***
Намджун сидел в своем кабинете, а перед ним стояла белая фарфоровая чашка с допитым кофе. Двойной эспрессо, который вот уже в который раз приносила ему его помощница, уже начавшая всерьез переживать за самочувствие своего непосредственного начальника, который только то и делал, что сидел почти неподвижно напротив монитора своего рабочего компьютера. А когда она, наконец, отважилась спросить у Намджуна, все ли у него в порядке, Намджун, наконец, оторвал свой взгляд от экрана и растерянно улыбнулся, уверяя, что с ним все хорошо. На самом деле, с ним было все слишком хорошо, и именно поэтому он теперь никак не мог сосредоточиться на работе, потому что все его мысли постоянно возвращались в его собственную квартиру, где он оставил уснувшего после утреннего секса Чимина и ключи. Утренний секс. Давно ли у него был утренний секс? Давно ли кто-то, кто делил с ним постель, с энтузиазмом откликался на обычное утреннее физиологическое проявление, на которое даже Намджун не всегда обращал внимание. А ведь иногда хотелось. И в это утро, которое все еще слишком густо было наполнено воспоминаниями о проведенной ночи, Намджуну хотелось. И желание Намджуна было исполнено, причем не из стремления просто удовлетворить его прихоть, а просто потому, что Чимин тоже этого хотел. Сам по себе, без уговоров, лишних вопросов и чувственных побуждений. Намджун всегда пытался сдерживать свой темперамент, всегда очень тщательно прикрывая свое бессознательное моральными устоями, нормами и правилами (о чем никогда не уставал упоминать доктор Фрейд в своих психоаналитических и философских изысканиях, с которыми Намджун познакомился, когда получал степень Магистра по философии массовой коммуникации). Он даже мысли не допускал, что ему может встретиться человек с такими же желаниями и потребностями, который будет хотеть того же, чего хочет он. С которым не нужно будет постоянно придерживать себя за воротник, уберегая от слишком сильных проявлений не только себя, но и человека, который был рядом с тобой. Разумеется, у Намджуна и в сознательном, и бессознательном никогда и мысли не было причинить кому-то вред. Просто у него был хороший сексуальный аппетит и сильное тело, которое прекрасно знало, как этот аппетит можно удовлетворить. А у Чимина было гибкое, сексуальное в своей податливости тело, которое слишком отзывчиво реагировало на все действия и проявления, в буквальном смысле сводя с ума и заставляя пускаться в безрассудство, которое неминуемо доставит удовольствие. Обоим. Наверное, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но ведь так и было. Но Намджун очень скрупулезно пытался найти подвох, имея прекрасные общие представления о психологии человека, активно ими пользуясь, чтобы проанализировать поведение Чимина. И он не находил ничего противоестественного. Возможно, ему действительно повезло. Возможно, ему теперь не стоит испытывать стыд за свои слишком откровенные проявления. А стыд он испытывал, пусть и не так явно, как обычно, но все-таки. Однажды сформировавшаяся вредная привычка. — Джуни, Сынби только что сказала мне, что ты пытаешься покончить жизнь самоубийством с помощью кофеина. — Джин вошел в кабинет и на этот раз занял место рядом со столом младшего брата, а не на диване. — Что-то случилось? Во взгляде Джина было беспокойство, и Намджун, который на самом деле не испытывал по большому счету ничего негативного, округлил глаза для наиболее правдоподобного возмущения. — Нет! У меня все в порядке. Просто я не могу сосредоточиться на работе и надеюсь, что кофе меня взбодрит. — Или убьет. — Джин мягко улыбнулся, затем хитро прищурив глаза. — Твое свидание с Чимином прошло удачно, я так понимаю? При упоминании вслух имени Чимина, Намджун не мог скрыть улыбку, которую тут же опустил вместе с кивком головы. — Я очень рад. Правда. Судя по всему, он очень хороший парень, но тебе стоит подумать об этом только по окончании рабочего дня, потому что завтра нам сдавать материал на финальную верстку. Намджун, как будто только теперь вспомнивший о своих обязанностях, сразу выпрямился в кресле, надев отложенные