь избавиться. А оно не избавлялось, так и преследуя по пятам. Хотя, началось всё ещё чуть раньше. Наруто волновался в тот день, поэтому и пришлось спросить, в чем дело. Оказалось, свидание. С Хинатой. Ах, да. Надо же было порадоваться, лучший друг же, или как он его там называл. Когда он увидел их вдвоем, заходящих в Ичираку, захотелось сравнять это место с землей. Благо я подвернулась под руку, со всеми этими своими сигаретами, вискарем и косяками. Это было именно то, что надо. Он не мог описать, как именно относится ко мне. Всё было чересчур сложно и как-то слишком слишком. Просто отличалась от других, даже от Наруто. Ничему не учила, не пыталась наставить на какой-то путь, не пыталась сделать хоть что-либо из всего того, что делали другие. Мне было похуй. И это было слишком прекрасно. Давала сигареты, делилась виски, дала покурить настоящий косяк. Будто какой-то старший товарищ, хотя слово он это не воспринимал. Взрослый, развязный, по-своему охуенный. И это он признавал. С одной стороны — ядовитая ненависть всех подряд, с другой — какие-то розовые сопли и куча девчонок, сверженных одним только взглядом. Я была не такой. Не из его лиги. Уже взрослая же. Сама могла свалить одним взглядом. Даже красивая. В этом он себе легко признавался. Внешняя красота для него мало что значила, по сути. Но со мной и внутренняя, и внешняя, почему-то сплетались в одно. Харизма. Или как её там. Он особо сам себя не спрашивал. Казалось бы, то, что я знала и была близка с Итачи должно было бесить. Неимоверно как. Будто посягательство на имя клана и собственную честь. Но почему-то на практике этого всего не было, даже наоборот — после всего этого дерьма, он был даже рад, что хоть кто-то когда-то как-то был рядом с нисаном, проникаясь к нему всей душой. Он любил Итачи всем сердцем. И этому сердцу было нескончаемо больно. Но выкуривая сигареты одна за одной рядом со мной, он будто мог поделиться этой болью. Ведь никто кроме не испытывал таких же чувств к нему. Таких, значит светлых. Никто во всем мире, наверное. А я, как и сама сказала, была с ним близка. Саске было плевать, в целом, насколько близка. Старший брат как и был, так и оставался для него идеалом, недостижимым. И просто сам факт того, что эта отбитая обкуренная на собственной же кухне девчонка смогла его расположить к себе, внушало какое-то уважение. Нисан никогда бы не обратил внимание на что-то меньшее, чем идеал, в представлении Саске. Уж слишком он идеализировал своего старшего брата. И было за что. Начал пить кофе. Недосыпы накладывались один на другой, прокладывая складки под веками, почти как у Итачи. Да и в целом какие-то манеры и черты внешности с возрастом начали перепадать и ему. Ведь братья, как никак. Тогда, на кухне, я сказала, что бросилась с моста, когда узнала о его смерти. Он бы в жизни не признался, как ему стало паршиво. Он не был готов делить старшего брата с кем-то еще, но вот его потерю… Это как-то роднило, что ли. Хоть на поверхности и оставалось это пренебрежение, одним уродливым комком спаянное с остальной его сущностью. Таким он уж был. Так было проще. В этом и есть он сам: ненавидеть то то, то это. Пусть и самого себя. Сакура была славной, наверное. Он не особо понимал. Отвык. Зачем поцеловал — сам не знал. Просто пытался быть, как все. Форсить, что ли. У Шикамару — Темари, у Сая — Ино, у Наруто — Хината. Особенно у Наруто — Хината. Это и подстегивало. Но, почему-то, от ледяной ладони на плече и потом на собственной руке сердце заходилось из одного ребра в другое, а вот от поцелуя с той, которая даже, вроде как, немного нравилась — полное ничего. Совсем. Ничего. Но война закончилась. Можно было пытаться себя собрать по частям. Свой собственный протектор казался каким-то чужим в своем доме. Да и само это место, когда-то залитое кровью ближних и дальних родственников. Но чем меньше об этом думаешь, тем спокойнее. Но не думать не удавалось, выстегивая