Я хотел бы не знать тебя, но это так обязательно,
Ведь без этого всего мы бы были другими.
***
— Блять, Юнги, — сокрушённо пробормотал Чонгук, опускаясь горячим лбом на холодную поверхность барной стойки. В местном баре было душно, а выпитый алкоголь не делал ситуацию лучше. — Я вообще не знаю, что мне делать, в голове ни одной подходящей мысли, — пьяно ныл альфа, не обращая внимания на раздражённые вздохи своего друга. — Это несчастливый бар, — хмыкнул Мин. — Именно тут я постоянно выслушиваю твоё нытьё, в то время как меня дома ждут прекрасные жена и дети... Что у тебя опять случилось, Чонгук? — Тэхён... — тихо выдохнул младший альфа. — Мне так непросто, Юн. Ты даже не представляешь, насколько... — Не представляю, Чон, и не хочу представлять, — резко прервал его старший. — А ты бы постыдился жаловаться, сопляк. Он столько натерпелся, столько дерьма успел хлебнуть из-за тебя и твоей дурости, что ты даже права не имеешь его упрекать за недоверие и давить на него. Его чувства — это единственное, о чём ты должен думать сейчас, но уж точно не о себе и своём комфорте, потому что ты... — Дело, блять, не в недоверии, Юнги, и не в моих чувствах, — огрызнулся Чонгук. — А в чём тогда? — Просто я не знаю... — Не знаешь чего? — раздражённо прошипел старший альфа. Его уже начинала подбешивать эта игра в угадайку. Чонгук лишь тяжело вздохнул, одним глотком опустошил бокал с виски и вновь приложился лбом к поверхности барной стойки. Лёгкая прохлада хоть как-то облегчала головную боль, возникшую из-за роя мыслей, которые путались между собой. Альфа прикрыл тяжёлые веки и, не обращая внимания на обеспокоенного Мина, погрузился в воспоминания, которые быстрой каруселью начали мелькать перед глазами. «Бесконечное сожаление, ненависть к себе, самокопание и разочарование во всем - то, что преследует Чонгука уже на протяжении нескольких месяцев. Он пообещал, что сделает своих любимых мальчиков счастливыми, пообещал подарить им лучшую жизнь, пообещал не давить на Тэхёна. И он старался, правда, старался. Но всё оказалось сложнее, чем он думал. Простить себя оказалось не просто трудно, а практически невозможно, смотреть в глаза прекрасному и милому Тэхёну было сродни пытке, ведь там плескалась нескончаемая нежность, нежность к такому животному, как Чон Чонгук, а ещё вселенская тоска и отрицание. Сложнее всего Тэхёну было поверить в чувства Чона, в его искренность. Разбитое когда-то сердце всё ещё помнило ту боль, которую ему причинили, помнило, как его разбили, растоптали. Но это же сердце нещадно ныло при каждой встрече с альфой, тянулось к нему, хотело любви и ласки. Именно из-за этих противоречий и страдал хрупкий омега и, каждый раз разрываясь от противоречивых чувств, он всё глубже и глубже уходил в себя, ища корень проблемы и разумное решение. Как же ему порой хотелось закрыть на всё глаза и просто довериться. Довериться Чонгуку, его обещаниям, забыть о прошлом и начать новую счастливую жизнь, построить настоящую семью. Но каждый раз в груди омеги срабатывал звоночек, не звоночек даже, а целая сирена, которая приводила Тэхёна в чувства. Прошлое забыть, наверное, не получится никогда, предательство было, а после было безумно больно... Новая счастливая жизнь казалась лишь миражом, несбыточной, но такой красивой мечтой. Подпустить Чонгука слишком близко к себе оказалось сложнее, чем думал Тэхён. И так уж повелось, что некоторым мечтам суждено остаться лишь мечтами. Они не превратятся в цели, не свалятся внезапно на голову, и даже никакое волшебство им не поможет. И лишь тёмными холодными ночами они будут греть наши сердца, напоминая об оставшейся человечности и чувствах, навевая лёгкую грусть, тянущую сердце. Они не имеют будущего... И не понятно, кто они: мечты или же Чонгук с Тэхёном... Нет! Альфа верит, что у него получится быть вместе с любимым омегой и сыном. Сама судьба ему в этом помогает, ведь сны о прекрасной жизни становятся всё реалистичнее с каждым днём. — Тэ, — обращается к омеге Чонгук. Сейчас они сидели в гостиной Тэхёна и смотрели какой-то зарубежный мультик, выбранный Джэхёном. Младший альфочка разместился же на коленях своего папочки, прижимаясь к его груди, и тихо посапывал. Такие посиделки стали частым явлением. Тэхён переступал через себя и свою обиду, разрешая Чонгуку навещать их и проводить с ними время. Для Джэ это было важно, значит и для Тэхёна тоже, всё-таки омега дал Чонгуку какой-никакой...шанс(?). Иногда они выбирались в город, ходили в кино, в парк, на аттракционы. Редко Тэ с сыном наведывались и к альфе, где любили есть вредную пищу и читать комиксы. Но и Чонгук, и Тэхён понимали, что они это делают ради ребёнка, Джэ безумно нравилось проводить время с папой и дядей Чонгуком, между которыми витала напряжённая атмосфера, ведь никто не спешил переходить установленные границы. Один боялся довериться, другой боялся не оправдать ожидания. — Давай поговорим... — после нескольких минут тишины продолжил альфа. Тэхён кивнул, поудобнее перехватывая малыша. — Мне страшно, Тэхён, — судорожно прошептал Чонгук, на что получил вопросительно приподнятую бровь омеги и растерянный взгляд, поэтому продолжил: — Мне страшно, что шанс, который ты мне дал несколько месяцев назад, был лишь злой шуткой. И с каждым днём я думаю об этом всё больше и больше, ведь ты сторонишься меня, не идёшь на контакт, не даёшь предпринять хоть какие-то действия в твою сторону... — Мне тоже