It’s a thin line between all this love and hate And if you switch sides, you’re gon’ have to claim your place So baby, this time you’re gon’ have to seal your fate Yeah baby, this time you’re gon’ have to seal your fate And tell me how you hate me, hate me -Juice Wrld & Ellie Goulding: Hate Me
Во время вторжения его голову не посещали мысли о ней. Мужчина даже не задумывался о безопасности или выживании куноичи. Темноволосого шиноби не заботило ее благополучие, до тех пор, пока случайно он не взглянул на длинную вереницу пленников и не заметил ее. Девушку было трудно не заметить в завесе тумана и дыма. Горящие обломки падали с неба, как снег, покрывая всех пепельно — серым слоем. Девичьи волосы, как и у всех остальных пленников были закопченными и тусклыми, но именно ее глаза привлекли его внимание. Даже с такого расстояния, брюнет заметил что яркая зелень ее глаз ярко контрастировала с блеклыми и хмурыми оттенками последствий войны. Поначалу куноичи осматривалась вокруг в поисках спасения. Так обычно действовали многие недавно схваченные шиноби, и Учиха не мог не отрицать, что был впечатлен. Раньше, когда Сакура не была так решительно настроена, она бы просто сдалась и упала на колени, рыдая от поражения. Однако, как бы сильно Саске ни был впечатлен, он был в такой же степени раздражен. Харуно стоит в шеренге рядом со своими товарищами, недавно побежденная, скованная наручниками — блокираторами чакры, которые затруднят выполнение даже простейшего дзютсу. Она не идиотка и должна понимать, что не сможет сбежать без последствий и может быть убитой без раздумий В этот момент глаза медика встретились с его черными глазами, Учиха застыл на месте, когда слишком пронзительный взгляд изумрудных глаз задержался на нем. Сначала Саске уловил замешательство, Сакуру захлестнула боль, когда она обо всем догадалась. Когда до нее дошло, кто только что разрушил ее дом. А дальше брюнет почувствовал, как необъяснимая тяжесть навалилась на него, когда зеленые глаза одарили его осуждающим взором. Такой взгляд Учиха видел на лице каждого жителя Конохи, когда они узнавали его. И до сих пор ни один из этих взглядов не беспокоил его. Но когда Сакура посмотрела на него с непоколебимой решимостью в глазах, Саске почувствовал себя неловко. Дискомфорт был настолько сильным и тревожным, что юнoше захотелось отвернуться и избавиться от этого. Но брат Итачи не мог этого сделать. По какой-то невидимой причине его заботило, что эти глаза думают о нем. Наследник хотел изменить выражение их лиц, хотел вернуть им их прежнее состояние. Но это далеко не единственная причина, по которой ему хотелось изменить тот взгляд. В ее взгляде была какая-то опасность. Опасность, из-за которой она попадет в беду…или погибнет. И хотя раньше подобная мысль никогда не приходила Саске в голову. Но когда он увидел Сакуру в руинах разрушенного дома, после убийства ее наставника, после того, как изгнал своего лучшего друга, после того, как потерял уважение своего сенсея, после того, как убил своего брата и осуществил свою месть, он понял, что не получил удовлетворения. Мститель ничего не чувствовал. Никакого удовлетворения, никакого ощущения кульминации, никакого завершающего финала его крестной ходы. Ему было скучно. Группа ниндзя из деревни Звука начала толкать вереницу пленников, словно стадо овец, заставляя Сакуру отвернуться и свирепо взглянуть на подталкивающего ее ниндзя. Отвернувшись, медик забрала с собой яркий свет, который был в ее глазах, Саске снова оказался в своем мрачном мире. Тик… Тик… Тик***
