***
Спустя несколько часов сна после первого выхода в свет и ещё пару на осмысление под более свежим взглядом произошедшей ситуации, уверенность в принятом решении только укрепилась. Я однозначно пока не стану распространяться с кем-либо о находке, прекословящей технологическому состоянию данного мира. А, точнее, его полному отсутствию. Не знаю почему, но, из раза в раз, пытаясь предугадать реакцию Региса на фотографию, где наименее странным является наше с бабушкой сходство, ничего хорошего из этого не выходит даже в моих мыслях. К тому же что-то мне подсказывает, что он всё равно не сможет ничего сделать с этой информацией и только нагрузит себя лишними переживаниями. Щемящее чувство неоправданной и необъяснимой тревоги – это то, что я называю предчувствием, и оно совсем не светлое. Так что лучше я пока оставлю всё, как есть. Когда мужчина, не спешивший давить на меня с расспросами, но явно ожидавший хоть какого-то маломальского повествования о моих похождениях, начал склонять меня к разговору, я не сумела ему отказать. По понятным причинам, настроилась я на более позитивный лад. Устроившись в полулежачем положении на уже новом диване, напротив камина на первом этаже, я в деталях и с чувством расписала вампиру знакомство с Эдмундом, молодым виноделом, о нашей дружеской беседе, распитии первоклассного вина. О само́й причине встречи с парнишкой я, разумеется, упомянула вскользь, не вдаваясь в нелицеприятные подробности, в виде поддатого, не умеющего себя вести в обществе, трактирщика; отметила лишь своё смачное падение, случившееся отчасти по вине винодела. Ради всеобщего благополучия я в обязательном порядке пояснила, что Эдмунд не раз извинился передо мной за произошедшее. Как и мне, Регису показался несколько странным тот факт, что бандитов "спугнул" парень в точно не дешёвом одеянии. Но, если брать в расчёт, что он вполне может быть представителем какой-нибудь немало известной семьи, то в этом имеется зерно смысла. Вампир, в свою очередь, хоть и смутился пуще обычного, но остался при мнении, что главное – моя безопасность и целостность по итогу всей истории. Когда же с нашей милой беседой было покончено, я медленно перешла к более насущным, лично для меня, темам. — Ты вчера уходил по делам. — я облокотилась о мягкую ручку дивана, осмысливая будущий вопрос, — Это как-то связано с подвеской? — рука машинально потянулась к камню. — Не совсем. — уклончиво изрёк вампир, и, беря с меня пример, устроился поудобнее, откинувшись на спинку кресла. — Она предназначена для иных целей, более... оберегательных. — я нахмурилась, не до конца устаканив услышанное. — То, что покоится на твоей груди, зовётся натуритом; это камень, обладающий магическими свойствами, если быть точнее, защитными. — От чего же он должен защищать? Получается, кулон является чем-то наподобие талисмана от неприятностей? Если это так, то лучшего подарка для меня нельзя было преподнести. — Зависит от применения. В конкретном примере, он хранит от любого рода физических повреждений свою внутренность. — мужчина ненадолго прервался, будто припоминая что-то, — Должен осведомить тебя: лишь целенаправленная магия владельца способна разрушить камень. — пояснил Регис, переминаясь с ноги на ногу. — А как он поймёт, что я – его владелица? — звучит вполне адекватно. — При помощи толик магии, исходящих от тебя. Камень, в некотором роде, напитается ими, запомнит. — Ладно... с нату-у-ритом ясно. — вроде как я не ошиблась в названии, — А что находится внутри? — это ведь не то, о чём я думаю? — Моя кровь. — спокойно бросил мужчина, вводя меня в смешанные чувства. — Мне более чем хотелось бы ручаться, что я буду поблизости во всякий критический момент, однако сия задача... нечто от меня не зависящее, — он как-то понимающе, но с грустью посмотрел в мои глаза, — Если с тобой что-либо приключится, я всецело уповаю на вампирскую кровь. Раз не я, пусть она окажет тебе помощь. — вампир резко пресёк созданную им тягостную атмосферу, — Как бы ни было, мне приятнее верить, что подвеска останется не более, чем украшением на... прекрасной шее. — Что ж, это — от наблюдений, как Регис, казалось бы, смирился с моим грядущим уходом, ситуация делается ещё печальней, — очень внимательно с твоей стороны. — заставший меня не вовремя ком в горле не оставил иного выхода, кроме как притихнуть на какое-то время. За эти дни, я поняла лишь то, что всегда ошибочно считала себя решительным человеком, знающим чего он хочет. Но стоило появиться одному важному... очень ценному челов... существу на пути моей жизни, и я сама не заметила, как растеряла всю уверенность в собственных решениях и действиях. Господи, почему нельзя вернуться к дорогим мне людям, но, чтобы он был со мной? — Спасибо за кулон... и за цветы тоже. "Потому что... это было бы несправедливо по отношению к Регису." — внезапно, ответ сам нашёл меня. — Понятия не имею, как и где ты их нашёл. — отчасти я старалась участвовать в разговоре. "Хорошо." — теперь это точно моё окончательное решение, — "Значит, я сделаю это ради него, если не ради себя. Я уйду... и постараюсь сделать это быстрее, чем он успеет ко мне привязаться. А я к нему." Мысленно я нахожусь вовсе не здесь, что, неоспоримо, не ускользнуло от непомерно внимательного вампира. Однако я не стала терпеливо ждать, пока мужчина вздумает начать утешать меня, сделав тем самым только хуже, и быстро перевела тему. К несчастью, осталась лишь одна деталь, которую мы не успели обговорить. — А что по поводу моего вопроса? — со вчерашнего вечера я старалась выкроить подходящий момент для этого разговора, однако очень скоро мне стало понятно, что такового не будет. — Тебе удалось что-нибудь выяснить? — немного поёрзав, я устроилась поудобнее и чуть ближе придвинула к себе колени. — Я отбыл к одной знакомой чародейке, с намерением узнать точку зрения, так сказать, эксперта в нашем деле. — так вот, где он был, — Невзирая на то, что узнать подробности урегулирования твоего непростого положения было моей первостепенной целью, к сожалению, я не сумел отыскать необходимой информации. Не исключаю, что я пока недостаточно хорошо знаю Региса, однако подобное тараторенье, а не спокойное изложение мысли, кажется совсем не вяжущимся с тем образом мужчины, что сложился в моей голове. — Извини. — последние слова дались ему особенно тяжело, из-за чего меня сковало давящее чувство, корнем которого был сам мужчина. Мне стало горестно, ввиду того, что