Пропущенный суффикс

      Сто семьдесят два, сто семьдесят три, сто семьдесят четыре, молча считает Ухура. Больше ей ничего не остается — над ней нависло мощное гибкое тело, которое при других обстоятельствах она сочла бы сексуальным. Но не сейчас.       Спок мерно вбивается в ее тело — у Ухуры даже на мгновение возникает мысль спросить, сколько точно миллисекунд проходит между фрикциями, но ей тут же становится стыдно. Его глаза закрыты, он опирается на предплечья по обе стороны от Ухуры и сосредоточенно совершает бедрами возвратно-поступательные движения. Ухура же не чувствует ничего: нет, конечно, она ощущает давление его члена, но она не чувствует. Как если бы она трахалась с роботом.       Это худший секс в моей жизни, думает Ухура. Даже хуже, чем тот раз, когда Бобби Уэйн на первом курсе колледжа не продержался и минуты. По крайней мере, это свидетельствовало о том, что Бобби был в восторге. Чего нельзя сказать о ее нынешнем партнере.       Двести фрикций — это много или мало? Ухура пытается посчитать в уме, сколько уже длится половой акт. Назвать это как-то по-другому не поворачивается язык. Так вот, если взять за средний интервал секунду, то прошло всего три минуты. А кажется, что уже полчаса.       Спок не сбивается с ритма ни разу. Не меняет позу. Даже не переставляет руки. Ухура пытается обхватить ногами его пояс, но лучше не становится, и она сдается.       Это самый скучный секс в моей жизни, думает Ухура. Пусть даже Спок явно не из тех, кто любит поговорить в постели, он мог бы хотя бы открыть глаза. Она трахается даже не с роботом, а с чертовой статуей.       Ее тут же накрывает волной стыда. Спок совсем недавно потерял родную планету, на его глазах погибла мать, он фактически стал капитаном корабля и всего несколько часов спустя передал командование самому дерзкому и наглому кадету, который тут же начал вести себя так, словно родился в капитанском кресле. Да, Кирк спас их всех и Землю, за что Ухура бесконечно ему благодарна. Но это не отменяет его дерзости и наглости.       Триста восемьдесят три, триста восемьдесят четыре. Нужно что-то менять.       — Спок, — зовет его Ухура, обольстительно улыбаясь. Ее партнер открывает глаза. Ни малейшего признака возбуждения, хотя его член все так же тверд. — Давай попробуем кое-что еще.       Она разрывает контакт их тел, укладывает его на спину и накрывает его член ртом. Семь минут спустя он все-таки кончает. Семь. Минут. Спустя. А ведь Ухура языковой специалист. Никто раньше не мог продержаться дольше пяти — и то потому, что в тот раз Эйден Брокфорд принял специальную орионскую микстуру.       Возможно, она несправедлива, размышляет Ухура после того, как Спок уходит, нежно поцеловав ее в губы на прощание. Секс с вулканцами не может быть настолько плох, иначе мама Спока давно сбежала бы обратно на Землю. Просто нужно попробовать еще раз.       ***       Во второй раз Спок оказывается в ее постели после так называемого «инцидента с Мадд». Оказалось, что на планете Федус-4 разгорелась гражданская война, и поставщиками оружия для одной из сторон были клингонцы. Неугомонные ублюдки. Операция прошла успешно, команде удалось перехватить корабль баджорки Мадд и опасный груз. Ухура в тот раз впервые оказалась в капитанском кресле. Как только десантную группу выпускают из медотсека, переполненная эмоциями Нийота хватает Спока и уводит к себе в каюту.       — Раздевайся, — командует она вулканцу, едва за ними захлопнулась дверь.       — Да, мой капитан, — отзывается Спок, послушно стаскивая с себя униформу.       В этот раз куда лучше, уверяет себя Ухура. Спок ведет себя смелее и стискивает ее плечи, вбиваясь в ее тело. Он меньше похож на робота и хрипло дышит, но глаза его по-прежнему закрыты. Возможно, так ему проще контролировать себя, думает Ухура, ведь вулканцы очень щепетильно относятся к проявлению эмоций.       С легким стоном он кончает, отпуская плечи Ухуры и открывает глаза. На долю секунды она замечает в них удивление. Наверное, он впервые разделяет этот опыт с кем-то. Ухура довольна, хоть ей кончить и не удалось — прогресс налицо. Она наверстывает свое, когда Спок, отговорившись какими-то делами в лаборатории и обещая встретиться за ужином, целомудренно целует ее в щеку и уходит.       