страшно, Чонгук, — мягко перебил омега. В его взгляде боль граничила с нежностью. — Страшно снова ошибиться, страшно довериться тебе, ведь я больше не хочу тебя терять, а потом и себя... Но теперь у нас ещё есть сын, чьи чувства и благополучие для меня важнее всего на свете. Я боюсь боли, Гук. Не своей боли. Наш малыш привыкает к тебе очень быстро, и, если ты потом внезапно уйдёшь, это разобьёт его маленькое сердечко. Я хочу довериться тебе, Чонгук, я вижу твои старания и ценю их, но воспоминания ещё слишком свежие... — тихо закончил омега, с грустью смотря на альфу. Ему было действительно жаль. — Я всё понимаю, Тэ, — осторожно начал Чон, мягко кладя руку поверх омежьей. Тэхён вздрогнул, но поборол желание ненавязчиво скинуть ладонь альфы. — Ты не обязан мне ничем, моему поступку нет прощения, я знаю это. Но, пожалуйста, молю, помоги мне. Помоги мне добиться твоего прощения, помоги мне стать вам нужным. Я не могу без тебя, Тэхён, без вас не могу. Мне нужен всего лишь один шанс, и я докажу, что вы — самое важное, что есть в моей жизни. Я уже давно решил для себя, что мне нужно... — безостановочно шептал Чонгук, находясь на грани истерики. Сейчас так сильно хотелось прижаться к Тэхёну, почувствовать его тепло и поддержку, его потрясающий запах и быстрое сердцебиение. Но нельзя. Рано. До этого им предстоит ещё долгий путь раскаяния, прощения и принятия. — Я постараюсь, Чонгук-а. Ничего не обещаю, но я постараюсь, — проговорил омега, мягко сжимая руку альфы в своей маленькой. — Ты не должен проходить этот путь один, я попытаюсь пройти его с тобой... — Спасибо тебе, милый, спасибо... — судорожно метался Чонгук. — Я так тебя люблю, безумно люблю... Чонгук не представлял, откуда в этом хрупком омеге столько смелости. Храбрости, чтобы принять альфу, простить его предательство, дать ему новый шанс, впустить в свою семью. Чонгук никогда не перестанет благодарить Небеса за такой подарок. Именно Небеса, ведь кто омега, если не ангел. Чонгуков ангел. — Никогда больше не предам тебя, веришь? — с огромной надеждой в больших чернющих глазах промямлил Чон. В ответ получил лишь взгляд, наполненный искренним сожалением и бесконечной тоской. Тэхён осторожно убрал свою ладонь из мягкого, но крепкого захвата альфы, лишая его необходимого и такого желанного тепла и оставляя только фантомные касания, а потом двумя руками обхватил причмокивающего во сне сына и зарылся носом в его черноволосую макушку, пахнущую детским банановым шампунем. Тут всё было понятно без слов. Тэхён ему не верит. Чонгук понимает: не заслужил. Но альфе подарили надежду. Маленькую. Призрачную. Но надежду. Надежду на совместное счастливое будущее, на семью. И Чонгук будет последним дураком во Вселенной, если упустит её. А он не дурак, больше нет... После нелёгкого разговора прошло уже больше пяти месяцев. И их отношения действительно начали налаживаться. Конечно, Тэхён не бросился в объятия Чонгука, обещая ему бесконечную любовь и долго и счастливо, но теперь омега не шугался от каждого движения и взгляда альфы, не содрогался от каждого его неловкого прикосновения, старался сам заводить разговоры с Гуком, активно отвечал ему на вопросы, смеялся, приглашал в гости, а не ждал, когда Чон сам заявится, разрешал больше времени проводить наедине с Джехёном. Последнее, пожалуй, было для Чонгука самым ценным и трепетным... Они медленно двигались вперед, привыкали друг к другу и новому статусу отношений (их можно было назвать даже близкими друзьями, воспитывающими общего сына) и заново учились жить, доверять. Тэхён учился доверять Чонгуку, Чонгук же — сам себе. — Па, — от бездумного втыкания в экран планшета Тэхёна оторвал звонкий голосок сына. — Что такое, звёздочка? — с лёгкой улыбкой поинтересовался омега. — Ты же помнишь, что у дяди Гук-и совсем скоро будет праздник? — альфочка надул губы после того, как увидел недоумённый взгляд своего обожаемого родителя. — Ну у него скоро день рождения, а я совсем не знаю, что ему подарить... — растерянно промямлил малыш, запрыгивая к папе на колени. — Не переживай, мой хороший, — поцеловал сына в мягкую щёчку. — Я уверен, что Чонгук будет рад абсолютно любому подарку от тебя, — ухмыльнулся Ким, видя, как ребёнок расплывается в счастливой искренней улыбке. — Думаешь? —доверчиво уточнил альфочка. — Уверен, звёздочка. Но лучше нарисуй ему картину, у тебя это очень хорошо получается, — погладил мальчика по темноволосой макушке. — Спасибо, папуля, ты у меня самый лучший! — радостно воскликнул Джэ, спрыгнул с колен омеги и помчался в свою комнату. — Люблю тебя, малыш! Только, пожалуйста, сделай... — договорить Тэхёну не дал звонок телефона. Бросив быстрый взгляд на экран, омега расплылся в лёгкой улыбке и поспешил принять звонок. — Привет, Тэ... — послышался уставший голос Чонгука — Привет, Чонгук. — Я тут, это, спросить хотел... — замялся альфа. — Через два дня мой день рождения, помнишь? — Конечно помню, Гук, — снисходительно проговорил омега. В его голосе слышалась усмешка. — Так вот, я бы хотел этот день провести только с тобой и нашим сыном. Мы можем сходить в детское кафе, а потом на аттракционы или погулять в парке. На самом деле я просто нашёл очередной способ, чтобы провести с вами время, но если ты откажешься, то я всё пойму, ты не должен и... — Полегче, Чонгук-а, — прервал торопливую речь альфы Тэхён. — Я согласен. Я понимаю, как это важно для тебя, да и Джэ будет рад провести так