вампир посчитал необходимым оправдываться, ведь, по сути, он совершенно не обязан помогать мне вернуться домой. И всё же он не оставил меня в трудное время. Это уже многое о нём говорит, как о человеке... личности. — Нет, даже не думай говорить такое, — его самоуничижительное поведение вывело меня из себя, — ты же ничего плохого не сделал. — от моих первоклассных подбадриваний мужчина лишь сильнее погрузился в пучину нечто непередаваемо мрачного. Если бы пришлось сравнить это ощущение с чем-то мне знакомым, я сказала бы, что в груди вампира создалась неясная чёрная субстанция, точно без конца тлеющий уголёк, опаляющий и поглощающий всё живое изнутри, подобно паразиту. Отлично, теперь мы оба морально разбиты. Вовсе не такого исхода я ожидала, когда принимала предложение помощи Региса. Но... кажется, есть кое-что, что могло бы поднять нам всем настроение. Хотя бы немного. — И не думай, что я забыла о твоём вчерашнем предложении. — нужно мягко подвести к этой теме. — Предложении?.. — относительное смятение повисло над ним, что являлось лучшей эмоцией среди прочих. — Бестиарий. — пояснила я, — Ты говорил, что в замке их полно. — мужчина покосился на левой угол помещения, относительно огромных лестниц, в сторону двери, внешне выполненной из медных вставок, как, впрочем и все двери в этом замке; по крайней мере, те, что мне удалось увидеть. — В таком разе надобно их прежде отыскать. Регис, поднявшись с кресла, близлежащего к дивану, неспешным темпом подошёл к предмету его внимания, чтобы исполнить мою маленькую прихоть. Пройдя вслед за вампиром, я очутилась в небольшой комнатке, больше похожей на каморку, стены которой, не соврать бы, метра четыре в высоту. Они были полностью обставлены не менее солидными шкафами с книгами. — Прям мечта интроверта, — я смахнула толщенный слой пыли с крупных передвижных лестниц, которые, к счастью, тут имелись, — ну, или довольно странного фетишиста. Насколько я позднее осознала, вампир не понял ни первое, ни второе моё изречение и выбрал тактически отмолчаться. Спасибо и на том. — По состоянию литературы, создаётся впечатление, что её давно никто не тешил своим присутствием. — не могла не заметить я. — Все произведения, как-либо прельщавшие меня, я давно — он передвинул лестницы, — потешил своим присутствием. Отнюдь не раз. — мужчина сделал несколько шагов вверх по ступенькам, — А учитывая превосходную память, присущую мне подобным... — подушечки пальцев прошлись по парочке обложек и затем остановились. — Нашёл! — с еле различимой радостью известил мужчина. Стопка потрёпанных бумаг вперемешку с тонкими тетрадками, больше похожими на блокноты, нежели сборники чудовищ, через секунду была уже в руках вампира. Интересно, на кого же приземлилось возникшее в результате облако пыли? Хоть я и успела отскочить от гигантских мутных шматков, меня это мало уберегло. *Чих!* Я заткнула нос, но неприятное назойливое щекотание никуда не делось. *Кхе-кхе* Смотря на мои медленные мучения, Регис нервно огласил: — Ладно, довольно себя изводить. — завершив поиски, мужчина схватился за края лестницы и резво скользнул вниз. Через мгновение, дверь была приоткрыта вампиром, пропустившим меня вперёд себя. Почти покинув помещение, он решил не оставаться в стороне и схватил первую попавшуюся под руки книгу. Мужчиной было выбрано место во главе крупного багрового обеденного стола, стоящего напротив двери в библиотеку. Сидеть в противоположном от него углу, разделённая по меньшей мере ещё тремя метрами, показалось мне, как минимум, неудобно, и я присела рядом, под боком вампира. Не успела я разобраться с кипой клочков пергамента с рукописными записями, как мужчина, сразу приступил к делу, погружаясь в чтение. Залипнув на данную картину, в какой-то момент я подметила, как не проходило и минуты, чтобы он не переворачивал страницу, пока его зрачки раз за разом шустро проходились по тексту. Неужели там что-то настолько стоящее? — Что читаешь? — не удержалась я от вопроса. — Не спешу судить, однако всё указывает на очередной низкокачественный роман. "Очередной"? — он что, частенько читает подобное? Хотя, не мне судить. Внешне он, может, и похож на устрашающего вампира, но в душе может оказаться тем ещё любителем историй про принцесс, заточённых в замках, а может, и принцев на белом коне... Я не осуждаю. — Завидую белой завистью. — я учтиво не стала давать волю смеху. — Не стоит. — без тени сарказма изрёк мужчина с видом, будто подобное чтиво может доставлять ему физическую боль. По всей видимости, романы – всё же не его тема. Жаль. — Кстати, спасибо. — нехорошо было бы расценивать помощь вампира, как должное, — Мне это сейчас очень нужно... особенно после вчерашнего. — остатки пыли с книг хлопьями устремились вниз со стола. — Невзирая на все невзгоды, с коими тебе довелось столкнуться, не всё было столь печально, ты так не считаешь? — эх, не обманывай себя, Мия, ты прекрасно знала, что он ещё припомнит тебе недавний ваш разговор. — Ты это о чём? — уточнила я, не зная, какая именно часть повествования пришлась ему не по нраву. — По твоим же словам, тебе выпала честь скоротать немало времени в компании обаятельного юноши, по имени "Эдмунд". — не помню, чтобы я именно так это описывала. — он... ревнует? — Ты что, недоволен? — несколько надменно произнесла я. Я, конечно, всё понимаю и безмерно благодарна Регису за оказанную помощь и поддержку, но он мне не отец. К тому же, я не сделала ничего такого, за что могло бы последовать возмущение со стороны мужчины. — Поверь, будь я недоволен, ты бы... — Что, отрабатывала наказание? — совсем не сразу, лишь осознав, что сама же произнесла вслух, мой глаза незамедлительно устремились куда-то вниз, едва не выжигая дыру в деревянном столе. Повисло ужасно долгое молчание. Даже пение птиц в саду перед замком не переглушало такую громкую тишину. Я действительно сказала то... что сказала? Губы поджались, а взгляд нехотя медленно скользнул к вампиру, который находился в не меньшем шоке. — Знаешь, мне уже не терпится начать читать, так что так я, пожалуй, и поступлю. — пролепетала я на одном дыхании и уткнулась в немедленно развёрнутый бестиарий. Постепенно мне удалось подавить чувство стыда от откровенного идиотизма, и я, во всех смыслах, с головой ушла в учебник по борьбе со сверхъестественными созданиями. Осторожно пролистнув отсыревший сборник в потускневшей чёрной кожаной обложке, я, к несчастью, обнаружила, что в нём имеются