А затем им поступает распоряжение лететь на Нибиру и провести исследование планеты, не привлекая к себе внимания доварповой цивилизации. Но планете угрожает вулкан, и, Кирк, который не признает никаких безвыигрышных сценариев, предлагает план спасения — как обычно, дерзкий и наглый. Ухура вынуждена признать, что как бы она ни сочувствовала несчастным нибирийцам, ей бы и в голову не пришло, что можно ослушаться приказа Звездного Флота. И вынуждена признать, что Джим — действительно хороший капитан. Недаром Спок так его ценит: он очень уважает мнение капитана, даже если не согласен с ним. Но в этот раз, к изумлению Ухуры, он не только не спорит, но полностью поддерживает план, привлекает свой научный отдел и вызывается добровольцем. Задача проста, риск минимален — опустить детонатор в жерло вулкана и остановить извержение.       Разумеется, все идет наперекосяк. Спок отрезан от «Энтерпрайза», коммуникатор не работает, и вытащить его — значит нарушить самое главное правило Звездного Флота. Нийота бы ни за что этого не сделала. А Кирк делает.       И Ухура не знает, кого больше ненавидит — Спока, который так легко был готов пожертвовать собственной жизнью, пожертвовать ими, Джима, который так легко плюет на любые правила, или себя, за то, что чувствует себя никому не нужной.       ***       Проходят дни, а она все еще не может простить Спока за то, как легко тот поставил на карту их будущее. Ухура злится на его безрассудство, прикрытое логическими причинами. Потребности многих перевешивают нужды немногих и прочая чушь. Почему ты не заботишься о моих нуждах, хочется закричать Нийоте. А еще ей одиноко. Спок — ее близкий друг, и теперь, отказываясь от общения с ним вне рабочих задач, она чувствует, что его отсутствие тяготит ее. Они больше не обедают вместе, не обсуждают по вечерам вулканские традиции и диалекты ринганнского языка, не пьют вулканский чай в его каюте. Ухура хочет знать, страдает ли Спок так же как она, но все, что она видит — это капитана и старпома, погруженных в горячую дискуссию на тему фазерных установок, капитана и старпома, играющих в шахматы, капитана и старпома, склонившихся над какой-то пробиркой в лаборатории.       Они возвращаются на Землю, и Нийота внезапно узнает, что на «Энтерпрайзе» грядут перемены.       — Что ты наделал? — она звонит Споку. — Зачем ты подал этот рапорт? Тебя перевели на «Брэдбери», а я остаюсь на «Энтерпрайз». Ты этого добивался?!       — Нийота, я готов уверить тебя… — начинает Спок, но Ухура уже выключила коммуникатор. Она не расположена выслушивать очередную порцию логических доводов.       То, что происходит дальше, потрясает Ухуру до глубины души. Удар в самое сердце «Звездного флота» — это не клингонская засада на задворках Федерации. Поэтому когда ей приходит срочный вызов на «Энтерпрайз», она не медлит ни секунды.       — Капитан, мне жаль, что так случилось с адмиралом Пайком, — Ухура спешит вслед за Кирком. Она с облегчением узнала, что Джима восстановили в должности. Есть в нем нечто такое, отчего весь экипаж чувствует, что способен преодолеть любые трудности. Наверное, это и отличает настоящего капитана от временно назначенных.       Интересно, простит ли Кирк своего первого помощника за то, что его благими намерениями едва не лишился «Энтерпрайз»? Нийоту греет мысль, что не ей одной иногда хочется схватить Спока за челку и рвануть посильнее — может, хоть это выбьет бесконечную логику из его головы и заставит чувствовать.       А вот и он, легок на помине. Вздернув подбородок, Ухура молча проходит мимо.       Миссия «Энтерпрайза» проста и неумолима — найти и доставить на Землю беглого террориста. Когда корабль выкидывает из варпа, Кирк просит Ухуру присоединиться к группе высадки.       — У вас не возникнет никаких проблем между собой? — спрашивает он, глядя попеременно на Ухуру и Спока.       — Никаких, капитан, — говорит Нийота и действительно в это верит. Но в шаттле сдержаться невозможно, и…       — Тебе было все равно, — бросает Ухура. — И не я одна этим расстроена, — мстительно добавляет она. — Капитан тоже.       Может, так до него лучше дойдет.       — Нийота, ты ошибочно принимаешь мой отказ от чувств за проявление безразличия, — говорит Спок. И Господи, как же ей хочется ему верить.       А дальше происходит столько всего, что ей некогда об этом думать. До тех самых пор, пока она, транспортировавшись на Землю, не видит, как Спок, который превыше всего ценит жизнь и ненавидит насилие, готов убить. Не за нее.       ***       Кирк медленно возвращается к жизни. Медленно, очень медленно. За неделю весь экипаж «Энтерпрайз» уже несколько раз навестил капитана, но выглядит он по-прежнему плохо. И только один член команды не навещает капитана — потому что для того, чтобы это считалось визитом, надо хотя бы иногда выходить из медотсека.       