одну бессонную ночь за другой. Как-то его занесло чуть подальше от деревни, туда, где раньше тренировались командой. Откуда-то появился и Наруто, возвращая протектор. В груди и билось, и сжималось, и жалило, и болело. Но всё же улыбнулся в ответ, чуть заметно. Потому что всего этого было чересчур. Он и Наруто — слишком какие-то нереальные. Непонятные. Всё так глубоко, что словами невозможно передать. Перед глазами стояла картинка, как он избивал его по лицу, сидя прямо на нем, и хотелось выкинуть это, к чертям, забыть, стереть — он так об этом жалел, но никогда мы не признался. Так и хотелось просто сделать один шаг вперед и крепко его обнять. Ведь он не виноват, ни в чем. Это его, Саске, личные проблемы, из которых зачем-то Наруто вытаскивал, постоянно, всю жизнь. Он его не заслуживал. Вот ни капли. Хината — да. Эту улыбку, этот прищур синих глаз, эти вечно растрепанные светлые волосы. Наверное, девчонки считали его красивым, а если нет — то они вряд ли что-то понимали в красоте. Тело так и подмывало выйти на улицу, опять встретиться где-то со мной на скамейке и закурить. Реабилитация прошла успешно — можно было пиздиться, хоть до посинения. Ведь именно этого я и ждала, да? Караулила всю ночь у больничной койки, поправляя одеяло и съехавшую юкату? Тихо отходила покурить, чтобы ненароком не разбудить? Чуть поглаживала по плечу, когда очередной ночной кошмар душил с закрытыми глазами? Ведь этого же хотела, да? Просто возможности наконец-то подраться обеими руками, на равных? Ответов ему знать не хотелось.***
Наруто немного устал. Больше всего от трепли Курамы. Весь вечер раздавал ему советы направо и налево, как вести себя с девушкой. А не тупить. Пришлось заткнуть его подальше, чтобы не фонил. И без него было стремно. Вместо того, чтобы взять Хинату за руку и прогуляться по деревне, пытался встретиться с Саске, который будто забаррикадировался от всей остальной Конохи. Ведь знал же, что до добра эти его размышления в одиночку не доведут, да и оставить его в одиночку ему не позволяла совесть. Иначе зачем всё это было в Долине Завершения? Затем терпел эти удары, лежа под ним, еле отвернув его голову, широкой ладонью сжимая всё лицо сразу? Приглушенное, следом переходящее в вопль низким голосом Саске «снова, и снова, и снова, и снова» преследовали день ото дня. Хотя, вроде же всё закончилось. Так отчего тогда преследовали? Случайно встретился Шикамару. Тот шёл из библиотеки, где наконец-то закончили оформлять всю литературу, привезенную с той миссии со мной и Тен-Тен. Еле как уговорил оцифровать всю эту макулатуру — так каталогизация книг была бы в разы удобнее. Страна медленно, но верно, пыталась перейти на более продвинутые коммуникации. И если полный отказ и запрет на ввоз пороха в страны шиноби он принимал и разделял, то вот эту старомодность с бумагами — нет. Зато теперь была Шерпа, то и дело роняющая фразы в нужные уши об этом же самом. Он находил меня слишком даже интересной — с ровесниками ему, как правило, было едва интереснее, чем с тяванами для чая. Да и на проверку оказалась нормальной девчонкой, сильной, отчаянной, с головой на плечах. Всё, что он и ценил. — Шикамаруу! — сзади окликнули. — Ты чего так поздно? Было и правда поздно. Деревня почти спала. — Да только закончил, привет, — ткнул кулаком в протянутый перемотанный бинтами кулак. — Ты домой? — Ага. По чаю? — Шикамару прикурил. — Давай, — Наруто кивнул. Всё лучше, чем сидеть в своей квартире в бесконечном самоанализе. Натянул куртку до ушей, чтобы было теплее. Первый снег никак не приходил, но морозец ночами пробирал будь здоров. — Что-то в этом году холодно, — Шикамару спрятал ладони в манжеты теплой водолазки. — И не говори. Перебрасывались дежурными фразами, хмыкали и подначивали друг друга — всё, как обычно. До тех пор, пока с района квартала Учих не раздался оглушительный то ли треск, то ли удар, то ли шум. — Черт, — первым среагировал