Часы на стене казалось тикали громче чем обычно. Время от времени, шелест бумаги перекрывал непрерывное тиканье, но в остальном в комнате было неестественно тихо. Солнце садилось, окрашивая небо, которое виднелось из большого окна за высоким креслом, пыльно-розовыми и фиолетовыми красками. Но мягкие розовые облака, которые переходили в лавандовый и снова в насыщенный фиолетовый цвет, остались незамеченными, Сакура уставилась на макушку черноволосого юноши, сидевшего в кресле. Он сидел, склонившись над столом и что-то писал на листке бумаги. Сакура неподвижно стояла в центре кабинета, не осмеливалась подойти ближе, но и не желая стоять на пороге. В наступившей тишине, куноичи решила не говорить первой, так как знала, что именно этого и ждет Саске. Учиха хотел, чтобы она спросила, зачем ее вызвали, чтобы показать кто здесь главный. Но Харуно не доставит ему такого удовольствия. Они оба знали, чье это было поручение, поэтому девушка не доставит брюнету удовольствия признаться в этом. Сакура наблюдала, как Учиха со звуком расписался внизу страницы, на которой писал. Он отложил ручку и бумагу в сторону, затем схватил другую стопку отчетов и начал их просматривать. Именно тогда наследник, наконец, сдался и заговорил, даруя Сакуре маленькую, но все же победу. — Я получил доклад о том, что ты предлагаешь свои медицинские услуги за пределами больницы, — монотонно проговорил Саске, не потрудившись оторвать взгляд от многочисленных страниц, которые пролистывал. Он это делал больше напоказ, чем целенаправленно. Сакура убрала руки за спину, принимая более уверенную позу. — Я не знала, что использовать свои медицинские навыки в свободное время противозаконно, — молвила она с горькими нотами в голосе. Саске прекратил рыться в документах, темные глаза предупреждающе посмотрели на бывшую сокомандницу. — Особенно когда ты сотрудничаешь с предателями. Сакура нахмурились. — С каких это пор, принятие родов на девятом месяце беременности делают из меня предательницу? Учиха стукнул кулаком слегка по столу, потревожив аккуратные стопки бумаг. Сакура, несмотря на свою решимость не показывать слабости, вздрогнула. Как бы ей ни было неприятно это признавать, но она боялась Саске. Харуно боялась его каждой клеточкой своего тела. Как и все остальные в деревне. Когда эхо от удара по столу стихло, и в комнате воцарилась тишина, наследник клана заговорил: — Я говорю не о гребаной шлюхе, которая была настолько глупа, что залетела в самый разгар войны. — Я говорю о людях, которых публично выпороли и запретили входить в больницу. Сакура на мгновение замолчала, ошеломленная резкими словами Саске. Тентен ни в коем случае не была шлюхой. Она была девушкой, потерявшей любовь всей своей жизни еще до того, как возлюбленный бы смог объявить о своем намерении жениться на ней. У нее никогда уже не будет такого шанса, потому что Неджи был мертв. Многие узнали о его намерении жениться после того, как он признался об этом Хинате, когда умирал. Неджи намеревался пойти против обычаев своего клана, что говорило о серьезности его чувств. — Я не лечила их в больнице, — прошипела медик сквозь стиснутые зубы. — Я лечила больных в собственном доме, в свое свободное время. Ученица Тсунаде заметила как дернулась его бровь. Сакура знала, что Саске еле сдерживает бурлящий гнев, но Учиха не признается ей в том, как сильно она его бесит. — Как глава госпиталя, ты всегда находишься на службе даже за пределами больницы. — Саске оскалился, когда Харуно открыла рот, чтобы возразить. — Ты-собственность дайме, у тебя нет свободы делать то, что ты хочешь. Я понятно объяснился? Сакура поджала губы. Сакура, — рявкнул Учиха, подталкивая ее к ответу. — Я не вижу никаких нарушений своих служебных обязанностях, пока дайме сам не скажет мне, чем я не могу заниматься в свободное время. — смело возразила девушка. — А если у тебя есть какие-то проблемы, то, возможно, тебе следует уволить меня…или еще лучше, почему бы мне не уволиться самой. Саске изогнул бровь. — Не рассыпайся пустыми угрозами, Сакура. Мы знаем, что этого никогда не случится. Как бы Мадара ни ненавидел твоего сенсея, он не глуп. Твои навыки и знания превосходят всех остальных, только дурак будет увольнять тебя, — Сакура не успела ответить, слишком ошеломленная тем, что Саске сделал ей комплимент, хотя и не намеренно. — Что касается твоей отставки…ты не