множественные коричневатые кляксы неизвестного происхождения, скрывающие часть повествования. Но и это не было наибольшей проблемой: ей являлась сама письменность. Нет, дело не в древней польской манере письма, которую я имела возможность практиковать в своё время. Близкие не понимали моего рвения углубиться в старинные положения страны, если, по их мнению, целесообразнее было бы заняться её настоящим. Но мне тогда хотелось узнать её истоки, так сказать, с чего всё началось. Если бы я тогда знала, с чем мне предстоит столкнуться, то прилежнее изучала бы все материалы. Так о чём я? Ах, да. Настоящая проблема заключается в том, что, как оказалось, бестиарий – не литературное собрание о чудищах, а их описание от лица разных ведьмаков, иными словами, охотников, и, чаще всего, написанное от руки, из-за чего разобрать почерк было настоящим испытанием. Иногда в тексте мелькали личные заметки ведьмаков, их мнение, замечания, а иногда и мат. Частенько мат. Мне удалось относительно разобраться в подобии старославянского языка и даже немного втянуться; информация, доходившая до меня малопонятными обрывками, одна за другой отсеивалась. Все записи, что находились в наихудшем состоянии, я изучила в первую очередь, заранее оставив самую увесистую и сохранившуюся лучше остальных книгу на потом. Как я и думала, из-за обгоревших и потёртых частей в записях, мне мало, что удалось понять, хотя некоторых тварей я всё-таки рассмотрела. Среди многочисленных видов призраков, трупоедов и прочей гадости, я заметила знакомое название: "археспора". Как оказалось, это довольно развитое физически плотоядное растение-убийца. Теперь я однозначно понимаю возмущение травника. Наконец, когда с тремя небольшими сборниками, а также отдельными вырванными листами было покончено, я неспешно приступила к, так называемому, десерту. Он вмиг пришёлся мне по душе больше всех остальных. Автором, на обратной стороне обложки, указан некто "Ульрих, ведьмак из школы Грифона", что бы это ни значило. Даже без углублённого изучения содержания, сразу видно, с каким честолюбием и прилежностью он заполнял страницы, не скупясь на высокопарные выражения. Почерк нельзя было назвать изысканным, но его я хотя бы понимала. Среди удавшегося понять, предо мной предстало описание чудищ, схожих с персонажами мрачной сказки, наподобие писания братьев Гримм: монтикора, вран, скальные дракон, золотой дракон, черепоглав, амфисбена, вий, идр, жагница, – и каждый отвратительнее другого. А от некоторых детальных рисунков, казалось бы, разумных существ подкатывала тошнота. — Ты в порядке? — знакомый голос вовремя напомнил мне о том, где я сейчас нахожусь, — Твоё сердцебиение в разы участилось. — Знаешь, я тут такого начиталась... Теперь, вот, думаю, не усну. А, если ещё брать в расчёт, что замок находится недалеко от леса. — я неохотно поёрзала на стуле. — Красота. — сарказм никогда не помогает делу, но от него, как ни странно, легче на душе. — За это можешь не беспокоиться, — Регис посмотрел на меня чутким, располагающим взглядом, — как мы с тобой обговаривали днём ранее, животные могут чувствовать хищников на инстинктивном уровне. — мужчина расстегнул верхнюю пуговицу ворота рубашки, что доходил ему до самой гортани. — А животные – не сугубо кошки с собаками да домашний скот — подытожил он. — Хочешь сказать, из-за присутствия тут вампиров, они не приблизятся к этому поместью? — я потрясла книгой, напоминая Регису о всех тварях, описанных в ней. — Не сомневайся, здесь ты в полной безопасности. — лёгкая улыбка тронула его губы, полностью унося мою тревожность. "Думаю, пора бы уже закругляться." — по привычке, я невзначай пролистнула к самому концу книги. Так, а это что? В верхнем левом углу красивым почерком красовалась подчёркнутая надпись: "Вампиры". Наконец, я, в кои-то веки, наткнулась на их упоминание. Однако занимает оно не самое почётное место, да и состоит из коротенького невзрачного абзаца. Ни тебе списка ингредиентов для масла против чудовища, ни особой тактики боя – только небольшие заметки самого автора, разделённые крупной кляксой. Что ж, там всё равно совсем немного... Ничего же плохого из этого не выйдет? Неуверенная в правильности своего выбора, я, не без лёгкого предвкушения, начала разбирать написанное. "Мне приходилось сталкиваться с представителем сего рода лишь однажды. Предстало предо мной измученное оголённое дитя, молящее о помощи. Однако стоило мне предпринять попытку прикрыть её, как лицо вместе с телом преобразилось до неузнаваемости, видоизменяясь в порождение чистого зла в виде помеси громадной кошки и волколака. Отпали любые сомнения, то была "Муля" из класса высших вампиров. Бой изначально стоял неравный, и преимущество было не на моей стороне. Израсходовав до дна запасы всевозможных масел и бомб, мне удалось ослабить тварь и выиграть несколько минут. Будучи предельно интоксицированным и находясь в состоянии между жизнью и смертью, я чудом спасся бегством." К несчастью, запачканная часть страницы заставила меня перейти к её концу. "Итог таков: ежели вы имеете малейшие подозрения, что заказ был дан на представителя высшей вампирской расы, вы, разумеется, имеете право попытать удачу, однако опыт, а также ничтожные сведения о данном виде, показывают, что покамест стоит повременить с лишениям себя жизни." Благодаря только возникшему одинокому лучу солнца, я случайным образом обнаружила, что под определённым углом можно разобрать одну коротенькую строчку в середине. "...