***
Тяжёлые и уставшие веки медленно приподнимаются вверх, открывая вид на кристально-чистые глаза цветом океанских вод, что в ту же секунду принимают округлую форму, выражая самое настоящее удивление, когда взгляд цепляет проплывающую прямо перед носом маленькую жёлтую рыбку с каким то непонятным красно-оранжевым узором на спине, и плавниками, переливающимися изумрудом под солнечными лучами. Парень немного отскочил назад, провожая взглядом своего недавнего гостя, что уже скрылся в небольшом окошке обрамлённым забавными водорослями, за которым следовало не считаемое количество прозрачной воды. Только тогда юноша понял, что находится глубоко в океане. Парень приподнялся на ладошки, перебирая руками мягкий мох, неопрятно разложенный под собой, и застывает в немом шоке, когда, попытавшись встать на ноги, падает, ударяясь чем то огромным об край кровати. — Необычно правда? — слышится голос девушки на каком то неслыханном ранее парнем языке, но что более заостряет внимание, откуда он его вообще знает? Большие круглые глаза медленно наводиться на источник звука, пока резко не уставляются на существо напротив. Оно было как человек, маленький аккуратный нос, до ужаса пугающие своей голубизной глаза, довольно длинные чёрные волосы, что как будто парили в невесомости, но все это отошло на второй план, когда взгляд упал на огромный рыбий хвост выходящий из тела, чья шелуха переливалась различными оттенками от попадающего сквозь небольшие щели в крыше света. Парень приоткрыл пухленькие губки, пытаясь сказать хотя бы слово, но все его попытки были тщетны. Рука схватилась за горло, а слёзы отрывались от уголков голубых глаз, превращаясь в небольшие капельки, что тут же подхватывало слабое течение и уносило куда-то в сторону окна. Больно. — Нам пришлось забрать твой голос, чтобы спасти тебе жизнь, — звук слышится чуть ближе, когда парень чувствует тепло чужой ладони, медленно поглаживающую хрупкую спину, — вот, — протянувши своеобразное перо и пергамент в руки парню, та с интересом поглядывает в покрасневшие глаза, — напиши своё имя, — на что тот лишь одобрительно кивает, выводя дрожащими руками буквы на листе. — Тэ-ён? — девушка попыталась прочитать по буквам, но парень лишь отрицательно повертел головой, подчеркнув упущенный ею символ, — Тэхён? — на что тот легко моргнул, давая понять что в этот раз она прочитала правильно. Пару секунд они сидели так, не двигаясь, пока девушка не привстала с места и, мягко улыбнувшись, добавила, — добро пожаловать в наш подводным мир, Тэхён, — закрывая за собой коралловую дверь на выход.***
Быть русалом оказалось не так легко как могло бы показаться парню на первый взгляд. Удивительно, но Тэхён принял своё тело довольно быстро. Уже на следующий день парень пытался самостоятельно плавать, пусть пару раз почти не утонул, но шли недели, месяцы, и в какой-то момент он начал чувствовать себя как в своей настоящей среде, даже не вспоминая о прошлой жизни. С другой стороны вспоминать и скучать толком было и не за кем. Здесь у него было всё, что ему так хотелось иметь будучи там, наверху. Если он на самом деле умер, а это тот самый рай о котором тот так давно мечтал, то будь у него выбор, его бы даже не посетила мысль что либо менять. Нарушать правила всегда было в его стиле, пусть он и был матросом, а на борту всё всегда было строго по пунктам. Тэхён ещё молод и совершать ошибки – его самый верный друг на данный период. Ну, иначе как он по другому поймёт и научится? И живя тут, под водой, телом может он и поменялся, но вот характер остался тот же, как и ума – не прибавилось. Насколько всем жителям было известно, в том числе и бывшему матросу, выплывать