***
Я прожил довольно долгую жизнь. Не могу сказать, что я рад ее окончанию, но и обратного утверждать не буду. В свои двести с лишним я оказался одинок не смотря на большую семью и множество друзей. Все помнят меня как героя, как бравого аврора, стоявшего на страже порядка долгие сто тридцать лет. Бывшие коллеги меня уважают, дети и внуки относятся с почтением. Но никто, повторюсь, никто не видит во мне меня. Я могу только предполагать, в чем ошибся на своем пути. Была ли это свадьба с Джинни? Такая поспешная. Мы нуждались друг в друге после войны. Была ли это любовь? Нет. Она была дорога моему сердцу, но, увы, не как женщина. Жаль, что понял я это только спустя два года. Сколько боли я ей причинил? Сколько раз видел слезы, что она пыталась скрыть, узнав о моем новом любовнике? Допустил ли я ошибку все таки отпустив ее? Наверное в этот момент между мной и детьми начала появляться пропасть. Они ведь не слепые. Кажется, Северусу тогда уже исполнилось тринадцать. Думаю, что бы было, если бы я не оттолкнул Майкла? Бойкий парнишка, служил под моим началом. Мы были вместе почти четыре года, но я так и не согласился съехаться. Он был младше меня на сорок лет. В шестьдесят мне казалось это огромной разницей. Я был таким наивным. Возможно, я не должен был позволять Джейми женится на маггле? Год за годом я наблюдал, как его тяготит скрываемая правда. Но ведь, тогда у меня не было бы близняшек Эмити и Розали. Таких чудных девчушек, с ясно-голубыми глазами. Наверное, им уже лет под сорок, а я до сих пор помню их восторженные лица, когда показывал магические миражи. Возможно я просто не хочу вспоминать заплаканную Рози, когда ей не пришло письмо из Хогвартса. Я могу долго вспоминать свои ошибки, упиваясь горем. Но правда в том, что я сам их оттолкнул. Никто из них не был мне по настоящему нужен. Никому из них не был по настоящему нужен я. Лежа в постели в особняке посреди моря, куда я сбежал от мира, я чувствовал как дышит прохладой истончающаяся грань между миром живых и мертвых. Кажется, стоит закрыть глаза и мое тяжелое дряхлое тело станет совсем невесомым. Я как в последний раз втянул морской воздух, отдающий йодистыми нотками и выдохнул. В последний раз.***
В этот раз вместо вокзала грань приобрела очертания моего кабинета. Стены, пол, потолок и вся мебель были туманно белыми. На столе даже осталось мое заявление об уходе. Рука сама потянулась к листу с размашистой подписью, чуть не порвавшей лист. Стоило коснуться бумажки, как она засветилась неоново-голубым светом, и, словно в игре, в моей голове раздался механический голос: Идет идентификация. Пользователь опознан. Общий счет жизни 5293 балла. Условия выполнены получены следующие звания: Повелитель смерти (сбор всех трех даров) Мудрец/Горький опыт/Мыслитель (анализ жизненного пути длинной в 213 лет) Мастер Боевой магии (виртуозное владение атакующими и защитными заклинаниями, более 100) Звание "Повелитель смерти" позволяет начать новую жизнь. Желаете настроить новую жизнь? Я замер, смотря на зависшие в воздухе ответы "ДА" и "НЕТ". Хотелось засмеяться в лицо тому, кто все это придумал. Вот так просто взять и начать все сначала? Забыть все, что со мной произошло? Окончательно забыть все немногочисленные светлые моменты? И ради чего спрашивается? Нет, определенно нет. Не думая над решением, провожу рукой по выбранной кнопке. Тонкая мембрана слегка холодит кожу, и плывет, размывая контуры, словно вода. В этот же момент выключается свет. Комната пропадает, оставляя меня парить во тьме. Из центра тьмы начинает расти дерево, переплетаясь ветвями и корнями с именами незнакомых людей. Ручная настройка отменена. Новая жизнь будет создана по умолчанию в пределах одного деления древа. - Что? Нет! Я не этого хотел! В высветившемся окошке показалась рулетка с шестью делениями: Джеймс Флимонт Поттер, Лили Эванс, Гарри Поттер, Джеймс Сириус Поттер, Лили Луна Поттер и Альбус Северус Поттер. Рулетка начала вращаться. Звание "Повелитель смерти" аннулируется. Некоторые звания противоречат созданию новой жизни. Звание "Мудрец/Горький опыт/Мыслитель" преобразовано в активный навык "Оценщик" Звание "Мастер Боевой магии" преобразовано в пассивный навык "Хорошая мышечная память" С замершим дыханием я наблюдал, как колесо фортуны замирает на отметке "Джеймс Флимонт Поттер" и невольно задавался вопросом, почему мать подписана как Эванс? Новая жизнь создана. Часть исходных параметров скопирована с шаблона "Джеймс Поттер" Создан атрибут "Живущий второй раз" Сознание затянуло мутным туманом. Я начал тонуть. Легкие обожгло острой болью и я закричал.***