можно распо... отраж..." — хм, предположу, что тут говорится об отсутствии у вампиров отражения в зеркале. По спине прошла дрожь, стоило мне дочитать последние обрывки слов. Я наклонила голову набок, в надежде проверить правдивость ведьмачьих записей. От мужчины этот жест не ушёл без внимания. Как бы я отчасти ни понимала, что лучше будет остановиться, у меня не выходило понизить градус своего излишнего любопытства. Я встала, отодвинув массивный стул. Бесшумно захлопнув книгу, мужчина, непонятно зачем, повторил мои действия. По его выражению лица было ясно, что он понятия не имеет, что я творю. Что ж, это у нас общее. Подойдя ближе к нему, я не удержалась и перевела взгляд с его слегка нахмуренного лица на деревянных пол, на котором вампир находится. Глаза в мгновение округлились, не веря в происходящее. Регис, последовав моему примеру, осмотрел область под ногами, словно предполагая найти там что-то. Наконец, он осознал, что меня так удивило, и, понимающе вскинув брови, выпрямился. — Не верится. — прошептала я. Я осеклась и быстро преодолела небольшое расстояние, оставшееся между нами, дабы быть полностью уверенной, что увиденное – не обман моего не самого отменного зрения. — А... где? — пальцы машинально потянулись к полу. Осторожно обойдя мужчину сзади, я стала, прищуриваясь, вглядываться в область у его ног, так как вычитанный минутой ранее факт никак в голове не укладывался. Тень. Её нет... — Как? — мне скорее верилось в сбой зрения, чем реальность происходящего. Мужчина несколько неуверенно помялся на месте, после чего повернулся ко мне лицом. — Прекрати паясничать! — огласил приказным тоном он. Я практически подпрыгнула на месте, не ожидав подобного отчитывания от вампира. Он впервые поднял на меня голос… Я и не думала, что это может его так разозлить. Ничего такого ведь в этом нет? Правда? Хотя… если задуматься… ему, наверное, было неприятного от детального рассматривания. Будто… будто он является экспонатом... зверем за призрачной ширмой. Боже, что же я наделала? Горечь, мелькнувшая в глазах вампира, заставила меня почувствовать себя последней сволочью. — П-прости, пожалуйста. — ощущение, что вот-вот слёзы потекут ручьём из моих глаз, но я и так поступила неправильно и не могу сейчас переводить всё внимание на себя. — Мне совсем не хотелось ставить тебя в неудобное положение. И всё же, это была плохая идея. Как там говорят? – "Меньше знаешь – крепче спишь"? Что ж, я полностью прочувствовала суть поговорки на себе. — Я знаю и не держу зла. — он неприятно поморщился, — Ты… Я тоже должен попросить прощения. — он бережливо взял мои руки в свои, — Мне не стоило переходить черту. — я лишь отрицательно помотала головой, не считая Региса виноватым в чём-либо. Всё ещё испытывая стыд, я судорожно выдохнула. — Ну, всё. — тихо прошептал мужчина, успокаивающе поглаживая мою ладонь. "Мне очень нужно удостовериться, что он точно не в обиде." — с данными помыслами, я решилась заглянуть глубоко за грань антрацитовых самоцветов. Не имею понятия, сколько реального времени проходит в подобные моменты, ведь я уже давно разучилась правильно рассчитывать затраченное время. Раз за разом, зрительный контакт становится всё продолжительнее и… нерушимее. Мне нравится вбирать в себя все грани испытываемых вампиром эмоций, всецело упиваться ими, проживать, растворяться… Но в наибольший восторг меня приводит осознание, что данный щепетильный процесс был бы невозможным без самоличного и полного согласия Региса коснуться его сознания. Он, в отличие от меня, не нуждается в какой-либо рода духовной или физической связи, чтобы понимать, что я испытываю. Это в его крови, во всём его естестве. И несмотря ни на что, он... доверяет мне. Почему? Нельзя… Я ведь дала себе обещание не сближаться с тобой… Собственные раздумья смутили меня и, думаю, Регис тоже почувствовал это. — Я не помешал вашему... — приятный голос силками выволок меня из разума вампира. — Боги, даже не знаю, как это назвать. — зеленоглазый парень смущённо потупил взор, машинально почёсывая затылок. Мужчина, стоящий в сантиметрах от меня, медленно, вкладывая в это всю душу, устало закатил глаза, после чего ещё долго не открывал их, застыв в данной позе. Этим он вызвал во меня несдерживаемый поток смеха. Ко мне неминуемо возвратилось внимание вампира, который незаметно приобрёл некую мягкость и блеск в глазах. — Мы собираемся на охоту. — горделиво, с нотками злобы объявил женский голос. — И кое-кому было бы неплохо вспомнить о существовании стаи. — не понимаю, зачем она вечно собственноручно создаёт себе проблемы? Мне стало не по себе от мертвецки холодного взгляда вампира, однако предназначался он не мне. Мужчина тотчас обернулся на источник недавних пререканий. — Полно, Эмиель, — в самый подходящий момент вмешался Корнелиус, — Фелиция весьма неудачно пошутила. — Регис, — я осторожно перевела внимание мужчины на себя, — если тебе нужно отлучиться, за меня можешь не переживать. Я***
Так долго… невыносимо, мучительно долго мной оттягивался издавна ставший обыденностью период, когда не нужны рамки, нет необходимости прослеживать наперёд каждое слово или шаг. Я могу быть собой… именно тем, кем был рождён. И ничто в целом мире не даст большего удовлетворения, как освобождение внутреннего зверя, что не смыкает глаз, разрывая в клочья и изводя меня день за днём. По крайней мере, ещё немыслимую неделю назад я был в этом убеждён. Однозначно, он жив, и он не дремлет, только… Причудливое ощущение. Всё то время, проведённое подле поистине дивного создания, я страшился своих скрытых желаний, силился сдерживать зверя, как мог. Я всегда знал, что ему нужно. Поэтому не стал противиться давешней инициативе собрата дать себе полную волю в действиях. Почему же тогда… я стою в са́мом апогее чистейшего дурмана, а зверь мой молчит? Что же ты притих?.. Всё моё естество кружилось в безрассудном, одержимом танце страха, напряжения и отчаяния. Они повсюду: в девственной земле, впервые вкусившей металлической влаги, в воздухе, слившемся воедино с предсмертной исповедью безнадёжно обречённых, даже в тех, кто рискнул ступить за порог этого безумия. Опьяняемый плодами рук моих соплеменников, я гуляюче прошёл по центральной улице, сверху до низу обагрённой рубиновым нектаром. Внимание привлёк элемент, на чью долю выпала немалая заслуга в преображении внешнего антуража: мальчуган, едва ли старше двенадцати, явил собой олицетворение ужаса, столь оцепеняющего, что бренное тело, не видев смысла в каком-либо сопротивлении, оставалось обездвиженным, пока его самого медленно, но верно покидала жизнь. Вампирша хищно улыбнулась, приглашая меня присоединиться к ней. Не разумею что существенно, однако нечто в этой картине показалось мне… отталкивающим. "Он ещё совсем ребёнок." — будто из глубин сознания вырвалось дивергентное умозаключение, и я резко, с уверенностью, одёрнул себя. Кажется, я отвык от подобного рода игрищ больше, чем мог помыслить. Сравни подарку судьбы, что-то, до любопытства лёгкое, врезалось в аккурат мне в грудь и, не теряя ни секунды, шумно ударилось о землю, разрывая зыблемую идиллию. Это была молодая особь, испепеляющая цепким взглядом, уповающим на бездействие стоящего напротив неизвестного. И с каждым моим внешним изменением, сердце несчастной набирало обороты, а контроль над трясущимися конечностями безвозвратно терялся. "Красивое платье." — подумалось мне. В нём