на поверхность было строго запрещено, а если попадёшься на глаза людям – обратно в принципе можешь больше не возвращаться. Но Тэхён то риск любит. Подумаешь, что может пойти не так? А он так давно не видел неба, как ни как он был человеком, для него свойственно хотеть ощутить на себе греющие лучики солнца, пусть его и всё устраивало в «подводном царстве Посейдона». Водорослик (с подводного языка - Вторник) по прогнозам верховодных рыб, предвещает быть тихим и спокойным, по крайней мере так услышал (или подслушал) разговор каких то незнакомых ему русалок, стоящих около каких-то домов. Ну, раз так передают сверху, значит все должно пройти гладко – он просто выберется вечером из своей небольшой коралловой лачуги, метнётся туда-обратно, и быстро назад. Звучит довольно просто, ведь так? Русал выжидающе сидит у большого отверстия в стене, что представляет из себя этакое окно, ожидая «милозвучного пения» синего кита, (это наверное единственное, к чему парень все таки не смог привыкнуть) что оповещает всех подводных жителей о наступлении вечера. Всё, выплывать за пределы города нельзя. Только вот нельзя кому? Точно не Тэхёну. Ещё несколько минут тот стоит у двери, нервно поглядывая в своеобразный «глазок» (обычная дыра в двери), будто спрашивая у своих же глаз «горизонт чист?». Иронично, но он находится под водой. Парень лишь на секунду пропустил лёгкую улыбку от своих же мыслей, ведь тихие смешки больше издавать не мог. В последний раз припав к двери всем телом и выпучив глаза, тот легонько приоткрывает её (как же хорошо что кораллы это тебе не скрипучие железные петли) и в одну секунду бесшумно выныривает наружу, шустро отдаляясь от своего теперешнего дома. Адреналин в крови превышает стабильную норму, да так что хоть кричи во все стороны света. Но это уже не по его части. Единственное, что он мог, лишь широко улыбаться думая о чем то своём и плывя, куда ведут его кристально-голубые глаза.***
Сказать, что Тэхён просто хорошо управляет своим телом, это ничего не сказать вовсе. Таким пируетам позавидует даже самые известные гимнасты мира, не говоря уже о дельфинах в цирках. Тэхён и сам не знал, что способен так высоко выпрыгивать из воды, делая три кувырка в воздухе и плавно входить обратно в солёные просторы. Всё тело покрывалось не считанным количеством мурашек, когда ветер приятно ласкал медовую кожу, пока уходящее в закат солнце игралось на ней своими тёплыми лучами. Тэхён вынырнул на поверхность около какого-то неизвестного ему маяка (сам не знает как так получилось) да и его это в принципе не особо волновало, дом смотрителя, стоящий неподалёку, казался заброшенным, а само огромное светило автоматическим, а значит о людях никакой речи и быть не может. К тому же, кто захочет провести всю свою жизни живя на острове посреди океана? Никто, верно? Наивный парень. В какой-то момент просто плескаться в водичке стало надоедливым занятием. Да, вот такой Тэхён переменчивый. За одно мгновение, из проросшего семя настольгии, внутри юноши выросло огромное дерево – он так захотел ощутить песок на ощупь. Ну тот, который сыпучий и сухой, ещё становится горячим на солнце, что ходить больно. Ходить... Да-а, не думал юнга, что будет скучать за этим даже через такое долгое время. Тэхёну бы определённо не помешало сперва думать, а потом делать, но видимо уровень развития его мозгов ещё не дорос до выполнения столь сложных операций. Конечно, бесстрашия у этого парниши хоть отнимай, на всех хватит, хотя им скорее управляет его бездумность. Порой он сам задается вопросом, как его вообще взяли в матросы. Бесспорно, ведь он же решил, что людей здесь нет и быть не может, так чего опасаться то? С