Флимонт Поттер вот уже девять часов как не может найти себе места, наворачивая круги перед дверью в свои собственные покои. Девять часов назад у его любимой жены отошли воды и начались схватки. Прибывший личный колдомедик выставил его за дверь, не терпя возражений. Его асистентка только всучила в дрожащие руки фиальчик успокоительного. Каждую секунду мужчина вслушивался в тяжелые стоны и болезненные крики жены. И каждый раз, когда наступает кратковременное затишье сердце в ужасе сжимается, чтоб снова пуститься вскачь при очередном крике. Неожиданно все звуки словно исчезают из мира, и по поместью разносится плачь новорожденного наследника. Колени не выдерживают, и Флимонт сползает вниз по стене. Облегчение с головой накрывает мужчину, вплоть до следующего болезненного стона, переходящего в крик. Не отдавая себе отчета он срывает все заклинания с двери и входит в комнату. - Густав, что происходит? Колдомедик омывает младенца, шепча над ним стандартные заклинания, а медведьма сменяет окровавленные подстилки. Флимонт встречается взглядом с побледневшей женой и тут же подлетает к ней хватая за руку. Та слабо, но благодарно сжимает ее в ответ, и тонет в очередной схватке. - У тебя двойня. Второй ребенок был закрыт в магическом коконе. - Он закончил осмотр новорожденного, кивнул ассистентке и обратился уже к мужчине. - Выйдем? Стоило двери закрыться как Юфимия подняла полный отчаянья взгляд на молодую девушку. - Я ведь не выдержу, да? - Слегка синеватые губы едва дрогнули при вопросе. Девушка ничего не ответила, только влила новую порцию кроветворного и стала перед разведенными ногами, контролируя плод. - Не стану скрывать, Флимонт, ситуация ужасна. - Мужчина не смотрел в глаза хозяину поместья. - Что ты имеешь в виду? - Второй ребенок невероятно силен магически. После исчезновения защитного кокона он стал тянуть силы из Юфимии. Подобное количество энергии просто уничтожит его ядро. Я знаю, как вы хотели наследника, Флимонт. Вы уже не в том возрасте, чтобы задумываться о еще одном ребенке, но... - Густав? К чему ты клонишь? - Велика вероятность, что Юфимия умрет, а твой сын перегорит и станет сквибом, если выживет конечно. Решение за тобой. Флимонт почувствовал, как внутри поднимается волна гнева. Решение за мной? - Какое решение, Густав? Ты предлагаешь мне убить сына? Или женщину, которую я люблю больше жизни? Ты в своем уме? - Я спрашиваю тебя, кого мне спасти, старый упертый баран! Я не всесилен! Флимонт устал прикрывает глаза рукой. - Ребенок... Юфи не простит меня, если узнет. - Перед глазами всплыло последнее воспоминание. Он нежно придерживает супругу, сидя на ковре перед камином. Поглаживает большой круглый живот, чувствуя, как толкается маленькая ножка. Видит полный счастья свет на родном лице. - Я решил. Спаси...***
Тихо войдя в комнату Флимонт замер, глядя на недвижимую супругу с двумя младенцами на груди. Кажется, будто она стала совсем прозрачной. Такой хрупкой и невесомой. Слегка приоткрытые губы замерли, не растягиваясь больше в вымученную улыбку. Пальцы легко прошлись по скуле. Сердце болезненно заныло. Один из детей завозился, начиная поскуливать, и карие глаза дрогнули. - Привет. - Ты мое чудо, Юфи, ты знаешь это? - Мужчина наклонился целуя супругу в лоб. - Я чуть не потерял тебя. Ты мое сердце. Моя душа, понимаешь? Люблю тебя. - Знаю, Монти, знаю. - Она акуратно гладит малыша. - Надо их покормить. - Надо. Типпи, Лимми! Домовушки появилась безшумно. Они с благоговением смотрели на близнецов, начавших недовольно возиться хныкать. - Не забирайте только. Покормите из здесь. - Юфимия тревожно сжалась, когда домовушки подняли детей на руки. Флимонт смотрел на два сморщенных пищащих комочка и на бледную жену. В этот момент он был самым счастливым человеком на земле.***