Иногда обстоятельства складываются удивительно хорошо! А иногда - нет.

Утро следующего дня после тактического отступления во Францию.

В столовой все сидят и активно делают вид, что абсолютно ничего странного не видят и их совершенно не смущают невыспавшиеся Гарри и Белла, их синяки на шеях, общая взъерошенность и немного странная походка Блэк. Точнее, старшие из семейства Делакур. Обе дочери почему-то были крайне недовольны. Просто Габриэль еще с Турнира влюблена в Мальчика-который-выжил, который героично её спас, поэтому сидела крайне недовольная. Она почти как Джинни Уизли, только красивая, не тупая и не использовала зелья… и знает правила приличия… и имеет такт… и нету старших братьев долбоебов, а только красивая старшая сестра… В общем, она рассчитывала, что это был её шанс, если не начать встречаться, то хотя бы соблазнить Поттера. А по итогу, когда француженка ночью решила пробраться в его комнату, на подходе услышала стоны. Правда она думала, что это была Флер. Но судя по тому, что она тоже сидит, накуксившись, пусть и не так явно, как её сестра, то это явно не она. Со стороны, кстати, не особо было видно подавленное состояние вейлочки, но Габи слишком хорошо знала свою сестру, чтобы не видеть и её разочарование. А колдун сидел, с абсолютно нейтральной миной попивал кофе и читал газету. Напиток был самый обычный, без добавления алкоголя. У парня строгое правило — до двенадцати он пьет в самых исключительных случаях. А газета была из Англии. — Какие у кого планы на сегодня? — спросил мистер Делакур, также читая газету, только французскую. — Поймать пару тройку маглов и запытать их до состояния овоща, а потом съесть, — ковыряясь в тарелке вилкой, устало ответила бывшая Лестрейндж. — Белла, — оторвался на секунду от газеты парень, видя по лицам присутствующих, что никто не понял сарказм. — Это была шу-утка, — протягивая каждый слог, как будто объясняя для даунов, объяснила женщина, все еще смотря в тарелку и расковыривая салат. — Маглов не ем и не пытаю. Уже… — Белла! — Да шучу я, шучу. Наверное… На это он лишь закатил глаза, как бы показывая, что это уже не в его силах. Некоторое время в комнате была полная тишина, разве что было слышно как столовые приборы стучат о посуду. Все это время Доминик как-то менжевался, явно имея желание что-то спросить, в итоге собрался с силами. — Я чувствую, что этот вопрос немного неуместен, но я не думаю, что предоставится еще шанс спросить вот в такой обстановке. Гарри, так, как в итоге ты победил Того-кого-нельзя-называть? Все, замерев, с интересом уставились на парня. Пожалуй, полную историю из первых уст слышали только близкие друзья Поттера. Бывшие близкие друзья. Флер в этот круг не входила, поскольку её не спешили посвящать во все секреты. — Угу, победил удачей и телами завалил… — очевидно от кого прозвучало бурчание. — В чем-то Беллатриса права. Не без доли удачи, но телами явно никого я не заваливал. То, что со мной из-за моей тупости и гриффиндурости оказался Седрик на кладбище, — немного с горечью сказал волшебник, потому что, даже несмотря на новую часть его личности, это были крайне неприятные воспоминания, — это была случайность и в этот раз очень дерьмовая. А все остальные жертвы и потери явно не специальные — это был чисто их выбор. Правда, учитывая, что и родители, и Блэк живы, я уж и не знаю, были ли вообще эти жертвы. Ну да, ладно, вернемся к сути. Все очень легко: этот идиот создал семь крестражей в течении первых тридцати пяти лет жизни, — проговорил парень, смотря на реакцию и видя, что до всех, кроме сестер, дошло, что это. Он хотел продолжить, но его прервала Белла. — Темный Лорд не идиот, полукровка! — сразу вскинулась ведьма. — Еще раз и медленно, ебанутая. Семь крестражей за срок около двадцати лет, — решил сразу расставить все точки на «ё». — Понимаешь? — Да, — буркнула та, насупившись и продолжив распределять составляющие салата по разным краям тарелки. Уж тому как опасно баловаться с душой, её Блэки намуштровали так, что знания вытесняет даже безумие. — Но это значит, что он нашел способ сделать это быстрее! «… ну или нет», — разочаровался Поттер. — Нет такого способа. Разве что перейти на следующую ступень эволюции души, но это лишь легенды. Прими это, Белла. Волан-де-Морт, которого ты знала не более чем бесчувственный безумец с обрывками души и идеями, не имеющими ничего общего с его реальными взглядами. По большому счету та партия, которую мы будем продвигать с Люциусом, придумали именно Том Реддл и Абраксас Малфой, чтобы ты понимала, — объяснил Гарри и увидел, как удивились с этой информации несведущие. Брюнетка же, еще больше посмурнев, промолчала, залипнув в тарелку расфокусированным взглядом. «Видимо, её коридоры пиздеца в голове пересеклись и начали свое сражение», — про себя понял Том. — «Надо бы проследить, чтобы это не вылилось в какой-то ненужный исход событий». — А победил относительно легко, смотря на это через призму пусть и небольшого, но времени. Безумец раскидал свои крестражи по знаковым для себя местам, а кто как не Дамблдор знал своего первого Ученика, — начал Гарри. — Два отдал своим «рукам», кстати, что иронично — обе они тут: Белла спрятала свой в Гринготтс — было действительно сложно оттуда украсть, а Люциус не знал