много времени с тобой. Он от тебя просто без ума, — посмеялся омега. — А ты..? — несмело поинтересовался Чон. — Что я? — Ты будешь рад провести этот день со мной? — Пока, Гук. Мне нужно идти к Джэ, помогать ему готовить подарок, — спешно пробормотал Тэхён, чувствуя свои горящие щёки и уши. Вопросы такого плана его дико смущали. — И... да, — тихо добавил омега, кладя трубку. Широкая довольная улыбка ещё долго не сходила с лица обоих. А Джэхён смеялся над своим папочкой, сравнивая его со спелым помидором. День рождения Чонгука настал слишком быстро. Точнее, так казалось только Тэхёну, который стоял напротив зеркала, придирчиво оглядывая свой образ, и дико нервничал. Хотя поводов для придирчивого взгляда вовсе и не было, омега выглядел потрясающе... Он был одет в классические брюки молочного цвета, которые были чуть выше щиколоток, белую свободную рубашку, открывающую вид на тонкие ключицы, и цвета слоновой кости лоферы. Нежный образ дополняли лёгкий макияж, слегка уложенные волосы, которые открывали вид на высокий лоб, и несколько неброских украшений. Придраться было не к чему. — Вау! — прозвучало восторженно за спиной. — Пап, ты такой красивый, — широко улыбнулся малыш, яркими глазами-бусинками смотря на омегу. — Дядя Гук точно заценит! — лукаво выдал альфочка. — Пошли уже давай, — вспыхнул Тэхён. — Твой дядя Гук уже ждёт нас внизу. — Ты прекрасно выглядишь, Тэ! Просто идеальный... — искренне прошептал Чонгук, протягивая омеге большой букет пионов. Джехён уже запрыгнул в машину, наблюдая за взрослыми из окна и жмурясь от счастья. — День рождения у тебя, а подарки почему-то получаю я... — удивлённо проговорил Тэ, принимая букет. — С днём рождения, Чон-а... — мягко приобнял за плечи альфу и быстро чмокнул в щёчку. — Спасибо, Тэ. Вы с Джэ мой главный подарок! — счастливо пропел Чон, любуясь краснеющим Кимом. — Ладно, прости, больше не буду тебя смущать, — поспешил оправдаться альфа. — Поехали, а то Джэ сейчас из окна от любопытства вывалится. — они бросили быстрый взгляд на сына, который сразу нырнул вглубь салона, стараясь не выдать себя. Получилось не очень удачно, конечно же, — Сегодняшний день принадлежит только нам. Время начинать веселье... И весело было на самом деле. Сначала они отправились в детское кафе, где маленький альфочка заказал себе огромное мороженое с тремя шариками, вафлями, шоколадками и различными топпингами, и большой стаканчик шоколадного коктейля. Тэхён и Чонгук остановили свой выбор на кофе и небольшом кусочке торта каждому. Теперь понятно, в кого малыш был таким сладкоежкой... Больше всех болтал Джэхён, он рассказывал про детский сад, красотку Миён, занятия по рисованию, куда его совсем недавно отдал Тэхён. Альфа с омегой были же более сдержанными: любовались своим сыном, задорно размахивающим своими ножками, отвечали на его вопросы и изредка перекидывались скромными взглядами, хранящими в себе что-то интимное... Сразу после кафе они отправились в парк, где радостный Джэ с удовольствием забрасывал испуганных уток огромными кусками хлеба, а Тэ с Гуком сидели на лавочке и тихо о чём-то переговаривались. Глаза обоих светились. В них была нежность и тяга к друг другу, которую оба старались скрыть. А потом неугомонный альфочка заприметил большой батут в форме огроменного динозавра, куда и поволок улыбающихся родителей... — Папочка! — восхищённо воскликнул ребёнок. — Смотри, как я высоко прыгаю! — весело хохотал младший альфа. — Ты у меня такой молодец... — нежно поддержал сына омега. — Только будь осторожен! — Не переживай, па, — отмахнулся мальчик. — Мне совсем не страшно! Я такой же смелый как отец... — не задумываясь, выдал малыш. Эти слова дались ему слишком легко, как будто так и надо, а вот Чонгука они заставили задыхаться. Он огромными глазами смотрел на Джэ, не веря в происходящее. — Отец, смотри, как я ещё могу... — но Чонгук уже не видел ничего, ведь перед глазами всё расплывалось из-за слёз, а в горле стоял ком. — Джэ, но я не... — хрипло начал альфа, стараясь заглушить ноющую боль в сердце, но был прерван тихим голосом омеги: — Не надо, Гук... — Но, Тэ... — неверяще выдохнул Чон, чувствуя тёплую ладонь на своих пальцах. — Всё правильно, всё так, как и должно быть, — улыбнулся Ким. Чонгук больше не мог сдерживать себя, поэтому сжал омегу в крепких объятиях и уткнулся в тонкую шею, тяжело дыша. Альфа знал, что его не оттолкнут, чувствовал, что можно. Тэхён аккуратно положил руки на подрагивающие плечи Гука и начал мягко водить. Дарил тепло. Успокаивал. — Спасибо, Тэ... — задушено всхлипнул мужчина. — Я люблю тебя. — Отец, ты почему плачешь? — подбежал обеспокоенный Джехён, его волосы совсем растрепались от долгих скачек на батуте. — Ты расстроился, что я не подарил тебе подарок? Так ты не плачь, он у меня с собой, — мальчик стянул со своих плеч маленький рюкзачок в форме звезды и выудил оттуда слегка помятый листочек, на котором были нарисованы три человека и что-то похожее на собаку, а сверху большими корявенькими буквами было выведено «Моя семья», и протянул его присевшему на корточки Чонгуку, лицо которого было красным и слегка припухшим от слёз. — Ты уже сделал мне самый драгоценный подарок на свете, сын, — альфа прижал ничего непонимающего мальчика, который лупал своими большими глазами, и поцеловал в макушку. А рядом стоял улыбающийся Тэхён и любовался обнимающимися альфами. Пусть для Чонгука это останется секретом, что именно омега