Wild Card

Катце с интересом рассматривал странного гостя, который вяло ковырялся в тарелке, с подозрением рассматривая её содержимое. Парень был красивым, с правильными и мягкими, немного женственными чертами лица. И кого-то очень сильно напоминал. А вот кого — Катце сообразить никак не мог. Высокий, широкоплечий, гладкая светлая кожа и глаза... странные зелёные глаза. Почти такие же зелёные, как у его давнего кошмара. Вспоминать о единственном разговоре с господином Раулем Амом Катце было неприятно. Идеальный блонди, знакомство с ним стало когда-то причиной его жутких сновидений, вспоминать о которых было мучительно и сладко одновременно. Пламя ада, которое Катце так неосторожно разглядел в зелёных глазах, опалило его, оставив на сердце рубцы не менее глубокие, чем давний шрам на щеке. Господин Ам был великолепен. — Рассказывай всё, — сказал он тогда, сверкнув глазами. И Катце, внезапно преисполнившись уверенностью, что этому блонди врать нельзя никак, рассказал всё в подробностях про Дана Бан, хотя раньше принял решение молчать. А потом смотрел, как превращается в маску боли лицо одного из прекраснейших танагурских блонди. Рауль тогда не проронил ни слова, выслушав рассказ до конца. А потом приказал держать язык за зубами. Катце кивнул: в том, что выполнит приказ, даже если его будут рвать на части, он ни на мгновение не сомневался. Сны стали приходить к нему почти через месяц. Тёмный бункер, в котором он нашёл Рики прямо перед событиями в Дана Бан. Рауль всегда подходил сзади, так, что Катце не мог видеть его лица, только чувствовал, как на плечи ложатся руки в перчатках. Он говорил: «Рассказывай всё»? и Катце, давясь слезами, снова и снова выворачивал душу наизнанку. Как в тот единственный раз. Он просыпался в холодном поту и долго боялся уснуть: пил кофе, курил и вспоминал. А потом сон неожиданно изменился и однажды после привычных слёз и рвущего душу на части рассказа он почувствовал, как сзади к шее прижимаются тёплые губы и как с поцелуем приходит понимание того, что это просто дурной сон: Рики и Ясон живы, его ошибку исправили другие — монгрелы из банды Бизонов, которые следили за Гаем и спасли и своего вожака, и блонди в последний момент. Вывалившийся из сновидения в реальность, он ощутил болезненный шок от осознания того, что произошло, не понимая, какой вариант ему нравился больше. Он понимал, что новая интерпретация была защитной реакцией его собственного сознания, и от этого становилось ещё гаже. Господин Ам засел у него в голове крепко. Сон повторялся с завидной регулярностью, и Рауль в нём становился всё смелее и настойчивее. Просыпаясь на простынях, мокрых от собственного семени, Катце хорошо понимал, что пугается исключительно своих иллюзий, но упорно создаёт их, несмотря на чувство мучительного стыда, терзающее впоследствии. Господин Ам стал его наваждением. А потом всё закончилось. Однажды, измученный очередной бессонной ночью, он без подробностей рассказал обо всём Рики, а тот, судя по всему, поделился с Ясоном. Через неделю, когда он пришёл в кабинет господина Минка для доклада, там его ждал не один, а два блонди. — Больше ты никаких снов видеть не будешь, — всё, что сказал ему Рауль Ам. И пристально посмотрел в глаза. — Я был тогда зол, — обратился он уже к Ясону. — Не хотел портить твою вещь. Извини, — и потерял к Катце всякий интерес. Слова господина Ама ужалили сердце ядовитой змеёй. Это было не безразличие. Господин Ам не простил ему Дана Бан, считал трусом и оскорбил намеренно. Сны больше не снились, но иногда Катце казалось, что лучше бы он молчал, что Рики