до этого очки. — Тэхен прислал тебе свою статью? — Джин явно не заметил появившуюся на его красивом лице беспечную улыбку при воспоминании о том, как приятно он провел это утро, за сонными объятиями и неторопливым, очень романтически и тактильно насыщенным завтраком. — Нет. Я думал, что он прислал ее тебе. — Намджун в недоумении смотрел на старшего брата, с лица которого улыбка медленно исчезала, заменяясь становящимся постепенно озадаченным выражением лица. — Прекрасно. В любом случае, у него еще есть время. — Джин как будто успокоил себя, затем все-таки еще раз серьезно посмотрев на Намджуна. — Спроси у Чимина, он наверняка знает. И здесь, как по мановению волшебной палочки, объявился Чимин, который явно куда-то спешил. — Здравствуйте, мистеры Кимы. — Он быстро прошел к столу Намджуна. — Я привез тебе ключи, потому что скоро должна начаться большая и очень сложная репетиция, и у меня не будет возможности с тобой пересечься, а ты после рабочего дня явно будешь усталым и захочешь поваляться на диване. Чимин не просто положил перед немного растерянным Намджуном ключи, а зашел за его стол, встал позади его кресла, крепко обняв сзади за плечи и поцеловал в светловолосую макушку. — Ааа… — он не слишком расторопно крутанулся на кресле, но Чимин успел убрать с него руки. — Какие планы на вечер? Он явно выглядел взволнованным и растерянным, потому что во взгляде Чимина появилось легкое беспокойство. — Провести его с тобой любым способом на твой вкус. — Он мягко улыбнулся, затем быстро чмокнув Намджуна в щеку. — Позвони мне после восьми вечера, я должен буду освободиться. И учти, если не позвонишь ты — позвоню я, и тогда тебе придется объясниться. Он забавно погрозил Намджуну пальцем, не упустив возможность снова быстро его поцеловать, затем стремительно обойдя стол и встав рядом с Джином, очевидно, для более обстоятельного, чем приветствие, прощания. — Чим, а Тэхен дописал статью? — вопрос Джина застал Чимина врасплох. — Он говорил мне, что работает над ней, но вот насчет того, закончил он или нет, я не знаю. В любом случае, он собирался тебя посетить. — Чимин остановился, быстро посмотрев в потолок. — Кажется, я испортил сюрприз. Ну да ладно. Вполне возможно, он приедет как раз, чтобы собственноручно вручить тебе статью и получить свою награду. А теперь мне пора бежать. Чимин уже выходил из кабинета, на последок бросив в сторону Намджуна многозначительное «Я буду ждать», заставив тем самым главного редактора покраснеть и смутиться до кончиков ушей. Да, сексуальный аппетит в нем уживался с тонкой, скромной натурой. — У меня плохие предчувствия. — Джин явно успел растерять свое воодушевление. — Я тебя предупреждал однажды, что это будет сложно, но… — Намджун решил не продолжать, видя как постепенно, но неумолимо его старший брат становился все обеспокоеннее. — Я уверен, что он не подведет. Хотя бы тебя.***
Джин сидел в своем кабинете и нервно барабанил пальцами по контракту, который был заключен две недели назад с Ким Тэхеном. Он до сих пор надеялся, что ему не придется напоминать об обязательствах и принимать меры, которые полагались за их несоблюдение. На кону была репутация журнала, которая теперь была в опасности из-за его наивности. Интересно, как отнесется читатель к тому, что в новом выпуске не будет обещанного эксклюзива? А ведь все шишки посыпятся на Намджуна, как на главного редактора, а не на Джина, как главного зачинщика сего безобразия. Он сделал несколько глубоких вдохов. Возможно, все этим мысли он думает зря, и жертвы из его собственных нервных клеток окажутся напрасными. Тэхен буквально впорхнул в кабинет, без стука и без пальто, которое по обыкновению уже успел оставить в приемной, явно несколько раз смутив своим очарованием помощницу директора по рекламе и продвижению. — Сюрприз! Скажи, что ты рад меня видеть! — Тэхен, откатив кресло вместе с Джином от стола, сразу уселся на его колени, не успев заметить то, насколько Джин был серьезен. — Ким Тэхен, ты написал статью? — он звучал строго, и Тэхен до этого не слышал подобные интонации в его голосе. — Какую статью? — Он