сделаешь этого, потому что слишком заботишься об остальных. Ты печешься о своих пациентах, о персонале и слишком дорожишь драгоценными воспоминаниями о своей наставнице. Пока больница будет существовать ты не откажешься от работы медиком. На этот раз Сакура не нашлась что ответить брюнету, потому что Саске был прав, она не могла бросить больницу. Ведь многим бессердечным и презренным приспешникам Мадары требовалось лечение, столько же было невинных жертв войны и обычных воинов, которые также нуждались в медицинской помощи. На ее место Мадара сможет найти кого — другого, но Сакура не могла поверить, что медик, которого выберет этот человек, будет так же приветлив к тем, кто не соответствует новому режиму правления. Харуно ненавидела новый порядок. Но еще больше куноичи ненавидела то, что Саске знал это. Сакуру беспокоило то, как легко Учиха узнал ее слабости и мотивы. Харуно гордилась тем, что сильно изменилась за последние годы, но Саске ворвался в ее жизнь после долгих лет отсутствия и раскусил ее мотивы всего за несколько месяцев. После паузы ученица Тсунаде, наконец, заговорила: — И каково же будет мое наказание? — Колодки, плети, бамбук?..нет, подожди, последнее помешает мне лечить твоих дружков. Так каковы же альтернативные наказания вашего господина? Будешь допрашивать меня или превратишь в безмозглого шиноби, как сделал это с Саем? Брось меня в тюрьму гнить как Какаши… -Довольно, — грубо закрыл ей рот Учиха. Сакура стала слегка смелее, ее голос звучал громче, хотя в кабинете и было наложено дзютсу, чтобы предотвратить подслушивание, но не было ничего плохого в том, чтобы вести себя более осторожно. За свою суровую жизнь Учиха научился никому не доверять. Ничему, и уж тем более никому. И все же у него случались моменты слабости, когда он ловил себя на том, что верит кому-то, или по крайней мере, хочет этого. Сакура замолчала, но поджатые губы и бегающий взор, казалось, продолжали обвинять брюнета без слов. Саске разочарованно выругался и провел рукой по своим длинным волосам. Он слегка укротил длину своих обычно торчащих волос, из-за чего стал похожим на незнакомца, чем на товарища по команде, о котором Сакура когда-то так нежно заботилась. Теперь же девушка презирала те узы, которые связывали их. Саске коснулся рукой лица, и посмотрел на куноичи сквозь пальцы. Он ненавидел это. Мститель негодовал из-за того, что Сакура поставила его в такое положение. Хотя он и догадывался, что ей будет трудно поверить в то, что ему не нравится наказывать ее, Учиха все же ожидал, что ему воздадут должное. Но Харуно этого не сделала, поэтому у юноши возникло подозрение, что Сакура поступила так чтобы проучить его. Однако, какими бы сильными не были его подозрения, брат Итачи все еще не мог поверить, что Харуно способна намеренно принести ему внутреннее смятение. Война стала событием, изменившим многое. Можно было считать, что Сакура тоже изменилась. Но была одна вещь в Сакуре, которая не изменилась, Харуно никогда не была жестокой. Она все еще заботилась о других, как бы сильно ни презирала их. Вот почему Саске не мог заставить себя наказать куноичи. Потому что независимо от того, как сильно они оба изменились, Учиха никогда не сможет по-настоящему причинить ей боль. Саске раздражало, что он никогда не мог полностью стереть все связи из своего прошлого. Но остались только узы, которые Учиха Саске никогда не мог полностью отпустить, независимо от того, сколько гнева держал в себе. — На этот раз я оставлю все как есть, учитывая…формальность твоих действий, — молвил Учиха. Саске смотрел на бумаги, лежащие перед собой, скрывая любые признаки того, что снова проявляет снисходительность ради нее, а не из-за серьезности проступка. Это был большой акт милосердия с его стороны. Потому что другой бы без колебаний бросил бы их в тюрьму с ограничением сухпайка на месяц. Сакура окинула взором его волосы, когда Учиха снова сделал вид, что занят. Харуно нахмурились из -за