оказал ему дурную услугу. Он отогнал старые воспоминания, удивившись, почему вид инопланетника спровоцировал такое восстание памяти, и поприветствовал Макси с Норрисом. — Привет, Катце, пожрёшь? — обрадовались ему. — Нет, я ещё не проснулся, — видимо, он слишком внимательно рассматривал парня. Тот перестал есть и, отложив вилку, вежливо сказал: — Здравствуйте. Меня зовут Морган. Пока. — Что пока? — не понял Катце. — Не помнит он ничего, — перевёл Норрис. — Пока зовут Морган, а там — посмотрим. — Морган, — кивнул Катце. — Ты же мужчина? Не транс и не герм? — Да, — удивлённо согласился инопланетник. — Я мужчина. Катце молча рассматривал парня и прикидывал, как лучше поступить. Сдать его в полицию было бы неплохим вариантом. Только сейчас почти ночь, а значит, сидеть туристу в камере до утра. Кто им сейчас станет заниматься, если он не в розыске? Парень-то ничего не помнит. Документов нет, чипа нет — красота! Вот только Катце тоже был нихрена не гражданином. Соваться в полицию значило, что придётся давать объяснения и, может быть, даже звонить кому надо, чтобы подтвердили его личность. Иначе есть большая вероятность попасть в камеру до утра вместе с Морганом. Плюс даркмены заявятся ночью к Макси и Норрису. А это совсем плохой вариант. Лучше дождаться рассвета, позвонить в департамент Мидаса господину Лагату и препоручить Моргана его заботам. Тогда можно будет спокойно выдохнуть. Лагат ему поверит, разберётся, яхту заберут... куда там их забирают, Макси с Норрисом не тронут, а парню точно ничего не прилетит. — Поедешь со мной, — принял он наконец решение. — Я живу в Мидасе. Выспишься — утром будем разбираться. Меня зовут Катце. — Ладно, — инопланетник оказался покладистым. — Я уже понял, что вы Катце. — Ты. Говори мне «ты». У монгрелов выкать не принято. — Монгрел — это такая национальность? — поинтересовался Морган. — Ну... Можно и так сказать, — кивнул Макси. — Катце тебя не тронет, не бойся. — Я и не боюсь, — парень поднялся и действительно оказался высоким, как раз ростом с Катце. — Спасибо вам. Я буду должен, если, конечно... — Если завтра вспомнишь, кому и за что, — рассмеялся Норрис. *** До границы Кереса ехать было недалеко, но небезопасно. Катце молча вёл свой приличный, но далеко не новый аэромобиль по узким улицам, стараясь выбрать самый короткий маршрут. Морган молчал и с интересом смотрел в окно. — Ты здесь родился? — спросил он наконец. — Да. — Но живёшь в другом месте. — Да. — А работаешь?.. — Да, — Катце внимательно следил за дорогой, сюрпризы в Кересе были делом обычным и, кажется, сейчас их ждал один из них. Он резко затормозил. Узкую дорогу перегородил старый видавший виды драндулет, ехавший почему-то по встречке. И тут же к боковому стеклу прижалась чья-то щербатая рожа. — О! — радостно оскалилась рожа. — Чужаки! Эй, ребята, тут богатенький турист с водителем. Заблудились, бедняжки. Надо помочь! Выходите, придурки, конечная остановка! — А это?.. — заволновался Морган. — Сиди, — Катце прикидывал, как лучше поступить. Задний ход не поможет, наверняка дорогу перегородили и там, а взлететь без разгона не получится. Надо выходить. Он резко открыл дверь, удовлетворённо услышал громкий треск — рожа попробовала на крепость метал обшивки аэрокара — и тут же, резко отпрыгнув в сторону, громко крикнул: — Стоять на месте, придурки! — О! Швой, — удивлённо сказал владелец рожи. Монгрелов было четверо или пятеро. Неважно, всё равно слишком много для драки. Плюс беспомощный инопланетник в аэрокаре. — Полиция Мидаса. Если не отгоните тачку, — громко и спокойно предупредил Катце. — перестреляю