не было чего-то необычного или хотя бы примечательного. В целом, оно являлось обыкновенным крестьянским тряпьём из материала, которого боклерские продавцы даже не удосуживаются выставлять на своих прилавках. Но то, что скрывалось в его деталях… почти незримые, изящно залатанные надрывы, осторожность, с которой ты готовилась к каждому маленькому стежку и, несмотря на свежую грязь, достаточно опрятное внешнее состояние. Оно красивое, потому что важно для тебя. Потому что ты́, надевая его сегодняшним утром, вложила частичку трепетного предвкушения, надежды во что-то прекрасное. Жаль… так искренне жаль. Понимаю, ты взаправду надеялась, что я чудом пройду мимо, но сейчас мне стоит напомнить себе, кем я был рождён. — Нет! Нет! Чего у тебя не отнять, так это волю к жизни, которую ты показываешь во всех своих глупых протестах. Загнанная в тупик, упрямо отбиваешься, борешься из последних сил за ту короткую человеческую жизнь, что тебе осталась, – это всё пустое. — Смотри на меня. Успокойся. — я сжал предплечья девушки в своих руках, ибо без моей поддержки, она вмиг очутилась бы на том же месте, где лежала считанным секундами прежде. Вскоре, под влиянием гипноза, она не смогла противиться моей воле и стала забвенно глядеть на меня, сквозь пелену полузасохший слёз. "Какой же беспорядок творится у тебя в голове." — ладонь неторопливо смахнула вьющиеся пряди с шеи. Я, правда, не имею ничего против лично тебя, просто… ты оказалось не в том месте, не в то время. Вот уже с минуту я ждал от самого себя какого-либо наития, стремления поскорее приступить к тому, что послужило безотлагательным началом охоты. Однако ничего не происходило, даже малейшее желание отказывалось меня посещать, а зверь, а-ки прирученный щенок, не издавал ни звука, находясь в состоянии полного покоя. Что происходит? Куда запропастился весь кураж?.. Нет. Почему он никак не появится? Ты ведь проделывал это бесчисленное количество раз. Ты чувствуешь её кровь, насыщенную страхом, и ты хочешь её, но… Что не так? Что со мной не так? Душевный монолог сводил с ума, а ведь это точно не то, за чем я сюда явился. Неожиданно, вырвавшаяся из разрушенного контроля девушка стала вопить подобно животному на заклании. "К чёрту." — я грубо отодвинул голову девушки в сторону, открывая путь к бешено пульсирующим венам. Я должен сделать это. Стараясь ни о чём не думать, в буквальном смысле принуждая себя, я прильнул к мягкой плоти. Это то, кто я есть. — Ре-гис, прошу… Мир для меня остановился. Исчезло буйство красок, голосов, запахов. Собственные органы восприятия предали меня, как дитя, заставив поверить в реальность происходящего. Словно тот, кого держали под гипнозом был. — Мия?.. — сорвалось с единожды нервно дрогнувших, так и нетронутых кровью невинной губ. Отморгавшись, лицо девушки приобрело прежнее, незавидное состояние. Я хотел почувствовать хоть что-то. Это свершилось... Я чувствую беспокойство и всепоглощающий страх за жизнь той, кто мне небезразлична. — Завёл друга? — откуда ни возьмись явился Корнелиус, потирающий остатки крови с уст. — Поосторожнее, а то я ведь могу заревновать. — улыбка исчезла с лица товарища, стоило ему, наконец, завидеть мой встревоженный вид. — У тебя всё под контролем? — Нет. — произнёс я, не отрываясь от взгляда карих глаз, прибывающих в истинной агонии. В данный момент я испытывал на собственной шкуре новое для себя ощущение, которое, я, с радостью, оставил бы неизведанным. Чувство очень похоже на то, что люди называют рвотными позывами. Выделив несколько секунд для внутреннего успокоения, мной была аккуратно возвращена в прежнее положение шея девушки, за адекватность которой я теперь уже не ручался. — Ты никого и ничего не видела с самого утра. — размягчённое сознание крестьянки легко поддалось. — Что ты делаешь? — не понимал собрат. — Запомнила лишь мерзких отродий… гулей разорвавших в клочья твоих друзей. А пока чудовища были заняты ими, ты успела убежать в ближайшую деревню на северо-западе. Она отстранилась, непонимающе хлопая ресницами, но после, уставившись стеклянными зрачками в обговорённом направлении, рванула прочь с места бойни. А с ней долгожданно ушла тяжесть, лёгшая грузом на душу. — Зачем ты её отпустил? — второпях подошла Фелиция. — Она же убежит! Вампирша была готова погнаться за ней, но Корнелиус остановил её, перехватив за запястье и отрицательно мотнув головой. — Да что тут происходит?! — она яростно вырвала руку. — Пускай идёт. — твёрдо решил я. — Но почему? — Фелиция, не спорь. — Корнелиус, как никто осознаёт, что, если я нахожусь в состоянии, непонятном даже ему, то выяснять отношения – дело неблагодарное. — Ты в последнее время сам не свой, — в её разгорячённую голову не приходило и мысли сбавить напор, — и все мы понимаем, отчего... — лицо её сковала гримаса самых малодушных эмоций: зависти и ревности. — Всё дело в этой девке, да? В ней причина? Чаша моего терпения касательно неуважительного поведения Фелиции должна была когда-нибудь переполниться. И сейчас она сделала всё возможное, поспособствовав этому. — Ещё одно слово… — тем не менее, предупредил я. — Получается, если её не станет, — конец — всё будет снова, как прежде? Не отводя и тени раздумий, я схватил тонкую шею вампирши и вколотил её тело в бетонную стену, оставляя заметное углубление из очертания силуэта девушки. От нехватки воздуха она не умрёт, но боль ей не чужда. Намеренно удлинив когти на руке, удерживающей девушку в подвешенном положении, я прорезал плоть её шеи насквозь, заставляя ту всхлипывать. — Эмиель! — Корнелиус, подобно голосу разума, пытался дозваться до меня. — Ты знаешь, что случится с тем, кто осмелится убить сородича. Прошу, остановись. Если не ради неё, то ради себя. Всеобщее собрание представителей вампирской расы и судейство моей скромной персоны не кажутся заманчивой альтернативой, однако есть в таком варианте развития событий нечто, пугающее гораздо больше. Если меня закуют в колодки и оставлять гнить на долгие столетия… что будет с ней? Кто, если не я, позаботится о её безопасности? С немалыми усилиями, я поборол желание к убийству и вернул когти в презентабельный вид, однако освобождать взбунтовавшуюся бестию пока не спешил. — Мне нет дела до того, веруешь ли ты в Богов, но если с Мией что-то случится, тебе лучше начинать молиться за свою ничтожную душонку. В последний раз я взглянул на друга, после чего выпустил девушку из мёртвой хватки. — Не советую следовать за мной. — бросил я товарищу, стремительно исчезая из его поля зрения. После того потрясения, которое мне пришлось пережить, имеется лишь одно намерение, не покидающее разум.***