другой стороны, если косячить то косячить до конца. А ведь он даже и не думает об этом, уже давным давно сидя на берегу, хвост живёт своей жизнью, вспенивая вокруг волны и создавая излишний шум, пока шелуха играла ярко изумрудным отблеском на утопающем в солёных водах солнце. Закат действительно завораживал, затаивал дыхание. Небо – как будто палитра Айвазовского, что собрала в себе все оттенки тёплой гаммы, отдавая холодные рефлексы прозрачной голубизне и создавая неповторимый контраст, как будто инь и янь в той самой японской культуре, что он когда-то проходил в школе, и отбиваясь от кристальных глаз, что не моргая смотрели куда-то в пустоту, уходя глубоко в себя. Даже в природе противоположности идеально гармонируют друг с другом. Так почему же тогда люди не могут создать свою собственную идиллию в жизни, не имея общих интересов или рода занятий? Тэхёну это не понятно, да и нечего забивать себе голову ненужными вещами, когда рядом проползает такой милый крабик. Будь у матроса голос, он бы заговорил с животным, такова его натура, но всё, что он может, лишь дружелюбно помахать морскому обитателю, и молиться Посейдону, что тот не ущипнёт его за палец. Но, кажется, красному овалу с выходящими из него клешнями, не было ни какого дела до русала, что (почему-то) разозлило голубоглазого. Он ему значит помахал, а тот просто ушёл, даже не ответив? (русалы могли общаться с обитателями глубин на словах, да только вот, не в случае с Тэхёном) Парень поджал хвост, (как же он порой мешал) и перебирая своими клешнями (руками) пополз за надоедливым существом, что все ещё не отзывалось на его жесты. На одно мгновение Тэхён задумался, либо этот краб действительно такой дотошный, что падает на мороз, либо русал... Да нет, быть того не может! Нужно встать на ноги и догнать эту противную морскую фифу! На удивление, в момент Тэхён стал значительно выше над землей, чем был до этого... ну, пока не свалился с ног обратно. Ног? Юнга боялся оборачиваться, ведь только одна мысль об этом, делала глаза парня в размер с жемчужину. Он легонько коснулся своего «хвоста», которых было на самом то деле уже два, (или три?) и, обернувшись, кажется, превратился в песочную статую, что рассыпется на мелкие крупицы, только дотронься, и Тэхён сам не понял от чего: от того, что он видит свои ноги, торчащие из его таза, или незнакомого ему человека, что с не менее ошарашенным выражением лица смотрит на голого парня сверху вниз, что как ни в чем не бывало разлёживается на песке. Загорает небось.***
Чонгук с самого детства был рядом с дедом. Родители как-то не очень активно принимали участие в воспитании сына, постоянно отнекиваясь работой и какими-то делами, а кому спихнуть ношу, под название ребёнок, как не родственникам, а в особенности деду? Некому. Но дед и не был против внуку, наверное (несомненно точно) он единственный кто хоть как-то любил и заботился о мальчике, чему Чонгук до сих пор ему благодарен. Старик работал на этом же маяке, таким же смотрителем как и сейчас Гук. С другой стороны, что ему делать в городе, если его там никто не ждёт? В школу мальчика никто не водил, образования нет, дома нет, работы, соответственно, тоже – нет. К тому же, Чонгук пообещал деду, что продолжит его дело тут, когда тот «отвесит концы», по его словам. Как гадалось, так и случилось. Теперь же парень уже как 23 года живёт, (а 10 и работает), на этом острове, каждый день выполняя одну и ту же нудную рутину. Обычному человеку бы надоело уже со второй недели, но не Чонгуку. И вот, во вторник Чонгук, собственно, делал все тоже самое что и вчера, пока, закончив с работай, что-то внутри как магнитом притянуло парня сходит на