Шикамару. — Надеюсь, это не они. — Надеюсь, — вторил Наруто. Квартал же так и был нежилым, и единственное, что могло вызвать этот странный звук — только чья-то стычка. Рванули туда. Шум не прекращался, то усиливаясь, то переходя в какую-то новую форму. Было даже немного страшно, причем у обоих билась в голове только одна мысль — не переубивали ли они друг друга. А ведь могли. Мои стычки с Саске уже стали привычным, что для Наруто, что для Шикамару. — Блять, — Шикамару даже сматерился, выбрасывая сигарету на бегу. У самого квартала всё стихло. Парни остановились, переводя дыхание. Теперь стояла такая зловещая тишина, что становилось по-настоящему жутко. Хоть бы были живы, а там — разберутся. — Идём? Переступать эту незримую грань было волнительно. Хоть и войну прошли — это дело одно. Другое, когда там, чуть подальше, в глубине квартала Учих могло быть всё, что угодно. Мы оба с Саске были двинутые, и черт нас только знает, что могли учудить. Хоть бы не переубивали друг друга. Наруто с Шикамару осторожно, перейдя на шаг, двинулись дальше. В какой-то момент земля под ногами стала то ли бордовой, то ли черной, то ли алой. Всё смешалось, будто по ней что-то растеклось и продолжало растекаться. Наруто сунул сразу же два пальца в эту жижу, рассматривая перед глазами. — Кажется, это кровь. Шикамару от этого передернуло. Прошли ещё чуть дальше, уже ускоряя шаг, и картина, которая открылась им, долго ещё преследовала в памяти, мельтеша перед глазами. Саске полулежал на земле, истекая этой буро-черной-алой жижей, уперевшись руками. Всё вокруг было искорежено, истоптано, разворочено, вырвано с корнем, даже земля сама по себе будто вздыбилась. Он не мог пошевелить даже веками. Пытался дышать, давясь воздухом, сплевывая кровь вперемешку с чем-то ещё. Я, с кухонным ножом в руке, просто ползла к нему. В крови. В темной. Ещё в чем-то. Во всём тем, что растекалось по кварталу. Чакры уже не было, был только окровавленный нож. На лице — оскал, глаза — бешенные, кровь везде, затапливая лицо. Руки — в крови. Пальто — тоже. Смогла подняться на обе ноги, прихрамывая и на левую, и на правую. Хватало сил только на то, чтобы сжимать нож. Заплетаясь, путаясь в ногах, окрапливая кровью землю вокруг — ползла к нему, шатаясь, отхаркивая кровь на ходу. Почти дошла и даже занесла нож — но Саске отрубился, окончательно падая на землю. Тело ещё билось в рефлексах — грудь вздымалась и опускалась, спина продавлила землю, на которой он лежал. Отрубилась следом же, за ним, просто падая, так и не сумев доползти. Пояснице было больно от удара с холодной землей. Всё горело, как в аду. Наверное, это и был ад. Смогла напоследок повернуть голову — перед глазами были лишь ноги Саске, а потом - темнота и покой. Шикамару физически себя не мог заставить подойти ближе. Благо, видел, что дышат. Уже что-то. Наруто было не лучше. Дышал рвано, просто смотря на это месиво перед собой. Мы лежали с Саске почти рядом, моя голова — у ног Саске, его голова — у моих. Просто какой-то ступор, не дающий сдвинуться с места. Шикамару чуть пришел в себя, глубоко затягиваясь. Руки немного дрожали, открывая зажигалку. Наруто сбоку всё ещё не сводил глаз с этого. Не моргал. — Дай. Просто протянул руку к Шикамару, не отводя взгляд от наших тел. Шикамару и слова не сказал, просто протянул сигарету, вкладывая в протяную руку. Наруто курить не умел, но сейчас это не ебало. Надо было прийти в себя. Попытался затянуться, глухо кашлянул, обжег себе всё, что можно. На вторую затяжку было уже полегче, но глотку жгло и щипало. На третью чуть затошнило, на четвертую — было полегче. — Я за Сакурой. Никому не докладывай. Убери здесь всё. Тихо, а будто кричал. Не просил, а отдавал приказ. Хоть Шикамару и был старше по званию. Но тот лишь кивнул. Выкинув сигарету, тенями дотащил обоих в мой дом — благо, Луна позволяла вытягивать тени. Уложил на пол, особо не заботясь. Главное было убрать всё снаружи. Земля