отсутствия наказания. Ей также не нравилось, что сокомандник снова игнорирует ее, а она просто стоит в ожидании непонятно чего. Учиха часто так делал, когда медика вызывали к нему в кабинет. Сакуру часто вызывали по пустякам, которые могли сделать остальные. Но все же сейчас куноичи находилась в кабинете, стояла перед Учихой без наказания, и медлила по неизвестным причинам. Она часто задавалась вопросом, почему Саске так поступает, в голове возникали предательские мысли, которые она хотела бы забыть. Словно мстителю хотелось видеть ее рядом, чтобы Сакура просто присутствовала в его жизни. Но это нелепо… — Теперь я могу идти? — Быстро спросила Сакура, заставляя Саске снова обратить на нее внимание. Обсидиановый взгляд медленно пробежался по телу медика, Сакура больше не была той девчушкой, которую он помнил. Нет, эта девочка выросла, стала более жестокой и, как и он, стала оболочкой той, кем была в детстве. И так же, как Харуно сейчас не любила его, Учиха также не питал привязанности к ее новой версии. Куноиичи вовсе не стремилась угодить ему. Харуно была упряма, сильна и теперь не соглашалась ни с чем. А еще сокомандница стала очень красивой. Данное замечание взрослый Саске не мог игнорировать, больше не мог. Он упускал из виду многое, но инстинкты и естественное влечение берут свое. Среди мрачных лиц в Конохе, она все еще, казалось, сияла светом. Зеленые глаза казались слишком яркими, резко контрастируя с мрачными серыми руинами, которые все еще были широко распространенной темой города. А слегка неухоженные розовые волосы, за последние месяцы стали длиннее и казались слишком яркими на фоне темно-синего и черного, которые доминировали в цветовой гамме его кабинета. Саске поднялся и грациозными шагами начал расхаживать по кабинету. По дерганию женских пальцев, шиноби мог сказать, что его близость беспокоила Сакуру. Учиха позволил себе маленькую победную ухмылочку. Но радость продолжалась недолго, так как он отметил мелкие недостатки, которые ее природная красота не могла скрыть. Темные круги под глазами, а также взгляд полный усталости, который не скрывали ярко-зеленые глаза, давали представление о горе и стрессе, который медик хранила в себе. Харуно пыталась спрятать недостатки своим сильным характером. Ее скулы казались острее, чем обычно, куноичи выглядела костлявой. Сакура всегда была миниатюрной и худой, но даже Учиха знал, что на ее костях должно быть больше мяса, чтобы соответствовать силе, которую она приобрела за годы его отсутствия. — Ты похудела, — отметил бюнет. Глаза девушки слегка прищурились в замешательстве, но она усмехнулась. — Ну да, обычно такое и происходит, когда большая часть населения сидит на половинном пайке, — сухо прокомментировала Харуно. Саске нахмурился. — Но ты не такая как все, я специально… — он оборвал себя, тряхнув головой, закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. Учиха бросил на Сакуру колючий взгляд. — Ты должна была принять мое предложение, если бы захотела. — Поверь, мне лучше обойтись без твоих предложений, — Сакура окинула бывшего возлюбленного взглядом, словно изучала насекомое. — В жизни много худших неудобств помимо голода. Она увидела, как Саске сжал челюсти, и на мгновение куноичи показалось, что она зашла слишком далеко. По большей части, Саске терпел ее острый язык. Девушка не была уверена, почему Саске ей такое разрешает, но точно знала что была единственной, кто мог позволить себе такую роскошь. Любой другой бы уже был поддан наказанию за подобное поведение. Теперь так выглядел их мир. Таков был путь нового правителя. Для человека, который планировал управлять миром с помощью бесконечного Цукуеми и желал избавить мир от трагедии, Мадара имел забавное представление о том, как выглядит тот самый мир без трагедии. Шиноби альянса смогли помешать бесконечному Цукуеми накрыть землю, но они проиграли войну. Сакура часто задавалась вопросом, может быть, лучше было бы технике кровавой луны