правый берег острова. То ли его так сильно заворожил закат и шум прибоя, то ли просто захотелось как то разнообразить вечер - не понятно, но то, что Гук увидел спустившись по лестнице, внесло ещё большее разнообразие чем можно было себе представить. Что-то похожее на рыбу-человека выпрыгивало из воды, совершая невообразимые уму пируэты, вновь скрываясь где-то в глубинах океана. Чонгук от такого даже вынул руки с карманов растянутых в коленях спортивок, и сжав руки в кулаки, потёр уставшие веки, как будто прося у своих глаз ещё одно подтверждения увиденного. И на удивление, парень его получает, когда это существо подплывает ближе к берегу, садясь на мягкий песочек и, оперевшись на руки, смотрело на испепеляющее глаза солнце, что даже с такого расстояния было видно ярко-голубой цвет его глаз. Дед рассказывала ему об этих особях, говорил, что их называют русалами, и что они вроде как опасны, хотя этот вот совсем безобидным кажется. Чонгук, конечно, не верил деду, думал очередные сказки, но сейчас, мысленно извиняясь перед старым, решает подойти поближе. Ну не убьёт же он его? Максимум ногу укусит, если дикий совсем. Парень немного выгнулся, когда развернулся к Гуку спиной, махая в...пустоту? Что за бред, он с катушек слетел? Он машет песку, серьезно? Теперь уже Чонгук напрягся, но с облегчением выдыхает, когда видит убегающего от голубоглазого создания краба. (да, будь Чонгук этим крабом, тоже убежал бы) Ладно, может он просто любит животных? А людей он любит? Чонгук с каждым шагом все меньше и меньше хотелось проверять. И все бы ничего, если бы в один момент, перестав получать доступ к воде, хвост каким то волшебным образом превратился в два. И далеко не хвоста а ног! И...боже этот парень был без ничего (тоесть буквально голый!) а Чонгук уже стоял рядом, пялясь на того сверху вниз, с глазами-овалами, и, наверное, смущаясь не меньше лежащего перед ним...человека?***
Тэхён довольно неуклюже пытался встать на ноги, прикрывая рукой своё достоинство, но когда понял, что до толка это все равно не приведёт, начал отползать на руках, весь скукожившись перед незнакомцем. А Чонгук просто стоял на месте, как тотемы индейских богов вырезанных из стволов каких экзотических деревьев, и продолжал пялится на бедного парня, что уже места себе не находил на этом чёртовом песке. (а совсем недавно так хотел «ощутить» ага) Гук, конечно, не озабоченный извращенец, смотрел только в глаза, но это смущало обоих не меньше. Наконец, когда Тэхён устал перебирать своими хиленькими ручками в попытках сбежать куда подальше, Чонгук ещё пару минут пытался переварить всё происходящее в голове, но поняв, что это бесполезно, сказал первое, что пришло на ум. — Ты говорил с крабом? — браво. Видимо извилины плохо работают не только у Тэхёна. Естественно парень напротив промолчал, нервно сглотнув. А что он ответит, если по просто не может? Причём, будь у него голос, все равно буквы бы не склеились хотя бы в одно слово. — А, прости, — осознав всю глупость своего вопроса, Гук опешил, взъерошивая волосы на затылке и ненадолго отводя взгляд от собеседника, — меня Чонгук зовут, а тебя? — почему-то в его голове этот вопрос звучал менее неуместней в этой ситуации, но что-то опять не сложилось. Тэхён снова промолчал. — Ладно, — так и не дождавшись ответа, — тебе, может... ну... помочь встать? — на что тот получил отрицательный кивок от второго. — Но я видел ты упал, когда встал на ноги, — Тэхён напрягся. Как долго этот тип за ним следит? — ты не умеешь ходить? Видимо не умеет, на что отвечает положительным кивком. — Почему ты только...киваешь? — это немного озадачило первого, но постояв пару секунд и посмотрев в истерически испуганные карие глаза (карие?), кажется, догадался, — ты... не можешь говорить? Одобрительный кивок. Вопросов в голове стало ещё больше.***