уложилась, лужи крови сами рассосались — мало понимал, что именно делал и как, просто надо было. Наруто приказал. Он тащил Сакуру за руку, не видя ничего перед собой. Наруто вообще её разбудил, если честно, но впервые в жизни его это не волновало. Сакура, по тому же приказу Наруто тащила за собой ещё и аптечку, и, приближаясь к кварталу, наконец поняла, кому нужна помощь. Что-то промямлила про Саске, но Наруто так и тащил её мимо Шикамару, который кивнул, мол, всё норм, я всё убрал, никто не догадается. Ринулся за ними следом, опережая, чтобы указать направление. Настежь открыл сёдзи в мой дом, пропуская их вперед. Задвинул, на всякий случай запечатав случайно оказавшейся печатью в кармане, будто бы знал обо всё наперед. — Что это?! … — Сакура, обхватив ладонями лицо, могла смотреть только на Саске, лежащего в луже своей и моей крови. — Быстрее, — Наруто пришлось её растормошить. — Сначала Шерпу. Нехотя, с таким блевотным бренебрежением на лице, прошлась по мне зеленой чакрой. Кое-где обработала септиком, чтобы наверняка, что-то заклеила. — Я сам. Теперь Саске, — Наруто дернул из ее рук бинты. Оставалось кое-где кое-что обмотать да приложил тампоны, чтобы кровь не текла. Самое главное Сакура уже сделала. — Шикамару, воды. Шикамару был скорее у них двоих ассистентом. То отмыть кровавый кухонный нож, то убрать лужу крови обоих, то принести миску с водой и плотными мокрыми бинтами. Стащил с меня перепачканное пальто, интуитивно отнес в ванную, сунув в стиралку. Стащил ботинки, чтобы кровоток ничем не перебивался. Откинул волосы назад, чтобы видно было, насколько избитое было моё лицо. Напару с Наруто отмыли кровь с лица, рук, шеи, ключиц и аккуратного пресса на животе — майка под пальто итак была короткой, а во время боя дернулась чуть выше. Переключились на Саске. Сакура, чуть не плача, заканчивала. Всё, на самом деле, было не так плохо. Просто обильные ушибы. Порезы. Даже никаких переломов. Ничего важного не повреждено. Будто пиздили друг друга врукопашку, пытаясь выместить друг на друге что-то. Очнулись тоже почти одновременно. Я резко села, обхватывая чугунную голову руками. — Блять, — единственное, на что меня хватило. — Блять, — повторил Саске, пытаясь сесть на полу моей кухни. — Саске-кун! — Сакура почти бросилась его обнимать, но Наруто остановил её, чуть ли не откидывая назад. Сейчас вообще не время. Доползла до холодильника, доставая лед. Заползла на стул, на ощупь выискивая сигареты на столе, прикурила, так и толком не открывая глаз. Лёд на макушке слишком быстро нагревался. — Какого хуя? — через две или три затяжки осмотрела всех присутствующих. Чуть ли не плачущая Сакура, охуевший Шикамару, перепуганный Наруто. Только Саске подполз к стулу, также устраиваясь и подкуривая мои сигареты. Остальные так и сидели на полу. Одновременно оглянулись к ним с немым «что?». — Вы совсем с ума сошли? — первым пришёл в себя Шикамару. — Вы совсем с ума сошли?! Мы промолчали, демонстративно отворачиваясь друг от друга. Хуй знает, как это произошло. Просто вышли из домов, каждый из своего, уселись на крыльцо, каждый на своё. Перекурили, не разговаривая да и внимания не обращая особого друг на друга. Просто сидели, просто молчали, просто курили. Мне было похуй. Боковое зрение отвлекал какой-то сорняк, торчащий из-под досок — непорядок. Как-то сумел пробиться в такую погоду. Не особо заморачиваясь, юркнула домой за кухонным ножом — всё равно не готовлю, а так хоть пригодится быстро избавиться от назойливого бесполезного растения. Неплохой, кстати, эвфемизм. Управилась одним махом, а вот идти обратно относить его было лень. Положила рядом, себе под ноги, продолжая курить. Саске первым посмотрел на меня. Двумя руками опирался на колени, подпирая голову двумя ладонями. Ну, вот и всё. Всё встало на свои места. Никаких странных личных историй, громких правдивых фраз, скуренных косяков, подоткнутого одеяла и поправленной юкаты, сбившейся