— Что же мне с тобой делать? — я прошла пальцами по гладкой поверхности фотографии и разместила её на полке шкафа, в складках постиранного и выглаженного не так давно красного платья. Туда точно никому не придёт в голову заглянуть. Решение, которое я приняла показалось мне наиболее разумным: на данный момент, я оставлю попытки выяснить что-либо, ибо и так сделала, что могла, расспросив пожилого сапожника. И не раз. А что мне ещё остаётся? Ходить по городу и допрашивать каждого встречного деда с бабкой, не узнают ли они девушку с фото? Такими темпами меня уже к вечеру приговорят к сожжению на костре за заточение людей в глянцевой бумажке. Кроме того, раз Регису, к несчастью, тоже не удалось выяснить подробности и пути моего возвращения в родной мир, наилучшим выходом будет не превращать поиски информации в навязчивую идею, тем самым тратя силы впустую. Лучше я… приму ванну, например, и буду ждать, пока сложившаяся на пороге метафорическая задница сама собой не рассосётся. Знаю, звучит, как отличный план. Несмотря на все преимущества фарфоровых ванн с кранами для наполнения водой, что не нужно заранее нагревать, не могу не отметить, что металлические бидоны раза в два больше, и, наверняка, намного дольше поддерживают высокую температуру. Несколько раз погрузившись в горячую воду, я облокотилась спиной о дугообразный край и без какого-либо дискомфорта вытянула ноги. "Мытьём головы, пожалуй, займусь в последнюю очередь." — собрав утяжелённые от влаги волосы в руку, я осторожно смахнула их за спину, чтобы ничто не мешало моей эмоциональной разгрузке. Внимание привлекли различные колбочки с густыми жидкостями, оставленные горничными, у которых я в очередной раз забыла спросить какие из представленных являются обыкновенными ароматизаторами, а какие служат для очищения тела и волос. Видимо, придётся опять бахнуть всё и разом. "Нет, Мия, никаких мыслей, только отдых." — я закрыла глаза, в надежде успокоить нервы. Не прошло и минуты, как у меня не хватило терпения даже на это, и я раздражённо вернулась к реальности, что никак не хотела меня отпускать. Взгляд, независимо от моей воли, остановился на единственном элементе одежды, который я не решилась снять, – кулон. Регис сказал, что камню не страшно физическое разрушение, только магия, и то моя. Правая ладонь вновь накрыла камень. Это уже становится привычкой. Как бы я ни старалась, ты вечно занимаешь собой всё пространство в моём разуме. Регис... Ты даже не оставляешь мне иного выбора, кроме как привязаться к тебе. Почему ты ведёшь себя так обходительно со мной? Зачем помогаешь? Зачем заставляешь испытывать... такие новые всепоглощающие для меня чувства? Что прикажешь мне теперь делать? Разорваться на части? Я пытаюсь найти выход, который устроил бы нас обоих, но ты со своей добротой только мешаешь. Руки вобрали немного воды, что мигом окатила лицо. "Искать виноватого, бесполезно, Мия. Случилось, что случилось. Смирись и не истязай себя." — после данного умозаключения, мне, самую малость, полегчало. Но не надолго. Внезапно совсем недавнее воспоминание, о существовании которого я так безалаберно забыла, дало о себе знать. Словно побуждая его заиграть новыми красками, я дотронулась до губ. А ведь мы с ним почти… Если бы не тот, несвоевременно возникший стражник… Я готова закричать во весь голос, лишь бы заглушить свои собственные мысли, но, боюсь, рабочие замка не оценят такого душевного порыва. Задержав дыхание, я полностью окунулась под мягко обволакивающую поверхность воды. Вот, буду лежать так, пока мысли не прояснятся. Ну, или пока не начну задыхаться. *Стук* Раздались тихие, но уверенные удары в дверь. — Да. Нет, постой! Слишком поздно закралась мысль, что горничные, наверняка, не стали бы меня беспокоить, а, значит, скорее всего, вампиры уже вернулись. Раздался еле слышный скрип. Я поджала ноги и прикрыла коленями грудь, стесняясь повернуться лицом к вошедшей персоне. Если, по неизвестной мне причине, кто-то из рабочих всё же собрался меня навестить, они бы, как минимум, известили о своём присутствии, а Корнелиус, вероятно, замялся бы и ушёл, сыпя извинениями. В таком случае остаётся два возможных варианта: либо это Фелиция, которая достаточно осмелела за дни моего пребывания в замке, чтобы сломать мне шею, либо это Регис. Даже не знаю, какой исход хуже другого. — Я… видно, не вовремя. — послышался мужской голос. О, нет. Только не ты. — Прости, не хотел тебя потревожить. — погоди, его голос… дрожит? В надежде расценить ситуацию должным образом, я осторожно обернулась назад, где предположительно находился вампир. По всей видимости, осознав при входе моё не самое выгодное положение, он повернулся ко мне спиной. Стоял мужчина в данной позе довольно долго, беспокойно переминаясь при том с ноги на ногу. — Я и не думал нарушать твои личные границы. — вернулся к разговору вампир, после долгой паузы, — Мне… просто… Ничего не понимаю. Может, охота пошла не по плану? Пока это единственная догадка. — Регис, с тобой всё в порядке? — теперь его тревожность передалась и мне. Как же бесит. Не реши я, как назло, принять ванну, могла бы подойти к вампиру и поговорить должным образом. Но придётся разбираться с тем, что есть. — Я хотел бы тебя попросить — он снял накидку и повесил на стул, — покамест не затрагивать эту тему. — Сейчас мне очень нужно поговорить с кем-нибудь. — он несколько осёкся, — С тобой поговорить. — М-м… да. Да, конечно. — не представляю, как и чём будет проходить разговор, но я вижу, насколько ему сейчас это нужно. Он бы не стал отвлекать меня в такой момент, не будь всё совсем плохо. Регис осмотрев какое-то время комнату, неожиданно для меня, устроился прямо на полу, спиной ко мне, прислонившись о металлический выступ бадьи. Кажется, дела обстоят хуже, чем я думала. — Что бы ты хотел обговорить? — деликатно начала я. — Сегодня мне выпало открыть для себя неприятную истину. — говорил тайнами мужчина. — Какую истину? — Мне неизвестно о тебе абсолютно никакой информации, кроме той, которой ты лично поделилась в первые дни знакомства. Не стану отрицать, это, конечно, не самая приятная данность, но Регис точно не мог впасть в... такое состояние из-за неё. Должна быть иная причина. — Я тоже ничего не знаю о тебе. — по сути, мы с ним находимся