недоумевающее смотрел на Джина, который просто закрыл глаза, испытав всю непередаваемую и трудно переносимую гамму эмоций внутри себя. — Статью, которую ты обязался написать согласно данному, подписанному тобой контракту. Встань, пожалуйста, и займи положенное посетителям место. Тэхен, до сих пор ошарашенный такой резкой переменой в Джине и не до конца осознающий, что за статью от него требовали, сел напротив его рабочего стола в кресло. — Читай. — Джин протянул ему контракт, напряженно сцепив поставленные на локти руки. — Намджун предупреждал меня, и если я уже второй раз успеваю это вспомнить, значит, я действительно тупой. Тупой и наивный. Ужасное сочетание качеств для мужчины, почти перешагнувшего отметку в тридцать лет. По мере того, как глаза Тэхена быстро проходились по печатным строчкам, приходило осознание того, что он натворил. Точнее, не натворил, хотя обещал. — Ты вспомнил, о какой статье идет речь? О той статье, о работе над которой ты упоминал в каждую нашу встречу, при этом даже к этой работе не приступив. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что это только моя вина, что я так неосмотрительно понадеялся на твою сознательность. То, что ты не оправдал мои ожидания — только моя проблема. — Джин, я… — Тэхен отложил контракт, с неподдающейся описанию грустью смотря на то, каким строгим и рассерженным было лицо Джина. Его милого Джина. — Я тебе объясню. Завтра ровно в 10.00 весь материал, который был собран, написан и отсортирован нашими журналистами и редакторами, должен отправиться на верстку, в процессе которой будет создан финальный вариант содержания журнала, который, после согласования с главным редактором, тут же отправится в печать. Я лично анонсировал тебя как приглашенного эксперта, и смею предположить, что часть тиража будет раскуплена твоими почитателями. Но вот незадача. В журнале не будет твоей статьи. В журнале вообще не будет упоминания твоего имени. Что подумают люди? Что Ким Намджун — хитрожопый обманщик, который решил создать ажиотаж на пустом месте. Но Ким Намджун здесь не при чем, потому что именно я заварил всю эту кашу, самонадеянно решив, что смогу на тебя при случае повлиять. А что ты? Заплатишь обозначенные в контракте отступные и полетишь восвояси белым лебедем. Тебе все простят, просто потому, что… — Джин остановился, сделав глубокий вдох, явно сдерживая какие-то негативные чувства. — Потому что это только моя вина. Я бы мог рассказать о том, какой ты подлец, чтобы обезопасить другие печатные издания от сотрудничества с тобой, но ты не собираешься ни с кем сотрудничать. Незадача, правда? — Джин, ты говоришь так, как будто между нами ничего нет, и это меня пугает. — Тэхен, видя настолько серьезно был настроен Джин, действительно стал испытывать опасения по поводу их совместного романтического будущего, о котором до этого у него были лишь радужные представления. — Я говорю как представитель периодического глянцевого печатного издания, с которым ты заключил контракт, обязательства по которому не выполнил. И в данных рамках между нами контракт. — А вне этих рамок? — Тэхену очень нужно было услышать ответ. Джин задумался. — Я не собираюсь теперь обсуждать то, что находится за пределами этих рамок. У меня нет ни желания, ни сил, потому что я действительно разочарован. И я действительно не знаю, что теперь будет с этим выпуском журнала, и как я могу объявить тем, кому уже предоставил права на рекламу и реализацию, что все отменяется. Тэхен слышал, как в ушах колотилось сердце, которое не вовремя заглушало так необходимый теперь мыслительный процесс. Однако… Тэхен выдохнул и близко придвинулся к столу. — Я напишу эту статью здесь и сейчас, сидя за твоим компьютером. Я справлюсь настолько быстро, насколько мне позволят мои умственные способности, которые, я надеюсь, меня не подведут. — В голосе Тэхена была только уверенность в конечном результате, и Джин сразу ощутил некоторое облегчение, что, наверняка, отразилось на его лице. — Но я сделаю это не из-за контракта, на который мне изначально было плевать, это правда. А потому, что я не могу