рассказал сыну, кто такой Чонгук на самом деле. Он тоже умеет делать сюрпризы. — Па, — сонно пробормотал вымотавшийся мальчик. Они сейчас сидели в машине Чонгука на заднем сидении, уставшие, но довольные. Джэ привалился к боку омеги и медленно моргал, засыпая под мягкие поглаживания родителя. Буквально пару минут назад, когда они уже собирались выезжать домой, Чонгуку позвонили, и он торопливо вышел из машины, негромко хлопая дверью. — А если дядя Чонгук - мой отец, то почему он не жил с нами раньше? — невинно поинтересовался малыш, поднимая свои большие шоколадные глаза на папу. — Когда ты немного подрастёшь, я обязательно расскажу тебе, звёздочка, — с грустным вздохом ответил омега, поглаживая сына по спинке. Малыш с пониманием кивнул и посильнее прижался к родителю. Не расскажет. Правду не расскажет. Придумает какую-нибудь красивую историю про отца-космонавта... Но правду не скажет... Не станет разбивать хрупкое сердечко своего малыша. Не заставит его разочароваться в Чонгуке. От не радужных мыслей Тэхёна оторвал тихий хлопок двери. Чонгук сел в машину, завёл двигатель и посмотрел в зеркало заднего вида, любуясь прекрасной картиной, которая грела душу. — Тэ, — несмело начал альфа, нервно кусая губу. — У меня к тебе есть предложение... Давай отвезём Джэ к Чимину, а сами покатаемся по ночному городу. Я ужасно не хочу расставаться с тобой сегодня... — тихо закончил Чон. — Я не... но как? А Чимини... он же не... — бессвязно бормотал омега. Его разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, безумно хотелось провести время с альфой, насладиться его компанией, но с другой стороны, Тэхён не знал, правильно ли это, не рано ли ещё... Но Чонгук не дал ему долго томиться в своих раздумиях. — Я позвонил Чимину и попросил посидеть с Джэ. Он совсем не против. — Ты - Чимину? — удивлённо выгнул бровь Ким. И это действительно было удивительно, ведь Чимин и Чонгук так и не смогли поладить и выстроить дружеские отношения. Точнее, это Чим настороженно относился к альфе, ища в его действиях скрытый смысл и подвох. — Да... — со смешком выдохнул мужчина. — Только что с ним разговаривал, ну и нервный он у вас... — И как тебе удалось его уговорить? — всё ещё не мог отойти от шока омега. — Ну... Я сказал, что это была твоя инициатива. — Эй...! — возмущению Тэхёна не было предела. — Ну прости, Тэ... — поспешно выдал Чонгук. — Ну так что, ты согласен? — прозвучало слишком несмело для человека, который отважился позвонить самому Пак Чимину. — Согласен... — тихо выдохнул омега, переводя смущённый взгляд в окно. Огни города красиво горели и отражались в глазах Кима. Эта поездка далась Тэхёну легче, чем он думал. Не было витающей в воздухе неловкости и напряжённого молчания. Омеге даже не хотелось выскочить из машины на полном ходу... Они много болтали на отвлечённые темы, слушали музыку, вспоминали прошлое, вернее, только хорошую его часть: школьные и студенческие годы, моменты, когда они были ещё просто друзьями, несмышлёными и активными, общих знакомых... За всеми этими разговорами Тэхён не заметил, как прошло время, а за окном наступила глубокая ночь. — Спасибо, Тэ... — искренне поблагодарил Чонгук, откинувшись головой на спинку сидения. Сейчас они стояли у подъезда омеги и наслаждались тишиной ночи и компанией друг друга. — Это, действительно, был мой самый лучший день рождения. Все мои дни лучшие, если ты рядом... — тихо закончил альфа, мягко беря маленькую ладонь омеги в свою большую и тёплую. — Ты заслужил праздника, ты много для нас сделал, — смущённо пробубнил Ким усердно рассматривая свои коленки, но руку из захвата альфы не вырвал. — Тебе тоже спасибо, Чонгук, за приятный вечер... Мне пора, — после недолгой паузы неловко добавил омега, открывая дверь машины, но был остановлен нервным голосом Чонгука: — Постой, Тэ, — омега замер и вопросительно заглянул альфе в глаза. — Могу я побыть сегодня наглым и попросить у тебя ещё один подарок... — осторожно начал Чонгук, смотря в испуганные глаза напротив, и от волнения сжал в руке новенькую подвеску - подарок Тэхёна. Она была сделана в форме первых букв имён Тэхёна и Джехёна, соединённых вместе тонкой линией. Теперь его любимые мальчики будут не только в сердце, но и рядом с ним. — Можно? — а, увидев неуверенный кивок, продолжил: — Поцелуй меня... Я прошу, нет, молю всего лишь об одном поцелуе, я так давно не чувствовал тебя, я уже не помню вкус твоих губ, их мягкость, я так соскучился, родной... — судорожно шептал Чонгук, ласкаясь щекой о мягкую руку Тэхёна. — Я понимаю, что пользуюсь моментом, но больше бы не осмелился... Прошу тебя, пожалуйста... — выдохнул альфа, смотря на растерянное лицо Кима. Было понятно, что внутри того идёт немыслимая борьба. — Я понял, Тэ, прости меня, этого больше не повторит... — растерянную речь альфы прервали пухлые губы. Тэхён целовал неуверенно, заново изучал такие знакомые, но давно забытые губы альфы. После секундного шока Чонгук очухался, мягко обнял омегу за талию и перенял инициативу на себя, улыбаясь в поцелуй. Он не был пошлым или страстным, он был неловким, нежным, демонстрирующим все чувства, которые альфа и омега так долго хранили в себе. В этот момент Чонгук чувствовал себя самым счастливым человеком во Вселенной, нужным, значимым. А Тэхён понял, что спустя столько лет, он всё ещё держит своё обещание, данное в загсе... Он делает альфу счастливым. Омега чувствовал себя спокойно, словно