суть и использовал крестраж немного в своих целях, — видимо, услышав какие-то нотки в голосе Лорда, у блондина выступила капля пота. — Один в пещере, где он играл в детстве. Один в медальоне Слизерина — его наследство по матери, которое он вернул. Один в змее. Один в чашу Пуффендуй, что Белла прятала в банке. И еще в диадеме Когтевран. Все они, к сожалению, безвозвратно утеряны. Яд василиска уничтожает все чары в предмете… — Ты назвал шесть крестажей, а. какой седьмой? — уловив суть, старшая сестра решила уточнить. — А это самое веселое, — вопреки своим словам невесело хмыкнул Поттер. Ну, а что? С какой из сторон не посмотри — ничего хорошего тут нет. — Седьмой крестраж случайный и это то, из-за чего я пошел в Запретный лес при битве в Хогвартсе. Он был здесь, — постучал парень пальцем по зажившему шраму. — Снейп еле успел мне отдать нужные воспоминания и походу, нечаянно, смотря на мои глаза, слил немного лишнего. В общем и целом, единственный метод добить Темного Лорда — это моя смерть, — кратко рассказал парень, как будто о как-то очевидной и простой вещи. — Я и пошел. А какие были варианты? Ну и умер… Вот тут Нарцисса и сохранила мне жизнь после Авады — её послали осмотреть меня: жив я или нет. Я был жив, и она соврала в лицо Волан-де-Морту, и только поэтому я смог в итоге его победить. Как-то так. Чета Делакуров слушала, затаив дыхание. Это почти легендарное событие будет выкладываться в кучу учебников, её будут сдавать на экзаменах школьники и студенты. И услышать от самого героя такой простой, но такой цепляющий за душу рассказ, было фантастично. У всех было чувство, что они прикоснулись к чему-то крайне важному и мирообразующему, хотя это далеко не так. — Ты сказал, что ты умер, — вскинулась Беллатриса. — Это значит, Темный Лорд все-таки победил? — Ха, — поднял брови колдун, опешив от такой трактовки. — Ну, как видишь, я все еще тут. А Волан-де-Морт — нет. — «почти». — А значит, победил все-таки я. — Чудом! Случайностью! — Скорее умом Дамблдора и силой любви, как он постоянно выражался. — А любовь тут причем, полукровка? — Нарцисса слишком любила Драко, — ответил волшебник, отрезая дальнейшие вопросы. Умным и так все ясно, а тупые хоть сколько не объясняй — все равно не поймут. За столом возникло немного неловкое молчание. — Это что же получается, это все был глобальный план Дамблдора? — спустя некоторое время решил уточнить Доминик. — Получается, он не такой уж добрый дедушка, если растил тебя на убой? — Кто? Дамблдор? — улыбнулся Том. — Я вас умоляю, его мировоззрение — это притча во всех языцех. Я уверен, за то, что я должен был гипотетически встать под лучи Авады, его совесть ела все недолгое время, которое ему оставалось. План-то, безусловно, у него был, но явно не злой или плохой. Другое дело — то, что твориться сейчас… у меня есть чувство, что это чистая инициатива Поттеров, включая ставку на то, что Хвост сольет инфу. Там много мозгов не надо, чтобы продумать эту последовательность. Только вот со мной… похоже, проебались немного. Пророчества исполняются так, как были произнесены. Всегда. — В каком смысле? — подала голос Апполин. Обычно женщина только молчала и слушала. Не в последнюю очередь такое поведение продиктовано тем, что её голос может доломать сопротивление собеседника к её чарам. — Ну, вы же знаете, что про меня было пророчество? Да? Ну, так вот, как бы Поттеры не крутились и чтобы не пытались, пророчество все равно исполнилось бы. Правда, говорят, что чем больше пытаешься избежать пророчеств, то тем хуже последствия, но это скорее слухи, чем достоверная информация. Вообще, гипотетически у них могло все получиться. Хотя я до конца так и не знаю, кто такой Лжепоттер. Может быть, как раз у них все и получилось, а я в их планах был нахуй не нужен. Но в любом случае шансы спастись от пророчества всем семейством Поттеров были. Тогда Невилл стал бы героем пророчества. Хотя, я категорически не уверен в том, что он бы справился. И это не бахвальство. Не хватает в нем какого-то стержня. И это учитывая, что он всю свою жизнь видел своих овощных родителей и желал отомстить. Хотя, тут две стороны медали: либо он такой какой он есть, либо же был бы какой-то мелкий мстюк с одним желанием. Для войны очевидно — полезнее второе. — 'Арри, ты говорил, что ты… что ты умер, — собралась с мыслями Флер. — Что это значит? — О, — отвел взгляд колдун, — это то и значит. Я умер. У меня даже была возможность оставить этот мир. Но как всегда говорил Дамблдор, и буду говорить я: «Не жалей мертвых, Флер. Жалей живых. Особенно, тех, кто живет без любви»… Ну, тут он скорее всего имел ввиду, в общем, положительные эмоции и чувства. Хотя, хрен его знает, что он там имел. Так вот, собственно, поэтому я и вернулся. Мне предстояло еще победить Волан-де-Морта, даже крестраж змеи не был уничтожен, так что… — А что там за гранью? — спросил министр. Абсолютно каждый, даже Белла, затаили дыхания и вперли свой взгляд в парня. — Вокзал Кингс-Кросс, — широко и даже на удивление светло и по-доброму улыбнулся тот. Такая улыбка удивила всех сидящих за столом, потому что почти единомысленно все решили, что после войны Гарри разучился нормально улыбаться. — Ну-у, полукровка, не хочешь говорить — не говори. А не выдумывай всякую хуйню.