Идея как то сама ударила в голову Чонгука железным молотком, когда он понял, что парень сам не дойдёт до его хижины. Больше, конечно, интересует вопрос, почему он просто не отнёс его обратно в воду и почему Тэхён совсем не возразил, когда незнакомец предложил подняться в дом. Мозги, видимо, и вправду варят плоховато. Причём у обоих. — Мне прийдётся тебя нести, — наверное даже жемчужен нет таких размеров, каких сейчас Тэхёновы глаза. Какое ещё нести? На руках что-ли? Это всё конечно хорошо, но у Тэхёна появились ноги, а значит и не только одни они! Чонгук не дурак, безусловно, сам понимает по, не меняющемуся с самого начала их встречи, выражению лица собеседника и оглядывается по сторонам, в поиске чего нибудь, дабы «прикрыться». Взгляд зацепил лишь какие-то водоросли, валяющиеся неподалёку. Ну, для того, чтобы донести до дома, сойдёт. Он протягивает склизкие растения все ещё лежащему на давно остывшем песке, парню, и когда тот поднял на Гука свои оленьи глазки, давая тем самым зелёный свет, Чонгук сдаёт задних. Мнётся, не знает с какой стороны подойти, как взять, как прикоснуться? В итоге, тот все же подхватывает парня руками, и чувствует на себе его же испепеляющий взгляд, потому что вообще то Тэхёна это уже начало слегка подбешивать. Чонгук нёс аккуратно, бережно, как будто этот парень был напрочь сделан из хрупкого хрусталя, внимательно смотря под ноги. А Тэхён в наглую сверлил того своим взглядом, но Чонгук не осмеливался посмотреть, вдруг ещё увидит в этом чёрном полотне как тот его четвертует на разные кусочки. Но все происходило в точности да наоборот. Взгляд Тэхёна совсем не злобный, нет. Даже наоборот, тот с интересом рассматривает лицо незнакомца. Острая линия челюсти, родинка под алыми губами (и как он ее вообще заметил?) аккуратный носик, чем-то смахивающий на кроличий, каро-дымные глаза, что внимательно смотрели куда-то вперёд, умело игнорируя тот факт, что его рассматривают как экспонат в музее, вместе с длинными пушистыми ресничками, что довольно часто хлопали вверх-вниз из-за сухого ветра, аккуратные брови, дополняющие приоткрытый лоб, что заслоняли свисающие, немного вьющиеся, чёрные пряди. А этот парень действительно красив. За всем этим зрелищем Тэхён и не заметил, как уже оказался сидящим на небольшой кровати в том самом «заброшенном доме» в котором, по его немного не сложившимися прогнозам, никто и жить не мог. Чонгук сразу же дал тому свою одежду, отведя взгляд куда-то в сторону окна, дабы не смущать и без того испуганного парнишу. Хрупкое тело Тэхёна выглядело забавно в большой, мешковатой одежде смотрителя, но другого варианта не было. — Умеешь писать? Тэхён положительно кивнул, беря в руки листок с ручкой, только что протянутые Чонгуком. — Напиши своё имя, я же должен тебя как то называть. — вполне логично, на что Тэхён берет прибор для письма в удобное положение, нажимая на небольшую кнопочку сверху, и как только стержень вылез из своей норы, начинает каллиграфично выводит каждую буковку. Не то, чтобы его так приучали с детства, ему просто так больше нравилось. — Тэ-ён? — дежавю. Почему все упускают из внимания эту чёртову букву «х»? Тот снова подчёркивает не прочитанный парнем символ, немного нахмурив брови. — Тэхён? — за чем следует положительный кивок, — приятно...