он снова вернулся домой... — Знаешь, Чонгук, — прошептал омега, стараясь не нарушить интимную атмосферу. — Раньше я думал, что, возможно, было бы лучше, если бы мы не знали друг друга. Ты не причинил бы мне боли, жил бы со своим истинным, строил с ним семью... — Тэ... — Тш, Чон-а... — остановил его Ким, прислоняясь своим лбом ко лбу альфы и мягко поглаживая его по щеке. — Но потом я понял, что не хотел бы этого. Ты показал мне, что такое любовь, подарил огромное сокровище — сына. — Что ты хочешь этим сказать? — взволновано спросил альфа, не смея нарушать зрительный контакт с Тэхёном. Им нужен этот разговор. — Мне было с тобой хорошо... — продолжил Тэ. — И сейчас мне хорошо с тобой. Ты сделал ошибку, но я хочу подарить тебе чистый лист, мы напишем новую историю, постараемся избегать старых ошибок, будем строить новое совместное счастливое будущее, я хочу подарить тебе семью, Гук-а, — омега аккуратно вытер слёзы с щёк Чонгука, мягко целуя его в уголок губ. — Я хочу дать нам шанс... — Я люблю тебя, Тэхён-и, больше жизни люблю, — судорожно протараторил Чон, вновь припадая к сладким губам Кима. Этот поцелуй отличался от предыдущего. Он был страстным, горячим, сумасшедшим. Они больно кусались, зализывая раны, отчаянно хватались друг за друга, трогали, гладили. Каждый рассказывал о своей боли, переживаниях, сомнениях... Вместе они отпускали прошлое. — Пойдём ко мне... — с громким чмоком отрываясь от манящих губ напротив, жарко прошептал Тэхён, который расположился на бёдрах альфы и мягко покачивался. Оба понимали, чего хотели. Чонгук незамедлительно возобновил поцелуй, эти губы ему были жизненно необходимы сейчас, открыл дверь машины и, мягко придерживая льнущего омегу под попу одной рукой и ближе прижимая за поясницу другой, направился в сторону подъезда... Этой ночью произошло единение тел. Этой ночью произошло исцеление душ.» — Чонгук, блять? — из воспоминаний альфу вырвал недовольный голос друга. — Ты мне нормально объяснишь, что у вас там стряслось? Или я сам должен догадываться..? — Да вроде у нас всё хорошо: мы медленно, но верно движемся вперёд, Джэ признал во мне отца, Тэ — альфу. С каждым днём мы становимся ближе, но я... я хочу сделать Тэхёну предложение, а не знаю, как подступить. Я боюсь потерять то хрупкое доверие, которое у нас сейчас есть. А может быть он, вообще, ждёт шикарного предложения на берегу какого-нибудь моря или... — Чонгук, — перебил друга Юнги. — Ты сам себя слышишь? Ты сказал, что у вас семья, Тэхён признал в тебе альфу, подпускает к себе, тянется, в конце концов. У вас за спиной огромное прошлое: брак, измена, развод, ребёнок, примирение... Так о каком море может быть речь? Я уверен, что всё, что нужно твоему омеге — это понимание и крепкие объятия. Ему не нужна эта роскошь, да и никогда не была, он же не Минхо. — при упоминании своего бывшего Чонгук крупно вздрогнул. — Просто поговори с ним... Когда-то вам этих самых искренних, откровенных разговоров и не хватило. Расскажи ему о чувствах, скажи, что хочешь перейти на новый уровень, закрепить вашу любовь документально. Я уверен, что он поймёт и согласится. Он ведь тоже устал от неизвестности вашего будущего, не мучай его ещё больше. — Знаешь, Юн... — со смешком начал Чонгук. — Теперь я уверен, что мы с тобой были созданы друг для друга. Спасибо тебе, друг, ты как всегда прав. — довольно пробормотал Чон, одаривая Мина благодарным взглядом. — Решение всегда ближе, чем нам кажется. — усмехнулся старший и похлопал Чонгука по плечу, молча демонстрируя поддержку. — А теперь вали к своей семье, придурок. И не смей мотать Тэхёну нервы, он уже там весь извёлся. — А ты откуда знаешь? — с прищуром поинтересовался Чонгук, накидывая джинсовую куртку. — Приходил он к нам. Говорил, что ты постоянно загруженный ходишь, часто просто игнорируешь его, не обращаешь внимания, когда он разговаривает с тобой, а Тэхён понять не может, что сделал не так, чем мог тебя обидеть. Не делай так, Чон, уж он-то этого точно не заслужил. — Вот я идиот... — со вздохом сожаления подытожил младший альфа и быстро направился к выходу из бара — Самый настоящий, — промямлил себе под нос Юнги, а потом спохватился: — Стой, Чонгук! — тот остановился уже у самой двери, вопросительно смотря на друга, держащего в руке бокал с тёмным пивом. — Я давно хотел спросить тебя... Какой урок ты вынес для себя после всей этой ситуации? — Их три... — ответил альфа, задумчиво почесывая подбородок. — Истинность — полная херня, способная разрушать счастливые семьи. Ошибки нужно и важно исправлять, хотя бы попытаться... — А третий? — после затянувшейся паузы поинтересовался Юнги, на что получил недоумённый взгляд младшего. — Ты сказал, что их три... — Доверие — великий дар... «Который я так и не получил.» — осталось не озвученным. Чонгук покинул бар.***