с плеч. Никаких откровений и никаких ледяных пальцев поверх чьих-то теплых. Всё ушло туда, откуда и пришло, и оставались только непереносимость, брезгливость и дикое желание мотать друг друга по всему кварталу. Потому что это было правильным. В какой именно момент всё началось - тоже не очень понятно. Как обычно, синхронно, на уровне рефлексов. Раздражение с ненавистью притупились, что начинало дико бесить. В этот раз нужно было превзойти самих себя, чтобы всё это внутри вновь клокотало и стало живым пульсирующим комком отвращения. Но оно никак не билось. Не пульсировало. Он сам ухватил нож, чтобы бросить в меня. Поймала на лету. В глазах сам по себе оживился нерасплетаемый рисунок черных томоэ на красном. И у Саске тоже. Вот, уже что-то. Возможно, стоило что-то сказать, чтобы не пропал момент, иначе потом опять непонятно было, как обнажать выкрученные на сотню раз и запутанные уже к херам ощущения. Но у меня ничего на уме не нашлось. А вот у Саске — да. — Ты же спала с моим братом, да? Я почти закатила глаза. Кровь уже набивалась во рту от пары-тройки точных ударов по челюсти, сплюнула, вытирая подбородок и шею рукавом пальто. Саске было плевать. Честно. Он всё пытался найти в себе хоть какое-то раздражение или негодование на этот счёт, но не мог. Уже взрослый, как никак. Он просто провоцировал, кидая теми же шаблонными фразами, что и я когда-то в него. — Я тебя убью. Тоже моя фраза. — Я тебя убью. Повторяешься. — Спала. Оскал на лице начал постепенно натягиваться, но всё ещё было не то. — Мразь, — я пошла по старинке. — Сука. — Ублюдок. — Тварь. Первый раунд завершили. — Ты меня не убьешь, — оголился даже нижний ряд зубов. Перевесила в руке нож, крепко хватаясь за рукоятку. — Я сама это сделаю. Круто, правда?! Я же ведь психически больная, Саске. Этого ты не учел. А хотя, покажите мне человека, у кого с этой самой психикой всё нормально. Резанула со всей дури по руке, заливая всё вокруг венозной кровью. Какого-то хуя Саске рванулся ко мне, пытаясь выхватить нож. — Больная!! Вот это уже было интереснее. Возились с этим ножом и так, и эдак, он хватал его за лезвие, не замечая своих порезов, будто специально сам насаживаясь, исполосовали друг друга как следует сквозь одежду, наконец-то оживая. Били и по лицу, и по ребрам, и по коленам, и по локтям, откуда, что и из кого текло уже не понимали до тех пор, пока нож не был отброшен подальше, становясь бесполезным. Всё вернулось на свои места. Глаза в глаза и молчаливое взаимное «я тебя убью» и, кстати, очень правдивое. Мы жгли друг друга огнем, пробивали голыми руками, втыкали невпопад кунаи, с одним, вперенным в ногу так до самого конца и провозилась, вообще не замечая его в каком-то действительно безумном уже порыве. Человеческого в этом всём осталось слишком мало. Делали так, чтобы крови было как много больше, даже не сговариваясь. Просто какой-то странный пункт в головах обоих, который хотелось реализовать до одури. Будто без бордовых луж повсюду не будет правдиво. Не парясь ни о каких метках, кидались друг на друга всем, чем могли. Я сжимала его грудную клетку, не давая дышать. Сусаноо призвали одновременно. Его — фиолетовый, походящий на какого-то чертилу, и мой, красный. И вот тут его уже понесло. Закладывала же ему, что разные глаза. Так а какого хуя работают одинаково? Метелелись, не переставая. Вокруг гремело, падало, земля ходила почти волнами — хуй его знает, как вообще ничего не разнесли. Гул от столкновения двух мечей, казалось, мог перебудить всю деревню. Было ещё что-то, ещё и ещё. Память, захлестнутая и утопающая в этой черно-ало-бордовой жиже перестала записывать особо кровавые моменты. Стихло всё точно также, как и началось. Он лежал чуть поодаль, зато рядом со мной — нож, с которого всё и началось. Протяни руку и возьми. Протянула, взяла, встала. А вот Саске встать не мог. Или не хотел — одно из двух. Хватало сил только на то, чтобы сжимать