познакомится? — больше прозвучало как вопрос чем утверждение. Но Тэ лишь мягко улыбнулся тому в ответ, а Чонгук – не камень, ему всегда дед говорил если улыбаются, улыбайся в ответ, тогда и слова лишние не нужны. Это конечно очень сложно, но тот использовал поучения на практике. Слова и правда не понадобились, ведь Тэхён сам начал что-то быстро писать на листе, забыв про каллиграфию и красивый почерк. Чонгук неосознанно подсел поближе, естественно, чтобы лучше видеть слова. Но в ходе всех этих манипуляций, их ладошки случайно соприкоснулись друг с другом. Чонгук, видимо, на это внимания особого не обратил, ведь даже руку не убрал, в отличии от Тэхёна, что немного растерялся от столь неожиданного прикосновения, попутав буквы в одном из написаных слов. Гук наклонился, ведь матроса загораживала слова, но он послушно вёл глазами по появляющимся буквам. Дочитав до точки, под всё тем же, но уже выжидающим, взглядом, Гук отлаживает исписанный пергамент на прикроватную тумбу, поднимая дымные глаза на сидящего напротив парня. — Это...многое объясняет, — опять взъерошивая волосы. Делает так всегда, когда нервничает. Привычка детства, что сказать. — пусть это и очень...необычно. — точнее очень странно! Тэхён лишь отвёл взгляд, пытаясь не смотреть второму в глаза, ведь вся эта ситуация смущала их обоих.***
Тэхён снова округлил оленьи гразки, когда узнал, что кровать то в доме только одна. Не то, чтобы ему было не комфортно спать с мужчиной, но Чонгук ему не родственник и не брат, а как ни как все ещё не знакомый человек, и спать, терясь друг об друга спинами, как минимум было не комфортно ни морально, ни физически. — Ну а что ты предлагаешь? На пол тебе водорослей накинуть? — смотря на озадаченный взгляд напротив, возмущается Чонгук. М-да, тяжело будет Тэхёну с ним, если не наоборот. А что ещё делать, если назад в подводный город ему, собственно, соваться уже не было смысла? А что бы ему сказали? «О Тэхён, ты выплыл на поверхность, тебя увидел человек, понёс тебя к себе домой и потом отпустил и ты пришёл! Какой молодец! Входи конечно!» Его бы выгнали сразу же увидев у ворот, а что такому как Тэхён делать на просторах океанских глубин одному? Ещё съедят гляди. Вот и остаётся только жить с Чонгуком, правда на первый взгляд он показался спокойным тихим пареньком, что боится всего и везде, но, как говорится, первый взгляд всегда обманчив. И, кажется, это было взаимно. — Не смотри на меня так, ты сам не хочешь со мной спать, — скрестив руки на груди. Тэхён лишь недовольно фыркнул. Он конечно гордый, но на полу спать тоже не будет. Чонгук так то его приютил, помог, разрешил вообще-то остаться тут жить! (на самом деле чтобы терроризировать его работой) Он всё это понимал, но характер то свой показать нужно, даже если был не прав – позицию не сдавать, поэтому лишь подходит к кровати (ходить научился быстро, ноги то помнят) и увалившись на место возле стенки, поворачивается к ней лицом, закутываясь в одеяло (оно между прочим тоже одно!) что видна лишь одна коричневая макушка. Чонгук на это раздраженно цокает, закатив глаза. Что за ребёнок? А совсем недавно таким милым был, застенчивыми мальчиком. Чонгук переоделся в пижаму, тобеж просто сняв с себя одежду до белья и забираясь под уже нагретое теплом чужого тела, покрывало, гасит довольно яркий, как для обычного ночника, свет, мгновенно засыпая, поворачиваясь к Тэхёну лицом. Умел бы Тэхён говорить, сказал бы, но он то и может, что пихнуть старшего в живот заставляя открыть уже тяжёлые, заспанные веки. — Чего такое? — немного раздраженно, ведь его почётный трон в Сонном царстве уже давным давно заждался своего царя. А Тэхён лишь жестикулирует, дабы тот развернулся на другой бок. Не хотел бы Гук так сильно спать, возразил бы, но это уже не было в его интересах, ведь веки снова тяжелели, смыкая уставшие глаза, и погружая обоих в крепкий сон. А денёк то, удался на славу.