Хлопок входной двери эхом разносится по просторной квартире. Чонгук наспех стягивает с ног промокшие кроссовки, тяжело дыша, и спешит на кухню, откуда доносятся тихие звуки и звяканья. Он бежал. Бежал к Тэхёну. Бежал исправлять ситуацию, пока она не превратилась в катастрофу. — Я дома, Тэ... — тихо проговорил альфа, чтобы не напугать пританцовывающего возле стола Тэхёна. — Привет, Гук-а, — слабо улыбнулся омега, отрываясь от нарезания овощей. Тэхён выглядел уставшим, под его глазами залегли глубокие синяки, а его взгляд больше не светился, как прежде. Какой же ты идиот, Чонгук. Почему ты опять всё портишь... — Прости, милый, — выдохнул Чон. — Засиделся в баре с Юнги. Тэхён поджал губы и перевёл взгляд в окно. За окном уже темнело. — Ничего страшного... — прошептал Ким. — Садись, я покормлю тебя... — А где Джэ? — Он спит. Так вымотался в детском саду, что отрубился почти сразу, как мы пришли. Хорошо, хоть покушать успел, — мягко улыбнулся омега и перевёл взгляд в сторону спальни сына. Там сопит его маленькая звёздочка, пуская слюни на подушку. Ужин проходит в тишине. Но тишина не давит, не заставляет чувствовать себя некомфортно, она уютная, расслабляющая. Только Чонгук нервно постукивает ногой, ерзает на стуле, не решаясь начать разговор. — Чонгук-а... — первый тишину нарушил омега. — Я хотел с тобой поговорить о... — Стой, малыш... — перебил Чонгук. Ничему жизнь мужика не учит. — Можно сначала я... — продолжил альфа, не видя испуганные глаза Кима. — Тэ, мой милый Тэ, ты прекрасный человек, идеальный для меня, ты тот, кто дарит мне счастье, радость, жизнь. Я нисколько не жалею, что выбрал тебя. Снова выбрал тебя, и я... Тэхён, родной, что такое? Почему ты плачешь? — взволнованно спросил Чонгук, когда заметил мокрые дорожки на щеках омеги. Тэхён начал отчаянно мотать головой в разные стороны, пряча заплаканное лицо в своих руках. Нет, он не хочет слышать этих слов... Когда последний раз альфа говорил это, жизнь омеги разрушилась, сердце разбилось, а жизнь потеряла краски. Дежавю... Тэхён не хочет этого. — Не говори ничего, Гук, пожалуйста, молчи! — как в бреду шептал Ким, трясясь от переполняющих эмоций. — Я не хочу... больше не хочу терять тебя, семью, нас. А Джэ...? Он же не переживёт этого, ты разобьёшь ему сердце, — истерил омега, трепыхаясь в сильных руках альфы, который сильно прижимал сопротивляющегося Тэ к себе. — О чём ты говоришь, родной, почему ты... — а потом Чона осенило. Какой же он дурак. Как мог забыть, что с этими словами у омеги связан не только один из лучших моментов в жизни, но и один из самых худших... — Нет-нет-нет, Тэ... — начал судорожно оправдываться Чонгук. — Ты всё неправильно понял... Я не собираюсь уходить от тебя, не собираюсь оставлять вас, мои любимые... Я просто хотел сделать тебе предложение, но, видимо, выбрал не тот способ, зря я послушал Юнги. Это он посоветовал просто поговорить с тобой, а я хотел море и... — безостановочно тараторил альфа. — Замуж? — шокировано произнёс Тэхён, отрываясь от шеи мужчины и жалобно всхлипывая. — Да... Я уже давно купил кольцо, но всё не мог найти подходящего момента... Да и не знал, нужно это тебе, захочешь ли ты снова связать свою жизнь со мной, после всего того, что я сделал. — Какой же ты дурак, Чона, — снисходительно проворчал омега, вытирая рукавом белой кофты слёзы и сильнее прижимаясь к тяжело дышащему мужчине. — Ты ничего не сделал, Чон, мы оставили всё в прошлом, начали новую жизнь без прошлого. И да, Гук-а, мне всё это нужно... Ты мне нужен, — тихо закончил Ким, поглаживая альфу, который пялился огромными слезливыми глазами на своего омегу, по щетинистой щеке. — Тэ... — прохрипел Гук. — Я так тебя люблю, солнышко, так люблю, — альфа подхватил Тэхёна на руки, поддерживая под бёдра, и сильнее прижал к себе. — Это значит, что ты согласен? — жалобно поинтересовался мужчина и доверчиво заглянул в глаза Тэхёна. Там была буря чувств. — Это значит, что я тебя ненавижу... — хихикнул омега, чмокая Чонгука в уголок губ. — Ты меня до смерти перепугал. — Любишь? — Люблю, Гук-а... Альфа неверяще уставился на Тэхёна, не стараясь сдерживать слёз. Он и не старался, с этим человеком он стал слишком сентиментальным, но и не стыдился этого, доверял безгранично и жаждал заполучить ответное доверие. — Я согласен... — прошептал омега, выцеловывая шею мужчины. — Никогда больше не предам, никогда не оставлю... — томно выдал альфа, подставляясь под ласки жениха. Тэхён не ответил... Чонгук больше себя не сдерживал. Припал мокрыми губами к губам напротив, стягивая серую домашнюю футболку омеги, и направился прямиком в спальню, останавливаясь на каждом углу из-за нежелания оставлять сладкие тэхёновы губы. Мин Юнги, как всегда, оказался прав!***
Перед глазами плывёт из-за подступающих слёз, дыхание тяжелеет, а сердце вот-вот готово сбиться с ритма. Чонгук стоит посреди огромного зала, украшенного белыми лилиями, не замечая ничего и никого. Для него нет огромного количества гостей, друзей и родных, счёта времени. Он не слышит тихие всхлипы родителей, мягкую музыку, вдохновляющую речь священника и перешептывания вокруг. Перед его глазами лишь ярко улыбающийся Тэхён, одетый в нежно-розовый костюм и его умопомрачительный запах. Чонгук слышит только стук чужого сердца, с которым уже давно синхронизовал свой собственный. То, что происходит в данный момент, кажется чем-то нереальным, невозможным. Когда-то альфа и мечтать о таком не мог. Не верил, что Тэхён будет стоять напротив него, красиво улыбаться, держать за руки его, Чонгука, не кого-то другого. Альфа и представить не мог, что рядом будет пританцовывать от нетерпения счастливый Джэхён, с восторгом смотря на своих родителей. Чонгук не смел о таком и мечтать. Но теперь всё реально. Они реальны... — Чон Чонгук, — чуть громкий голос священника привёл мужчину в чувства. — Согласны ли Вы взять в мужья Ким Тэхёна? — Согласен! — не раздумывая, уверенно выдал альфа. — Милый мой Тэхён, мой свет и спасение, Луна моя, в тебе я нашёл любовь и поддержку, спокойствие и самую