нож. Заплетаясь, путаясь в ногах, окрапливая кровью землю вокруг — ползла к нему, шатаясь, отхаркивая кровь на ходу. В квартале стоял отчетливый металлический запах — кровь, огонь, ненависть. Дойти смогла, цепляясь остатками бурлящей в артериях ненависти за мозговые центры, заставляя их работать хотя бы ещё чуть-чуть. А после — боль в пояснице от столкновения с землей, да ноги Саске на расстоянии вытянутой руки. Протяни руку и дотронься. Или сломай. Переместила лёд на щеку — там всё ещё что-то пульсировало. Хотя, если признаться, Сакура постаралась. Видимо, под надзором Наруто не могла себе позволить сделать своё дело не на отлично. Руку щипало и чуть жгло — пришлось почесать её об окровавленную штанину с дыркой от куная где-то в районе бедра. — Нужно доложить Пятой. Это нападение на жители деревни. Ты не имеешь права! Ты здесь никто! Сакура даже вскочила на ноги, вытирая лоб перепачканной в крови ладонью. — Я представитель Мировой Конфедерации, юридически приравненный к каге. Проблемы, девочка? Затягиваясь и чуть щурясь, чтобы дым не попал во все ещё подергивающийся глаз, выплюнула в ответ. Но теперь хотя бы она не пыталась скрыть своё отвращение ко мне. Ещё бы, конечно, я же её ненаглядного Саске отделала так, что кровь собирали в шесть рук. Сам же он сидел молча и даже немного спокойно. Потянулся было за второй сигаретой, но я демонстративно отшвырнула пачку на другой конец стола. Серьезно, ну не при людях же. Как будто частый гость. Да и в целом кровавый осадок вперемешку с бинтами и пластырями вызывал какое-то раздражение к нему. На сегодня уже заебал, честное слово. Сакура что-то продолжала кричать, но тяжелая голова почти не улавливала высоких нот. Прошипела себе под нос «бляя, заткнись», — перекладывая лёд на лоб. — Ты никому ничего не расскажешь, поняла?! Поняла?! — Саске дернул её за локоть, встряхивая. — Никому. Ни про меня, ни про нее, — ткнул в меня пальцем. — Поняла? Сакура боязливо кивнула. Ну наконец-то эта её больная навязчивая привязанность к нему нашла прикладную пользу. Такая себе ситуация, но всё же. Отдернул её от себя, усаживаясь обратно на стул. Оглянулся на Шикамару с Наруто — те отрицательно покачали головами, мол, мы никому и не собирались, ты совсем что ли ебнулся о таком рассказывать. У каждого была своя причина молчать. Мне было, как всегда, похуй. Доползла за новым льдом, скидывая остатки предыдущего куска в раковину и вытирая воду с лица кухонным полотенцем. Придется потом отстирывать, но далеко не впервой. Приложила теперь к другой щеке. Все молчали, не зная, что сказать. — Эм, Шерпа? Голос Наруто прозвучал откуда-то сбоку. — Шерпа, у тебя…, — сбился, — у вас обоих.. Кровь. Перевел палец с меня на Саске и с Саске на меня. Сначала я не поняла, ведь уже всё остановили, всё забинтовали и заклеили. Похолодевшие от льда щёки мало что чувствовали, пришлось проверять рукой. Ткнула пальцами в мешок под глазом, скользнула ниже, потом выше, к нижнему веку. Посмотрела на пальцы. И правда, кровь. И у Саске. Из того же глаза. Даже посмотрели друг на друга по такому случаю. Разные же глаза, говорила, да? Тогда какого хуя эффект одинаковый даже в этом? — Вали отсюда нахуй, — главное было сказать это тихо и спокойно. — Все! Встала на ноги, чуть ли не переворачивая стол. — Вон! Рявкнула так, что даже недостроенная лестница на второй этаж пошатнулась. Наруто, ничего не говоря, утащил за собой Сакуру, которая теперь вообще не смотрела в мою сторону. Шикамару как-то болезненно оглянулся, снимая печать с двери и выходя следом. Были бы силы — двинула Саске ещё напоследок. Но сил не было. Вышел, даже не удосуживаясь задвинуть сёдзи. А главное — молча. Только в душе после капитальной уборки на кухне, отстирывания вещей от мутной липкой жижи, припала лбом к стенке кабины. Тык себе по лбу — и оно должно было отпустить. Пришлось тыкнуть трижды, а на четвертый — просто убрать пальцы, потому что не помогало. Не в этот раз.