к хренам всех. Хочешь пулю в брюхо, амиго? — доброжелательно обратился он к стоящему ближе всех потасканному монгрелу с битой и сунул руку за борт пиджака — туда, где носили оружие серые, полиция сопровождения для богатых инопланетников. — Облом! — перепуганно заорал монгрел. — Эфо полифейфкий, фъёбываемфя! Катце опустил руку, достал сигарету из лежащей в кармане пачки, закурил и стал ждать, когда монгрелы отгонят драндулет. Докурил, выбросил окурок в темноту, сел в аэрокар и медленно тронулся. — У тебя пистолет? — напряжённо спросил Морган, когда они проехали границу Кереса, отмеченную столбами с оборванной колючей проволокой, по которой когда-то бежал электрический ток. — Откуда? — удивился Катце. — На Амои оружие только у полицейских. Да и то не у всех. Обычно только электрошоковые дубинки. Пистолеты у серых — это полиция VIP-сопровождения. — А-а... ты сказал... — Я сказал, — усмехнулся Катце, подруливая к старой аптеке. — Ты очень смелый. Катце криво улыбнулся. Смелый, как же. Вот господин Ам считает как раз наоборот. Но похвала инопланетника всё же подняла настроение. Он смелый, да. Катце про себя это знал наверняка. *** — Пойдём, — махнул он головой в сторону дома с аптекой, и Морган доверчиво пошёл следом. Вот же дурачок. Интересно, он всегда был наивным или это последствие того, что с ним произошло? Кстати, что это могло быть? Удар по голове, какая-то химия, чип сбойнул медицинский? Кто его знает. В молчании они опустились под землю в старом лифте. Парень с интересом крутил головой, рассматривая подземное помещение, больше похожее на бункер, чем на чьё-то жилище, а Катце рассматривал гостя. Осанка — вот что, оказывается, не давало ему покоя. Так бессознательно грациозно держать тело в покое и движении у Моргана получалось явно рефлекторно. «Понимаешь, Катце, осанка человека определяется свойствами его нервной системы, — так объяснял ему Рики, пролистав на досуге в Эос несметное количество интернет-изданий по своему любимому увлечению. Оказывается, то, что у него получалось практически неосознанно во время жизни в Кересе, что он считал внимательностью и жизненным опытом, называлось физиогномика и ещё как-то по-умному. — Динамика позы, баланс тела обуславливаются тем, какие движения постоянно повторяет человек. По осанке можно сказать о нём очень многое». Эх, Рики, как бы сейчас пригодились твои знания. Хотя можно попробовать и самому. Что первое приходит на ум, когда смотришь на этого парня? Гордость, эстетика, уверенность — этот человек привык отдавать приказы, но он не военный — выправка совсем другая. Точнее сказать, привык властвовать — он воспринимает подчинение как само собой разумеющееся. Ему не надо доказывать своё превосходство, все его и так признают. Динамика безупречна, идеальна как... Рагон бы его побрал! Кажется, светлый образ господина биотехнолога, прозванного среди элиты идеальным блонди, зацепил намного крепче, чем он думал. И что с этим делать, Катце не представлял, но что-то делать надо обязательно. — Это кухня, — пояснил он для того чтобы хоть что-то сказать. — А там спальня. Душевая и туалет — вот эти двери. В кухне я делаю всё и работаю тоже — вон терминал, он запаролен, поэтому сам не включай — погорит всё к херам. Если вспомнишь что-то и захочешь с кем-то связаться — скажи. Вход в инфосеть здесь есть. В остальном делай, что хочешь. — Тогда я сначала умоюсь, — Морган направился к нужной двери. — Хочешь переодеться? — крикнул ему Катце. — Мы почти одного размера. Дам тебе штаны и рубашку. — Давай, — раздалось из-за двери. Катце зашёл в спальню, взял с