Весенние забавы

Мэн Яо пятнадцать, и совсем недавно у него появился друг – маленький шебутной мальчишка, с которым он познакомился в кабинете ИЗО. Ну, как друг? – скорее очень интересный и приятный собеседник, который счел его кандидатуру достаточно сносной для милых бесед ни о чем и сплетничества на переменках. И Яо, признаться честно, интерес Хуайсана – так звали мальчишку – к своей скромной персоне несколько удивлял и приводил в замешательство. Ведь ни для кого не секрет, что он водился с людьми исключительно одаренными и разнообразно талантливыми в вопросах, связанных со всевозможными проказами и шалостями, а Яо, как ты его не крути, нельзя было причислить ни к тем, ни к другим. Он был тихим послушным ребенком, ни во что не ввязывался и прилежно учился. Поэтому ему до последнего не верилось, что А-Сан начал общаться с ним исключительно по доброте душевной, из праздного интереса. К тому же, совсем недавно по всей школе прокатился не очень хороший слушок о его матери, и дети, остро реагирующие на всякого рода грязь и извращения, тут же превратили спокойную жизнь Яо в самый настоящий кошмар, в котором каждый уважающий себя ученик считал, что если он не выскажет в лицо «потомственной шлюхи» все своё недовольство и возмущение, то мир рухнет. Так что в начале их «дружбы» Яо относился к Хуайсану с большим подозрением, предполагая, что это может быть частью какой-то глупой и очень обидной шутки. Однако он довольно быстро понял, что мальчишке просто не хватало внимания, и успокоился. – Мэн-сюн. – Да? – мягко отозвался он, не отрываясь от книги, которую читал все то время, что они сидели в кабинете ИЗО. Собираться в конце рабочей неделе в этом кабинете стало их маленькой традицией. – Пошли домой вместе? – Хорошо, – легко согласился Яо, переворачивая страницу. Хуайсан улыбнулся, широко мазнул по холсту кистью. – Может тогда зайдем ко мне? Тебе же все равно по пути. Яо нехотя оторвался от книги и медленно, даже как-то лениво – послеобеденное солнце совсем его разморило – поднял на друга усталый взгляд, покачиваясь на стуле. Его ответа долго ждать не пришлось: он кивнул головою, заложил закладку меж страниц, спрятал книгу в рюкзак и встал. – Зайдем, – сказал он тихо, странно и лукаво улыбаясь. – Но в этот раз я буду спать на кровати. Хуайсан протестующе фыркнул. Яо нравилось у Хуайсана. Была бы его воля, он бы уже давным-давно перебрался к нему, чтобы не видеть… не важно. Просто ему полюбилась эта маленькая уютная берлога, которую А-Сан делил со своим старшим братом и опекуном по совместительству. «Старшего брата и опекуна по совместительству» звали Не Минцзюэ, в этом году ему должно было исполниться тридцать три. А еще он был сложен как бог: высокий – Яо приходилось закидывать голову, чтобы просто видеть его лицо, – крепкий и мускулистый. Воин – генерал! – самый настоящий, только сабли и соответствующего костюма не хватало. Хотя и без них он выглядел… о, Боги. Нет, Яо даже думать о нем не хотел, но не думать не мог. Ведь Минцзюэ каждую ночь приходил к нему во снах, в самых пошлых и постыдных, из-за которых потом приятно тянет внизу живота и безбожно краснеют щеки. Потому что стыдно. Потому что он понимал, что это не нормально. Однако Яо понятия не имел, что ему со всем этим делать. Стоило ему закрыть, и он видел его: темные дикие глаза, смотрящие куда-то глубоко в сердце, кривое подобие улыбки на благородном лице, красивое тело, – чувствовал его: скользящие прикосновения грубых ладоней, влажные поцелуи, спускающиеся от полукружия ключиц ниже, к… о, нет, об этом даже думать нельзя. – Малек, с тобой все нормально? – прогремел густой голос откуда-то сверху. Туман перед глазами медленно рассеялся; напротив Яо сидел донельзя довольный Хуайсан, сосредоточенно жующий лапшу, а рядом – только руку протяни – его брат. – Все хорошо. Задумался просто. – Когда еда на столе, надо не думать, а есть. Ворон будешь на улице считать. Малек, как его окрестил Минцзюэ, сконфуженно кивнул, спрятав ноги под стул. – Простите. – Ну, бра-а-ат, – Хуайсан быстренько закинул в рот парочку сочных цзяоцзы, нагло стащенных из чужой тарелки (владелец тарелки на это лишь недовольно фыркнул, кривя тонкие губы), – Вот зашем ты на нешо воршишь, прямо как штарый… – Ты прожуй для начала хотя бы, а уже потом меня отчитывай, балда. Губы Яо тронула улыбка. Он, краем ухом слушая перебранку, приступил к еде, ощущая, как по телу разливается знакомое, почти родное, тепло. О том, что делать со своими демонами, он подумает чуть позже. Сейчас ему просто хотелось насладиться моментом и милым, почти семейным, вечером.