допустить, чтобы ты пострадал из-за меня или во мне разочаровался. И я обещаю тебе, только тебе, что я напишу самую лучшую статью. И что ты с гордостью будешь говорить о том, как смог привлечь меня к работе в журнале. И если ты попросишь, я буду регулярно публиковаться на его страницах. Только, пожалуйста, не думай обо мне теперь плохо и не жалей о том, что однажды встретил меня. Джин и не думал жалеть. Как можно жалеть о том, что однажды встретил на своем пути человека, в котором откликнулось твое собственное сердце? Особенно теперь, когда он… так и не смог разочаровать тебя. — Освободи, пожалуйста, место и присядь на диван. — Тэхен поднялся и подошел к Джину, который тут же встал. — Только никуда не уходи, потому что мне нужно вдохновение. И, ну чисто для справки, чтобы ты знал, если ты сейчас меня поцелуешь, вдохновения будет в два раза больше. Джин улыбнулся, взял Тэхена за подбородок и мягко поцеловал, сразу ощутив огромное облегчение после того, как ему пришлось строго, пусть и заслуженно, его выговаривать. — Я обещаю, это будет потрясающе.***
— Я заехал в один очень хороший и проверенный ресторан, заказал там кучу всего вкусного, купил твое любимое пиво и… — Чимин освобождался от обуви, успев с помощью Намджуна, который теперь транспортировал на кухню бумажные пакеты, избавиться от всей верхней одежды. — Теперь надеюсь провести самый приятный и расслабляющий вечер в твоей компании! Чимин быстро нашел Намджуна на кухне, сразу же крепко его обняв, уткнувшись носом в его шею. — Я так устал, ты бы только знал. Причем, и физически, и морально. Намджун улыбнулся, мягко обхватив его за плечи. — Единственное, что удерживало меня от желания выйти в окно — перспектива провести с тобой время. — Он посмотрел на Намджуна, и на его улыбающемся лице сразу отразилось все самое положительное, что в принципе может испытывать человек. — Я… — Намджун что-то хотел ответить, но остановился, и теперь на лице Чимина отразилось сомнение, подкрепленное вопросом, который он тут же задал. — Скажи мне, пожалуйста, а чем ты сегодня был так озадачен, когда я пришел в редакцию? Только отвечай быстро и не задумываясь. — Я думал о том, насколько уместен и приличен был... прошлой ночью. Чимин засмеялся, быстро клюнув Намджуна в шею, затем хитро посмотрев ему прямо в глаза. — А что тут думать? В твоих проявлениях не было ни капли приличия. И я теперь понимаю, что именно это искал всю свою сознательную жизнь, начавшуюся сразу после окончания полового созревания. Тонко чувствующий жизнь, заботливый интеллигент, который совершенно забывает обо всем этом, стоит только его члену встать. — Чимин многозначительно игриво улыбнулся, но затем вмиг став серьезным. — Джун, ты мой личный джек-пот, от которого я ни за что в жизни не откажусь добровольно. — Знаешь, на самом деле, я сегодня думал примерно о том же. — Если на сердце Намджуна и был какой-то камешек сомнения, он тут же исчез, просто скатившись куда-то в небытие. — Тогда фильм выбираю я! — Чимин, приподнявшись на цыпочки, звонко поцеловал его в нос, тут же высвободившись из сильных рук. — Только дай мне, пожалуйста, во что я могу переодеться, а то мне не очень хочется расслабляться в джинсах. Я потом тебе все верну, даже постиранное. Прямо сегодня постираю, как приеду домой. — Ну, это вряд ли. — Намджун, теперь совершенно расслабившись, вновь взял Чимина за плечо, невозмутимо спустив руку к бедру. — У меня есть планы на тебя на эту ночь, так что со стиркой придется подождать. А, возможно, и не только на эту ночь. Хотя, почему возможно, наверняка. Глаза Чимина заблестели. — Честно сказать, именно на это я и надеялся.***