позволить превратить всех в зомби, они бы не обращали внимание на то, что сейчас их страна стала тюрьмой. Сакура бы не выбрала себе такую несчастную судьбу снова. По крайней мере, в этой жизни у них еще оставалось право выбора. Немного свободы лучше, чем ничего. Например, отказ от предложений, которые вызывали у нее тошноту. Почему Саске вообще предложил ей подобное, было выше ее понимания. Ученица Тсунаде обязательно спросит сокомандника, почему тот решил, что она согласится на такое, но винить в этом она могла только себя прошлую. Саске рассчитывал на то, что Харуно ухватится за такое предложение, учитывая ее особое отношение к нему в детстве. Но люди меняются с возрастом, война же превращает их в неузнаваемых существ. Сакура каждый день смотря в зеркало, не узнавала себя. Но едва узнавая себя, медик была по крайней мере благодарна за то, что еще могла определить, кто она такая. Женщина, дочь, целительница, человек, который всегда будет сражаться за тех, кто не может защитить себя. Но в то же время, некоторые изменились до такой степени, что их едва ли можно было считать людьми. Харуно бросила взор на Саске, разглядывая знакомые темные волосы и глаза, резкие черты лица и вечный хмурый взгляд, который, казалось, становился все глубже. Учиха был одним из таких монстров. Но опять же… Его рука шевельнулась, заставив девушку вздрогнуть, Саске сделал паузу в своих действиях. Он посмотрел на нее и нахмурился еще сильнее, но продолжил двигаться медленнее, роясь в карманах. Он вытянул кучу жетонов на продовольственный паек. — Возьми, — хрипло обратился к медику экс- нукенин. Харуно посмотрела на них так, словно Учиха предлагал ей шипящую змею, затем ее глаза метнулись вверх — Мне не нужны твои подачки. Саске схватил девушку за запястье и дернул вверх, затем вложил жетоны в ладонь и сжал ее руку. — Я не могу позволить, чтобы заведующая госпиталем была настолько истощена, что не может выполнять свои обязанности, — раздраженно проворчал он, устав от неповиновения. Саске знал, что бывшая напарница получает достаточно еды, или, по крайней мере, должна получать. Он позаботился о том, чтобы ей дали нормальное количество пайковых очков, но очевидно, что медик ими не пользуется. Учитывая ее характер, Учиха готов был поспорить, что Сакура их раздает. Это было неприемлемо. Он уже долго закрывал глаза на такие шалости. Милосердие в данный момент можно было расценить как предательство, потому что такого рода вещи были неприемлемыми новым режимом правления Мадары. Сакура почувствовала, как холодные металлические жетоны вдавливаются в кожу ладони, что контрастировало с жаркими руками Саске, которые сжимали ее кулак. Харуно ощутила мозоли и шероховатость подушечек мужских пальцев, когда его большой палец, целеустремленно или нет, поглаживал ее кожу. Она перевела взгляд со своей руки на мужчину и обнаружила, что Саске находился близко, слишком близко. Но бывший мститель не сделал ни малейшего движения, чтобы отойти прочь, прижимая сжатую руку медика к своей груди. Темные глаза впились в Сакуру, словно читая ее душу, она возненавидела себя за то, что не может прервать момент близости с брюнетом. Но, к счастью, ей не пришлось долго испытывать свою силу воли. В дверь постучали и в кабинет вошел Анбу в маске с запиской. Саске отступил от девушки, чтобы создать соответствующее расстояние между ними. В данный момент он не обращал внимания на вошедшего и продолжал смотреть на Сакуру. — Половину из них ты должна использовать для себя, — распорядился он. — Я понятно объяснил? — Да, Сас…– Харуно спохватилась, когда его глаза слегка расширились в предупреждении. Харуно откашлялась и отвесила поклон. — Да, Хокаге-сама. Саске почувствовал, что немного расслабился, радуясь, что у Сакуры еще осталось немного здравого смысла в голове, чтобы быть покладистой с другими. Он не мог смириться с тем, что ее неподчинение было засвидетельствовано другими шиноби. — Тогда можешь идти, — ответил брюнет.