Бедный, думает про себя Ухура. Он хочет удостовериться, что все это было не зря. Наверное, ему стыдно за такой эмоциональный взрыв. На один вечер она уводит его в ресторан, они ужинают и разговаривают, как в былые времена, но Ухура чувствует, что его мысли витают где-то очень далеко. Она кладет ладонь на его руку, и он, вздрогнув, сжимает ее в ответ.       ***       «Энтерпрайз» восстановлен. Их отношения тоже. Не хватало еще, чтобы все пять лет миссии они не разговаривали друг с другом. Спок приносит свои извинения, Ухура их принимает и приносит свои. Все, как раньше — почти. Нийота чувствует, что как корабль неуловимо изменился после ремонта — в нем заменили почти треть деталей, — так что-то изменилось и в их отношениях.       Они по-прежнему пара. По-прежнему ужинают вместе и обсуждают увлекательные научные открытия. По-прежнему беспокоятся друг о друге. Но что-то стало другим.       Ухура заводит друзей среди членов экипажа. В конце концов, в «Энтерпрайзе» служат лучшие молодые кадры. Здесь любят работу, космос и новые открытия — а еще веселье, спонтанность и жизнь. Совсем, как капитан.       На второй год пятилетней миссии, полной самых разных событий, Кирк сообщает экипажу, что им одобрили увольнительную на Фариус Прайм. Команда уже порядком устала, и все встречают эту новость одобрительным гулом.       — Здесь есть отличный бар, — восклицает Чехов, оторвавшись от консоли, и Кирк подмигивает ему.       Уже вечером большая часть офицерского состава оказывается в этом самом баре. Ухура окидывает взглядом команду: Кирк и Маккой уже оценивают местный виски, Чехов поймал какую-то андорианку и, судя по всему, пытается доказать ей, что увольнительные изобрели в России, Сулу присоединился к завсегдатаям карточного стола, а Скотти с Кинсером лихо отплясывают на танцполе. Сама Ухура с удовольствием пробует местные коктейли и болтает со Споком о книгах. Чудесно. Ей так давно этого не хватало. Спок явно расслаблен, хотя такое времяпрепровождение ему чуждо. Просто нам всем нужно было отдохнуть, думает Ухура.       Когда она в следующий раз оглядывается на команду, Кирка уже окружили четыре дельтанки, и Нийота усмехается. Некоторые вещи никогда не меняются.       — Кирк в своей стихии, — смеется она и указывает Споку на капитана.       — Действительно, — холодно произносит Спок, его поза становится чуть более напряженной.       — Эй, расслабься, — фыркает Ухура. — Это не тот случай, когда капитана нужно спасать.       Спок смотрит еще секунду, а потом сосредотачивается на ней. Упоительное ощущение.       В этот раз Спок инициирует контакт сам. Они поднимаются в одну из комнат над баром, где он прижимает Ухуру к стене и жарко целует. Нийота и не знала, что он может так целоваться. Ну что же, возможно, секс с вулканцем наконец-то оправдает себя.       Ухура скидывает форму и расстегивает брюки Спока, пока сам он стаскивает с себя рубашку. Он прижимается к ней всем телом, — она явно чувствует его возбуждение, — и толкает ее на кровать. Ухура смеется.       Спок проводит руками по ее телу, целует грудь, раздвигает ноги, а потом, чуть нахмурившись, переворачивает ее на живот. Ухура распласталась поперек кровати, раскинув руки и ноги, но Спок, по-прежнему стоящий у края, подтаскивает ее ближе к себе, проводит пальцами по клитору, раздвигает складки и входит. Ухура издает полузадушенный вздох. Она даже не мечтала, что он способен так себя вести, и это возбуждает. Очень возбуждает. Он двигается жесткими, быстрыми рывками, не причиняя, однако, боли, и теперь Нийоте не до счета. Она елозит грудью по кровати, пытается ухватиться руками за покрывало, чтобы найти хоть какую-то точку опоры. Она чувствует себя маленькой, беззащитной и совершенно открытой, а Спок сзади со стоном сбивается с ритма. Оргазм уже близко: она чувствует подступающие волны, в животе становится горячо, пальцы на ногах поджимаются, сердце неистово колотится, мысли ускользают. Спок неожиданно обхватывает ее шею пальцами, и она кончает, чувствуя, как по всему телу пробегает дрожь. Это было горячо, думает Ухура и пытается перевернуться, но Спок еще не закончил. Он сильнее сжимает ее шею, его бедра ускоряются, словно со стороны Нийота слышит шлепки голого тела о голое тело, а затем он издает хриплый возглас, и внутри становится горячо и влажно. Он кладет руки по обе стороны от ее тела и пытается восстановить дыхание.       Минуты проходят в молчании, наполненном вздохами. Ухура знает, что ей нужно в душ, но так лень пошевелиться. Наконец она подтягивает ноги к груди и переворачивается.       — Коммандер, вы так.. — игриво начинает она, но слова замирают на языке.       Лицо Спока мрачно, под глазами залегли тени.       — Нийота, я прошу простить меня за подобную несдержанность. Этого больше не повторится.       — Спок, о чем ты? — хмурится Нийота. — Это было невероятно.       Здесь, конечно, она кривит душой. Невероятно — нет, но это абсолютно точно был ее лучший секс за последние три с половиной года. Еще бы, пропел насмешливый голос в ее голове, ведь за это время у тебя не было других партнеров.       Ухура отмахивается от голоса.       — Спок, послушай…       — Нийота, я сожалею, — повторяет Спок. И он действительно сожалеет, это явно читается в его глазах. Нийоту охватывает гнев.       — Разберись уже в себе, — бросает она и тянется за формой. Затем идет в ванную и умывается холодной водой. В зеркале она видит темнеющие отпечатки на шее. Внизу живота саднит — конечно, после такого воздержания, — и неприятно хлюпает. Ухура, поморщившись, хватает полотенце и вытирается. А ведь у них могли бы быть дети. Дети? Вот уж точно нет. Она даже не уверена, что ей нужен Спок. В качестве друга — без сомнения, но эти отношения, кажется, зашли в тупик. Она не понимает, что ему нужно. Похоже, что и он не понимает.       Когда он выходит из ванной, Спока в комнате уже нет. Ухура не знает, радует ли ее это или огорчает. Расправив форменную юбку, она выходит и закрывает за собой дверь.       В коридоре раздается чей-то сдавленный смех. Обернувшись, Нийота видит, как в соседнюю комнату проскальзывают две дельтанки.       ***       Следующие три дня Ухуру преследует ощущение, что она что-то упустила. В последний раз такое с ней случалось на экзамене по клингонскому, когда она переводила придаточное причины, и совершенно забыла про нужный суффикс.       Почему Спок так отреагировал? Конечно, он повел себя нелогично, но если бы вулканцы занимались исключительно логичным сексом, то вымерли бы сразу после принятия кодекса Сурака.       Спок проявил эмоции, темные эмоции, с его точки зрения. Но не в первый же раз. Ухура отлично помнит, как он душил Кирка на капитанском мостике «Энтерпрайз». Или — Нийота поежилась — как яростно избивал Хана. Она тогда по-настоящему испугалась, что не сможет его остановить. Может быть, в этом все дело? Он боится своей темной стороны, боится, что причинит ей боль?       Звучит логично. И все-таки есть в этом что-то еще.       Ухура поднимает глаза от приборной панели — сейчас ее смена, но она может позволить себе размышления: они летят на варпе, и если только их не выбросит из варп-туннеля из-за утечки в ядре или не обгонит другой корабль с превосходящим двигателем, никакая опасность им здесь не грозит.       Она оглядывается вокруг. Тишина. Сулу со скучающим видом смотрит на монитор, глаза Чехова чуть остекленели — скорее всего, опять думает об энсине Галлиулин. Кирк уставился прямо перед собой. Пальцы Спока нетерпеливо бегают по падду, изучая результаты лабораторных исследований.       — Капитан, — Ухура вздрагивает. Голос Спока разорвал сонную тишину на мостике.       Кирк оглядывается на первого помощника.       — Альфа-смена заканчивается через тридцать целых пять десятых минуты. Планируете ли вы сегодня играть в шахматы?       Глаза Кирка чуть искрятся от смеха, когда он отвечает:       — Конечно, Спок. Чем еще мне заняться на корабле.       Спок удовлетворенно кивает.       — Жду вас в 8 часов ровно в моей каюте.       Ухура внимательно смотрит на капитана. Словно впервые оценивает яркие голубые глаза, золото волос, губы, готовые изогнуться в улыбке при первой возможности. Гроза всех девушек Звездного флота. Она невосприимчива к личной магии капитана — спасибо Гейле, — и именно поэтому так долго не могла найти разгадку. Вот он, пропущенный суффикс.       Ухура бледнеет, издает сдавленный вздох, и встревоженный Кирк немедленно отправляет ее к Маккою.       — Лейтенант, не спорьте, вы выглядите так, словно увидели призрака.       Ну почти. Даже Спок беспокойно хмурится, заметив выражение ее лица.       Махнув рукой, Ухура выбегает с мостика. Не помня себя, добирается до каюты и падает на кровать.       Пропущенный суффикс. Три раза на ее памяти Спок не мог справиться с эмоциями. И у всех этих случаев ровно один общий знаменатель. Если исключить то, что невозможно, все, что останется, должно быть истиной, так ведь?       Кирк. Во всем виноват этот чертов Джим Кирк. Ее капитан. Одна мысль, что у них со Споком что-то может быть…       Спокойно, Нийота. Рассуждай логично. Логично? ХАХАХА. Ненавижу это слово. Ладно, спокойно. Представим, что Спок влюблен в капитана. В смысле, представим? Это абсурд! Выдохни, Нийота, на счет три. Раз-два-три. Вот так, молодец. Итак, еще раз, представим, что Спок влюблен в капитана. Что тогда? Тогда это объясняет все, Нийота. Ровным счетом все. А он? Кто он? Ну, Кирк? Не знаю.       