полки старые брюки, новую, в упаковке, футболку без рукавов, шлёпанцы, которые недавно купил, но так не поменял на них старые и вошёл в ванную комнату. Парень стоял в душевой кабинке в чём мать родила, отжимал потемневшие от воды розовые волосы и не мигая смотрел на него зеленовато-стальными невероятного разреза глазами. — Спасибо, — безо всякого стеснения сказал он. — И подай, пожалуйста, полотенце. Почему вид обнажённого Моргана произвёл на него такое впечатление, Катце не понял, но он буквально впал в ступор, застыв с вещами в руках на пороге. Парень посмотрел на него недоумённо, сделал шаг через бортик душевой на коврик, оказавшись вдруг ещё ближе и, взяв у Катце вещи, положил их на полочку, а потом снял со стены полотенце и дал ему в руки: — Вытрешь? Катце, как заворожённый, взял полотенце, борясь с острым приступом дежавю (родом из фурнитурского прошлого, где вот так же он вытирал прекрасное тело Ясона Минка, испытывая исключительно эстетическое наслаждение), и не сравнимым с ним по силе жаром вожделения, таким неожиданным и острым, что стало трудно дышать. Морган был невероятно красив. Такое пропорционально-прекрасное тело, наверное, могло принадлежать представителю элиты. Но Катце хорошо знал, что за пределами Амои мир устроен практически по одной схеме. Кругом, на всех планетах обжитого сектора, есть те, кто приказывает и те, кто повинуется. Кто может позволить себе всё: выглядеть, быть, купить и иметь, и кто даже не в состоянии представить, какой всеобъемлющей может быть власть человека и что при определённых возможностях он может изменить не только собственную внешность, но и лицо мира, в котором живёт. Инопланетник смотрел на него с лёгкой доброжелательной улыбкой и в том, что его просят не просто промокнуть полотенцем широкие плечи и грудь, сомнений не возникало. Секса у Катце не было уже месяца два, с тех пор, как он вернулся с Фелиции и по приказу Ясона ввязался в авантюру с верванцами. Какой там секс? Катце и подрочить себе перед сном забывал. Хорошо, засыпал не сидя на стуле, положив голову в тарелку с недоеденным ужином. Он провёл полотенцем по пропорциональному торсу Моргана с хорошо выраженными, но не переразвитыми грудными мышцами, по плоскому животу с читаемым рисунком кубиков пресса. Член у парня был очень привлекательный. Большой, но не грубый, с хорошей эрекцией и красивым рисунком сосудов — залюбоваться можно. Катце и любовался — почему бы и нет, если разрешают? Постоянных связей Катце не искал и не хотел. Ночь, две — максимум, что он позволял себе. Чаще всего это были инопланетники. Случайные знакомцы, временные партнёры по бизнесу или по межзвёздному перелёту и никогда не шлюхи. Морган был как раз его вариантом. Красивый инопланетник, явно человек состоятельный и состоявшийся в том мире, вспомнить который он не мог. Ночь на двоих, а завтра он уйдёт из жизни Катце навсегда. Ещё одно приятное воспоминание без обязательств. Полотенце упало на пол, и влажного паха Катце коснулся уже рукой. Кажется, он понял всё правильно, его не оттолкнули. Наоборот, Морган уверенно взял за запястье и потянул на себя, предлагая переместиться обратно в душ. Катце не возражал. Он быстро разделся и тоже встал под тёплые водяные струи, положив ладони Моргану на грудь. Тот тут же уверенно, но не грубо накрыл своими ладонями задницу Катце и потянулся за поцелуем. Целовались они долго и с удовольствием, тёрлись влажными телами друг о друга, получая кайф от объятий и нежных прикосновений, пока желание немедленной близости и чувственное наслаждение не стали почти предельными. А потом Морган