Тэхен так сосредоточенно стучал по клавиатуре, что у Джина совершенно не осталось сомнений по поводу того, что он выполнит свое обещание. Он уже написал Намджуну, который согласился посмотреть текст дома, чтобы завтра сразу отправить статью корректору, и уже оттуда — на верстку. И дело будет в шляпе. Это было удивительно: Тэхен его сначала чуть не довел до инфаркта, а потом также эффектно от инфаркта спас. В этом был какой-то подвох, но у Джина от пережитого волнения не было сил об этому думать. — Джинни, я закончил! — Тэхен откинулся на спинку кресла и несколько раз лихо крутанулся вокруг своей оси. — За сколько я справился? — Тридцать семь минут. — Джин улыбнулся, видя на лице Тэхена лишь полное удовлетворение проделанной работой. — Иди ко мне — я хочу, чтобы ты прочитал! Джин послушно встал и направился к своему рабочему столу. Он остановился рядом с креслом, в ожидании, что Тэхен уступит ему место, но вместо этого, как однажды, он похлопал по своим коленям, и Джин на этот раз без возражений сел, сразу устроившись поудобнее и позволив Тэхену себя обнять. «Так, дорогой читатель журнала, признавайся, что пришло тебе в голову при виде заголовка «Романтическая кухня»? Только не говори, что устрицы, потому что это слишком неправильный ответ, чтобы я мог принять его. В устрицах из романтического только покрытая перламутром раковина и легенда о том, что Казанова съедал за день их, устриц, а не раковин, по десять килограмм, чтобы продолжать впечатлять женщин своей силой. Небывалая самоотверженность и небывалая любовь к морепродуктам. Да, к морепродуктам, а не женщинам.» Джин улыбнулся, в то время как Тэхен положил ему голову на плечо, крепко двумя руками прижимая к себе. «С первыми неверными ассоциациями мы смогли справиться довольно легко, хотя я уверен, что среди читателей есть люди более начитанные, чем я, и уверен, их большинство, и они смогли вспомнить что-то более оригинальное, но… Я здесь, чтобы поделиться своим видением этого феномена. Романтическая кухня. На самом деле, все просто, и вы наверняка уже успели попробовать все эти блюда, и не раз, и возможно даже, они являются вашим излюбленным выбором для романтических свиданий (в таком случае, позвольте пожать вашу руку — мы явно на одной волне, что всегда приятно). Для работы над этой статьей я провел эксперимент. Серьезно, все, что вы здесь прочтете, не является спекуляцией, а скорее практически подтвержденными фактами. В качестве своего помощника и напарника я выбрал одного самого красивого и самого обворожительного мужчину, который вам, кстати, тоже скорее всего знаком, но это никак не отразилось на результатах моей научно-полевой работы. Итак, что же мне удалось выяснить?» — Так, значит, это все-таки были не свидания, а научные эксперименты, и я был твоим напарником, а не потенциальным любовником? — Джин улыбнулся, хитро посмотрев на повернувшего к нему голову Тэхена, который не упустил возможность нежно его поцеловать в пухлые, превратившиеся в улыбку губы. — Можно называть это как угодно, главное, что итог один. — И он еще раз быстро поцеловал губы, прежде чем Джин опять повернулся к статье. «Я решил начать с швейцарской кухни, уже имея представления о том, что в рамках их кулинарной традиции есть одно замечательное блюдо, которое настолько романтическое, насколько простое, незатейливое и до дрожи в коленях вкусное. Если вы любите шоколад, хотя по этой технологии можно использовать все, что вашей душе угодно и что пригодно для мокания, даже кетчуп. Фондю. И мне посчастливилось вкусить молочный бельгийский шоколад, гладкий, сливочно-сладкий, преподносящий на золотом блюде всем находящимся во рту рецепторам вкус отменных какао-бобов. В него лучше всего погружать, прежде чем поднести к губам, клубнику… Да, я большой любитель клубники и после некоторых событий стал ее непревзойденным ценителем. К клубнике можно добавить несладкий воздушный бисквит. Я пробовал макать в шоколад банан, но как по мне, это сочетание немного приторно и после него захочется пить, а не целоваться, собирая с губ своей любви оставшийся на них мягкий шоколадный вкус. Вы можете поэкспериментировать и взять, например, апельсин, а те, кто любят острые ощущения, могут отважиться на лимон. Здесь уже полный простор для вашей фантазии.» — Мне кажется, или ты стал ценителем клубники после нашего последнего «эксперимента»? — Джин прикрыл глаза, ощущая на своей шее губы, которые не торопились ни отвечать, ни прерывать череду чувственных поцелуев. «Я начал с десерта, и это против правил. Основное блюдо. Первое, что