Не знаю. Нийота поднимает голову от подушки. Вот, что она должна выяснить.       ***       Следующие дни Нийота посвящает тому, чтобы разобраться. Она следит за этими двоими на капитанском мостике, за обедом, на миссиях, в лаборатории. Следит — и видит то, чего не замечала раньше. То, как Спок, будто подсолнух, поворачивается вслед за капитаном, куда бы тот ни шел. Как он смотрит на него, когда думает, что тот не видит. Как он смотрит на него, когда Кирк глядит на него в ответ. Как он первый бежит к транспортатору, когда Кирк возвращается с миссии и, нахмурившись, бегло сканирует капитана на предмет ранений. Как легко дотрагивается до капитана: похлопывает по плечу в знак утешения, чуть подталкивает локтем, привлекая внимание. Как неуловимо касается его пальцев, передвигая слона на шахматной доске. Это Ухура тоже подмечает.       С Кирком сложнее. Он такой же, как всегда — Капитан Идеальная Прическа, Золотой Мальчик Федерации. Ухура не может его ненавидеть, для этого она слишком его уважает и ценит. Он все так же флиртует с медсестрами, огрызается на Маккоя, увлеченно обсуждает потенциал нового варп-двигателя вместе со Скотти, и его взгляд все так же теплеет, когда он обращается к Споку, даже если в этот момент они ожесточенно спорят. Но в этой теплоте нет ничего недозволенного.       На второй неделе ее игры в детектива Спок стучится к ней в каюту. Ухура к этому готова. Отрицание, гнев, торг и депрессия успели смениться принятием. Единственное, что она хочет знать, — понимает ли он сам, что происходит.       — Нийота, мне хотелось бы еще раз принести свои извинения. Мое поведение было в высшей степени недостойным, и я…       — Спок, — мягко останавливает его Ухура. — Все это в прошлом. Давай поговорим о нашем будущем.       По лицу вулканца невозможно ничего прочитать. Так он думает — Ухура замечает легкую панику. Она горько усмехается. Все мужчины с Марса, даже если на самом деле они с Вулкана.       — Ты один из моих лучших друзей, — продолжает она. — И я безмерно люблю и уважаю тебя. Мы вместе уже больше трех лет, и столько же продлится еще наша миссия.       — Три года семь месяцев и двадцать один день, — уточняет Спок, потому что не может не уточнить.       — Именно так. В последнее время наши отношения изменились, и ты не можешь этого отрицать. Я примерно представляла, на что я иду, когда мы только начинали встречаться, но в какой-то момент это стало тяготить нас обоих. И мне больно это осознавать. Даже если наши романтические отношения подошли к концу, я не хочу терять тебя как друга.       — Нийота… — Спок делает шаг вперед, а потом внезапно обнимает. Осторожно, некрепко, но Ухура оценила жест. — Дружба с тобой была одним из главных факторов, определивших мою готовность остаться в «Звездном флоте» и отправиться на эту миссию. Но должен признаться откровенно, что в последнее время я испытываю значительный внутренний конфликт, который отрицательным образом влияет на принимаемые мной решения.       Вот оно, думает Ухура.       Спок встал и прошелся по комнате, заложив руки за спину.       — Несколько месяцев назад я начал обдумывать целесообразность моего возвращения на Новый Вулкан.       Что?!       — Колония развивается, но учитывая, что мой народ теперь представляет вымирающий вид, а молодых вулканцев недостаточно для увеличения популяции по экспоненте, любой представитель нашей расы репродуктивного возраста является носителем бесценного генетического кода, и мое пребывание здесь, на «Энтерпрайз», может быть рассмотрено как отказ от выполнения священного долга перед моим народом.       — То есть, — неверяще спрашивает Ухура, — все дело в том, что ты собираешься осесть, жениться на вулканке и начать плодиться и размножаться?       — Это грубое упрощение, но суть моего высказывания определена верно.       — А как же Кирк? — вырывается у Ухуры.       — Личная жизнь экипажа находится вне компетенции руководящего состава.       — То есть, он не знает? — уточняет Ухура.       — Нийота, в силу природы наших отношений я счел необходимым поставить тебя в известность в первоочередном порядке. Капитан… — Спок вздохнул, — я сообщу капитану, когда решение будет принято окончательно.       — Спок, послушай, — Ухура начинает злиться. — Такое решение нельзя принять посреди пятилетней миссии. Ты не можешь бросить Кирка в открытом космосе без первого помощника. Кого ты предлагаешь назначить на свое место? Чехова? Маккоя? Может быть, Кинсера?       — С абсолютной уверенностью могу утверждать, что среди офицеров «Звездного флота»…       — Спок! — прерывает его Ухура.       