Neuromantic

***

За окном давно рассвело, и теперь солнечные лучи игриво появлялись то тут, то там из-за листьев близлежащего к дому дерева. Синеволосый недовольно поморщился, когда один из таких упал ему прямо на глаза, и накрыл голову одеялом. Вставать не хотелось от слова совсем, а тёплые подушки лишь усугубляли ситуацию — хронический недосып и постоянная бессонница как рукой снялись вчера вечером, стоило Бааму во сне мягко притянуть Агеро к себе. К слову о Незаконном. Кун повернул голову и с разочарованным вздохом обнаружил на месте того лишь смятую простыню. В голове панически завертелась мысль о том, что всё то, что было в последние «дни» являлось просто хорошим сном, а не реальностью, что наивный паренёк всё ещё лежит в своей капсуле холодный и безэмоциональный. Только вот додумать самые страшные подробности Куну не дали, когда дверь внезапно распахнулась и каштановолосый ворвался в комнату с подносом еды в руках. Он поставил его на прикроватную тумбу, а сам сел подле всё ещё наполовину дремлющего парня и поправил выбившуюся голубую прядку за ухо. － Ваш завтрак, господин, － Агеро уже привычно ожидал услушать «Кун» в продолжении, однако почему-то его не последовало. Парень наконец сонно сел на кровати, оглядывая комнату медленным взором. Баам самоуверенно улыбается, не открывая от него взгляд, что, признаться честно, довольно-таки настораживает. Однако запах свежего апельсинового сока прямого отжима и недавно испечённых круассанов с джемом перебивает внимание на себя куда сильнее. Вообще, откуда Незаконный умудрился достать такие деликатесы на этом слякотном этаже, абсолютно неясно. Только вот это вообще ни разу не аргумент отказываться, а посему вскоре Агеро уже доедал свой неожиданный завтрак, скрупулёзно подбирая все упавшие крошки. Буквально стоящий над душой каштановолосый не мешал, не сбивал с мыслей — Кун слишком плохо следил за своим питанием, чтобы в моменты нежданно проснувшегося аппетита отвлекаться на что-то иное. Да и к тому же — это Баам, что может пойти не так? Оказывается, может. Стоило синеволосому отставить в сторону поднос, как у Незаконного словно сорвало какую-то планку: он быстро приблизился к лицу и, слизывая языком капельку ягодного джема с губ, настойчиво впился требовательным поцелуем. Агеро удивлённо вздохнул, но на действия парня ответил, пускай и всё ещё ощущая точно дышащий прямо в ухо подвох. Баам чуть прикусил нижнюю губу и, не встретив сопротивления, потянул её на себя. Руки хаотично поглаживали то спину, то растрёпанные после сна волосы, то внешнюю сторону бедра. Кун не спешит перенимать инициативу, ему интересно, да и к тому же чувствует, что не сможет. Только вот беспомощность становится слегка напрягающей, в то время как Незаконный подхватывает его ноги и укладывает вновь на кровать, не обращая внимания на упавший со звоном пустой поднос. Прижимает всем телом, недвусмысленно протискивая колено между худых ног. － Подо… － фраза обрывается, когда шею стали покрывать вовсе не невинные поцелуи, － Подожди… Но каштановолосый не слушает: продолжает мокро целовать каждый миллиметр, кое-где легонько прикусывая, тут же бессовестно вновь прижимаясь губами к этому месту. Всё ниже и ниже, и вот он развязано втягивает губами нежную кожу возле плеча. Внутри Агеро всё сжалось, похолодело от непонятного страха. Одно дело, когда тебе вполне понятно угрожают мечом, а другое — когда самый дорогой тебе человек абсолютно не слушает твои просьбы остановится. Жутко от того, что это вовсе не характерное для него поведение. － Баам, я же сказал: подожди. － от внезапного пронизывающего холода в тоне голоса Незаконный остановился, непонимающе глядя на алеющую метку на ключице. － Вам что-то не нравится? － разочарованно. － Ты… － Агеро тут же смягчился, ведь меньше всего ему хотелось расстраивать Баама. Только вот больше всего хотелось разобраться, что происходит, а