большую страсть, дом и свободу... Я совершил столько ошибок, пока наконец не понял, что мне нужно в этой жизни, кто мне нужен. Всё это время мне нужен был ты, любимый, всегда ты... И груз ошибки всю жизнь будет со мной, простить себя я не смогу уже никогда, это цена, которую я должен заплатить, но благодаря тебе, любовь моя, я снова улыбаюсь, снова смею мечтать о будущем, о семье, снова ощущаю себя счастливым. Надеюсь, что когда-нибудь я буду достоин того, чтобы занять место в твоём сердце, а пока моё место — у твоих ног... Жизнь моя, я клянусь стать для тебя всем: поддержкой, опорой, щитом, другом, любимым. Клянусь стать лучшим отцом для нашего прекрасного сына, за которого я никогда не устану тебя благодарить. Клянусь быть верным и преданным, только твоим. Ты столько всего сделал для меня, теперь моя очередь платить тебе. Я хочу сделать тебя по-настоящему счастливым, родной, ведь ты достоин этого, как никто другой. Я люблю тебя больше жизни, Чон Тэхён, ты нужен мне больше, чем кислород, для меня ты ярче, чем Солнце, и прекраснее, чем Луна... — Ким Тэхён, — после недолгой паузы продолжил священник, снисходительно смотря на заплаканного омегу. Тут и без вопроса было всё ясно. — Согласны ли Вы выйти замуж за Чон Чонгука? — Согласен! — жалобно, но уверенно всхлипнул Тэхён. — Гука, мой мужчина, моя крепость, мой любимый альфа, мы с тобой прошли через столько трудностей, чтобы оказаться здесь, вдвоём, снова. Наверное, это значит, что ты подарен мне самой судьбой. И не в моих правилах противиться ей, ты же знаешь, милый... Прекрати винить себя за случившееся, его уже не исправить, это наше прошлое, наши ошибки, наши решения. Но пусть всё это останется там, где нас уже нет, нас нет в том прошлом, мы уже давно другие люди, Чон-а. Возможно, тот Тэхён никогда бы тебя не простил, но я прощаю тебя, мой милый альфа, давно уже простил, я — другой, и я тут, с тобой. Давай будем жить только настоящим и строить планы на будущее. И я клянусь быть рядом с тобой всегда, поддерживать в трудные моменты и уважать, клянусь беречь и дарить свою заботу, клянусь подарить тебе настоящую семью и любить тебя бесконечно долго. Я уже люблю тебя, Чон Чонгук, и без тебя точно не смогу, любимый, ты уже в моём сердце... Давно и надолго. — Теперь Вы можете закрепить свой священный союз поцелуем, — торжественно объявил священник И словно всё исчезло для двоих. Они видели и чувствовали только друг друга. Альфа нежно скользил губами по мягким омежьим, стараясь передать все чувства, которые переполняли его. А Тэхён и так знал. Чонгук уже давно ему доказал. Омега лишь сильно прижимался к своему мужу, обнимая его за крепкую шею и не менее страстно отвечая на поцелуй... Плакали оба. Гости ликовали. Раз «— Чонгук-а, у меня есть новость для тебя, я думаю, что она тебе понравится. Я…» Два «— Я тебе изменил, полюбил другого омегу.» Три «— Мы обязательно будем счастливы, малыш. Я тебе обещаю.» Четыре «— Поздравляю вас, омега родил здорового альфочку, все показатели в норме, патологий нет.» Пять «— Здравствуйте, меня зовут Ким Тэхён. — Чон Чонгук, — прохрипел альфа.» Шесть «— Это мой ребёнок?» Семь «— Я хочу общаться со своим сыном.» Восемь «— Завтра у Джэ день рождения, ему исполняется пять, и ты мог бы заехать к нам, чтобы поздравить его, он будет рад, ты ему понравился.» Девять «— Папуль, я загадал, чтобы ты у меня был самым счастливым на свете.» Десять «— Я бы хотел всё приостановить, Чонгук. Прости...» Одиннадцать «— Я люблю тебя, Тэхён, всегда любил, осознал слишком поздно. — Нет, Чонгук, не любишь. Если бы любил, никогда бы не сделал больно.» Двенадцать «— Встань с колен, Чонгук. Что ты творишь?» Тринадцать «— Просто перестань плакать, Чонгук.» Четырнадцать «— Я обещаю, малыш, я сделаю вас самыми счастливыми на свете. — Не обещай, Чонгук, не надо. Я больше не верю в твои обещания. Просто сделай.» Альфа с мягким чмоком отстраняется от губ своего супруга, с лёгкой улыбкой ласково шепча и притягивая поближе к себе: — Я безумно люблю тебя, малыш, больше, чем Луна любит сияющие звёзды. — Я люблю тебя, Чон-а, до дрожи люблю... — судорожно ответил омега и прижался лбом ко лбу Чонгука, прикрывая глаза. Его разрывало от чувств. — Я подарю тебе счастье, Тэ, — поглаживая нежную щёку Тэхёна, тихо проговорил Чонгук. — Веришь? Омега лишь искренне улыбнулся и прильнул к губам альфы новым поцелуем. Чонгук любит. Чонгука любят. Чонгук плачет. Тэхён ему не верит.***
— Знаешь, Тэ... — тихо произнёс Чонгук, нежно смотря на омегу. Совсем недавно они вышли из душа, где альфа безостановочно зацеловывал мягкое тело своего супруга, не переставая шептать слова извинений и раскаяния, и спокойно развалились на кровати, негромко переговариваясь и наслаждаясь уютной домашней атмосферой. Со дня их свадьбы прошло уже чуть больше года, но не прошло и дня, когда бы Чонгук не вымаливал прощения у Тэхёна. Их совместная жизнь не была лёгкой: они заново изучали друг друга, учились взаимодействовать и делить быт. Но и сложной её назвать нельзя было... Они много разговаривали, смеялись, обнимались, проводили уютные вечера, иногда ссорились, но все их ссоры заканчивались откровенной беседой или жарким примирительным сексом. Непросто было и маленькому Джехёну, которому пришлось привыкать, что в его жизни есть не только папочка, но и отец, и слушаться приходилось обоих. Зато сколько радости и гордости было, когда Чонгук впервые забрал его из детского