Она завелась не на шутку. Он не просто собирался бросить ее, как ненужную перчатку, нет, он собирался бросить всю команду, Бога ради, всю их семью. И ради чего? Ради сомнительного священного долга. Ухура едва сдержалась, чтобы не спросить, не сочтут ли вообще-то его гены дефектными, но это было бы ударом ниже пояса, а она не могла себе позволить такую подлость. Несмотря ни на что, он все еще ее друг.       — Давай закончим на сегодня. Мне нужно это обдумать. Я попрошу тебя только об одном: прежде, чем принять окончательное решение, поговори с Кирком. Он не заслужил ножа в спину. Выражаясь фигурально, — торопливо добавляет она.       — Я слышал, что в земной культуре это считается недопустимым действием, — грустно откликается Спок и, попрощавшись, выходит из каюты.       ***       Наблюдения продолжаются. Со Споком они почти не разговаривают вне работы. Ухура до сих пор чувствует себя преданной — за них всех: за себя, за этот корабль, за эту команду, за капитана. Кирк ничего не знает, понимает она, глядя, как он беззаботно проходится по мостику. Ей больно знать обо всем и молчать. Возможно, Спок еще передумает. В конце концов, это его жизнь. Может, ему и правда стоит завести выводок зеленоватых остроухих ребятишек, притворяясь, что его ничуть не заботит звездное небо над головой, которое бороздит неутомимый «Энтерпрайз», ведь это так нелогично.       Она пытается развеяться. Присоединяется к вечеринке младшего состава. Просит Сулу научить ее азам фехтования. Шутит с Чеховым, что следующим языком, который она выучит, будет русский. Но все чаще она оказывается рядом с Кирком и наблюдает, наблюдает, наблюдает. Теперь она понимает, что капитан тоже чем-то озабочен. Однажды она видит, как Кирк с красным лицом вылетает из медотсека, а Маккой кричит ему вслед: «Я доктор, а не чертов мозгоправ!». После этого они два дня не разговаривают, но вечером третьего дня доктор вызывает Кирка после смены под неубедительным предлогом: «Джим, энсин Джек Дэниэлс проявляет атипичную реакцию на содовую, возможно, тебя это заинтересует». После этого все приходит в норму, пока однажды Ухура не замечает Кирка на пороге лаборатории. Он просто стоит и смотрит на спину Спока, поглощенного каким-то экспериментом, и на его открытом лице написаны горечь и тоска.       — Капитан, — Спок оборачивается, и Кирк тут же цепляет на себя широкую улыбку и беспечный вид. Кто угодно купился бы, но теперь Ухура знает.       Это открытие не приносит ей удовлетворения. Хотя их роман со Споком окончен, она не желает ему зла. Но и в отношения между коммандером и капитаном она лезть не собирается.       Дни сменяются неделями, недели — месяцами. Дипломатические миссии сменяются исследованиями, исследования — стычками, но особых потерь они не несут. Со стороны Ухура и Спок — по-прежнему пара: они ведут дружеские беседы, обедают, иногда проводят вечера вместе. Они не собираются что-либо объяснять экипажу. Просто так проще. Тема Нового Вулкана по невысказанной договоренности больше не поднимается.       ***       Летом 2262 года «Энтерпрайз» оказывается в системе Омикрон Дельта, и Спок неожиданно предлагает отправить экипаж в увольнительную.       — Это интересная планета, вам понравится. Очень похоже на Землю. Никаких признаков животных, артефактов или силовых полей. Спокойствие, солнце и свежий воздух. Препятствия маловероятны.       Ухура вздергивает бровь от такой щедрости, но Спок смотрит только на капитана.       — Отличная идея, Спок, — говорит Кирк, и Ухура успевает заметить, как вспыхивают зеленым кончики ушей коммандера.       Планета и в самом деле чудесная — леса, реки, горы. Можно закрыть глаза и представить, что ты на Земле. Греет солнце, слышатся крики обезьян. Стоп, обезьян? Ухура открывает глаза и видит, как вдалеке проносится зебра.       Внезапно Маккой передает по рации, что видел белого кролика, Сулу кричит, что сражается с самураем, после чего наступает небольшой переполох. Вздохнув, Ухура с сожалением поднимается со своего места на берегу и следует вперед, пока не видит… То, что она видит, застает ее врасплох. Кирк и Спок яростно целуются, впившись в друг друга, как умирающие от жажды. Рука капитана ерошит идеальную прическу первого помощника, Спок схватил Кирка за задницу, прижимая его ближе к себе. Оба одеты в стандартную форму, хотя для высадки все надели комбинезоны. Ухура моргает, не в силах осознать увиденное.       — Какого хрена, — раздается за спиной Ухуры. В голосе слышится изумление, тревога и… боль? Обернувшись, она видит Кирка, одетого в комбинезон. На другом берегу замер Спок, и на его лице, которое она так хорошо знает, написаны те же чувства.       — Капитан — экипажу, всем вернуться на борт, планета небезопасна. Повторяю: планета небезопасна, кажется, в атмосфере содержатся какие-то галлюциногены.       Тяжело дыша, Кирк захлопывает коммуникатор и переводит взгляд на Ухуру. Его лицо искажено ужасом, как будто раньше он не замечал ее присутствия.       Экипаж, недовольно ворча, транспортируется на «Энтерпрайз». На лицах многих застыло мечтательное выражение. Сулу все еще сжимает в руках клинок.       — Капитан — медотсеку. Проверьте всех на предмет отравления неизвестными веществами.       — Джим, — зовет его Маккой. — Паранойя — моя прерогатива. Мой трикодер не показал никаких отклонений. Но пейзаж напомнил мне о сказке Кэрролле, ну, знаешь, «июльский полдень золотой сияет так светло»…       — А я вчера читал о 47 ронинах, — подхватывает Сулу.       — Это приказ! — ревет Кирк, и все замолкают, глядя на капитана с его побледневшим и перекошенным лицом.       Пожав плечами, экипаж расходится. Капитан поворачивается, не глядя на Спока, и уходит прочь. А Ухура вспоминает, что в тот момент, когда появилась зебра, она думала о детстве в Африке.       Как и ожидалось, никакого внешнего воздействия медики не обнаружили. Когда Сулу предлагает спуститься на планету еще раз и изучить феномен подробнее, Кирк смотрит на него тяжелым взглядом и сообщает, что «Звездный флот» поручил им новую миссию, и им срочно предстоит варп-прыжок. Чуть смягчившись, капитан добавляет, что в скором времени их ждет другая увольнительная, желательно, где-нибудь на обитаемой планете с приличным баром. Спок молчит и в кои-то веки не пытается возразить, что было бы логично исследовать планету. Вообще-то он впервые за долгое время старательно не смотрит на капитана. На мостике повисает тишина.       Ухура понимает, что так продолжаться не может.       — Интересно, — громко говорит она. — А мне почему-то было так жарко, что я думала о пингвинах, а в итоге мне померещилась зебра. Как будто на этой планете есть нечто разумное, но этот разум улавливает лишь цвет и форму, но не понимает их назначения и взаимодействия.       Она чувствует на себе обжигающий взгляд сразу двух пар глаз, но сдерживает дрожь. Чуть повернув голову, она видит, что Кирк немного расслабился в кресле, и к нему возвращается нормальный цвет лица. Спок продолжает сверлить ее подозрительным взглядом, но она находит в себе силы улыбнуться ему.       — Коммандер? — спрашивает она.       — Любопытная гипотеза, лейтенант, — отвечает Спок, его голос звучит задумчиво, но из позы ушло напряжение. — Однако сейчас нам всем следует сосредоточиться на следующей миссии.       ***       Два дня спустя Ухура идет по коридору, когда слышит за поворотом:        — Коммандер?       — Да, капитан?       — Я прочел ваш отчет о высадке на планету и хотел поблагодарить вас за емкость изложения. Я буду рад направить его командованию «Звездного флота» без каких-либо правок с моей стороны.       — Благодарю, капитан.       — Шахматы сегодня вечером в комнате отдыха?       — Приемлемо, капитан.       Ухура вздыхает. Шаткое равновесие на «Энтерпрайзе» восстановлено.       ***       — Ты уже слышала? Увольнительная на Йорктауне!       Ухура вздрагивает от громкого визга и поворачивает голову направо. За соседним столиком щебечут три девушки из инженерного отдела.       — Ах, наконец-то цивилизация…       — Я умоляла Джерри приехать, и он обещал вырваться на два дня…       — Там сейчас открыта классная выставка межпланетной моды…       Нийота встряхивает головой, пытаясь не слушать. Честно говоря, она и сама рада передышке. В последнее время со Споком бесполезно говорить о чем-то, кроме его воображаемого долга. Капитан выглядит уставшим, глаза потухли, даже его волосы как будто утратили фирменный золотой блеск. При этом Ухура уверена, что он не знает, какое предательство (она отказывается думать об этом по-другому) замыслил Спок. Недавно он наткнулся на них за столиком в общей комнате отдыха, вежливо обсудил с ними результаты последних проб почв, извинился и отправился прочь.       — Когда ты ему скажешь? — вырывается у Ухуры. Она не совсем понимает, о чем именно спрашивает.       — В свое время, — мрачно отвечает Спок.       ***       Йорктаун удивителен и грандиозен. Ухура предвкушает, как прогуляется по этим странным улицам, прокатится на местном скоростном поезде, встретится с друзьями. Но сначала ее ждет еще одно дело.       — Спок! Есть минутка? Я должна вернуть это тебе, — говорит Нийота, хватаясь за кулон.       Спок решительно отказывается забрать подарок, и выражение лица у него такое беззащитное, что Ухура приподнимается на цыпочки и целует его в щеку. Она рада: их дружба выдержала все эти испытания.       