обхватил их прижавшиеся друг к другу члены руками и очень умело помог себе и Катце кончить, снова поцеловал в губы и прошептал короткое: «Ох, потрясающе». Одевались они молча. Катце внезапно догнало состояние неловкости. Про этого парня он не знал вообще ничего, кроме того, что тот недавно пострадал, потерял память, а он вместо того, чтобы уложить его спать и попытаться выяснить, кто же Морган и откуда, не придумал ничего лучше, чем заняться с ним сексом, и теперь не мог победить невольное смущение. Но по сути, тот его спровоцировал сам. Когда Катце принёс вещи, кто же ожидал, что... Парень был явно не из робких и никаких угрызений совести сейчас не испытывал. Потому что, быстро одевшись, сказал уже из кухни: — Давай сейчас поедим чего-нибудь, у тебя же есть? Чаю попьём, а потом нормально потрахаемся и поспим. У тебя кровать большая, я уже посмотрел. Поместимся. Катце заставил себя не рассмеяться. Парень неизвестно где, неизвестно с кем, сам себя не помнит, а мысли о пожрать и потрахаться. Скорее всего, он с одной из тех планет Федерации, где жить безопасно и просто. Именно такие миры выбирали для себя многие состоятельные люди — хорошо охраняемый и очень дорогой рай для богатых, такое Катце тоже видел. — Слушай, — не выдержал он. — А тебя не волнует, что ты неизвестно где и ничего не помнишь? — Волнует, — ответил Морган и открыл холодильник. — Но не очень. В том плане, что мне не страшно. Как будто я уверен, что с тобой мне ничего не грозит, — какое-то время он рассматривал содержимое, а потом закрыл дверцу. — Давай ты, незнакомые упаковки. — А без меня? Страшно? — Неуютно, — немного подумав, ответил Морган. — Те ребята очень хорошие, но с ними я ощущал чувство тревоги. А когда ты пришёл, оно исчезло. — Почему? — Не знаю, — он пожал плечами. — Просто я вдруг понял, что всё будет хорошо. — Мне бы твою уверенность, — пробурчал Катце. Скорее всего, парень просто благодарен после случая с нападением монгрелов и хочет, чтобы ему помогли ещё. Но всё равно, сказанное было приятно. Он достал хлеб, сыр, овощи для салата, какую-то готовую рыбу, купленную в супермаркете, и кусок сладкого пирога из того же магазина. — Больше у меня ничего нет, — и показал на горку продуктов, выросшую на столе. — Разве что консервы и какие-то старые соусы. — Не надо консервы, тут более чем достаточно. — А ты совсем ничего не помнишь? — для порядка поинтересовался Катце, почти уверенный, что Морган скажет «ничего». Но тот задумался и вдруг ответил: — Кое-что помню. Большой зал, полно народу в светских костюмах — явно приём, и я с бокалом шампанского. И офигенно красивый мужик с длинными золотыми волосами. Улыбается и что-то мне говорит. Потом я иду с ним по длинному такому коридору, а потом лечу, и звёзды в иллюминаторе. Всё. — Откуда летишь? С какой планеты? — вряд ли Морган помнил, но попробовать стоило. — А разве... с другой планеты? Макси сказал, что я, скорее всего, «вмазался где-то в Мидасе» — в городе рядом с Кересом. Катце устало вздохнул и пояснять, что Керес тоже часть Мидаса, не стал: — Понимаешь. Если на Амои ты встречаешь человека без чипа — это инопланетник, а ты инопланетник хотя бы потому, что на интерлингве говоришь с нетипичным для Амои акцентом. В общем, инопланетник на Амои без чипа временной регистрации — или «топляк», то есть человек, который просрочил визу, или нелегал. А если он сидит за штурвалом космической яхты, вероятность того, что он вмазался не в Мидасе и даже не на планете, практически сто процентов. — Прилетел нелегально и ничего про это не помню? Как такое возможно? — удивился парень.