сада в роли отца... Себя альфа простить так и не смог. И каждый раз, когда Гук закрывал глаза тёмными ночами, перед лицом мелькали картинки прошлого: счастливая жизнь со стеснительным омегой; его невинные глаза, наполненный бесконечной любовью; предательство; момент, когда эти самые прекрасные глаза потухли; первая встреча с сыном и его улыбка, так сильно похожая на собственную; огромное количество подарков; первое «отец» и первое «люблю», а потом вымаливание прощения и ещё, и ещё... И сколько бы раз Тэхён не говорил, что всё забыл, простил, отпустил, Чонгуку было всё мало. Прощение самого себя - та красивая мечта, которая так и останется мечтой... — Раньше мне часто снился один и тот же сон... — продолжил альфа после вопросительно-заинтересованного мычания омеги, осторожно прокручивая кольцо на безымянном пальце омеги. — Он снился мне почти до самой свадьбы, и я всегда просыпался со слезами на глазах и ужасной болью в сердце. — Там было что-то плохое? — обеспокоенно спросил Тэхён, вырисовывая на груди мужа замысловатые узоры. — Наоборот, — прошептал Чонгук, мягко целуя омегу в макушку и втягивая такой успокаивающий родной запах. — Там мы были счастливы. Там Джэ называл меня отцом, а ты был моим мужем и готовил мне самые вкусные завтраки... — тихо поделился альфа и прикрыл слезящиеся от воспоминаний глаза. — Этот сон - самое лучшее и одновременно самое худшее, что происходило со мной в то время. Закрывая глаза, я мог быть с вами, мог обнимать тебя, целовать, называть своим и находиться с Джэ всё своё свободное время. Но когда я просыпался, на меня обрушивалась реальность. Реальность, в которой я вам был не нужен, и в которой вы были не мои... Но знаешь, что было самым лучшим там? — Что? — осипшим голосом спросил Тэхён, едва сдерживая слёзы. Он не знал, что его альфе было так плохо. Но омеге было не легче. — Ты был беременным, Тэ... Беременным от меня, — слёзы сдерживать больше не могли оба, да они и не видели в этом смысла. Им нечего стесняться, это часть их прошлого, которое всегда будет с ними, как бы они не пытались его забыть и отпустить. — Мне безумно жаль, что я предал тебя, любимый, так жаль, — севшим голосом протараторил Чон, зарываясь лицом в шею омеги и прижимая его к себе сильнее. — Перестань плакать, Чон-и, — поглаживая черноволосую макушку, слезливо промяукал омега. — Я так рад, что часть этого сна стала реальностью... — прохрипел в шею мужа мужчина. — Я так рад, что вы с Джэ мои. Бесконечно мои... — Нет... — Что? — напряженно спросил Чон, отрываясь от омеги и заглядывая в искрящиеся глаза. — Не часть, милый, весь. Около минуты Чонгук расфокусировано пялился на Тэхёна, а когда до него дошли сказанные омегой слова, то слёзы с двойной силой полились из глаз, а внутри взрывались фейерверки, нет, не фейерверки, целые галактики... На этот раз это были слёзы счастья и невероятного облегчения. — Скажи это, родной, умоляю, скажи... — как в бреду шептал Чонгук, судорожно расцеловывая лицо мужа. — Я беременный, Чона... — с улыбкой сказал Тэхён и прижал к себе метающегося альфу. — У нас будет малыш. Наш с тобой малыш... — Родной, я так сильно тебя люблю... Так сильно, что мне больно. Спасибо тебе, солнышко, спасибо за такое огромное счастье, — не переставал плакать мужчина. — Я так много всего упустил с Джэ, но с... — договорить ему не дали мягкие губы, которые целовали так сладко и отчаянно одновременно. Доказывали, что любят. Чонгука любят. А скоро у них появится доказательство этой самой любви. Ещё одно доказательство. Ведь первое сейчас сопит в комнате напротив, крепко прижимая длинноухого голубого зайца к себе. — Не сон... — Не сон, Гука, больше нет! Реальность. Только перестань плакать, милый. Теперь у нас всё будет хор... — Теперь у нас всё будет, мой Тэ. Счастье, любовь, семья... — счастливо пролепетал Чонгук, утыкаясь лицом в мягкий живот своего беременного омеги. — Я обещаю, любовь моя... А Тэхён лишь молчит и улыбается. Альфа пообещал не только счастливую семью, он пообещал не плакать.***
Но ровно через восемь месяцев Чон Чонгук не сдерживает своего обещания. Он стоит на коленях перед Тэхёном и рыдает взахлёб, словно маленький ребёнок, пряча лицо в ладонях... Но сегодня можно, сегодня можно нарушить одно своё обещание. Лишь одно... Сегодня Чонгуку можно рыдать, не думая ни о чём. Ведь перед ним на больничной кровати лежит уставший муж с вымученной, но счастливой улыбкой на лице, и нежно прижимает к своей груди маленькую девочку, которая сладко сопит и причмокивает своими пухлыми губками. Она получила имя Хуан. Она стала их маленьким, но таким большим Счастьем... С другой стороны кровати к омеге прижался счастливый Джехён, с интересом разглядывая свою сестру. Теперь он старший брат, защитник и пример для подражания. Маленький альфочка уже придумал миллион игр и развлечений, о которых он непременно поведает своей сестре, как только она немного подрастёт Сегодня Чонгук увидел настоящее Счастье. Теперь у него есть семья. Теперь он им нужен... По-другому и быть не могло. Пройдя столько трудностей, они наконец-то обрели спокойствие. — Рядом с тобой моя душа нашла покой, моя долгожданная девочка... — прошептал Чонгук, целуя дочку в румяную щёчку. — Я больше тебя никогда не предам. Вас не предам. Обещаю! — уверенно сказал альфа, мягко обнимая Тэхёна за ноги и доверчиво заглядывая в любимые глаза. Там космос. — Веришь? — Верю, Чон-а... Верит... Теперь верит!