Забавно, но им со Споком выделяют смежные апартаменты. Еще одно доказательство, что никто не знает об их разрыве, даже капитан. Особенно капитан.       Не успевает она как следует отдохнуть, как их всех вызывают на новую миссию. В этот раз все идет очень плохо, «Энтерпрайз» погибает, как и большинство членов экипажа. И все-таки им удается спастись и спасти Йорктаун.       После вечеринки в честь дня рождения Кирка Ухура возвращается к себе. Она чувствует одновременно радость от того, что они снова смогли, что их команда, их семья — лучшая на «Звездном флоте», и горечь — ведь их великолепного корабля больше нет, его останки покоятся на Альтамиде. Их всех ждет новое начало, новый корабль. Смогут ли они полюбить его так же, как «Энтерпрайз»? И как будет выглядеть их миссия без Спока? Теперь он наверняка захочет вернуться на Новый Вулкан. Нужно остановить его, заставить поговорить с капитаном. Ухура решительно приоткрывает дверь в комнату Спока и замирает на пороге.       Спок не один. Ухура моргает, пытаясь выкинуть из головы ощущение дежа-вю. Кирк медленно целует своего старшего помощника, ероша волосы на его затылке. Спок отрывается от его губ, чтобы перевести дыхание, а затем решительно стягивает куртку с капитана. Кирк пользуется паузой, чтобы расстегнуть рубашку Спока, обнажая шею. Он прижимается губами к ямочке между ключицами, и Спок стонет. Их движения становятся более лихорадочными. Рубашка отброшена, и Кирк опускается на колени, нежно целуя свежий шрам на правом боку. Он поднимает взгляд на Спока, и что-то в его взгляде заставляет вулканца дернуть его за плечи, приподнимая с коленей. Они сливаются в поцелуе, их языки встречаются снова и снова. Ладонь Спока пробегает по шее и затылку Кирка, слегка царапая, и тот еле слышно шипит от удовольствия.       Спок стаскивает футболку с капитана, и теперь оба они обнажены по пояс. Кирк шире в плечах, а Спок стройнее, но они практически одного роста, и их ладони беспрепятственно пробегают по чужому торсу, лаская, царапая, пощипывая, пока они продолжают целоваться. Затем Спок, чьи глаза превратились в два черных колодца, начинает решительно подталкивать Кирка к кровати, не разжимая объятий. Со счастливым смешком Кирк падает спиной на кровать, а Спок опускается вниз, методично расшнуровывает ботинки и отбрасывает их прочь, затем подается вперед и расстегивает молнию на брюках. Кирк издает протестующий возглас и тянется к брюкам Спока. Общими усилиями они остаются в одном белье, Спок нависает над капитаном, распростертым на кровати. Какое-то время они не отрывают взгляда друг от друга, и Ухуре становится неловко, как будто она увидела что-то, непредназначенное для ее глаз. Вообще-то так оно и есть, но Нийота не в силах уйти и закрыть за собой дверь. Она никогда не видела Спока таким… уязвимым и решительным одновременно? В их постели он скорее исполнял долг. А здесь…       Словно подслушав ее мысли, Спок чуть подается назад и начинает прокладывать дорожку поцелуев от кадыка Кирка вниз по его груди и животу, пальцами продолжая массировать плечи. Он погружает язык во впадину пупка и слегка прикусывает нежную кожу. По телу Кирка пробегает дрожь. Затем настойчивый язык рисует какие-то фигуры ниже, и Кирк нетерпеливо дергает бедрами. Спок слегка усмехается и прихватывает губами скрытый черными боксерами член. Он проводит зубами по всей длине, и Кирк стонет, прикрыв глаза. Отогнув резинку, он лижет головку, и член Кирка дергается. Воодушевленный реакцией, Спок стаскивает боксеры и располагается между бедрами капитана. Его волосы закрывают Ухуре обзор, но она и так знает, что именно он делает. Комната наполняется стонами Кирка, хриплым дыханием, знакомым мускусным ароматом. Ухура прикрывает глаза и поэтому пропускает момент, когда экспозиция на кровати изменилась. Теперь на кровати распластан Спок, а на его бедрах сидит Кирк, нисколько не смущаясь того факта, что он обнажен, и его эрекция упирается прямо в живот вулканца.       — Спок, — зовет он его. — Ты же останешься рядом со мной?       — Всегда, Джим, — отвечает Спок, и его голос звучит так торжественно, будто он произносит клятву.       Кирк тянется, чтобы поцеловать его, и Ухура понимает, что уж это-то точно никогда не предназначалось ее глазам и ушам. Комната снова наполняется стонами, и она тихонько закрывает за собой дверь и молча уходит к себе. Ей есть о чем подумать. О том, как причудлива жизнь, о том, что она молода и свободна и ее ждет впереди еще столько неизведанного. Но в одном она уверена точно — остаток пятилетней миссии на новом «Энтерпрайзе» теперь пройдет куда увлекательнее.