не бездумно отдаваться в объятья страсти, － Словно не в себе. Каштановолосого словно ошпарило горячей водой — он рассеяно отшатнулся и, не проронив ни слова, вышел за дверь, оставив Куна наедине с ворохом роящихся в его голове мысле. Говорят, что люди неизгладимо меняются в ваших глазах, когда поживут какое-то время без вас. Теряют какие-то свои привычки или, наоборот, приобретают всё новые. А порой часть моментов просто забывается и через время кажутся совершенно новыми. Только вот кто из них, Баам или сам Агеро, изменился — понять трудно. Что-то внутри подсказывало, даже прямо кричало о том, что эти перемены неестествены: из стеснительного мальчишки в импозатного мачо за одну ночь не превращаются. Не превращаются, если, конечно, не подправить часть мозга. Вдруг внимание парня привлекает какой-то особенно громкий разговор снаружи. Поначалу было сложно разобрать, что там вообще происходит, однако очень скоро он расслышал явственно тембр Баама и более тихий — Ли Су. В слова можно было даже не вслушиваться, чтобы понять, что Незаконный очень эмоционально описывает сокоманднику утреннюю ситуацию с Агеро. Который, в свою очередь, успел резко распахнуть дверь в самый нужный момент рассказа и спокойной интонацией заявил на весь коридор, что им «Нужно поговорить». Глаза каштановолосого довольно вспыхнули и он, лениво махнув рукой собеседнику, ушёл практически по-английски в свою комнату. Слишком эпатажное поведение. － Ты думаешь, что он просто перечеркнёт своим существованием твои прошлые грехи, Кун? － услышал названный, перед тем как закрыть дверь. Десятки, даже сотни убитых сестёр и связанных с ними людей. Безжалостные дробящие кости, рубящие плоть, колющие в самое сердце удары ножом, что хладнокровно совершали натренерованные руки. Агнис совершал всё это, совершенно не задумываясь, ведь стоит оглянуться назад, как разум тут же оказывается в плену у самого страшного бича в мире — человеческой совести. Полуночные разговоры, медленные бальные танцы, страстные поцелуи, как казалось на первый взгляд, в тайне от всего мира с Марией. Да, их влюблённость Кун тоже считал грехом — а как ещё иначе объяснить последовавшую за ним карму? Множество, поистине великое множество обманов, офер, краж парень и не упомнит, ведь слово «выжить» — слишком универсальное оправдание. А вот на какой поступок его не было — жестокие пытки Рахиль с летальным исходом. «Воскресить Баама? Ты хоть сам веришь в это?» — последние слова, произнесённые хриплым голосом, сухими губами на исполосованном, изувеченном лице. Простая издёвка, которая, однако, посеяло зерно сомнения — а действительно ли это только для Баама? Всё же внутренний голос проще задушить, когда убеждаешь себя в праведности своих действий. － Помалкивай, Ли Су, － словно острым льдом отчеканил Кун, захлопнув за собой и Незаконным дверь. Каждый, абсолютно каждый человек в мире — это особенная, маленькая «Башня». Поначалу мы знакомимся лишь с тем, чем он пытается казаться — своеобразным первым этажом. Затем ближе и ближе, больше и больше узнаём о характере, поведении — взбираемся всё выше. Потом начинаем потихоньку понимать образ мыслей, чувства, потаённые желания — вершина уже куда более рядом. Однако… Однако уже, казалось, выбив себе путь туда, в душу, перед нами встаёт непреодолимая преграда. Не желание того человека отвергнуть вас, вовсе нет, раз уж вы зашли так далеко, не здравый смысл и личное пространство — нечто совершенно иное. Своя собственная «Башня», своё восприятие мира, которое, как бы ни казалось на самом старте, никогда не совпадёт с чужим. Чтобы мнение совпало, его можно только навязать. Силой или дипломатией — не важно. Только вот тогда «Башня» будет уже не того человека, а ваша. Стоит поменять лишь один кусочек, как преобразятся и все остальные. Жаль, что Агнис пока этого не понимал, стирая на этот раз наглость из разума Баама.