приходит на ум — мясо. Я очень люблю хорошо приготовленное мясо и готов относить его к любым видам кухни, но нужно было подойти к вопросу более оригинально. И я выбрал итальянскую пасту. Да, я думаю, что вы очень вовремя вспомнили мультик «Леди и Бродяга». Именно так лучше всего ее употреблять, не стесняясь каждый раз останавливаться на любимых губах, которые будут только подчеркивать вкус традиционного итальянского блюда. Томатный соус, с нотами свежего базилика, кислинкой спелого томата и насыщенностью мясного сока, любезно предоставленного обжаренным на оливковом масле говяжьим фаршем — для натур страстных. Белый соус, обволакивающий все вкусовые рецепторы мягкой, чуть солоноватой сливочностью растопленного пармезана — для натур нежных. Все гениальное просто. Непросто только подцепить обычно непослушные макаронины для того, чтобы поделиться ими, но все приложенные усилия стоят того.» — Ты не упомянул, как мы слушали джаз? — Джин развернул голову к Тэхену, который смотрел на него с тем же обожанием. — Это слишком личное. Джаз и ты, для меня — это то, что я никогда не позволю себе делить с другими. — Тэхен переместил свои руки с талии Джина на его бедра, чувствительно скользя по ним пальцами, заставляя Джина забывать о том, что он находится на работе. «Шоколадное фондю, итальянская паста — это все на самом деле прекрасно, но знаете, что я понял к концу эксперимента? Что любая кухня становится романтической ровно в тот момент, когда на ней появляется тот, кто занимает все твои мысли, не стесняясь при этом занять и сердце, вальяжно в нем расположившись, согревая и даря необъяснимое счастье. Даже моя кухня, на которой, к слову, я никогда не готовлю, в один момент превратилась в романтическую, когда на ней появился мой помощник по научным экспериментам, который, и я сам был в шоке, на поверку оказался прекрасным принцем, которого я очень оперативно спас из когтистых лап повседневности и обыденности. Нескромно, я знаю, нескромно так же, как его обаяние и красота. Так же, как испытываемые мной к нему чувства. Вот где начинается и заканчивается романтическая кухня — в глазах вашей любви, которая, с рук угощая вас не важно чем, затем мягко и заботливо спрашивает «Вкусно?». И это всегда вкусно. И этого всегда мало.» — Вкусно? — Тэхен, по откинувшемуся на его грудь Джину, понял, что тот закончил чтение. — Вкусно. Ты прекрасно справился со своей задачей. И… — Джин повернул свою находящуюся на плече Тэхена голову, чтобы устремить на него полный любви и нежности взгляд. — Не только я оказался принцем. — Я люблю тебя. — Тэхен запустил пальцы в темные волосы, заставив Джина прикрыть глаза и улыбнуться своей самой очаровательной, предназначавшейся только для него улыбкой. — И я люблю тебя. Что будем с этим делать? — Джин открыл глаза и, нежно взяв все еще находящиеся в его волосах пальцы, поднес их к губам. — Наслаждаться друг другом и продолжать экспериментировать на моей кухне. Но на этот раз нужно что-то более оригинальное, чем клубника. — Тэхен хитро посмотрел на Джина. — Мясо? Ведь ты, оказывается, так его ценишь. — Да, жареный стейк. В сопровождении соуса барбекю, маринованных огурчиков, которые можно… Джин засмеялся. — Ты просто проголодался. Сейчас я отправлю этот шедевр Намджуну, и мы поедем ужинать. — А после? — Тэхен с обычным предвкушением смотрел на Джина, точнее, на его пухлые губы, которые готовился зацеловать сразу после того, как услышит его предложение. — А после мы поедем ко мне. Экспериментировать уже на моей кухне. Или в моей спальне. На твой выбор. — Спальня. Ты сегодня напугал меня своим равнодушием и холодом, и я буквально требую извинений. — Тэхен невозмутимо водил пальцами по бедру возмутившегося Джина. — Тогда я тоже требую извинений, потому что из-за тебя я лишился нервных клеток, а я, между прочим, их очень уважаю и даже люблю! — Джин выглядел забавным, а не устрашающим, изображая крайнее возмущение. — В таком случае, у нас много дел и теперь нельзя терять ни минуты! Ни минуты. Ни дня. Ни месяца. Ни года. И все равно будет мало, когда речь идет о времени… вдвоем.