My love

Если бы слёзы твои были водой, Ты бы уже напоила ею весь мир. Милая, но в жизни есть не только боль, Сможешь засиять ещё ярче звезды. Ребекка помнит все слезы, пролитые ею за сотни лет. Их виновниками чаще всего являлись мужчины и Клаус. Любимый брат малышки Бекс вечно обвинял ее в чрезмерной влюбчивости в тех самых мужчин. Одни уходили после приятного времяпрепровождения с ней, другие насмехались над ее большим сердцем, порой и вовсе предавали, и только Клаус воплощал все сразу. Он пользовался расположением сестры, после чего забывал о ней. Его крики и громогласные высказывания вечно сопровождали ее, и стоило ей только стать неудобной для него, он ломал ей шею или всаживал клинок в сердце — на пару лет. Стоило ей влюбиться в охотника, она сразу же стала полезной, но ее неосторожность погубила всю семью, кроме Клауса и его волчьей натуры. Он расправился с Пятью и чуть не убил сестру в гневе. Она понимала, что подвела всех. Она пыталась объясниться. Она плакала. Если бы слёзы твои были водой, Ты бы уже напоила ею весь мир. Но ведь не всегда жизнь бывает такой, Давай, выбирайся из этой дыры. Брат продолжал пользоваться сестрой и устранял ее по необходимости. Так было до 1446 года. Тогда, на одном из бесчисленных балов, Майклсоны познакомились с таинственной молодой особой, чей яркий взгляд запомнился им навсегда. Юная охотница в зелёном платье и с милым золотистым луком — именно в таком образе она предстала на вечере перед знатной семьей, влюбив всех в свою миловидную невинность. Клаус был прикован к ее глазам. Их оттенок был столь светлым, что содержание души оставляло еще больше вопросов. Кол старался расположить к себе загадочную особу. Элайджа был равнодушен к ее персоне. Младшая же видела в ней сестру, которой никогда не имела. В твоём мире все окутано пылью,  Не растут цветы, хоть раньше и были.  Время ведь идёт, а твоя жизнь все хуже, И не к кому прислониться душою об душу. За короткое время Майклсон сблизилась с новой знакомой. Та была жизнерадостна и свободна, но в то же время проявляла стойкость и непоколебимость, а потому ответила Колу отказом. Ей нравилось проводить время с Ребеккой: блуждать по лесу в поисках различных трав и цветов, обсуждать мужчин и пировать, прятать вещицы Никлауса и убегать от него по коридорам замка. Впервые в жизни Майклсон перестала чувствовать вину за свою влюбчивость и просто жила своей желанной жизнью девушки подростка. Джиллиан и ее улыбка согревали мёртвое сердце в груди. И девушка влюбилась. Снова. Ей все так же хотелось любить и быть любимой, но вновь все разрушилось. Объект ее воздыхания оказался не просто озорной охотницей на балу. Она оказалась наследницей Братства Пяти. И чувство, будто ты во всем мире лишний. Плохо уже так, аж хочется скрыться,  Я это сама не понаслышке знаю,  Но знаю, кто погас, потом лишь сияет.  Лунный свет бликами озарял серебряный доспех и щит. Густые шоколадные локоны ниспадали до поясницы и были заплетены по бокам, дабы не мешаться у лица. Сапоги чеканили тяжёлые шаги по мягкой почве. Лезвие, охваченное сиянием, блистало в ночи. История повторялась. Как иронично. Правда Клаус не разделял романтизма, а потому сразу отправился к братьям и сестре. Ребекка, подобно ошарашенному ребёнку, долго трясла головой, а потом и вовсе сбежала. Да, она бежала к ней, но Ник оказался быстрее и хитрее. Дом горел ярче праздничного пламени. Крик доносился изнутри. В тот день она потеряла еще одну любовь и себя. Если бы слёзы твои были водой, Ты бы уже напоила ею весь мир. Милая, но в жизни есть не только боль, Сможешь засиять ещё ярче звезды. Чертовых двести лет она ненавидела Клауса. Вечер 1648 года Майклсоны запомнили на всю бесконечную жизнь. И вновь в центре зала полыхали глаза цвета свежескошенной травы. Гости падали, роняя хрустальные кубки. Их пустые взгляды искали источник опасности. Жидкость капля за каплей преодолевала путь от хрусталя до мрамора. Люди в ужасе отскакивали от тел. Вербена в вине отделила созданий ночи от мирных жителей. Переступая через живые препятствия, девушка пробиралась к замершим Майклсонам. Еще пара шагов, и она поравнялась бы с Никлаусом, но младшая возникла из-за спин братьев. Все, что она смогла сказать, было лишь именем, произнесенным с вопросительной интонацией и полушепотом. Если бы слёзы твои были водой, Ты бы уже напоила ею весь мир. Но ведь не всегда жизнь бывает такой, Давай, выбирайся из этой дыры. Охотница смотрела на свой дом и сгорала изнутри. Одна мысль. Одна цель. И один отчаянный шаг. Предав, как ей казалось, законы Братства, она самовольно ввергнула свою жизнь в тьму. Месть и контроль управляли ею на протяжении двухсот лет, пока план наконец не начал осуществляться. Солнце, говорят, светит всем одинаково, Но будто бы лучей не хватает лишь на тебя. Где же этот Бог? Ты смотришь в оконце, И вдруг на тебя выходит солнце!  Ребекка становится напротив охотницы и старается заглянуть ей в глаза. Чёрные прожилки постепенно исчезают, позволяя Джиллиан вновь любоваться прекрасным юным личиком. Она обхватывает ее кисти ладонями, удерживая от удара. Снова сестра спасает Клауса. Снова она прощает его, но в этот раз ей придётся выбрать. Она просит девушку простить его и уходит. Уходит от господства братьев, от нападок старшего и его особенности убирать родственников по мере необходимости. Говорит тебе: «Смотри, не сдавайся,  Докажи себе, что можешь иначе.  Что не убивает, делает сильнее. Милая, пришло твоё светлое время».  Майклсон нашла себя в улыбке юной Джиллиан. Контрастная пара из холодной Первородной и огненной охотницы прошла через многое. Они всегда оставались верными друг другу. Малышка Бекс привнесла в их отношения тишину, спокойствие и любовь, а Джилл отвечала ей чуткостью, защитой и большей любовью. Если бы слёзы твои были водой,  Ты бы уже напоила ею весь мир. Но ведь не всегда жизнь бывает такой. Девочка, ты рождена для любви!