в равных условиях. — А тебе... хотелось бы? — огорошил меня вампир своим вопросом. — Если задуматься, я живу в твоём замке неполную неделю, но нам не особо доводилось говорить по душам. — немного поразмыслив, я осознала, что так и не дала точного ответа. — Поэтому, думаю, это было бы не лишним. — удивительно, сколькими способами можно сказать простое "да". — Что ж, я рад это слышать. Ощущать Региса посредством слуха так близко и, в то же время, не иметь возможности отслеживать его эмоциональное состояния – что-то новое для меня. Не могу сказать, хорошо это или плохо. — Скажи, что бы ты хотел узнать? — думаю, мне стоит дать вампиру возможность первым выяснить интересующие его детали, ведь именно он стал инициатором нашей беседы. — Расскажи мне о своей семье. — честно признаться, я ожидала чего-то другого, но, раз так… — Мой отец — начну, пожалуй, с него, — обыкновенный офисный работник, — совсем забыла, надо бы добавить побольше конкретики в повествование, чтобы столь большая временная разница чувствовалась как можно меньше, — Он зарабатывает своим умом, по большей части, благодаря математическим вычислениям. Мне стало интересно, о чём думает вампир по поводу услышанного, и я коротко оглянулась, однако заметила лишь его макушку. Стоило пройти считанной секунде, как мы столкнулись взглядами, после чего я почувствовала, будто в прямом смысле закипаю изнутри, а голова стала ходить кругом. Боюсь, не уведи я взгляд, осталась бы с расплавленными мозгами. — Прошу, продолжай. — он не придал этому значения. Боже… Не знаю, что заставило его так себя чувствовать, но, если я действительно могу чем-то помочь, то должна, по крайней мере, попытаться. — А моя мать… — пришлось взять паузу, чтобы выровнять дыхание, — Она хирург. — на всякий случай, перефразирую, — Своего рода, врачеватель, но именно по части различных операций с телом. — Благородная профессия. — подметил мужчина. — Каждая из них. — Да, мне тоже она всегда нравилась. Я, в своё время, даже думала пойти по её стопам, но это... дороговато да и учиться нужно слишком долго в нашем мире. А, как ты знаешь, люди очень дорожат своим и без того коротким временем. Несмотря на причину состоявшегося разговора, он мне приходится очень даже по нраву. На самом деле, я и сама порой задумывалась о том, что знаю о Регисе лишь то, что он позволяет мне увидеть. Теперь же у меня есть возможность понять его чуточку лучше. И это не может не радовать. — Это все твои близкие? — вдруг поинтересовался мужчина. — Братьев и сестёр у меня нет, если ты об этом. Зато есть хорошие друзья. — Раз ты затронула эту тему… Он хочет спросить что-то о моих знакомых? Понимаю: "скажи мне, кто твой друг, и скажу, кто ты". — Однажды ты обмолвилась о неком… близком товарище. — уклончиво подвёл мужчина. "Когда это я?.. Постой-ка…" — есть лишь один человек, на которого вампир мог намекать с нескрываемым подтекстом. Человек, о существовании которого я и вовсе позабыла. Он про Алекса? B воспоминании всплыли неприятные события, произошедшие, казалось бы, годы назад. С того момента не осталось уже ничего: ни злости, ни обиды, ни грусти, даже намёка на какие либо чувства, — ничего. — Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. На сцену ревности непохоже. Возможно, Регис хочет узнать что-то личное. — Мне любопытно. Не припоминаю, чтобы ты часто о нём высказывалась. Отчего же? — ясно, его интересует, не осталось ли между нами чего-то. — Я не считаю это необходимым. К тому же, зачем я должна вспоминать о человеке, с радостью забывшем обо мне? Понимаю, открываться вампиру было совсем необязательно, но мне показалось, что я могу довериться ему даже в таком непростом вопросе. — Постой, ты ведь не хочешь сказать, что о́н был инициатором прекращения ваших отношений? — не на шутку взбудоражился Регис. — Да, был. А что в этом такого? Неожиданно, мужчина, находившейся ещё буквально минутами до этого в жутчайшем напряжении, залился хохотом. Неприятное чувство… — Эй! Я с тобой поделилась сокровенным не для того, чтобы ты смеялся надо мной. — я начинаю жалеть о своём решении. — Извини меня. — наконец прекратил издеваться он. — Ты неправильно истолковала мои действия. — и как же иначе это можно было "истолковать"? — Я нахожу его поступок достаточно… уморительным. Воистину, порой человеческая недалёкость не имеет границ. То есть... выходит, он смеялся над Алексом? Такой расклад меня устраивает больше, но пренебрежительное отношения вампира к людям, к которым отношусь и я, в том числе, начинает действовать на нервы. — Всё, больше ни слова о себе не расскажу. — я театрально скрестила руки на груди. — Ну, Ми-и-я. — ещё никто так сладко не произносил моё имя, но я больше не поведусь на его вампирские трюки. — Хватит с тебя. Моя очередь задавать вопросы. — с долей ехидства произнесла я, получив в ответ бархатистый смешок. — Я должна сразу тебя предупредить: если ты не захочешь отвечать на этот вопрос, знай, что я не настаиваю. — тишина могла означать лишь, что он принял мои условия, — Пока я рассказывала тебе о своей семье, мне стало интересно, насколько сильно это понятие отличается у вампиров. Так что… — Если ты ждала повествования о чудны́х семейных законах, традициях и всего в этом духе, то, к сожалению, мне придётся тебя огорчить. В нашем понимании присутствует такое понятие, как "стая", и, соответственно, все родившиеся в ней дети, автоматически становятся её участниками. Однако семейных отношений, ценностей и... самой семьи, как это принято у людей… я никогда не имел. Услышанное породило в голове картину одинокого черноволосого мальчика, который только и хотел, чтобы его принимали и любили. Неудивительно, что у меня появилось непреодолимое желание забрать его с собой и никогда не возвращать в тот ад. — Не стоит расстраиваться, ибо сейчас у меня определённо есть семья, как минимум, одному члену которой я могу всецело довериться. — предвидев мою реакцию, уверил мужчина. — Кстати… Как ты познакомился с Корнелиусом? — не в обиду Регису, но его друг мне кажется слишком непохожим на него. — Он был из числа первых вампиров, повстречавшихся мне на этой земле. — Хочешь сказать, вы знакомы с детства? — я не совсем уловила суть. — Нет. После сопряжения сфер, переместившего в этот мир различного рода чудовищ, нам пришлось учиться выживать в новых для нас условиях. — Ты, что… тоже, получается… — данное известие чуть ли не взорвало мне мозг, — Этот мир – не родной для тебя? — такого в бестиарии, определённо, не было. — Да, это так. — мужчина вздохнул, — Мне казалось, ты осведомлена об этом. — Теперь точно. — озадаченно буркнула я, ненадолго погрузившись в раздумья. — Ты не будешь против, если я задам тебе ещё один вопрос? — заинтриговал вампир. — Хм… ну, давай. — При нашем первом знакомстве, я сделал предположение, что на твоей родине нет чудовищ. — И ты был прав. — Каким же образом ты пришла к умозаключению о моём… происхождении? Откуда у тебя имеются подобные познания? Ох, хороший вопрос. Надо только подумать, как получше объяснить такое. — Понимаешь ли, в моём мире, как и у многих других людей, есть самые разные истории, сказки и другого рода сказания. Конечно, они все были придуманы самими людьми… как в их понимании выглядят чудовища. — И какими, позволь поинтересоваться, мы выглядим в ваших глазах? — в предвкушении моего ответа, замер мужчина. — О-о, ты удивишься. — я засмеялась, вспомнив весь шквал бредовой информации, когда-либо встречаемый мной касательно ему подобных. — Вампир – это, непременно, бывшее человеком существо, которое вынуждено, после загадочной смерти, скитаться по земле исключительно по ночам, в поисках жертв для утоления своего бесконечного голода. А, когда наступает день, они летят обратно к своим убежищам, где спят в гробах до наступления ночи. — Чт-о-о? — еле выговорил мужчина, в попытках сохранить невозмутимость. — И как они поясняют… трансформацию из одного вида в другой? — Есть самые разные методы. Наиболее распространённым считается дать человеку немного вампирской крови. — Только и всего? — скептически изрёк он, — При данных обстоятельствах, обязан поздравить тебя и принять в свои ряды. — точно, он ведь излечил мою рану на ноге таким образом. — А-ха-ха. Что же, я могу теперь и человечины отведать? — Разумеется, вот только, с большей вероятностью, тебе станет дурно. — Однозначно. Так приятно просто искренне радоваться обществу друг друга. Казалось, нам обоим это было необходимо. На время диалога я даже забыла, что нахожусь абсолютно голая в уже тёплой воде. Когда смех и голоса стихли, наступила настоящая гробовая тишина. — Регис? — я действительно считаю, что нельзя оставлять несвойственную ему нервозность необговорённой. — В чём дело? — Можно я тоже задам тебе последний вопрос? — когда вампир интонационно дал своё согласие, я продолжила. — Что... послужило причиной начала нашего разговора? Теперь, когда мужчине, насколько я могу судить, стало лучше, думаю, самое время узнать, что с ним стряслось. — Помнишь, как сегодня я… потерял самообладание. — Ты про тот случай, после прочтения бестиария? — он тихо подтвердил мою догадку. — Не подумай неправильно, я и не сомневался, что мы… разные. Но в тот момент, я словно впервые осознал насколько велика эта пропасть между нами. — решив дать ему выговориться, я лишь молча слушала. — И тогда я подумал: "неужели она запомнит меня таким? Запомнит высокомерного… вампира, и на этом конец." Я разозлился. Вовсе не на тебя, как могло показаться, а на… неудовлетворительное положение дел. — Хочешь сказать, ты предпочёл бы, чтобы я помнила о тебе, как о личности? — Само собой. — внезапно голос мужчины стал ощущаться ещё ближе. — Мне захотелось оставить после себя хотя бы крупицу чего-то хорошего. Медленно повернув голову налево, щекой я почти дотронулась до его лица. Он нисколько не удивился, будто ждал этого с моей стороны; ждал, пока я не захочу поддержать с ним зрительный контакт. — За это можешь не беспокоиться. — прошептала я. Неожиданно, вампир начал пристально всматриваться в моё лицо, будто пытаясь что-то разглядеть. Пышные изгибы каштановых ресниц, карий с болотным, что, будто соперничая, заполоняют каждый сантиметр радужки, любая её деталь, всякая песчаная дюна, населяющая её, извилистый кратер вокруг зрачка, то, как на него падает одинокий, заблудший луч света, как её губы трогает умилительная почти незримая улыбка, как щёки медленно покрывают алые румяна, заполоняя собой всё пространство – соединяясь воедино, это создавало симбиоз удивительной красоты. — Что ты делаешь? — я не заметила, как учащённое сердцебиение начало распирать грудную клетку. — Хочу запомнить. Его искренняя прямолинейность и смирение с неотвратимой участью во взгляде тронула меня до глубины души. Слёзы, сдерживаемые всё это время, незамедлительно заполнили глаза и стали ручьями стекать по лицу. — Прости… — своими действиями я в очередной раз расстроил её. Мне… не стоило приходить. Он резво поднялся на ноги, не оставляя мне возможности как-либо его остановить. Нет, я этого не допущу. Мёртвой хваткой я вцепилась ему в руку, останавливая на месте. — Эмиель! — шум собственного прерывистого дыхания заполонил рассудок. — Не уходи, пожалуйста… Зачем ты делаешь это со мной? Мужчина накрыл мою руку своей, так и не решаясь, отстранить её или принять. Я вновь посмотрел ей в глаза. И это была моя самая большая ошибка. Будто впуская в сознание само безумие, вампир тотчас появился прямо передо мной. Незаметно, неосязаемо, он начал постепенно приближаться, мучая и так израненную душу. Не знаю, правильно ли я сейчас поступаю… Я так больше не могу. Не оставляя никому из нас путей к отступлению, я осмелилась на то, чего мы оба давно желали. Обжигающее тепло прошлось по всему естеству. Девушка властно обвив моё лицо своими нежными пальцами, вовлекла в поцелуй. Как никто другой, я знала, даже за то малое время нашего знакомства, как вампир успел изголодаться по обыкновенной ласке и теплу. Возможно, он и вовсе никогда их не получал. Поэтому я хотела дать ему это, окружить его им. И, конечно же, получить это в ответ. Мия… Никто, среди всех возможных миров, не имеет надо мной такой власти, как ты. От приторно нежного касания двух губ, поцелуй дошёл до страстного, всепоглощающего желания. Я хотела его всего, без остатка, до последней капли. Правая рука мужчины скользнула к моей шее, и, нежно сжав её, он притянул меня ещё ближе к себе. Как ни странно, ледяные руки вампира обжигали кожу во сто крат сильнее любого огня. Резко появившийся приступ едва ощутимой боли ненадолго отрезвил меня. Лишь, когда вампир отстранился, появилась странная прохлада в области нижней губы. Я поднесла к ней пальцы, в надежде оценить ситуацию. Кровь… Обернувшись, я не обнаружила и следа Региса. О его столь недавнем здесь пребывании говорили лишь лужи воды, находившиеся вокруг железного бидона, заполненного теперь чуть ли не на четверть.